Утешитель по Евангелию от Иоанна

Иоанн — единственный из евангелистов, передавший эпизод последнего разговора Иисуса с Апостолами. Он состоялся в конце Тайной Вечери перед арестом Иисуса. Заканчивая разговор, Иисус произносит очень длинную речь. В Евангелии Иоанна ей отведены четыре главы (14-17). Но в других Евангелиях о ней не упомянуто ничего. Иоанн же в этих главах Евангелия касается вопросов, имевших первостепенную важность и сыгравших основополагающую роль в формировании воззрений будущих Христиан. Они преисполнены величием и торжественностью, с которыми происходит сцена прощания Учителя со своими учениками.

Этой очень трогательной прощальной сцены, в которой Иисус оставляет духовное завещание, нельзя найти ни у Матфея, ни у Марка, ни у Луки. Как можно объяснить отсутствие у них такого описания? Напрашивается следующий вопрос: а был ли соответствующий текст в первых трех Евангелиях изначально? Был ли он изъят из них впоследствии? Почему? Сразу же нужно сказать: ответа на подобные вопросы нет. Тайна, которой окружен этот огромный пробел в повествованиях первых трех евангелистов, до сих пор не раскрыта.

Главное, что отличает повествование, передающее эту последнюю речь — взгляд Иисуса на будущее людей, та проникновенность, с которой он обращается к своим ученикам, а через них — и ко всему человечеству. Это также его советы и предписания, а также его стремление указать наставника, за которым должны последовать люди после его Вознесения. Текст Евангелия от Иоанна — единственный, в котором наставник называется греческим словом "Параклетос", от которого произошло "Paraclet" ("Утешитель"). Вот самые важные места:

"Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек" (Иоанн, 14: 15-16)

Что подразумевается под "Утешителем"? В тексте Евангелия от Иоанна, который дошел до нас, его смысл и значение объяснены так:

"Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам" (Иоанн, 14: 26)

"Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне" (Иоанн, 15: 26)

"Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и Он пришед обличит мир о грехе и о правде и о суде" (Иоанн, 16: 7-8)

"Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам" (Иоанн, 16: 13-14)

(Необходимо заметить сразу, что те стихи из глав 14-17 Евангелия от Иоанна, которые не были процитированы здесь, никоим образом не изменяют общий смысл приведенных здесь цитат).

Если бегло читать текст, в котором греческим словом, переводимым на русский язык как "Утешитель", обозначен Святой Дух, то это вряд ли покажется необычным, а потому и не привлечет внимания. Тем более, что переведенные с греческого подзаголовки текста и терминология, употребляемая комментаторами в работах, рассчитанных на массового читателя, — все это призвано заставить читателя воспринимать соответствующие места текста так, как того желают от них добиться блюстители веры. Если же вдруг возникнут хоть малейшие трудности в понимании, — имеется множество разъяснений, подобных приводимым А.Трико в его "Кратком словаре Нового Завета" для просвещения всех непонятливых. Вот что пишет этот комментатор в разделе, посвященном термину "Утешитель":

"Это обозначение или звание, переведенное с греческого языка, встречается только в Евангелии от Иоанна: он использует его четырежды, излагая речь Иисуса после Тайной Вечери[59] (14: 16 и 26; 15: 26; 16: 7), и единожды в своем Первом послании (2: 1). В Евангелии от Иоанна это слово употреблено применительно к Святому Духу, в послании — применительно к Христу. Слово "Утешитель" использовалось Эллинскими евреями в первом веке в значении "заступник", "ходатай", "защитник". Иисус предсказывает, что Дух будет послан Отцом и Сыном. Его, Духа, предназначение будет заключаться в том, чтобы занять место Сына, исполняя ту роль, которую последний играл при жизни, оказывая помощь своим ученикам ради их блага. Затем вмешается Дух и будет замещать Христа, "приняв роль утешителя или всемогущего заступника".

Таким образом, из данного комментария следует, что после ухода Иисуса миссия наставничества людей и указание им Пути Истинного полностью перейдет к Святому Духу. А как это вписывается в текст самого Иоанна?

Такой вопрос необходим, поскольку вывод о переходе миссии наставничества к Святому Духу априори странен и противоречит логике, "ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам". Мыслимо ли вообще приписывать Святому Духу способность говорить или возвещать все то, что он слышит? Такого вопроса требует логика, но, насколько мне известно, комментаторы, как правило, не балуют этот момент своим вниманием.

Чтобы точно уяснить для себя суть этой проблемы, следует обратиться к греческому оригиналу текста. Это особенно важно, поскольку факт написания Евангелия от Иоанна именно на греческом, а не на каком-либо другом языке, является общепризнанным. Греческим текстом, к которому обратился автор настоящей книги, был Novum Testamentum Graece[60].

Любой серьезный критический анализ текста начинается с поиска различий в его отдельных экземплярах. Здесь же кажется, что во всех известных рукописях Евангелия от Иоанна единственное отклонение, способное изменить смысл предложения, имеет место в отрывке 14: 26 знаменитого Палимпсестского варианта (Palimpsest version[61]), написанного по-сирийски, где упомянут не Святой Дух, а просто Дух.

Пропустил ли книжник это слово случайно, или, быть может, увидев, что в переписываемом им тексте Святой Дух, оказывается, способен слышать и говорить, он не дерзнул написать нечто показавшееся ему нелепым? Помимо этого примера нет необходимости рассматривать другие отклонения — они касаются лишь грамматики и не влияют на общий смысл. Здесь было важно показать, что во всех рукописях Евангелия от Иоанна глаголам "слышать" и "говорить" придается один и тот же смысл.

Глагол "слышать" переведен с греческого глагола "akouф", что означает "воспринимать звуки". От него, к примеру, произошло слово "акустика" — так называется наука о звуках.

Глагол "говорить" переведен с греческого глагола "laleф", общий смысл которого — "издавать звуки", конкретный — "говорить". Этот глагол очень часто встречается в греческом тексте Евангелий. Он употребляется для того, чтобы подчеркнуть то, что Иисус торжественно провозглашает во время своих проповедей. Отсюда ясно видно, что провозглашаемое им людям ни в коей мере не несет в себе нечто переданное ему через посредство Святого Духа. К тому же провозглашаемые им слова имеют физическое происхождение, что явствует из значения греческого глагола, которым процесс провозглашения обозначен — "издавание звуков".

Это означает, что два греческих глагола "акуо" и "лалео" обозначают конкретные действия, и они могут быть применимы только к существу, имеющему органы слуха и речи. Отсюда следует невозможность их применения к Святому Духу.

По этой причине текст соответствующего отрывка из Евангелия от Иоанна, дошедший до нас в рукописях на греческом языке, будучи взят в целом, включая и слова "Святой Дух" в двадцать шестом стихе 14-й главы: "Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам", — совершенно непонятен. Это место — единственное в Евангелии от Иоанна, где под Утешителем подразумевается Святой Дух.

Если же слова "Святой Дух" убрать из отрывка, то в этом месте текст Евангелия Иоанна обретает совершенно иной смысл. Более того, его смысл в таком случае подтверждается другим текстом, написанным этим же евангелистом, — в Первом послании, где Иоанн употребляет то же самое слово, "Paraclet", подразумевая только Иисуса, Божьего заступника, "ходатая"[62]. Согласно Евангелию от Иоанна (14: 16), Иисус говорит: "И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя...". В данном случае он имеет в виду, что к людям будет послан "другой" заступник, который будет подобен ему самому, при жизни на Земле представлявшему род людской перед Богом.

Отсюда логически следует, что в Утешителе по Иоанну виден человек, подобный Иисусу, обладающий способностью слышать и говорить, как это формально следует из греческого текста Евангелия от Иоанна.

Следовательно, Иисус предсказывает, что позже Бог пошлет на Землю человека, т.е. Пророка, слышащего слово Божье и доносящего Его Послания людям.

Вот каким получается логическое истолкование текста Евангелия от Иоанна, если придать словам их Истинный смысл.

Выражение же "Святой Дух", присутствующее в современном варианте текста, вполне могло быть добавлено позже, причем вполне целенаправленно. Его внесение в текст могло преследовать цель изменить первоначальный смысл, который состоит в предсказании прихода Пророка после Иисуса. Ведь это противоречило учениям Христианской церкви на этапе ее зарождения — согласно этим учениям Иисус был последним из Пророков.

Выводы

Приведенные здесь факты, а также комментарии, процитированные из работ нескольких выдающихся экспертов Библейского экзегезиса, опровергли утверждения блюстителей чистоты веры о полнейшей исторической достоверности Евангелий и такую же линию Церкви, принятую и одобренную на последнем Ватиканском Соборе, согласно которой в Евангелиях верно переданы учения и деяния Иисуса.

Были представлены различные категории доводов, свидетельствующих об обратном. Это, прежде всего, цитаты из самих Евангелий, которые говорят о явных расхождениях, ведь невозможно одновременно верить двум противоречащим друг другу фактам. Точно так же нельзя принять за Истину те невероятные утверждения, которые идут вразрез с точнейшими данными современной науки. Достаточно ярким примером этому являются приведенные в Евангелиях две генеалогии Иисуса и изначально заложенный в них обман.

Эти противоречия, невероятности и несуразности так и остаются незамеченными многими Христианами. Если же им доводится обнаруживать противоречия, то они приводят верующих в изумление, поскольку представления этих людей уже успели сформироваться под влиянием комментариев, содержащих хитроумные разъяснения, рассчитанные на то, чтобы успокоить их, и приукрашенные апологетической лирикой.

Мы представили типичные примеры умения и сноровки, пускаемых в ход некоторыми специалистами экзегезиса, стремящихся замаскировать то, что они скромно называют "трудностями". Евангелия, поистине, содержат достаточное количество мест, признанных недостоверными, хотя Церковь и объявила их каноническими.

Как считает отец Канненгиссер, современные аналитики текстов Нового Завета поведали нам данные, являющие собой "революцию в методах экзегезиса Библии". Суть ее в том, что факты об Иисусе, записанные в Евангелиях, более уже не следует "воспринимать буквально", что Евангелие есть "Писание на злобу дня" или, иными словами, "средство ведения борьбы". Современная наука осветила историю Иудео-Христианства и существовавшее межобщинное противоборство, приведшее к тем событиям, которые не дают душевного покоя современным читателям. Сегодня уже никто не берется отстаивать концепцию о евангелистах как свидетелях событий, хотя даже в наше время ее все еще придерживаются очень многие Христиане. Работа, которую проделали специалисты Библейской школы в Иерусалиме, отцы Бенуа и Буасмар, как нельзя более ясно свидетельствует, что Евангелия несколько раз переписывались, переделывались и исправлялись. Эти специалисты предупреждают читателя, что он "обязан не единожды отбрасывать мысль о том, что непосредственно слышит голос Иисуса".

Исторические корни Евангелий — вне всяких вопросов. И в то же время описания, относящиеся к самому Иисусу, служат для авторов Евангелий, выразителей традиций их раннехристианских общин, своеобразным средством донесения до читателей тех сведений, которые характеризуют этих авторов как личностей с собственными представлениями и взглядами. Евангелия повествуют и об исторических событиях. В частности, о борьбе между Иудео-Христианами и Павлом. С этой точки зрения особенно показательна работа кардинала Даньелу. Следует ли поэтому удивляться, что евангелисты искажают некоторые события из жизни Иисуса для того, чтобы отстоять собственную точку зрения по какому-либо из моментов? Следует ли удивляться, что описания некоторых событий пропущены? И тому, что те или иные из описываемых событий вполне можно охарактеризовать как вымысел?

Это побуждает нас провести параллель между Евангелиями и повествованиями в стихах, типичными для Западной средневековой литературы. В качестве яркого примера для сравнения можно взять "Песнь о Роланде" — самую известную из всех поэм подобного рода, повествующую о реальных событиях в вымышленном свете. Стоит еще раз отметить, что в ней описан имевший место факт: Роланд возглавил арьергард войска короля Карла Великого и попал в засаду на перевале Ронсво. Этот незначительный для той эпохи случай, согласно историческим летописям и сводкам действительно имел место — предположительно 15 августа 778 года. Но из незначительного события он вырос в один из величайших боевых подвигов, будучи представлен битвой в войне за дело веры. "Песнь о Роланде" в значительной мере — вымысел. Но элемент воображения никак не затмевает один из фактов, действительно имевших место в ходе сражений, которые вынужден был вести король Карл Великий для защиты своих границ от попыток соседей нарушить их. Не умаляет изначальной истинности и эпический стиль повествования.

То же самое касается и Евангелий. Фантасмагории Матфея, явные противоречия между Евангелиями, невероятности и несуразности, несовместимость с данными современной науки, последовательно вносимые в текст правки и дополнения, приводящие к искажению, — все это лишний раз свидетельствует о том, что в Евангелиях содержатся моменты, являющиеся плодами человеческого воображения.

Все эти изъяны, однако, не вызывают и тени сомнения в том, что миссия Иисуса — это исторический факт. Сомнение здесь возникает только тогда, когда речь заходит исключительно о частностях, касающихся хода и характера исполнения этой миссии, а также конкретных событий, имевших место в период ее исполнения.

Часть III
КОРАН И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА

Введение

Взаимосвязь между Кораном и наукой удивительна. Особенно когда оказывается, что эта взаимосвязь носит гармоничный, а не противоречивый характер. При этом само (якобы научное) противопоставление религиозных книг и светских знаний в глазах многих людей сегодня выглядит парадоксальным. Большинство ученых, за малым исключением, увязло в материалистических теориях и относится к религиозным вопросам с безразличием и презрением, часто считая, что все они основаны на вымысле. На Западе, когда речь заходит о науке и религии, люди привычно полагают, что имеются в виду лишь Христианство и Иудаизм. И очень редко кто из них вспоминает о существовании Ислама. В отношении последнего бытует много ложных мнений, в основе которых лежат ошибочные представления. В итоге современному западному человеку бывает сложно понять: в чем же состоит истинная суть Ислама?

Предваряя любой сравнительный анализ Откровений Корана и науки, необходимо в первую очередь осветить основное содержание этой религии, о которой так мало известно в Западном мире.

Звучащие сегодня на Западе и совершенно ошибочные заявления относительно Ислама часто являются следствием обычного невежества, а иногда — результатом систематического очернения этой религии в глазах общественности. Но самую черную ложь об Исламе мы видим там, где речь идет о фактах. Ведь если ошибки во мнениях или выводах можно еще хоть как-то оправдать, то это ни в коей мере не относится к случаям, когда имеет место преднамеренное искажение реальных фактов. Невозможно спокойно читать явную ложь в солидных научных трудах, авторы которых являются общепризнанными специалистами высокой квалификации.

Вот один из примеров, взятый из шестого тома Всеобщей Энциклопедии (Encyclopedia Universalis). В разделе "Евангелия" автор так указывает на различия между Евангелиями и Кораном: "В отличие от Корана евангелисты... не... берутся утверждать, что передают сведения о жизненном пути в том виде, в каком Бог чудодейственным образом предписал этот путь Пророку..."

На самом деле Коран — вовсе не жизнеописание. Коран это проповедь религиозных принципов и положений. И если бы автор данного раздела Энциклопедии обратился пусть даже к самому неудачному переводу его текста на другой язык, он сразу бы понял это. Процитированное нами — столь же далеко от реальности, сколь далек от нее был бы всякий, определивший Евангелие как повествование о жизни написавшего его евангелиста. Человек, по вине которого такая ложь появилась на страницах Энциклопедии, является профессором теологического факультета учебного заведения иезуитов в Лионе! Уже само по себе то, что люди произносят подобные вещи, помогает насаждению ложного представления о Коране и Исламе.

Однако сегодня есть надежда, что такое представление будет преодолено. Люди из различных религиозных кругов уже не замыкаются в своей среде как это было раньше, — многие из них ищут пути к взаимопониманию с другими религиями. Воистину, никто не должен оставаться равнодушным, узнав о том, что на самом высоком уровне Римско-католической иерархии предпринимаются попытки установления контактов с Мусульманами. Высшее чины Римско-католической церкви стараются преодолеть непонимание и сделать все возможное, чтобы изменить широко распространенные ошибочные представления об Исламе.

Во введении к настоящей книге я говорил об огромных изменениях, произошедших в течение последних нескольких лет и процитировал положения Документа, составленного Секретариатом Ватикана по делам других религий. Это "Ориентиры для диалога между Христианами и Мусульманами" — очень важный документ, так как он свидетельствует о новой позиции в отношении Ислама. В третьем издании данного Документа (1970г.) мы читаем, что такая новая позиция требует "пересмотра нашего к нему (Исламу) отношения и критического взгляда на наши предубеждения... Нам следует начать с постепенного изменения представлений о нем наших братьев-Христиан. Это важнее всего... Нужно рассеять "устаревший образ, унаследованный из прошлого или искаженный предубеждением и ложью... и признать, что в прошлом господствовало несправедливое отношение к Мусульманам, и это имело место по вине самого Запада с его Христианским образованием"[63]. Документ Ватикана занимает приблизительно 150 страниц. Он подробно касается такой проблемы, как отказ от классического взгляда Христиан на Ислам, призывая трезво оценить реальное положение вещей.

Авторы воззвания, озаглавленного "Наше освобождение от самых худших предубеждений" ("Nous liberer de nos prejuges les plus notables"), обращаются к Христианам со словами: "Здесь мы также должны подвергнуть основательному пересмотру нашу позицию. Под ней, в частности, подразумеваются определенные "устоявшиеся суждения", произносимые об Исламе слишком часто и с невероятной легкостью. Чрезвычайно важно не насаждать внутри наших сердец подобных мнений, которые обычно формируются столь легко и столь произвольно, что повергают в недоумение и замешательство любого искреннего Мусульманина".

Один из чрезвычайно важных и наглядных примеров такого рода взглядов на Ислам — особый смысл, вкладываемый людьми в слово "Аллах", под которым они подразумевают чисто Мусульманского Бога, как будто Мусульмане веруют в Бога, отличного от Бога Христианского. По-арабски Аллах означает Божество, Единый Бог. Причем правильная транскрипция этого слова передает его точное значение — "Бог". Для Мусульман Аллах есть ни что иное, как Бог Моисея и Иисуса.

Вот как указывается на этот момент в Документе, составленном Секретариатом Ватикана по делам других религий:

"Безосновательно настаивать на том, что Аллах не есть Бог, как это делают люди на Западе! Соборные Документы в этом отношении все расставили на свои места. Невозможно пояснить Исламскую веру в Бога лучше, чем процитировав следующие выдержки из Lumen Gentium[64]: “Мусульмане исповедуют веру Авраама и выражают вместе с нами веру в Единого Милостивого Бога, Который в будущем вынесет людям Свой приговор в Судный День...”".

Поэтому можно понять протесты Мусульман, возникающие всякий раз, когда им доводится слышать ставшее столь привычным в европейских языках слово "Аллах", которое употребляется вместо слова "Бог", а не именно в значении "Бог". Образованные Мусульмане высоко оценили перевод Корана на французский язык, сделанный Д.Массоном, за то что там, наконец-то, вместо "Аллах" пишется "Бог" (по-французски "Dieu").

В Документе Ватикана отмечено и следующее: "Аллах — единственное слово, которым обозначают Бога говорящие по-арабски Христиане". Так что и Мусульмане, и Христиане молятся одному и тому же Богу.

В Документе критически рассмотрены и другие ошибочные суждения об Исламе. Например, широко распространено такое предубеждение, как "Исламский фатализм". Касаясь его и обращаясь за поддержкой к цитатам из Корана, Документ Ватикана противопоставляет этому искаженному понятию другое — неизбежную ответственность человека, которого будут судить по его поступкам. В Документе показана ошибочность понятия "Исламский легализм". Этому предубеждению противопоставляется такое понятие, как искренность веры. В подкрепление приводятся две фразы из Корана, тоже понимаемые на Западе в весьма искаженном свете:

"Нет принуждения в религии …"

(Коран, Сура 2, Аят 256)

"… (Аллах) не устроил для вас в религии никакой тяготы …"

(Коран, Сура 22, Аят 78)

Документ Ватикана противопоставляет широко распространенному мнению об Исламе как о "религии страха" понятие о нем как о "религии любви" — любви к своему ближнему, основанной на вере в Бога. Он отвергает и ложное представление о сомнительности существования Исламской морали как таковой, а также другие ошибочные представления, бытующие в умах многих Иудаистов и Христиан. Например, относительно Исламского фанатизма приводится следующий комментарий: "На самом же деле Ислам за всю его историю вряд ли был когда-либо фанатичнее некоторых "святош" от Христианства, вступавших в "свои права" всякий раз, как только Христианская вера выходила на политическую арену, становясь государственной религией". Здесь же авторы цитируют отдельные места из Корана, показывающие, до какой степени неверно толковалось на Западе Исламское понятие "Священная Война"[65]: "По-арабски это "Аль джихад фи сабил Аллах", что означает "усилия, труды на пути Бога", "усилия с целью распространения Ислама и защиты его от нападок со стороны его противников". Далее в Документе Ватикана сказано: "Джихад вовсе не есть Библейский херем; это не борьба за уничтожение, а распространение на новые Земли прав Бога и человека... В прошлом джихад сопровождался насилием, велся на основе правил войны; однако во времена крестовых походов отнюдь не Мусульмане чаще всего совершали самые жестокие убийства".

И, наконец, данный Документ касается того из предубеждений, согласно которому "Ислам являет собой религию с ограниченным кругозором, держащую своих последователей в некоем роде средневековья и делающую их непригодными к жизни в современную эпоху технологического прорыва". Здесь дается сравнительный анализ подобных ситуаций, наблюдавшихся в Христианских странах, и заявлено следующее: "В традиционной широте Мусульманской мысли мы видим принцип возможной эволюции в гражданском обществе".

Я уверен, что подобная защита Ислама Ватиканом удивит сегодня многих верующих, будь то Мусульмане, Иудаисты или Христиане. Это наглядное свидетельство искренности и открытости, однозначно противоположное позициям, унаследованным из прошлого. Однако, на Западе слишком мало людей знают о новом отношении со стороны высших сановников Католической церкви. Тех же, кто об этом осведомлен, уже не удивляют мероприятия, призванные окончательно закрепить такое примирение. Вначале был официальный визит, нанесенный королю Саудовской Аравии Фейсалу Президентом Секретариата Ватикана по делам других религий. Затем последовал официальный прием, оказанный Папой Павлом VI ведущим ученым-исламоведам из Саудовской Аравии, состоявшийся в 1974 году. Отсюда более очевидно явствует духовная значимость того факта, что Епископ Эльхингер принял ведущих Исламских ученых-теологов в Страсбургском соборе и предоставил Мусульманам совершить свою молитву здесь же в соборе, на клиросе, что они и сделали перед алтарем, повернувшись лицом в направлении Мекки.

Так самые высокопоставленные представители Мусульманского и Христианского миров, верующие в одного и того же Бога и уважающие различия друг друга во взглядах, пришли к общему решению о начале диалога.

А если начало положено, то вполне естественно будет продолжить сравнение отдельных аспектов Откровений каждой из религий. В настоящей книге они сопоставлены исходя из того, насколько содержащиеся в них сведения сообразуются с данными современной науки. В этих целях каждое из Писаний рассматривается в контексте данных современной науки и тех знаний, которые помогают установить степень достоверности текстов.

Подобный анализ проведен для Корана так же, как и для Откровений Иудео-Христианства.

В разные эпохи и в разных странах отношения между наукой и религией складывались неодинаково. Уже доказано, что ни в одной из монотеистических религий нет таких Писаний, в которых бы наука подвергалась нападкам. Но в реальной жизни, надо признать, ученые имели чрезвычайные сложности в отношениях с официальными представителями некоторых религий. В Христианском мире на протяжении веков многие церковники активно противостояли развитию науки. Причем инициаторами такого противостояния были они сами, действуя безо всяких ссылок на первоисточники, — Священные Писания. Каждому из нас известно о мерах, предпринимавшихся против тех, кто стремился развивать науку. Часто эти меры вынуждали ученых отправляться в изгнание, чтобы избежать сожжения, которое грозило им в случае, если они не отрекутся от своих взглядов и не станут просить прощения. В этом контексте всегда приводится пример Галилея, которого привлекли к суду за то, что он продолжал работу в области открытия о вращении Земли, сделанного Коперником. Осуждение ученого явилось следствием ошибочного толкования Библии, поскольку, если подходить к текстам Писаний здраво и объективно, невозможно найти такой из них, на основании которого можно было обвинить Галилея.

У Ислама отношение к науке, в целом, было совершенно иным. Об этом лучше всего свидетельствует знаменитый Хадис Пророка: "Ищите знания, даже если вам придется отправиться в Китай". Или другой Хадис, гласящий, что приобретение знаний — долг каждого Мусульманина и каждой Мусульманки. Далее в этом разделе мы увидим, что есть и другой решающий факт: Коран, призывающий нас приобретать и распространять знание, сам содержит большое количество наблюдений, касающихся явлений природы, и множество пояснений, в которых нет никаких противоречий с данными современной науки. Подобного не встретить в Иудейско-Христианском Откровении.

И все же было бы неверно думать, что в истории Ислама не существовало верующих, относившихся к науке по-иному. Нельзя отрицать, что для определенных периодов было характерно забвение обязанности обретать и распространять знания. В Мусульманском мире, как и в других странах, иногда имели место попытки остановить научный прогресс. Однако при этом не следует забывать, что в период расцвета Ислама, в восьмом-двенадцатом веках н.э., то есть во времена, когда в Христианском мире развитие науки всячески ограничивалось и тормозилось, Исламские учебные заведения проводили огромное количество научных исследований, в результате которых было сделано множество открытий. Именно этот период был отмечен замечательным расцветом культуры в Исламском мире. Так, в библиотеке Халифа в Кордове содержалось четыреста тысяч томов книг. Там читал лекции знаменитый арабский философ и врач Ибн Рушд (Аверроэс), преподавались греческие, индийские и персидские науки. Именно поэтому в Кордову приезжали за знаниями ученые люди со всей Европы, подобно тому, как в наши дни они отправляются в США. Благодаря просвещенным деятелям арабской науки и культуры, воспринявшим лучшие достижения культуры покоренных стран и распространявшим ее, до нас дошло огромное количество древних рукописей. Мы обязаны арабским ученым также за их огромный вклад в развитие математики (именно они изобрели алгебру), астрономии, физики (оптики), геологии, ботаники, медицины (Авиценна) и других научных дисциплин. Наука впервые стала интернациональной именно в Исламских средневековых учебных заведениях. Причем в те времена люди были более религиозны, чем сегодня. Но в Исламском мире это не мешало им быть и верующими, и учеными одновременно. Наука там была родной сестрой религии и никогда не утрачивала такого качества.

В Христианском же мире Средневековье стало временем застоя и полнейшего непротивления давлению Церкви. Надо отметить, что научные исследования тормозились не Иудео-Христианским Откровением как таковым, а отдельными людьми, претендовавшими на роль ревнителей его Истин. С приходом же эпохи Возрождения естественной реакцией ученых Запада было желание отомстить своим прежним врагам. Эта месть продолжается и поныне. Причем на Западе она приняла такие масштабы, что всякий, кто в научных кругах вдруг заговорит о Боге, немедленно становится отступником, — он уже "не свой", "не из этого круга". Подобное отношение к религии соответствующим образом влияет на умы получающей университетское образование молодежи, в том числе и Мусульманской. Ее мышление приобретает те же крайности, в которые иногда впадают самые выдающиеся ученые.

Так, один из Нобелевских лауреатов по медицине в своей книге, рассчитанной на массового читателя, пытается доказать, что живая материя может создаваться случайно из простых элементарных веществ. Он утверждает, что из этой живой материи под воздействием различных внешних факторов вначале сформировались простейшие организмы, а затем и такой сложный живой организм, как человек.

Ознакомившись с подобными "образцами современного научного знания о жизни", любой мыслящий человек, несомненно, сделает для себя обратный вывод. По мере изучения механизмов, управляющих процессами рождения и жизнедеятельности организмов, эти механизмы видятся все более и более многогранными. И чем глубже они познаются, тем большее восхищение вызывают. Знание этих механизмов, безусловно, ведет к тому, что роль чистой случайности в таком сложном явлении, как жизнь, будет считаться все менее и менее вероятной.

И чем дальше мы продвигаемся по пути знаний, особенно знаний о бесконечно малом, тем более красноречивыми становятся доводы в пользу существования Творца. Но вместо того, чтобы смиренно принять для себя эти факты, человек переполняется высокомерием. Ему смешна какая бы то ни была мысль о Боге, он отвергает ее так же, как и все, что способно приуменьшить его Земные удовольствия и наслаждения. Таков образ материалистического общества, которое в наше время цветет буйным цветом на Западе.

К каким факторам духовного воздействия можно прибегнуть, чтобы противостоять подобным "сорнякам", произрастающим на ниве современной науки?

Иудаизм и Христианство не скрывают своей неспособности совладать с потоком материалистических идей и вторжением на Запад атеизма. Как Иудаизм, так и Христианство полностью лишились своих позиций, и вот уже на протяжении нескольких десятилетий можно наблюдать, сколь серьезно снизилось их сопротивление этому потоку, грозящему смести все на своем пути. Материалист-атеист видит в классическом Христианстве не более чем систему, возводившуюся людьми на протяжении последних двух тысячелетий и призванную обеспечить власть меньшинства над своими собратьями. Он никогда не найдет в Иудейско-Христианских Писаниях слов, хоть чем-то схожих с теми, которыми привык пользоваться он сам. Ведь в этих Писаниях столько неясностей, противоречий и положений, несовместимых с данными современной науки, что материалист-атеист просто откажется считаться с текстами, которые подавляющее большинство теологов считает единым целым и желает, чтобы таковым его принимали все остальные люди.

Если же такому атеисту сказать об Исламе, он улыбнется с самодовольным видом, показывающим его невежество в этом вопросе. Ведь он, как, впрочем, и большинство западных интеллектуалов, какую бы религию они не исповедовали, знает об Исламе лишь массу разных вымыслов.

Здесь, однако, атеиста нужно простить. И вот почему. Во-первых, если не считать новой позиции в отношении Ислама, только недавно возобладавшей среди высших чинов Католической церкви, Ислам на Западе всегда был объектом так называемой "светской лжи", т.е. лжи, исходившей от светских кругов. Любой западный человек, глубоко знающий Ислам, осведомлен и о том, до какой степени искажены сведения о его истории, догматах и целях. Необходимо учитывать и тот факт, что опубликованная на Западе литература на этот счет (за исключением некоторых специальных исследований высокого уровня) — никак не облегчает работу тех читателей, которые искренне желают узнать об Исламе без лишних трудностей.

Действительно, с этой точки зрения глубокое знание Исламского Откровения воистину играет первостепенную роль для каждого, кто пишет об Исламе. К сожалению, те места из Корана, которые касаются научных сведений, плохо переведены и истолкованы, так что любой ученый вправе критиковать Писание. Причем подобная критика настолько оправданна, что на первый взгляд кому-то может показаться, что эта Книга вообще ничего не стоит. Следовательно, данный момент заслуживает того, чтобы сказать о нем особо. Неточности при переводе или ошибочные комментарии (они оба тесно взаимосвязаны), которые никого не удивили бы век или два тому назад, современных ученых вводят в заблуждение. Сталкиваясь с плохо переведенной фразой, содержащей неприемлемое с точки зрения науки положение, ученый просто не может воспринимать ее серьезно. Типичный пример подобного рода ошибки будет рассмотрен в главе о воспроизводстве человеческого рода.

Почему имеют место подобные ошибки при переводе? Это можно объяснить тем, что современные переводчики часто не желают критически подойти к толкованиям текста, сделанным комментаторами ранее. А комментаторов тоже нельзя винить, поскольку в их время были свои уважительные причины из-за выбора неподходящего смысла того или иного арабского слова, имеющего несколько возможных значений. Могло случиться и так, что непонятыми остались Истинный смысл слова или фразы, который смог проясниться лишь в наши дни, — благодаря прогрессу научного знания. Иными словами, возникает необходимость пересмотра переводов и комментариев. В определенные периоды прошлого сделать это было невозможно, но в наши дни мы обладаем знаниями, позволяющими узнать Истинный смысл. Проблемы, связанные с переводом, не стоят перед текстами Иудейско-Христианского Откровения — они характерны исключительно для Корана.

Меня сначала очень удивили подобные мом<