Псевдоязычество – это форма, за которой прячется вульгарный атеизм

 

…Русские – это не народ в общепринятом смысле слова, а сброд, обнаруживающий ярко выраженные животные черты. Это можно с полным основанием отнести как к гражданскому населению, так и к армии.

…Ein Volk, ein Reich, ein Führer – только один народ, одна империя и один фюрер.

…Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней.

…Отними у народа историю – и через поколение он превратится в толпу, а еще через поколение им можно управлять, как стадом.

Пауль Йо́зеф Ге́ббельс (Paul Joseph Goebbels, 1897–1945) – рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии (1933–1945)

 

 

…Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но можно привить им ложные ценности, и тогда они победят сами себя! (с)

Отто фон Бисмарк

 

 

…История России и Русского оружия – самая победоносная история нашей цивилизации (с)

Курс военной истории для военных вузов

 

 

Говорит Господь, что мы, не слушающие Евангелия, похожи на тех, которым поют веселые песни, – они не пляшут; поют печальные – они не плачут; ничего с ними не поделаешь. Обещают Царствие Небесное, пресветлое и прерадостное – не шевелимся, будто не нам говорят. Угрожают судом неумытным и муками нескончаемыми – не тревожимся, будто не слышим. Забиты, потеряли всякое чувство самосохранения истинного. Ведёмся, как ведомые прямо на пагубу, и никакой заботы о своей участи. Опустили руки, предались нечаянию: что будет, то будет! Вот каково положение наше! Не оттого ли так часты самоубийства? И это плод нынешних учений, нынешних взглядов на человека и его значение! Вот вам и прогресс! Вот и просвещение! Лучше уж совсем быть невеждою, да со страхом Божиим душу свою спасти, чем достигнув титла просвещенного, погибнуть на веки, во всю жизнь не вспомянув о том, что будет по смерти. Из слова Божия, определяющего и Царство Небесное и ад, не пройдет и йота едина: всё будет, как написано. Прими же всякий это к сердцу, как дело, лично тебя касающееся, и позаботься о себе, сколько есть сил, и сколько еще времени осталось.

Святитель Феофан Затворник

 

 

Интервью на тему «Неоязычество»

– Андрей Николаевич, как же так получается, что люди, провозглашающие себя сторонниками верований, где мужество, отвага, почитание своих предков, любовь к своему народу и храбрость являются наивысшими ценностями, видимо, никогда не дождутся увидеть вас, человека вполне разделяющего эти ценности, в своих рядах? Современные язычники утверждают, что возобновленные ими древние учения как раз таки и адресованы таким людям, как вы, в отличие от бесхарактерного, слабого христианства. Почему, несмотря на это, вы никогда не станете неоязычником?

– В сегодняшней России слово «атеист» вызывает желание срочно помыть руки… Это понимают и сами носители идей Троцкого и масонов‑иллюминатов. Изменишь окраску на винтажные тона псевдоязычества – и стариной попахивает, и Христа ненавидят. Вполне в духе иудейской антикварной лавки, Троцкий был бы в восторге от изящной гибкости внучков.

Атеисты, ряженые в славянофилов, приводят поразительную по цинизму идею: по их мнению, Православие – это языческий термин, слепленный из слов Правь и Славь, – опять же в их вольном переводе – славь языческих (неведомых для них, но желанных) идолов. Православие вот уже более 1000 лет есть перевод византийского (греч.) термина Ортодоксия: ορθοδοξία – «прямое мнение». «правильное учение», «правоверие»: «греч. όρθός («прямой», «правильный») +δόξα («мнение», «слава» [1]) – твёрдость в Вере или следовании учению. То есть Православие в дословном переводе – это ПРАВИЛЬНОЕ СДАВЛЕНИЕ, а значит, попытки осквернения имени нашей Веры и вульгарны, и ничтожны.

Я в восьмом поколении казак. И меня, честно говоря, реально оскорбил человек, который написал, что, во‑первых, казаки – это не Русские. Аргументируя эту глупость тем, что казаки прочих Русских называли «мужиками», а себя считали элитарным сословием в составе Русского народа, что правда. Но где здесь отделение от Русской нации? Во‑вторых, казаки‑то, оказывается, Православными не были, они были все язычниками. Он утверждал, что его дед говорил о попах с таким предубеждением, с такой злостью, а потом повторял от себя, что казаки всегда были язычниками и сохраняли только свой род. Развивал он эту мысль, нагнетал, а в конце добавил: «Ну, вообще дед мой был красным казаком и коммунистом». Я ему отвечаю: «Так не с того начали, молодой человек. Ваш дед казак‑то во вторую очередь, а в первую‑то он коммунист, воинствующий атеист по большому счету». Именно так назывались коммунисты по отношению к религии. Посмотрите учебник по курсу «Научный коммунизм». Так вот, в этом курсе был термин «воинствующий атеизм», который был заявлен как позиция любого комсомольца или коммуниста по отношению к религии вообще и Православию в частности. Высшей наградой для казачества всегда был Георгиевский Крест, а его полные кавалеры были героями своей станицы, подлинными Героями России. Казак присягал на верность Православному Помазаннику Божьему, целуя Флаг Православной империи, и воевал под Спасом Нерукотворным. Вопрос – если этот факт не вызывает сомнений, то что это за политические проститутки из числа «языческого казачества», если они целуют Православные Святыни и служат Православному императору? Не верю.

Проявление и бурное распространение псевдоязычества имеет под собой вполне понятную политическую, а не теософскую основу. Люди, будучи коммунистами, комсомольцами и атеистами по воспитанию и по незнанию своему, легко и непринужденно готовы взять любое, ничего не означающее, необременительное верование, лишь бы только оно было противопоставлено Православию, то есть проявляют себя сообразно политической доктрине коммунистической идеалогии «воинствующих атеистов» (с) (учебник «Научного коммунизма»).

Современное псевдоязычество – это поразительный пример «религии‑критики», основанной на паразитарном шельмовании устоявшегося вероисповедания Русского народа. В псевдоязычестве нет практически ничего конструктивного или канонического: ни источников, ни культовой составляющей, ни канонических представлений, общепринятых для всех адептов. Есть домашнее, какое‑то кухонное творчество некоторых исполнителей. Меня поразило, что сказал мне на одной из встреч человек:

– Вот «Велесова книга», вы мне сейчас скажете, что ее нет?

– Молодец, угадал, я скажу, что ее нет.

– И вы скажете, что ее нет потому, что ее никто не видел?

– Да, я скажу, что ее никто не видел.

– И вы меня этим поставите в тупик? Ну да, ее действительно никто не видел.

– Тогда зачем задавать вопросы, на которые заведомо известен ответ? Смысл?

«Хорошо, – говорят мне, – а как же «Славянско‑арийские веды»? Как с ними быть?» Я говорю: «А можно узнать их автора?» «Можно», – говорят они, и называют фамилию человека. Я поясняю: «Вы забываете добавить: «Славянско‑арийские веды» Пупкина. Или Форточкина, или Водкина‑Полотенцева». То есть это – легкое, незамысловатое, фантазийное эссе какого‑то конкретного человека, который воплотил на бумаге свои представления о том, как могли бы веровать в древности славяне или некие арии, где бы то ни было.

Есть замечательный человек в Петербурге, зовут его Николай Кудряшов. Он преподает «Боевые искусства Гипербореи»… Чудно мне так было это, посмотрел я, что он делает: в своем спортивном, даже скорее физкультурном контексте это напоминает гимнастику типа тай‑чи. В своей динамике, в своем движке. Я говорю ему: «Коль, скажи, пожалуйста, а с чего ты взял, что это боевое искусство Гипербореи?» На что он, посмотрев на меня добрыми глазами дедушки Ленина, ответил: «Ну это и так понятно». Как можно спорить с этим аргументом? «Во что веровали древние славяне?» – «Да это и так понятно!» – «В смысле?» – «В прямом!» – «В каком прямом?» – «Да вот в таком!». И этот диспут об истинности неоязыческих верований типа «давайте потаскаем ослика за уши» всегда выглядит примерно так.

Причем единственная тема, когда псевдоязычники раскрывают крылья, единственное, когда им дышится хорошо, так это когда они предлагают «давайте поговорим про жидохристианство» и начинают выдергивать из Библии скользкие, по их представлениям, места, которые должны поставить нас в тупик. Ну типа: «А почему у вашего Спасителя Мама – еврейка?» «А почему Спаситель говорил, что пришел сюда к детям Израиля и только для них?» «А почему?..» – и понеслось.

На этот счет протодиакон Андрей Кураев, профессор Московской духовной академии, сказал поразительную по глубине и простоте вещь: Святое Писание изучается две тысячи лет. Существует целая наука – теология, которая занята изучением той Благодати, которая пришла к нам через этот источник. Все спорные места, все разночтения, которые вам могут там показаться, были давно обсуждены, и по каждому из них давно появилось так называемое consensus patrum – согласие отцов, то есть коллегиальное решение людей, достойных и значимых для Церкви. И при этом теология продолжает развиваться, и более чем серьезно. Это одна из крупнейших социальных наук, плоды которой имеют действительно практический смысл. Это не абстрактная наука – она объясняет нам механизм устройства мира и правильность принятия решения в каждом конкретном случае, описанном в Законе Божьем, истолкован и передан в Святоотеческом Предании до нашего поколения.

В этой связи я бы крайне не хотел уподобиться скандалистам‑атеистам и шельмовать псевдоязычников, но, к сожалению, должен сделать вывод: они вовсе не язычники, они – их подделка на злобу дня. Потому что они не приносят жертвы, у них, в большинстве случаев, нет болванов, вкопанных в землю. То, что они слегка чем‑то увлекаются, еще не означает, что они в это верят. Готовы ли они принять смерть на косом Кресте за Веру свою, как это сделал Андрей Первозванный? Его святое имя я ношу. Он, попав в пределы Римской империи, был схвачен римлянами, которые уже тогда казнили христиан, и заточен в камеру. К нему пришел охранник и сказал: «Я – тайный христианин, и нас много. Завтра, когда тебя выведут, мы перебьем язычников и вернем тебе свободу». А апостол ответил на это буквально следующее: «Если смерть моя объяснит хоть кому‑нибудь, за что умер этот человек и во что он веровал, то я приму ее с благодарностью. Потому что это смерть честная, такая, которую принял мой учитель и Спаситель. И не стоит моя жизнь ни одной жизни другого человека, чтобы можно было ее отнять за меня». И апостол был приколочен к косому Кресту, который затем получил его имя. И этот Крест освещает флаг над нашими войсками уже тысячу лет.

Так вот, критика Православия, заложенная в фундамент верований псевдоязычников – это вульгарный атеизм, протестующий против Бога. Их религия – богоборческая, они не веруют в своих богов, а веруют в борьбу против Бога истинного, Спасителя Иисуса Христа, уподобляясь в этой борьбе самому диаволу. К сожалению, это так.

Никаких ярких эпитетов применять не буду, постоянно утверждаю, что говном грязь не вымыть. И когда на меня начинают бурно нападать очередные критики, а происходит это уже много лет, я всегда готов противопоставить им свою совершенно четкую позицию: я не собираюсь переубеждать псевдоязычников, чтобы завтра они пришли в Храм. Но меня из Храма им не вытащить. При этом любые диспуты с ними абсурдны уже в силу того, что мы даже не можем определиться с используемой терминологией. Они совершенно не понимают того, что говорят, но при этом у них есть резвая эмоциональность и набор не ими созданных шаблонных вопросов и ответов.

Подобная игра есть в маркетинге, когда коммивояжеры ходят по квартирам и пытаются продать какие‑нибудь товары. Если они оказываются успешны, то это продавцы высшего пилотажа, потому что им нужно втюхать что бы то ни было человеку, который совершенно не планировал это покупать. И для того чтобы им было проще, для них специалистами по оболваниванию создаются памятки: «40 аргументов в пользу того, чтобы купить ваш товар» или «20 контраргументов против отказа от покупки». То есть если покупатель сказал вот это – ответь ему так, а если это – то контраргумент должен быть таким. Это – механика переговорного процесса, ущербная по сути своей, косная, не имеющая живого контекста, это не субъект‑субъектная связь, а автоматическое перебирание аргументов и фактов.

Так вот это известная тема. Этим же пользуются протестанты, когда пытаются вербовать себе паству, ходя по парадным и останавливая людей на улице. Эта же техника стоит на вооружении сегодняшних псевдоязычников. Потому что настолько заученно, одними же и теми же словами они задают одни и те же вопросы, что это даже слегка раздражает.

Но тут другое: получается, что и мне самому приходится отвечать им одними же и теми же словами, я постоянно бубню одно и то же. Потому что сложно находить какие‑то еще иные аргументы, когда уже есть главные – более чем основательные. Вот и выходит, как в одном кривом анекдоте: сидят люди на подводной лодке. Все анекдоты уже по многу раз рассказали, поэтому, чтобы не терять времени зря, поместили их в единый список и присвоили каждому номера. Ну и один человек говорит: «Семнадцать!» Все раз – и ржут. Второй говорит: «Двадцать один!» Все молчат. Он спрашивает: «А чего вы не смеетесь?» А ему и отвечают: «Да понимаешь, друг, кто‑то умеет анекдоты рассказывать, а кто‑то нет…»

Рассказывают они мне свои «анекдоты», а мне на них в ответ даже «номера своих аргументов» выдавать уже не хочется. Вначале казалось, что существует здравый смысл и диалектика в развитии человека, и поэтому я пытался с ними каким‑то образом вести диалог. Сейчас понимаю, что если им хочется бороться с Православием – то пусть пробуют, это их выбор, а значит, это война против Веры нашей и грех хулы на Господа. А значит, мы – Воины Христовы, сражающиеся прежде всего с грехом, обязаны не уклоняться от этой войны, а искать её с именем Бога на устах! И пусть победит достойный Победы, если «язычники» веруют более нашего – они и победят, но не стоит лукавить, нет в них веры, не верят ни в Перуна, ни в Одина, ни в Бабу Ягу. Они не делают ничего конкретного, что бы выражало их веру. Они не режут жертвенных животных, не приносят человеческие жертвы. Они не трахают землю для хорошего урожая (как было принято в древности у славян): весной древний язычник должен был сделать на краю поля дырочку и совокупиться с землей. Оплодотворить ее, чтобы поле принесло хороший урожай. Назовите фамилию человека, который делает это сейчас! А какое он имеет право нарушать древние языческие обычаи? Где вкопанные на капищах идолы, где пляски под бубен и свальный грех на Ивана Купалу? Брезгуем? Гнушаемся? Языческих богов предаем? Так какие они язычники после этого? Фуфло картонное.

Для псевдоязычников их родноверие (современный термин) – это форма, под которой прячется вульгарный атеизм. Я понимаю, зачем она нужна. Поэтому если человек атеист – то в России это автоматически означает, что он является «внуком Троцкого и Ленина». И здесь поразительна извращенность того, что они нам говорят – одного из самых основных, броских их обвинений, что христианство было придумано иудеями, которые через эту религию пытаются поработить весь мир. Если Православие – это часть иудейского заговора, то почему, когда большевики (где 100 % верхушки – евреи и масоны) захватили власть в 1917 году, первое, что они сделали, приказали расстреливать как можно больше попов, как гласила одна яркая телеграмма господина Ленина? И храмы начали взрывать, и такое понеслось, что иначе, как геноцидом Православия, не назвать. Так какие же мы «жидохристиане»? Для иудеев мы – сектанты, верующие в лжемашиаха, истинное пришествие которого они ждут по сию пору. И есть все основания полагать, что их миссия является антихристом в понимании Православия. Вот такая история.

Добро не ищет борьбы со злом потому, что добро – это Бог, а Бог не ищет повода сражаться с сотворенным Им падшим ангелом. Это зло борется и сражается с добром. Другое дело, что добро должно быть с кулаками. И мне очень нравится фраза «осенИ десницею своей уста, возносящие хулу на Господа, освяти руку!» (с). Я живу по этому принципу, разговариваю с язычниками не потому, что собираюсь их крестить и привлечь в Церковь, а потому, что Вера наша – это дар Божий. Я – не Бог и не могу дарить подобную Благодать. Но «осени десницею своей…», и именно поэтому я сражаюсь за Веру Христову там, где пригождаюсь. Без всякой надежды на Победу над кем‑либо, но по Вере своей. А в этом и есть красота Веры Христовой: мы не ждем Победы, потому что она уже произошла, и Бог – с нами, Христос Воскресе! И чем бы ни закончились мои земные сражения, меня более интересует, смог ли я выполнить задачу, которую передо мной поставил Спаситель, дав мне жизнь.

Итог я узнаю, но вряд ли о нем будет в курсе кто‑то еще. Потому что, видимо, я тогда уже буду перед Богом. Желаю только одного: желаю, чтобы ребята в своем религиозном искании уподобились бы однажды Батюшке Серафиму Роузу, который прошел всё: и язычество, и протестантизм, и буддизм, и сектантство. А в конечном итоге зашел в Православный храм в США и был тронут до глубины сердца его убранством, запахом и тишиной. Меня спрашивают: как начать жить церковной жизнью? Что для этого нужно сделать, с кем поговорить? Я отвечаю: начните с малого. Придите в храм между службами, когда там никого нет, посидите на лавочке. Ощутите благодать. Вдохните воздух, наполненный запахом ладана и масла. Увидьте лики, с икон смотрящие на вас. И поймите: вас любят. Возлюбите тех, кто любит вас!

Православие – это религия Любви. Что там можно найти кроме нее? Я, по скудоумию своему, не нашел ничего кроме. Я нашел религию Любви, где Любовь есть Бог, а Бог есть Любовь. И люди, протестующие против Православия, протестуют против Любви.

Люди, оскверняющие народную память о Православии, оскверняют тысячелетнюю историю России, которая по своему героизму не имеет аналогов. Ни одна нация не совершила ничего подобного. Ни одна нация не имеет столь достойной территории для своего существования. Ни одна нация не победила в стольких войнах, ни одна! Самая победоносная история на планете – это история Русского оружия, история Православных войск. Когда для тех казачков, которым приписывают языческие верования, высшей наградой был «Георгиевский бант» – четыре Георгиевских креста с выбитым ликом Георгия Победоносца, священномученика, на каждом из них.

И станица называлась станицей, если в ней был Храм. А если его не было, то поселение называлось хутором. Когда в каждой сотне был священник, когда, чтобы создать семью, венчались в церкви.

Чудеса! Прости их, Отец Небесный, ибо не ведают, что творят.

– Андрей Николаевич, одним из самых популярных аргументов неоязычников в пользу того, что христианство – религия слабых и трусливых людей, являются часто вспоминаемые ими слова Спасителя: «Если ударят тебя по правой щеке, то подставь левую». Как бы вы могли прокомментировать эту известную цитату?

– Здесь важен контекст. Насчет «щек» контекста как минимум два. Во‑первых, не забываем, что Священное Писание опиралось на события, происходившие в то далекое время. Когда говорят, что в Ветхом Завете «ужас‑ужас», то да, там действительно ужас. Девочка одна написала: «В Ветхом Завете Бог – злой. Он всех убивает». Он требует от отца убить своего сына. Затащить его на горку и зарезать. Потом Ангел хватает занесенную над убиваемым руку, и всё получилось хорошо. Но сам контекст! Какой прикол: любишь Бога – иди режь сына!

Я не поленился и спросил у старца: «А что ж так всё грустно‑то?» А он говорит: «А ты оцени состояние религиозной мысли в то время». Когда даже каннибализм среди язычников был нормой, таким легким и обыденным времяпровождением. И, извините, тирания со стороны Бога для наведения порядка была категорически необходима. «Око за око и зуб за зуб» было декларацией кровной мести, когда ты, по закону Божиему, не имел права не мстить врагам своей семьи. И была узаконенная резня, та, кстати, к которой призывают исламские экстремисты. Прекращение этой резни и произошло в Новом Завете. Новый Завет – это дальнейшее развитие Завета Ветхого, написанного для людей ветхих, мы – люди Нового Завета.

Ветхий Завет представляет собой описание Божественной модели мира и истории Божественных проявлений в нем. Новый Завет – это описание появления Богочеловека на земле, для победы над смертью, когда Он пришел в мир, принеся оружие против греха, духовное (!) покаяние, смирение, принеся с собой Любовь. Мы не будем говорить, что Ветхий Завет был ошибкой, а Новый стал ее исправлением, нет, но в случае со «щеками» была категорически запрещена кровная месть, предполагавшаяся в Ветхом Завете. Это первое.

Второе. Всё, что написано в Священном Писании, говорит о духовной борьбе, а не о физических проявлениях или действиях. Хотя бы потому, что все наши физические, материальные проявления прежде всего основаны на предварительном идеальном духовном производстве. Чтобы объяснить, что это означает, вспомним загадку, которую очень любили хитрые материалисты: «Что появилось раньше – этот стол или идея создания этого стола?» Естественно, раньше появилась идея создания этого стола, и получается так, что идея первична, а материя – вторична. Но поскольку загадку задавали атеисты, то тут‑то они и поясняли: «А идея есть продукт деятельности высокоорганизованной материи человеческого мозга. Вот так, товарищи революционные матросы – материя первична» (с) …Это если отринуть основу сотворения мира от Бога, когда никакая эволюция или мозг не смогут вместить даже крупицы того величия мира, который создал Бог.

Небольшое отступление: если верить в теорию происхождения видов, то в глубинах осадочных пород должны лежать примитивные (!) останки допотопных животных… Так вот, назвать ту жизнь примитивной может только атеист. Бог создавал наш мир совершенным, лукавый человек превратил свою планету в помойку, поверив диаволу, что именно он венец всего сущего и хозяин природы…

Идея всегда есть продукт внутреннего производства человека. Не бывает подлеца случайного: жил‑был милый вежливый карапуз и вдруг – бац! – подлец. Хрен. Внутри подлец и был, в масках ходил, сущность свою темную прятал. Подлые мысли прорастали в нём, как опухоль прорастает в здоровом теле, и убили в итоге его душу, выплеснув наружу весь свой яд. Так что часто только страх и затухающая совесть сдерживают человека в рамках приличий, но однажды совесть падёт, задушенная метастазами порока. И тогда тормоза срываются и демонов уже не удержать от их служения князю мира сего.

Так и получается, что не бывает прекрасных людей, внезапно случившихся, и не бывает неожиданно случившихся мерзавцев. Всё это результаты процесса диалектического развития духовного производства. Так вот, ад и Суд Божий актуальны для человека в меру состояния его совести. Всё происходит внутри нас и отвечать нам, по большому счету, придется перед своей совестью, которую не обмануть. Нам себя, ребята, не обмануть. Уговаривать себя бесполезно. Поразительная вещь, можно сказать: «Но я же не знал!» И подумаешь: «Ну как же ты не знал, что ты врешь? Ведь чувствовал: что‑то не то, ведь совесть кричала тебе: стой!..»

Получается так, что эти самые милые «щеки» в духовном смысле – стойкость в принятии ударов судьбы. То есть хлестанула она меня по рылу с ноги, а я вместо того, чтобы разныться и описаться, говорю: «Да не вопрос! Впервые, что ли?» – и не озлобился, не предал себя в руки страстной ненависти и сладострасному гневу. И слава Богу. Господь кого любит, того и памятует. Но не наказывает, а лишь укрепляет через Подвиг преодоления искушений и тягот. Единственное наказание – это когда Господь на смертном одре разум отбирает так, что и не покаяться. Конец – а тебе и прощения не попросить, уходя в вечность в нечистотах и смраде.

– В доказательство истинности своих верований неоязычники очень любят составлять различные толкования для современных и устаревших слов Русского языка, которые бы подтверждали их представления о верованиях славян в древности.

Так, если обратиться к слову «Православие», то неоязычники могут сказать, что две тысячи лет назад, в дохристианскую эпоху Руси, это слово произносилось как «славить Правь». Это была вера славян, которая означала мир богов.

Кроме этого, неоязычники обосновывают истинность своих взглядов тем, что значительная часть истинной истории Руси и России была либо утрачена, либо преднамеренно искажена. В частности, в этой среде широко распространено мнение, что христианизация Руси была насильственной и проводилась при ожесточенном сопротивлении со стороны «правоверных» язычников.

Что вы думаете по поводу этих аргументов?

– Я Православный, крестился в двадцать четыре года. Причем крестился без раздумий и рассудочных оснований. До этого никогда не находил в себе особой религиозности, комсомолец всё‑таки был. Единственное, когда меня рвали в детстве на куски, то поверьте, я молился. Там, где я вырос, всё было очень плохо. Это был такой поселок с очень красивым названием Ново‑Синеглазово, где жили вольнопоселенцы и химики, а вокруг стояли зоны. И соответственно, папы – хулиганы, дети – хулиганы, пьющие мамы и вся эта песня. Все, кто рождались там, рождались, чтобы их в итоге убили или они убили, украли и сели. И то, что я сяду, у меня было написано на лбу, к бабке не ходи, но я как‑то улизнул, спортом стал заниматься. И моя жизнь сильно крепко изменилась после этого. А перед этим меня били‑били‑били‑били… Видимо, я уже тогда был неким слишком инородным корнеплодом в той грядке.

Когда я начал разводить бультерьеров, то увидел, как рвут щенка бультерьера. Его все рвут, хотя других щенков никогда не кусают. Бежит щенок эрдельтерьера – его понюхали, лизнули, и он побежал себе дальше. Бежит маленький ротвейлер, овчарка – не вопрос. Трех– или четырехмесячного буля рвут в клочья, в мясо, любая большая собака не принимает этого мутанта за своего. Когда я увидел это, то понял, что и во мне есть что‑то такое, что всех окружающих людей всегда заставляло ко мне относиться с каким‑то странным предубеждением. Причем мне даже ничего не надо было говорить или делать, хватало самого раздражающего факта моего существования.

И я молился Богу. Потому что мне было страшно, очень страшно. Молился я просто: шевеля сухими губами, просил Его спасти меня. Потому что я бежал в школу и бежал обратно. А меня ловили и били, каждый день. Всегда. Всю мою жизнь били. Пока однажды ночью я не проснулся и не понял, что я сейчас умру от стыда и горя. И утром я встал и пошел в школу. И меня встретил милый такой парень, я даже фамилию его не помню. Он что‑то такое грязное мне бросил в лицо, и я ударил его так, что у него лопнуло лицо. После этого я дрался каждый день. Почему я никого не убил тогда – я не знаю. Глубина ненависти, которая была во мне, была фантастической. Я ненавидел всё, что видел, как умеют ненавидеть только дети. Я пытался дать по морде всему миру. Что‑то доказать. Единственное, что меня спасало, так это то, что я какими‑то своими словами продолжал говорить с Богом. Он спасал меня тогда, спасает и сейчас от моей дерзости и глупости.

Несколько раз в моей жизни происходили события, когда я смотрел влево‑вправо и понимал, что только что смерть пролетела буквально в шаге от меня. Когда это происходит раз, два, три, семь, ты спрашиваешь: «Господи, ну зачем ты меня оставляешь? Зачем я, чумазый, нужен Тебе? Объясни хоть, зачем? Мне бы хоть понять! Ну зачем мне этот тазик с говном, который я жру вот уже столько лет?»

Никогда нам не понять всю глубину Промысла Божьего и не нужно это, потому понимание хорошо тогда, когда нужно проверить правильность чего‑либо, с сомнением ковыряясь в носу, в Бога достаточно просто веровать.

И я верю в Бога. В двадцать четыре года, став офицером, остро осознал, что мне пора: «Мам, пойдем‑ка, я крещусь». Она без вопросов засобиралась и говорит: «И я с тобой…» «Как, ты разве некрещеная?» Она и отвечает: «Я же с тридцать четвертого года, тогда не было церкви. Меня погрузили в тазик, бабушки совершили какой‑то чин, но назвать это Крещением, наверное, было бы неправильно». И я крестился рядом с собственной Мамой. Причем поразительным образом, когда ко мне подошел священник, он был чудной – маленький, с жиденькой бородкой, а это было общее Крещение, где собралось много народу – он посмотрел на меня и говорит: «А тебе‑то это зачем?» Тогда я промолчал. Но всю свою жизнь с того дня я отвечаю себе на этот вопрос.

С тех пор я стал Православным. До недавнего времени считал, что Вера Христова – это внутренний мир человека, его сугубо личное пространство, не имеющее отношения к окружающим людям. Православный и Православный – ну мало ли? И вот, сижу себе на своем сайте, разговариваю про мордобой, обычная мальчиковая чепуха. И вдруг меня потихоньку начинают покусывать за живое, иронизируя насчет моей Веры. Один раз, другой, третий… И мне пришлось, как человеку въедливому и противному, разобраться, а о чем, собственно, идет речь. И когда мне говорят, что Православие – это же вот «Правь», это же «славь», а вы там взяли и стырили чужое название, и что «огнем и мечом» крестили Русь, и вот теперь мы атеисты‑язычники‑коммунисты‑фашисты (нужное подчеркнуть) и иже с ними, маемся все под «Православным игом»! (с).

…Нет более победоносной истории в истории человечества, чем история Православной России. Нет воинства на земле более мощного и победоносного, чем Русский Православный солдат под стягом Спаса Нерукотворного, перевернувший нахрен всё, начиная с тевтонцев, монголов, шведов, турков, поляков, французов, немцев и так далее.

Фомка Кочергин «со товарищи», казак Красноярского казачьего войска, судя по отчетам, разодрал бурятского князя и заставил его отдаться под царскую корону, платить дань. В Красноярском крае под городом Минусинском есть село Кочергино. Почему село? Да потому что в нем Храм стоит. Тем село отличается от деревни. И вот в этом селе восемьдесят процентов Кочергиных. И Фомка Кочергин, Православный мой пращур, нагнул‑таки бурятского князя. Историк, нашедший отчет об этом походе, мне говорит: «А вы видели его портретное изображение? Вы обомлеете: это же вы!» Я говорю: «Это я! Круто! Чисто реинкарнация!» Но это так, лирика.

Что же касается прочего, что вы сказали, то я сожалею об одном: псевдоязычники не смогут сейчас мне указать исторический источник, подтверждающий всё то или хотя бы часть из того, во что они пытаются верить. Это вовсе не означает, что всё было не так. Но нет источника, который мог бы мне рассказать о дохристианских верованиях моих далеких предков. Причем я скажу совершенно искренне: с каким бы вниманием и с какой бы сердечной теплотой я изучал это! Как бы мне хотелось это всё понять и уточнить! Потому что не существует каких‑то важных или неважных моментов в истории твоего народа. Поэтому когда сносят памятники Ленину, то их сносят трусы, которые боятся истории своей страны. Когда обливают помоями Сталина, то это делают трусы, которые боятся истории своего государства. Люди, которые пытаются забыть Гитлера – трусы, потому что они боятся того, что просто не укладывается в их понимании. Православному человеку бояться нечего, потому что не в чем сомневаться – Бог с нами, а значит, любое событие можно и должно рассматривать через призму угодности Богу, соответствие догматическим представлениям о добре и зле. Для Православного человека даже проклятых мест на этой земле нет. И церкви на Руси, первые после Крещения, ставились на капищах.

 

Но при этом маленькое уточнение: по сию пору по всему миру, и в России в том числе, есть староверы. Времена были явно не юмористические, и вот где уж «огнем и мечом», так это Никон и Петр I «раскольников», преданных анафеме, выжигали. Не выжгли, живы Православные староверы, не предали своих представлений о Вере Христовой. Феофан Затворник говорил про них: «…Нет там Благодати». Спорить не берусь, но уважать этих крепких, религиозных людей за их стойкость более чем нужно, хоть и прелести в их беспоповских течениях немало, это факт. Ушедших в тайгу и живущих натуральным хозяйством староверов можно найти по всей России, несмотря на столетия жестких гонений. Но категорически можно утверждать, что на сегодня нет в России, Беларуси и Украине ни древних источников, ни традиционных последователей язычества, которые бы сохранили это верование из глубины веков. Но есть клоун Задорнов, который оказался еще и филологом: «Правь» и «славь» слепить – это его идея на злобу дня. Жаль, что ничего, кроме домыслов, за этими поисками «черной кошки в темной комнате» (с) у борцов за свободу болванопочитателей нет. Еще ни разу ни от кого я не добился канонических представлений о язычестве, то есть четкого, доказанного древним источником свода верований, правил, обрядовой составляющей, способных привести данное верование к единому знаменателю. Ничего, кроме сегодняшних виршей вчерашних атеистов, сражающихся с Богом! Потому я и называю современных язычников псевдоязычниками. Без всякого сарказма и издевательства, потому что уважаю взгляды любого человека, как уважаю и любого противника. Это единственный способ не впасть в гордыню и не ошибиться в оценке человека, стоящего перед тобой.

Мы – Православные, то есть те, кто «правильно славят Бога». Это первое.

Второе: «огнем и мечом». В Киеве, на Хортице, две тысячи лет тому назад апостол Андрей проповедовал, и этому есть исторические свидетельства. И проповедь его была успешной. Две тысячи лет назад, когда никакого государства Российского или Украинского еще не было. История государственности российской с Киевом во главе всего и началась именно с принятия Православия, хотим мы этого или нет. Разрозненные племена литовцев, угрофиннов и славян образовали Русь именно тогда.

Когда мне говорят, что история России, о которой мы знаем, на самом деле – ложь, а истинная история была утрачена или переписана, я говорю: не готов рассуждать о Гиперборее и подобных вещах, доказательств существования которых просто нет. Вполне могу согласиться, что нынешняя история в чем‑то некорректна… но другой просто нет! А менять её на откровенное фуфло от эмоциональных фантазеров – это уже слабоумие.

То, что была Русь, и она была языческой, это и ёжику понятно. Была такая территория. Но вот самый простой вопрос: можете ли вы нарисовать точную границу этой Руси? Если у тогдашней территории распространения Русских не было чётких границ, то тогда откуда столько уверенности в том, что именно происходило на неведомых равнинах неведомой страны? Желание копнуть глубже нельзя подменять отрицанием того, что объективно существует. То, что какой‑то забавный, веселый клоун начинает рассказывать о том, что крокодил и слон – Русские слова и это каким‑то непостижимым образом доказывает величие дохристианской Руси и низость Руси Православной – действительно интересно и мило, на уровне анекдота. Он хороший парень, веселить – это его профессия.

Когда Вадим Кондратьев, ортодоксальный родновер, начал клеймить меня как «жидохристианина» и терзать нашу историю, я ему ответил: «Вадик, так неловко получилось, а ты знаешь, что такое «Кондрат»? «Четырехугольник» – это его греческое название. Твой единственно известный, наиболее далекий прапрапращур был крещен в Православии и назван греческим именем. И ты мне сейчас пытаешься что‑то доказать, отрекаясь при этом от своего самого древнего родственника. Как быть с этим очевидным предательством рода своего? Я‑то еще могу ерзать в определениях источников, ведь я‑то – Кочергин, это я имею право фантазировать о языческих корнях (но Бог уберегает, – не буду), но не Ивановы, Богомоловы, Васильевы, Андреевы, Григорьевы… Кто посмеет сказать, что это не Русские фамилии, произошедшие от имен Русских мужчин, принявших Православие?

Вот и выходит, что я совершенно ничего не знаю о языческой Руси и том историческом периоде, и никто не знает, мы можем только догадываться об этом, но почему наши догадки становятся вдруг аргу