Через Иисуса Христа и в Иисусе Христе

Глава 1

Сообщество

«Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (Пс. 132:1).

В этой книге мы рассмотрим указания и правила со­вместной жизни, которые Священное Писание предоставляет нам для жизни под Словом Божьим.

Для христианина жить среди верующих не является само собой разумеющимся обстоятельством. Иисус Христос жил среди Своих врагов; Его покинули все ученики. На кресте Он был совершенно один, осыпаемый насмешками злодеев. Он по­шел на это, чтобы принести мир врагам Бога. Так и жизнь хри­стианина должна протекать не в уединении монастырской жиз-ни, а среди врагов. Быть среди них — это поручение ему, это — его работа. «Господство должно быть посреди твоих врагов. И кто не хочет этого терпеть, тот не хочет пребывать и под вла­дычеством Христовым, а хочет быть окруженным друзьями, си­деть среди роз и лилий, рядом не с плохими, но с благочести­выми людьми. О, богохульники и предатели Христовы! Если бы Христос поступал так, как поступаете вы, кто бы тогда мог спа­стись?» (Лютер).

«И расселю их между народами, и в отдаленных странах они будут воспоминать обо Мне...» (Зах. 10:9). Народом в рассе­янии христиане являются по воле Божьей, они рассеяны как се­мя «по всем царствам земли» (Втор. 28:25). Это его проклятие и его обетование. В дальних землях среди неверующих должен жить народ Божий, но он станет семенем Царства Божьего во всем мире.

«Я дам им знак и соберу их, потому что Я искупил их... и возвратятся» (Зах. 10:8-9). Когда это будет? Это произошло в Иисусе Христе, Который умер, «чтобы и рассеянных чад Божиих собрать во едино» (Ин. 11:52), и это станет видимым в конце времен, когда ангелы Божьи будут собирать со всех четы­рех сторон света избранных: от одного края небес до другого (Мф. 24:31). А до того времени народу Божьему предстоит жить в рассеянии, держась вместе лишь Иисусом Христом и помня о Нем в отдаленных странах.

В наше время — в эпоху между смертью Христовой и днем Его прихода — милостивым предвосхищением последних вещей является то, что христиане уже могут жить в видимом со­обществе с другими христианами. Милостью Божьей является то, что община уже в этом мире может открыто собираться под Словом Божьим и Святыми таинствами. Однако не всем хри­стианам дана такая милость. Узники, больные, миссионеры в языческой стране — все они пребывают в одиночку. Они-то знают, что работа в общине — это большая милость. Они мо-

лятся вместе с псалмопевцем: «...потому что я ходил в много­людстве, вступал с ними в дом Божий со гласом радости и сла­вословия празднующего сонма» (Пс. 41:5). Но, оставшись одни по воле Божьей в отдаленной стране, они с тем большей страс­тью воспринимают в вере то, что для них недоступно, приобре­тая практический опыт. Так, ссыльный ученик Господа Иоанн Богослов в одиночестве на острове Патмос празднует «в духе день воскресный» (Отк. 1:10) — небесное богослужение со сво­ими общинами. Он видит семь светильников — семь его общин, семь звезд — ангелов общин, а в середине и надо всем — Сын Человеческий Иисус Христос, в великой славе Воскресшего. Это все — небесное единение, в котором ссыльный принимает участие в день воскресения Господа своего.

Телесное присутствие других христиан является для ве- ^ рующего источником ни с чем не сравнимой радости и твердо­сти духа. В последние дни своей жизни заключенный в тюрьму апостол Павел призывает своего «сына в вере» Тимофея; он хо­чет увидеться с ним, хочет, чтобы тот был рядом. Павел не за­был слезы Тимофея, пролитые при последнем прощании (см. 2 Тим. 1:4). Думая об общине в Фессалониках, молится Павел «-ночь и день... всеусердно о том, чтобы видеть лице ваше» (1 Фес. 3:10), а престарелый Иоанн знает, что радость его будет полна лишь тогда, когда он сможет прийти к ним и поговорить с ними лично, а не через письма (см. 2 Ин. 12).

И не следует осуждать верующего, когда он, сам еще пол­ностью живя во плоти, ищет телесного образа других христиан. | Человек создан как тело, в теле на земле явился Сын Божий ра­ди нас, в теле Он был воскрешен, в теле принимает верующий Господа Иисуса как таинство, и с воскресением мертвых воз­никнет совершенная община духовно-телесных творений Божьих. Поэтому превыше телесного присутствия брата вос­хваляет верующий Создателя, Примирителя и Спасителя, Бога Отца, Сына и Святого Духа. Узник, больной, христианин средиязычников распознает в близости брата-христианина — телес­ный знак милости присутствия триединого Бога. На чужбине христиане распознают друг по другу Христа, присутствующего во плоти, они принимают и встречают друг друга, как принима­ли бы Господа: с благоговением, в смирении и радости. Благословение друг друга они принимают как благословение Господа Иисуса Христа. И если столько блаженства содержится уже в одной единственной встрече брата с братом, то какое же неисчерпаемое богатство должно открыться для тех, кто по во­ле Божьей возвышен был жить в каждодневном жизненном со­обществе с другими христианами!

Конечно, то, что для одинокого является несказанной милостью Божьей, может мало значить для того, кто получает этот дар ежедневно. Легко забыть, что сообщество христиан­ских братьев является подарком милости из Царства Божьего и что его можно отнять у нас, что весьма кратким может быть время, отделяющее нас от глубочайшего одиночества. Поэтому тот, кому до настоящего времени дано пребывать в совместной христианской жизни с другими христианами, хвалит Бога от всей души, благодарит Его на коленях и распознает: это ми­лость, ничто иное, как милость Божья.

Различна мера, в соответствии с которой Господь наделя­ет верующих даром видимой общины. Христианина в рассея­нии утешает краткое посещение брата по вере, совместная мо-

i литва и совместное благословение, его укрепляет даже одно письмо христианина. Приветы апостола Павла, написанные им собственноручно в посланиях, были знаком такого сообщества.; Другим же даровано сообщество в богослужениях по воскресе­ньям. А третьим предназначено жить своей христианской жиз­нью в сообществе своей семьи. Юные теологи перед своим ру­коположением какое-то время живут вместе со своими братья­ми. В настоящее время серьезные христиане во время переры­вов на работе собираются с другими христианами для совмест- 16

ной жизни под Словом Божьим, которая воспринимается ими как милость, представляющая собой «розы и лилии» христиан­ской жизни (Лютер).

Секрет Псалтиря

«Назидая самих себя псалмами» (Еф. 5:19); «Научайте и вразумляйте друг друга псалмами» (Кол. 3:16). Исстари церковь придает особое значение совместному молению псалмами. Во многих церквях до настоящего времени это практикуется в на­чале каждого совместного богослужения. Мы это по большому счету утеряли и должны сначала найти обратный путь к молит-ие-псалму. Псалтирь занимает уникальное место во всем

Священном Писании. Он является Словом Божьим и — не счи­тая немногих исключений — молитвой человека. Как это пони­мать? Как может Слово Божье быть одновременно и молитвой к Богу?

Каждый, кто начинает молиться псалмами, поначалу пы­тается произносить их в личной форме, как собственную мо­литву. Но вскоре наталкивается на места, которые он от себя выговорить не может. Таковы, скажем, псалмы о невиновности, о мести и частично псалмы страдания. И, тем не менее, эти мо­литвы являются словами Священного Писания, которые верую­щий христианин не может отодвинуть в сторону, говоря, что они несовременны, устарели, «стоят на религиозно низшей сту­пени». Человек не может изменять слова Писания, но понимает, что и молиться этими словами он не может. Он способен их чи­тать и слушать как молитву другого человека, удивляться им, ис­пользовать как подспорье — но не в состоянии ни молиться ими, ни вычеркнуть их из Священного Писания.

Конечно, здесь практически в любом случае стоило бы сказать, что в такой ситуации каждый христианин должен для начала браться за те псалмы, которые он понимает и которыми может молиться, и что при чтении других псалмов ему необходимо научиться попросту оставлять непонятное и труд­ное в Священном Писании и возвращаться к простому и понят­ному. Но фактически молитва псалмами, трудная для нас, на ко­торой мы запинаемся, которая нас страшит, дает нам понять, что здесь молящимся является Кто-то другой, но не мы сами; что Тот, Кто здесь уверяет в Своей невиновности, Кто призыва­ет суд Божий, Кто впал в глубочайшее страдание, является ни­кем иным, как Самим Христом. Это Он здесь молится и не толь­ко здесь, но и во всех псалмах.

С древних времен Новый Завет и церковь это положение распознали и подтвердили. Человек Иисус Христос, Которому не чужда никакая нужда, никакая болезнь, никакое страдание и Который был совершенно невиновен и праведен, молится в Псалтире устами Своей общины. Псалтирь — это молитвенник Иисуса Христа. Его молитвы составили Псалтирь, который стал Его молитвой на веки веков. Вот так Псалтирь может быть од­новременно молитвой к Богу и Словом Самого Бога, именно здесь мы встречаемся с молящимся Христом. Иисус Христос молится псалмами в Своей общине. И Его община, и каждый в отдельности молится, но молится именно потому, что в нем мо­лится Христос; молится во имя Иисуса Христа; молится не по естественному позыву своего сердца, а из принятого человече­ского естества Христа; молится на основе молитвы человека Иисуса Христа. Но именно потому и обретает его молитва обе­тование быть услышанной. Поскольку в псалмах Христос мо­лится вместе с каждым и с общиной перед престолом Бога, по­скольку голоса молящихся звучат здесь вместе с молитвой Иисуса Христа, то и достигает их молитва слуха Божьего. Тут Христос стал их Ходатаем.

Псалтирь — это молитва Христа, представляющая Его об­щину. Но, поскольку Христос пребывает у Отца, то новое чело­веческое естество Христово — Тело Его на земле — молится Его молитвой до завершения времен. И не отдельному члену, но всему Телу Христову принадлежит эта молитва. Только в Нем как в целом живет все то, о чем говорит Псалтирь, чего никогда не сможет полностью понять и назвать своим собственным каждый в отдельности. Поэтому молитва псалмами особенным образом должна быть представлена в общине. Ни строфа, ни псалом не являются моими собственными, они являются и мо­литвой кого-то другого из общины, и наверняка молитвой ис­тинного человека Иисуса Христа и Его Тела на земле.

В Псалтире мы учимся молиться на основе молитвы Христа. Псалтирь является великой школой моления.

Во-первых, здесь мы учимся, что вообще означает «мо­литься», молиться на основе Слова Божьего, молиться на основе обетовании. Христианская молитва зиждется на прочном осно­вании Слова откровения и не имеет ничего общего с неопреде­ленными страстными желаниями. Мы молимся на основе мо­литвы истинного человека — Иисуса Христа. Это и имеет в виду Писание, когда говорит о том, что Святой Дух молится в нас и за нас, что Христос молится за нас, что мы только во имя Иисуса Христа можем праведно молиться Богу.

Во-вторых, молясь псалмами, мы учимся тому, как нужно молиться. Мы произносим всю молитву Христову, которая явля­лась молитвой Того, Кто был истинным человеком и Кто един­ственный обладает полной мерой этих молитв.

Значит, нам позволено произносить и псалмы мести? Нам как грешникам, связывающим эти псалмы с плохими мыс­лями, не позволено этого делать; но нам, в ком пребывает Христос, Который все возмездие Божье принял на Себя, Которого вместо нас настигла Божья кара, Который, будучи на­стигнутым возмездием Божьим, смог простить врагам, Который Сам принял возмездие, чтобы враги Его смогли освободиться, — нам как членам сообщества Иисуса Христа позволено произ­носить и эти псалмы, произносить их в молитве через Иисуса Христа, из сердца Иисуса Христа.

Позволено ли нам вслед за псалмопевцем называть себя «безвинными», «богобоязненными» и «праведными»? Нам не по­зволено это, потому что мы «сами по себе», нам нельзя этого де­лать из своего превратного сердца; но мы можем и должны де­лать это из сердца Иисуса Христа, которое было безгрешно и чисто, это позволено нам из безвинности Христовой, в кото­рой Он дал нам соучастие через нашу веру; мы, которым «Христова кровь и праведность стали украшением и почетным одеянием», можем и должны произносить псалмы безвинности, которые являются молитвой Христа за нас и Его даром нам. И эти псалмы принадлежат нам через Него.

А как произносить нам молитвы несказанной нужды и страдания, с которыми мы вряд ли сталкивались и которые мы даже отдаленно не можем себе представить? Произносить не для того, чтобы вникнуть в то, чего мы по собственному опыту не знаем, не для того, чтобы самих себя пожалеть? Но посколь­ку все это истинно и действительно было во Христе, поскольку человек Иисус Христос принял недуг, боль, позор и смерть, по­скольку Он в Своем страдании и смерти умер за всю плоть — поэтому мы можем и должны произносить псалмы страдания. Смерть нашего ветхого человека через смерть Иисуса на кресте дает нам право на эти молитвы. Через крест Иисуса эти псалмы стали уделом и молитвой из Его сердца Тела Его на земле.

В-третьих, молитва псалмами учит нас молиться вместе. Молится Тело Христово — и я, как один из его членов, пони­маю, что моя молитва является только маленькой частью всей молитвы общины. Я учусь молиться молитвой Тела Христова. Это поднимает меня над моей ограниченностью и заставляет меня молиться не только за себя. Весьма вероятно, что в ветхо­заветной общине многие псалмы произносились попеременно. Так называемый «parallelismus membrontm» — странное повто­рение одного и того же разными словами во второй строчке строфы — наверняка не только литературная фигура, но и об­раз, который имеет церковно-теологический смысл. Стоило бы исследовать этот вопрос основательно.

В этом отношении особенно ясным примером является Псалом 5. Его поют два голоса, которые разными словами пред­ставляют перед Богом одну и ту же причину моления. Не явля­ется ли это указанием на то, что молящийся молится не один и что всегда должен молиться кто-то другой — член общины, член Тела Христова или Сам Иисус Христос, — чтобы молитва отдельного человека становилась истинной молитвой? Повторение одного и того же, выходящее в Псалме 118 даже на уровень «недоступно-неистолковываемо-простого», «нежела-

ния подвести черту», не должно ли точно так же указывать на то, что каждое слово молитвы стремится проникнуть в такую глубину сердца, которая может быть достигнута только непре­рывным повторением? Что в молитве речь идет не об одноразо­вом, полном нужды или радости «выворачивании» человеческо­го сердца, но о непрерывном, постоянном обучении, преклоне­нии, запоминании и принятии воли Божьей в Иисусе Христе? Ётингер в своем толковании псалмов открыл глубокую истину, когда включил весь Псалтирь в семь просьб молитвы «Отче наш». Тем самым он хотел сказать, что в объемной, большой книге речь идет о том же, что и в кратких просьбах молитвы Господней. Во всех наших молитвах всегда остается только мо­литва Иисуса Христа, являющаяся обетованием и освобождаю­щая нас от языческой болтовни. Чем глубже вникнем мы в псал­мы, чем чаще будем использовать их как молитву, тем проще и богаче будет наша молитва.

Читая Писание

«Занимайся чтением» (1 Тим. 4:13). После моления псал­мами следует чтение Писания, прерываемое песней домашней общины. И прежде чем мы приступим к правильному совмест­ному чтению Писания, нам необходимо преодолеть некоторые предубеждения. Почти все мы выросли в убеждении, что читаем Писание для того, чтобы услышать Слово Божье для сегодняш­него дня. Поэтому у многих чтение состоит лишь из некоторых коротких избранных фраз, которые должны образовать слово-девиз на предстоящий день. Не вызывает сомнения, что девиз общины и всех, кто его применяет, — это благословение. Именно во времена борьбы церкви многие поняли это к своему большому удивлению. Также не стоит сомневаться в том, что короткие лозунги и девизы не могут и не должны заменять со­бой чтение Писания. Священное Писание не является лозунгом

дня, оно предназначено для всех времен до самого последнего дня. Священное Писание — это больше, чем лозунг, и больше, чем «хлеб на один день». Оно является откровением Бога для всех людей и всех времен. Священное Писание — книга, содер­жащая отдельные высказывания, это нечто целое, и раскрыться оно может только как целое.

Будучи целым, Писание является Божьим Словом откро­вения. Лишь во взаимосвязях Ветхого и Нового Заветов, обето­вания и его исполнения, жертвы и закона, закона и Евангелия, креста и Воскресения, веры и покорности, обладания и надеж­ды становится возможным восприятие полного свидетельства о Господе Иисусе Христе. Поэтому совместная молитва кроме мо­ления псалмами обязана содержать еще и длительное чтение Ветхого и Нового Заветов.

Христианская домашняя община наверняка должна быть в состоянии прочитывать и прослушивать утром и вечером по одной главе из Ветхого Завета и по полглаве из Нового Завета. При первой попытке, однако, окажется, что даже этот неболь­шой объем большинство прочесть не сможет. Многие считают, что нельзя действительно воспринять и усвоить такое большое количество мыслей и взаимосвязей и что не стоит прочиты­вать больше, чем человек способен серьезно переработать, иначе это будет пренебрежением Словом Божьим. И, высказав это мнение, человек будет снова удовлетворяться чтением ло­зунгов.

На самом деле под этими соображениями скрывается тяжкая вина. Если нам, взрослым христианам, уже тяжело вос­принять целиком одну главу из Ветхого Завета, то это должно наполнить нас чувством глубокого стыда: ведь если была из­вестна суть того, что мы читаем, то чтение главы не давалось бы нам с трудом. Значит, нам нужно признаться, что Священное Писание по большому счету все еще нам незнакомо. Разве мож­но не испытывать вины за наше незнание Слова Божьего и не

стараться серьезно и верно наверстать упущенное? И не долж­ны ли быть впереди всех в этом деле именно теолога?

А возражения, что, мол, совместное богослужение пред­назначено не для того, чтобы знакомиться с Писанием, и что это обыденная цель, которая должна быть достигнута вне бо­гослужения, не заслуживают серьезного отношения. Основание для таких отговорок — полностью превратное понимание мо­литвы. Слово Божье каждый должен слышать по-своему, в меру своего понимания. Дитя слышит и изучает в молитве библей­скую историю в первый раз, совершеннолетний христианин исследует ее снова и снова и все лучше и лучше, но он никогда не сможет выучить ее до конца.

Но и ребенок, и взрослый будут жаловаться на то, что для них чтение Писания зачастую слишком длинно и что многого они не улавливают. Но парадокс состоит в том, что как раз для зрелого христианина каждое чтение Писания «слишком длин­но». Что это значит? Писание - это нечто целое, и каждое сло­во, каждое предложение находится в таких разнообразных от­ношениях к целому, что на фоне отдельного отрезка невозмож­но держать в поле зрения все целое. Очевидно, что вся целост­ность Писания, а потому и каждое его слово намного превос­ходят наше понимание, и хорошо, если мы каждый день будем напоминать себе об этом факте. Это поможет нам приближать­ся к Самому Иисусу Христу, в «Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2:3). Наверное, можно сказать, что каждое чтение Писания как раз и должно быть «слишком длинным», чтобы оно не опускалось до уровня поговорок и ба­нальных премудростей, но оставалось божественным Откровением в Иисусе Христе.

Поскольку Писание представляет собой одно тело, одну живую целостность, то чтение его в домашней общине стано­вится прежде всего «чтением с продолжением». Исторические книги, книги пророков, евангелия, послания, Откровение чита-

ются и слушаются во взаимосвязи как Слово Божье. Они пере­мещают членов общины в чудесный мир откровения народа Израиля с его пророками, судьями, царями и священниками, войнами, праздниками, жертвами и страданиями; община вво­дится в рождественскую историю, крещение, чудеса и речи, страдания, смерть и воскресение Иисуса Христа; верующие уча­ствуют в том, что однажды произошло на земле во спасение всего мира, и сами принимают здесь и во всем этом спасение в Иисусе Христе.

Непрерывное чтение Библии призывает каждого желаю­щего переместиться туда, чтобы быть там, где Бог однажды и навсегда проявил Себя во спасение людей. Именно в чтении как богослужении предстают перед нами совершенно новыми исторические книги Священного Писания. Мы участвуем в том, что однажды случилось нам во спасение, мы тоже самозабвен­но идем через Чермное море, через Иордан в Землю обетован­ную, мы сомневаемся вместе с Израилем, впадаем в неверие и снова познаем через наказание и покаяние Божью помощь и верность. Все это происходит не в снах, а в святой божествен­ной действительности. Мы вырываемся из своего рутинного бытия и оказываемся в святой истории Бога на земле. И важно не то, то Бог является созерцателем и участником нашей сегод­няшней жизни, а то, что мы являемся благоговейными слушате­лями и участниками божественных деяний в святой истории, в истории Христа на земле. И в зависимости от того, в какой ме­ре мы там находимся, пребывает Бог сегодня с нами.

Здесь происходит полное обращение. Богу не нужно еще только начинать проявлять Свою помощь и присутствие в на­шей жизни, ибо Божья помощь уже проявилась для нас в жизни Иисуса Христа. И нам действительно важнее знать, что Бог со­вершил для народа Израиля и в Сыне Своем, чем исследовать, каковы сегодня Его намерения в отношении нас. То, что Иисус Христос умер, важнее, чем то, что умру я; и то, что Иисус

Христос был воскрешен из мертвых, является единственным основанием моей надежды, что и я буду воскрешен в последний день. Наше спасение является «вне нас самих», его я нахожу не в истории своей жизни, а в истории Иисуса Христа. Только тот, кто находит себя в Иисусе Христе, в Его становлении челове­ком, Его кресте и Его воскресении, — только он пребывает в Боге и Бог в нем.

С этой точки зрения чтение Писания как богослужение день ото дня становится для нас все значительнее и спаситель-нее. То, что мы называем своей жизнью, виною, бедами, вовсе не является действительностью, ибо наша жизнь, нужда, вина и наше'спасение — там, в Писании. Поскольку Богу понравилось творить над нами там, постольку и помощь для нас может быть только там. Только из Священного Писания знакомимся мы с нашей собственной историей. Бог Авраама, Исаака и Иакова есть Бог и Отец Иисуса Христа и наш Бог.

Нам снова необходимо так знакомиться со Священным Писанием, как его знали реформаторы, как его изучали наши отцы: И нас не должны пугать связанные с этим затраты време­ни и труда. Нам необходимо знать Священное Писание прежде всего ради собственного спасения. Но наряду с этим есть и це­лый ряд иных причин, делающих это требование для нас со­вершенно необходимым. Как мы сможем, например, достиг­нуть определенности и уверенности в своих личных и церков­ных поступках, если мы не стоим на твердом основании Писания? Не наше сердце, а Слово Божье решает, каким дол­жен быть наш путь. Но кто сегодня знает что-то более истин­ное, чем доказательства Писания? Как часто в качестве обосно­вания важнейших решений мы слышим бесчисленные аргу­менты типа «Как показывает жизнь», «На основании опыта»! При этом доказательства Писания остаются в стороне, в то время как они указывают в противоположном направлении. И не следует удивляться, что как раз тот, кто Писание знает по-

верхностно и не пытается исследовать его глубже, — именно он пытается обесценить доказательства, представленные в Писании. А кто не намерен учиться самостоятельно исследовать Писание, тот не является евангельским христиа­нином.

Далее можно было бы спросить: «Как иначе могли бы мы по-настоящему помочь брату-христианину в его нужде, если не Словом Божьим, ведь все наши слова оказываются бесполезны­ми?» Тот же, кто, подобно хорошему «хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое» (Мф. 13:52), способен говорить на основе указаний, предупреждений, утешений Писания, — тот сможет Словом Божьим и дьявола изгонять, и брату помогать. «Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение» (2 Тим. 3:15).

Как мы должны читать Священное Писание? В домашней общине лучше всего практиковать попеременное беспрерыв­ное чтение участников. При этом может выясниться, что читать Писание вслух нелегко. Чем безыскуснее, деловитее и смирен­нее наше отношение к материалу, тем больше чтение будет со­ответствовать своей цели. Зачастую при этом явственно прояв­ляется различие между опытным христианином и новичком. В качестве верного правила чтения Писания вслух можно считать то, что читающий никогда не должен идентифицировать себя самого со звучащим там «Я». В Писании не я гневаюсь, а Бог гне­вается; не я утешаю, а Бог утешает; не я предупреждаю, а Бог предупреждает. И конечно, то, что это гневается, утешает, пред­упреждает Бог, я должен произносить не равнодушно и моно­тонно, а с внутренним соучастием, как тот, кто считает это и обращением к себе. Но именно в этом и состоит различие меж­ду верным и неверным способами чтения Писания — в том, что I себя не путаю с Богом, а служу Ему. В противном случае я буду читать риторически, патетически, трогательно или назидатель-

но, т.е. буду направлять внимание слушателя на себя, а не на Слово, а это является грехом.

Если попытаться пояснить это обычным примером, то ситуация с чтением Писания вслух скорее всего напомнила бы чтение вслух письма близкого друга. Я бы не читал письмо так. как если бы я сам его написал (потому что я его не писал); в то же время я не смог бы прочитать письмо друга так, как если бы оно меня вообще не касалось (так как оно адресовано мне); я читал бы его с сердечным соучастием и отношением. Верное чтение Писания вслух не является техническим занятием, кото­рому можно натренироваться, оно набирает или теряет силу в соответствии с нашим духовным состоянием. Трудное с оста­новками чтение постаревшего христианина по силе зачастую превосходит отточенное по форме чтение пастора. В этом от­ношении в христианской домашней общине один вполне мо­жет быть для другого советчиком и помощником.

Но наряду с чтением Писания не нужно забывать и вычи­тывание лозунгов. Как девиз на неделю или на день лозунг мо­жет найти свое место в начале молитвы или где-то в ином ме­сте.

Воспевая новую песню

К молению псалмами и чтению Писания вслух присоеди­няется и совместная песня как восхваляющий, благодарящий и просящий голос церкви.

«Пойте Господу песню новую», — призывает нас Псалтирь. Это снова и снова звучащая каждое утро христиан­ская песня, которая настраивает домашнюю общину в утрен­ний час; это новая песня, исполняемая всей общиной Божьей на земле и в небесах; это песня, петь которую призваны и мы. Единственную великую песню-хвалу приготовил Себе Бог в вечности, и вступающие в общину Божью включают в нее и

свои голоса. Это песня хвалы «при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божий восклицали от радости» до созда­ния мира (Иов. 38:7). Это победная песнь детей Израилевых по­сле пересечения Чермного моря; хвалебная песнь Марии после объявления обетования; хвала Павла и Силы в ночь заключения; песнь певцов у хрустального моря после спасения; песнь «Моисея и Агнца» (см. Отк. 15:3); новая песня небесной общи­ны.

Утром каждого дня община на земле запевает эту песню и вечером завершает день этой песней. В ней возносится хвала триединому Богу и делу Его. По-своему звучит она на земле и в небесах. На земле это песнь верующих, в небесах — песнь со­зерцающих; на земле песня бедными человеческими словами, в небесах — «неизреченными словами, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12:4), песня, которой не мог научиться ни­кто, «кроме сих 144 000» (Отк 14:3), которая сопровождается «гуслями Божьими» (Отк. 15:2).

Что знаем мы об этой новой песне и гуслях Божьих? Наша новая песня — это земная песня, песня паломников и странников, для которых Слово Божье взошло солнцем и осве­щает их путь. Наша земная песня привязана к слову откровения Божьего в Иисусе Христе. Она является незамысловатой песней детей этой земли, которые стали детьми Божьими — песня без экстаза, песня от мира сего: трезвая, благодарная, с молением направленная на откровение Слова Божьего.

«Поя и воспевая в-сердцах ваших Господу» (Еф. 5:19). Новая песня поется прежде всего сердцами, иначе она и не мо­жет исполняться. Сердце поет, так как оно исполнено Христом, и потому любое пение в общине является духовным делом. Подчинение себя общине, смирение, дисциплина являются предпосылками совместного пения. Где не поет сердце, там на­блюдается лишь ужасный хаос человеческого самопрославле-

ния, там человек поет почести самому себе или музыке. Так но­вая песнь становится песней идолам.

«Назидая самих себя псалмами и славословиями и песно­пениями духовными» (Еф. 5:19). Наша песнь на земле является речью, поющимся словом. Почему христиане поют, когда соби­раются вместе? Прежде всего потому, что в этом совместном пении одно и то же слово можно одновременно и петь, и про­износить в молитве, так что поют они ради объединения в сло­ве. Каждая молитва, каждое собрание предназначается слову в песне. И если все вместе не говорят, а поют, то это служит лишь выражением того, что произнесенных нами слов не хватает, чтобы выразить то, что мы хотели бы сказать; что предмет на­шего пения выходит далеко за границы всех человеческих слов. И, тем не менее, мы не мямлим, а поем слова во хвалу Господа, в благодарение, в признание, как молитву. Таким образом музыка целиком пребывает в служении Слову и разъясняет Слово в его непостижимости.

Песня в богослужении в общине, особенно в домашней общине, по сути своей одноголосая песня, поскольку она связа­на со словом. В ней слово и звук переплетены между собой уни­кальным образом. Свободно льющийся звук одноголосого пе­ния имеет своей единственной и существенной опорой слово, которое поется, и потому такая песня не нуждается в других го­лосах в качестве музыкальной опоры.

«Сегодня поем мы все устами в единстве и сер­дечной глубине», — пели «Богемские братья».

«Дабы вы единодушно, едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. 15:6). Чистота одно­голосого пения, не тронутая чуждыми мотивами музыкальной роскоши; ясность, не замутненная темным желанием наряду со словом наполнить музыку еще и чувством собственного права;

простота, человечность и теплота пения вообще являются сущ­ностью земного пения в общине. Конечно, нашему неидеально­му слуху открывается это медленно и после долгих репетиций. И если община сможет прийти к верному одноголосому пению, это будет доказательством духовной силы общины. В таком со­обществе поется от сердца, поется Господу, поется слово в еди­нодушии.

Есть у одноголосого пения и враги, которых необходимо со всей решительностью истребить в общине. Ведь нигде в бо­гослужении не могут проявить себя в такой мере тщеславие и дурной вкус, как в пении. Первым среди них является импрови­зированный второй голос, с которым можно встретиться почти везде, где пение осуществляется совместно. Этот голос пытает­ся предоставить взлетающему одноголосому звуку необходи­мую опору и при этом убивает и слово, и звук. Таким свойством обладает бас или альт, который пытается обратить внимание всех поющих на то, каким поразительным является он сам. Так и голос солиста, широко вырывающийся из полной груди, с со­трясениями затмевает все остальное. Это и такие менее опас­ные враги совместного пения, как «лишенные музыкального слуха» (те, кто петь не умеет), хотя их в действительности на­много меньше, чем мы думаем. В конце концов, это люди, кото­рые из-за плохого настроения или по какой-то другой причине петь не хотят и тем самым мешают общине.

Одноголосое пение, как бы странно это ни казалось, го­раздо меньше дело музыкальное, нежели духовное. Только там, где каждый готов к состоянию молитвы и воспитания, одного­лосое пение может дать нам радость, которая свойственна только ему.

Для обучения одноголосому пению прежде всего нербхо-димо рассмотреть реформаторские хоралы, песни «Богемских братьев» и староцерковные произведения. На их основе мы поймем, какие песни из нашего песенника подходят для одно-

голового пения, а какие нет. Любое доктринерство, которое се­годня столь часто встречается в этой области, — это нечто от лукавого. Решение здесь может действительно приниматься только от случая к случаю, и нам нельзя позволять себе необду­манных шагов. Христианская домашняя община должна ста­раться научиться свободно петь наизусть как можно более об­ширный репертуар песен. Она достигнет этой цели, если на каждом богослужении кроме свободно избранных песен будет исполнять в перерывах между чтением и некоторые постоян­ные строфы.

Не только в богослужениях, но и через равные промежут­ки времени в ходе дня или недели надо упражняться в пении. Чем больше мы поем, тем больше будет наша радость от этого; и прежде всего: чем собраннее, воспитаннее, радостнее мы поем, тем богаче будет благословение, исходящее от совместного пе­ния на всю жизнь общины.

То, что становится слышимым при совместном пении, яв­ляется гласом церкви. Не я пою, а церковь поет, а мне, как ее члену, дано участвовать в ее пении. Так что совместное пение должно служить тому, чтобы расширялся духовный взгляд, что­бы мы распознавали в нашей маленькой общине член тела ве­ликого христианства на земле, чтобы мы осознанно и радостно подчиняли себя с нашим пением песне церкви.

Совместно молясь

Слово Божье, голос церкви и наша молитва — это все ча­сти одного целого. Поэтому сейчас мы поговорим о совмест­ной молитве. «Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф. 18:19). Нет в совместном богослужении такой же серьезной и трудной части, как совместная молитва, ибо здесь должны говорить мы сами. Мы услышали Слово Божье,

нам дано было подпевать и в церковной песне, и вот теперь мы как община обязаны молиться перед Богом, и эта молитва дей­ствительно должна стать нашим словом, нашей молитвой на этот день, на нашу работу, для нашей общины, для особых нужд и грехов, которые всех нас угнетают, за людей, за которых мы отвечаем.

Или же нам действительно не надо за себя молиться, и молитва собственными словами из собственных уст после со­вместной молитвы вообще непозволительна? Нет, христиане, намеревающиеся жить вместе под Словом Божьим, имеют пра­во и должны все вместе молиться собственными словами к Богу. У них совместные просьбы к Богу, совместное благодарение, совместные ходатайства за других, и пусть они это совершают с радостью и уверенностью. Всякий страх друг перед другом, вся робость перед молитвой своими словами в присутствии других людей должны отступить там, где совместная братская молитва по всей своей ясности и простоте произносится перед Богом одним из братьев. И точно так же здесь могут и должны умол­кнуть всякое суждение и критика, ибо здесь наивными словами произносится молитва во имя Иисуса Христа. Фактически со-псршенно нормальным в совместной христианской жизни яв­ляется то, что мы молимся вместе, и, как бы ни была хороша и полезна наша сдержанность в молитвах, все это не должно по­давлять необходимость в свободной молитве, ибо о ней Иисус Христос говорил, что на нее будет дан ответ.

Свободная молитва в конце богослужения произносится главой семьи, во всяком случае одним и тем же братом — такая на эту молитву возлагается ответственность. Но чтобы защи­тит!) молитву от контроля, один человек должен продолжитель-М11С время молиться за всех.

Первой предпосылкой для того, чтобы молитва одного человека могла стать возможной для всех, является просьба ICCX за этого одного и за его молитву. Как иначе сможет он

один молиться за всю общину, если сама община не будет под­держивать и укреплять его молитвой? Каждое слово возможной критики