О том, что должно не блуждать туда и сюда глазами, но поникать взором долу, душой же стремиться горе, ко Господу

 

Вопрос. Чем приводится в бездействие демон блуда?

Ответ. Не только воздержностью от снедей, но и воздержанием очей, еже не видети суеты (Пс. 118:37). В оке, рассеянно обращенном, есть уже блуд, о котором засвидетельствовал Господь: Аз же глаголю вам, яко всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5:28). Такое прелюбодеяние искореняет в себе (не тот), кто око обращает долу, а душу к Господу, но кто возобладал и над взором. Страшный у нас предатель — рассеянное око.

На прочие страсти действует недавнее (бывшее) искусительное воспламенение; а брань, возбужденная взором, и в присутствии, и в отсутствии видимого мучит душу, разжигая ум похотью. Представлю, возлюбленные, нечто в пример. Слышал кто-нибудь сладкогласие музыкальных орудий — и отошел прочь; потом слышит плачевный голос, и плач подавил в нем сладкогласие музыкальных орудий. Подобно сему, вкусил кто меда, а потом вкушает чего-нибудь самого горького, — и горечь подавит сладость меда в гортани. То же и в обонянии: обонял кто что-нибудь самое приятное, а потом обоняет зловоние, и зловоние угашает приятность обоняния. Еще коснулся кто холодной воды, а потом касается кипящей, — и жар горячей воды ослабляет холод. Но брань, возбужденная рассеянным оком, — и в присутствии, и в отсутствии предмета разжигает ум похотью. Даже и во сне представляет предмет сердцу, потому что бесы живописуют искусительную вещь в мысли и занимают ум, начертывая образ искусительного предмета в очах человека. О сем-то молится пророк, говоря: отврати очи мои, еже не видети суеты (Пс. 118:37). Парение похоти пременяет ум незлобив (Прем. 4:12). В покорении очей — бесовская засада, если не исткнет (не выколет) себе очей побежденный взором.

Итак, когда бес начнет начертывать в тебе искусительный предмет и напишет в уме твоем красоту женщины, когда-нибудь виденной тобой, или что-нибудь подобное тому, — введи внутрь себя страх Божий и вспомни о спящих во гробах; помысли о дне исхода своего, когда душа твоя будет разлучаться с телом; представь тот страшный и в трепет приводящий глас, который услышат отнюдь не радевшие о правде и не соблюдшие заповедей Христовых: идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25:41), во тму кромешнюю: ту будет плачь и скрежет зубом (Мф. 25:30). Представь и червя неусыпающего, и муку нескончаемую. О том помышляй и припоминай, и рассеется в мысли твоей вожделение наслаждения, как тает воск от лица огня, ибо бесы не поспешат противостать страху Божию.

А кто не противится похоти, но дает очам своим свободно блуждать, тот, конечно, склонился уже умом перед страстями и, если бы не стыд человеческий, неоднократно растлил бы и тело. Вот почему, если не будет он трезвиться и постоянно иметь страх Божий перед очами своими, то не замедлит растлить и тело. Ибо за этим демоном, который учит глаза рассеянности, следует другой демон, который вещественно соделывает грех во плоти. Если второй увидит, что первый успел развлечь душу и сделать рассеянной, тотчас начинает советовать, чтобы совершен был и плотский грех. И побежденному оком своим начинает он внушать и говорить нечто подобное сему: «Вот, в намерении ты согрешил и прелюбодействовал сердцем, заповедь уже нарушил, и грех преступления заповеди вменен уже тебе. Поэтому удовлетвори теперь похоти. Ибо и сделать, и вожделевать — одно и тоже. Насладись, по крайней мере, своим вожделением».

Но ты не верь его вымыслам, по слову апостольскому: не не разумеваем бо умышлений его (2 Кор. 2:11), — ибо хочет сам враг уловить душу твою. Выслушай же о том притчу. В некоторой стране жил один юноша. Он обручился с тремя девицами и отбыл в дальнюю сторону. Поелику же замедлил там, то одна девица вышла замуж, другая впала в блуд и очреватела, а третья сказала сама в себе: «Если бы не стыдно мне было людей, то и я вышла бы замуж». И начала девица предаваться подобным помыслам, но вспомнила потом об отлучившемся юноше, от которого вместе с другими девицами получила перстень, и, раскаявшись, стала плакать, что вдруг взошло ей на сердце худое помышление. Итак, когда возвратился юноша, которая из трех девиц стала ему приятна? Не последняя ли, помыслившая и не сделавшая, но раскаявшаяся в худом помышлении? Так и тому демону, который советует совершить беззаконный грех, надобно сказать: «Хотя пал я оком, и прелюбодействовал сердцем, однако же прелюбодейное сердце это сокрушаю неизглаголанными воздыханиями, а падшее око омываю слезами. Ибо сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50:19)». Богу слава во веки веков! Аминь.

 

 

Поучение 38

 

(По славянскому переводу, часть I. Слово 40)

 

 

О кротости

 

Такое обещание угождать Христу дал ты, монах, и не переносишь с мужеством искушений и скорбей, какие бывают тебе от противников? Не принимаешь вразумлений и советов от настоятеля? Но апостол говорит: Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша вси: убо прелюбодейчищи есте (Евр. 12:8). Уязвлен ты словом? Радуйся, что уязвлен, но и исправься в своем падении. Уязвлен ты напрасно? Тем большая тебе награда. И апостолы, возвестившие миру спасение, как злодеи биты были среди города и не гневались, не пришли в негодование, но радовались, яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти (Деян. 5:41). Радуйся и ты, что сподобился принять бесчестие за имя Его.

Но кто-нибудь из более нерадивых скажет, может быть: «Прискорбно мне, что случилось так со мной после стольких трудов». Прискорбно тебе, раб Господень? Из этого, по крайней мере, узнай сам себя: действительно ли, после стольких лет победил ты страсти? Радовался ли, когда постигало тебя бесчестие? И не возносился ли, когда бывал в славе? Аще бо кто мнит себе быти что, ничтоже сый, умом летит себе (Гал. 6:3). Искусство кормчего обнаруживается во время бури. Кто хвалится и говорит: «Столько-то лет я в монашеской жизни», — а не показал на деле исполнения обета и не принял нравов строгой жизни, тот носит при себе орудия такого искусства, которому ещё не научился. Состарился ты в монашеском образе? Как опытный в этой жизни будь образцом для юных и неопытных. А если ты новоначальный, подчинись старейшим. И воины земного царя подчиняются своим начальниками и вождям, не тем ли паче должны мы повиноватися не токмо за гнев, но и за совесть (Рим. 13:5)? Если они, воинствующие по плоти, оказывают всякое старание, чтобы услужить поставленным над ними, то как же ты, отрекшийся от самой жизни, даешь себя увлекать подобным страстям, пребывая необузданным, непокорным, не терпящим вразумления о Христе? Похвал и славы совершенных отшельников требуем себе, а трудов, за которые и почесть, бегаем. Для чего позволять за один день и час гибнуть такому безмолвию и стольким трудам? Если сам себя убьешь, кто пожалеет тебя? Такова ли твоя похвала? Таково ли твое искусство? Прилучилась малая тебе скорбь, и ты отрекаешься от образа монашеского и от жизни монашеской? И собственной своей леностью вооружаешь на себя врага? Нет, брат, не обращай врагам хребта своего, но стой твердо, сражайся, и враги побегут от тебя. Ибо рассуждаю, что принявший над тобой начальство не радуется твоему стыду, как обязанный дать за тебя отчет Господу, но радость ему, если Господу представит тебя совершенным.

Итак, войди в себя, возлюбленный, и возвратись в покой твой. Облекись в броню веры, возложи на себя шлем спасения, восприми меч Духа Святого, иже есть глагол Божий (Еф. 6:17). Будь для единодушных братьев образцом кроткого нрава. И высшие да подивятся терпению твоему. Да возрадуется о доблести твоей и живущий в тебе Дух Святой.

Если же не переносишь малого искушения, то как перенесешь великое? Если не одолеваешь отрока, то как поборешь совершенного мужа? Если не переносишь слова, то как стерпишь удар? Если не терпишь заушения и удара, то как понесешь крест свой? Если креста не несешь, то как наследуешь на небесах славу вместе с теми, которые говорят: Сия вся приидоша на ны, и не забыхом Тебе (Пс. 43:18); и ещё: Зане Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения (Пс. 43:23)?

Желал бы я молчать, возлюбленный, ради стыда лица своего, но скорбь сердца моего понуждает меня говорить. Да, возлюбленный брат, ужели мы забыли, что претерпел за нас общий наш Владыка? Он был поруган, уничижен. Ему говорили: беса имаши, — и Он не гневался! Его называли льстецом, заушали, били, пригвоздили ко Кресту; Он вкушал оцет с желчью, пронзен был копием в ребра. Все это претерпел Он нашего ради спасения. Увы, увы мне, бедному! Увы окаянному и грешному! — Потому что я безответен. Что скажу или изреку перед Тобой, ведущим тайны сердца моего? Умилосердись, Боже, надо мной, недостойным, который никакого оскорбления и даже слова не хочет слышать ради Тебя, столько для нас претерпевшего. Кто не будет плакать о мне, если и благоговение я обращаю в покров пороку? На словах я — монах, а делами прогневляю Господа. Подлинно, охладела любовь во многих душах.

Будем же трезвиться перед Господом, умоляю вас! Господь не отвергает желающих спастись, но содействует им. Скажем и мы с пророком: Обратися душе моя в покой твой, яко Господь благодействова тя. Яко изъят душу мою от смерти, очи мои от слез, и нозе мои от поползновения. Благоугожду пред Господем во стране живых (Пс. 114:6–8), чтобы и нам сподобиться услышать сказанное: Яко сын Мой сей мертв бе, и оживе: и изгибл бе, и обретеся (Лк. 15:24). Богу нашему слава во веки! Аминь.

 

 

Поучение 39

 

(По славянскому переводу, часть I. Слово 41)