Языковые нормы – отличительный признак ЛЯ.

В ЯН можно выделить 4 взаимопересекающихся уровня:

1. Уровень состава языковых единиц: при динамизме ЯН на каждом отрезке времени ЛЯ располагает корпусом языковых средств (отграниченным от других форм существования языка – диалекты и просторечия, субстандартов жаргонов и арго, предшествующего состояния системы ЛЯ - архаизмы и историзмы, других языков – спорадические заимствования). Но между нормой и ненормой существует некая «серая» зона (В. Чукович) (системные варианты, не вошедшие в узус – «дОговор», «нефтепрОвод», элементы субстандартов – «крутой», «наезд», неологизмы – «коммуняки», «совок», устаревающие формы – «запасный», «по ком звонит колокол», устаревшие факты на стадии активизации: «намедни», «губернатор», «дума», слабые заимствования – «бойфренд», «саммит»). Это потенциал для развития.

2. Уровень комбинаторики и сочетаемости – объединение единиц в единицы более высокого уровня. В комбинаторике есть 4 типа отклонений от нормы:

Ø добавление – протезы («вострый»), эпентеза («компентенция»), избыточная аффиксация («навряд ли»).

Ø сокращение – редукция, утрата звуков («ваще», «рупь»), опущение компонента фразеологизма («раскинуть умом» – в «раскинуть»), пропуск слова в СПП («опоздал п.ч.электрическая не пришла»).

Ø перестановка – метатеза («друшлаг», «тубаретка»).

Ø замена - в фонетике («колидор»), фразеологии («пока суд да дело» – в «пока суть да дело»).

Нарушение норм сочетаемости происходит также в плеоназмах («памятный сувенир»), замене слов («иметь двоих дочерей» вместо «двух»), предлогов («прийти с магазина»).

3. Уровень дистрибуции единиц: маркированные (с экспрессивностью, оценочностью, стилистической окраской) потенциально закреплены за текстами определенных типов и определенными ситуациями общения: как недопустимо употреблять разговорную лексику в тексте законодательного акта, так недопустимо и официальную лексику этого акта употреблять в непринужденном личном общении.

4. Уровень эталонной языковой единицы: например, нарушение касательно лексемы – формальные и смысловые трансформации слова, связанные с изменением звукового состава, ударения, грамматической формы («бюллетни», «средствА»), приписывание означающему чужого означаемого («это конченная книга»), утрата оценочных оттенков («зачинщик славных дел»).

Это если всех поразить хочется:

Отступления от норм языка бывают непреднамеренные (говорят о недостаточном владении языком и общей культуре говорящего) и преднамеренные (различные приемы – например, характеристика героя, либо лингвистическая пародия, игра).

Риторический прием как центральное понятие теории элокуции – основан на мотивированном отклонении от нормы в широком понимании, поэтому можно также выделить нормы и приемы:

Ø логические – на основании отклонения - паралогические РП («когда вернешься, я еще буду смотреть ТВ, ты меня не буди»; «человек может вынести все, если его не остановить»). Прием алогизма.

Ø онтологические - на основании отклонения - параонтологические РП, абсурд: антропоцентрические (человек как вещь) и неантропоцентрические («слон меньше мышонка»). Прием импоссибилии.

Ø этологические - на основании отклонения - паралингвоэтологические РП, отклонения в речеповедении («на международных соревнованиях по мотокроссу победил российский спортсмен Сидоров: он первым додумался отстегнуть коляску с напарником»).

На основании отклонения от собственно языковых норм возникают стилистические приемы (трансформация фразеологизма: «долг грабежом красен»), они наиболее разработаны:

Ø тропические (грамматические и лексические)

Ø нетропические (фигуральные и нефигуральные).

Орфоэпические: акцентологические, произносительные (отдельные звуки, звукосочетания) и интонационные (русский тип: мелодичный, спокойный, четко выделяющий значимые части; американский тип интонации на ТВ: повышение интонации к концу предложения). Приемы:

Ø Анадиплозис – «подхват»: повторение конечного элемента слога, слова или отрезка речи в начале следующего: «но когда коварны очи очаруют вдруг тебя» (А.С. Пушкин),

Ø Ассонанс («взложу на тетиву тугую, послушный лук согнут в дугу» А. Пушкин), аллитерация («о рае Перу орут перуанцы» В. Маяковский).

Ø Фонетическая анафора («красные нити часослова кровью окропили слова» С. Есенин).

Ø Какэмфатон – СП или недочет, такое стечение звуков и слогов, которые вызывает непристойные ассоциации («замкомпоморде», «а у нас рать», «ЕБН» – Б.Н. Ельцин).

Словообразовательные: неправильное словообразование («зафотографировать»), образование по нормативным моделям новых слов («фотоаппаратчик»), изменение звучания незнакомого слова («красотки», «спинжак», «гульвар»), неверное словообразование в результате незнания норм или непонимания ГЗ слова («он землю пахает»). Приемы:

Ø Контаминация («прихватизация», «углупиться в»)

Ø Графон («ПРЕСЛИзиться», «ВИПендриваться»).

Удачные окказионализмы: «лист запаутинился» Л. Леонов, «душедрянствовать» у Салтыкова-Щедрина, «напоэтиться» А. Чехов.

Грамматико-морфологические: ошибка в роде сущ., суффиксах прилаг., в местоимениях и склонении числительных.

Анаколуф – грамматическая несогласованность членов предложения: «слишком больно мечтать о былой красоте и не мочь. Хочешь встать – и ночь» (А.А. Блок).

Силлепсис – объединение в одном ряду логически и грамматических членов предложения как однородных: «французы едят с удовольствием, а американцы с калькулятором в руках».

Зевгма – как и силлепсис, основана на нарушении закона тождества (в перечислительный ряд включаются логически неоднопорядковые элементы): «тут-то и пришла ему в голову идея убить время и любовника своей благоверной», «любовью, грязью иль колесами она раздавлена – все больно» (А.А. Блок).

Морфемная анафора: «Крутой круче крутого, а Буйнов «буйнее» буйного»

 

Грамматико-синтаксические: ошибка в согласовании и управлении, парцелляция, ошибка в порядке слов, в использовании причастных/деепричастных оборотов, солецизм (неправильный выбор форм:» «сколько время?»).

Синта к сическая анафора – единоначалие: «это – круто налившийся свист, это - щелканье сдавленных льдинок, это – ночь леденящая лист, это – двух соловьев поединок» (Б.Л. Пастернак), «мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, синим солнцем палимы идут по земле пилигримы» (И. Бродский).

Симплока – сочетание анафоры и эпифоры, повторение срединного фрагмента: «ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую жизнь!» (В. Маяковский).

Эпифора – повторение одинаковых элементов в конце отрезка речи: «шумели, сверкали и к дали влекли, и гнали печали, и пели вдали» (К. Бальмонт) – монорим.

Асидетон – бессоюзие: «я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, жил у моря, играл в рулетку, обедал черт знает с кем во фраке; с высоты ледника озирал полмира, трижды тонул, дважды бывал распорот, бросил страну, что меня вскормила» (Бродский).

Полисиндетон: «ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди» И. Бродский.

Кольцо – повторение слова или звука в начале и конце речи: «не рубите, господа, не рубите!».

Повтор – «и музыка, музыка, музыка вплетается в пенье мое» В.Ф. Ходасевич.

Эллипсис – пропуск члена предложения: «Кто куда, а я – в сберкассу; «я любил тебя больше, чем ангелов и самого, и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих» И. Бродский.

Парцелляция: «Она отличается от большинства современных актрис. Играя по своей собственной системе. Плача настоящими слезами. Истекая не клюквенным соком. Никому не подражая».

Гипербатон – отделение слов вставными словами: «в восторге только музы томном» Г. Державин.

Инверсия: «ни страны, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский остров я приду умирать. Твой фасад темно-синий я впотьмах не найду, между выцветших линий на асфальт упаду» И. Бродский.

 

Лексические: нарушение семантики, неправильность употребления синонимов, антонимов, омонимов, нарушение лексической сочетаемости («нарушить ассортимент»), анахронизмы, неологизмы, тавтология и плеоназм («ледяной айсберг», «январь месяц» если не прием для характеристики).

Новые игровые смыслы из лексической несочетаемости: «Зачинщик хорошего дела»

Акцент на антонимии синонимов: «Врача надо пригласить, а фельдшера – позвать» А. Чехов.

Антифразис: «Какая прелесть! Обмануть человека, а потом притворяться ангелом». «попробуйте только меня тронуть, - кротко возразил я распорядителю, - покойником будете! (А. Аверченко), «за все тебя благодарю я: за тайные мучения страстей, за горечь слез, отраву поцелуя, за месть врагов и клевету друзей» (М. Лермонтов).

Оксюморон – соединение несоединимого: «смотри, ей весело грустить такой нарядно обнаженной» (А. Ахматова), «я жизнерадостный пессимист» (Г. Грасс).

Парономазия – игра паронимами: «исторических – и истерических дней» И. Северянин.

 

Фразеологические: буквальное понимание

Семантическая трансформация: состав фразеологизма остается неизменным, а новые оттенки смысла возникают в результате игры слов и совмещения прямых и переносных значений («он жил на широкую, на босую ногу», «хорошие мужики на дороге не валяются, они валяются на диване»), явления фразеологических каламбуров («перекуем мячи на орало?»).

Структурная трансформация: «критика почтила роман молчанием».

Замена компонента со свободным ЛЗ: «заповедь лицемера: добывай хлеб в поте маски своей».

Введение в состав дополнений: «вы, конечно, стоите на краю финансовой пропасти?»

 

Одна из важнейших проблем – определение РП: его часто отождествляют со СП и РП, со СФ. Если понимать риторику широко, как науку и искусство о правилах эффективного речевого воздействия и взаимодействия, то понятие РП нужно считать родовым по отношению к СП; позиция 3 ранга - у СФ.

Коммуникативные нормы.

Коммуникативные нормы – нормы, связанные с правилами коммуникации.

Н.А. Ипполитова, О.Ю. Князева и Н.Р. Савова в книге «Русский язык и культура речи» выделяют 4 закона, принципа гармонизации диалога через установку говорящего на гармоничные и равноправные отношения с собеседником.

Ø Закон продвижения и ориентации диалога

Ø Закон эмоциональности речи

Ø Закон удовольствия

Ø Закон гармонизирующего диалога.

 

Прагматические постулаты или максимы речевого общения выдвинул Грайс:

1. Общий принцип кооперации – важна цель диалога, по 4 категориям Канта выделены частные:

Ø Количество: высказывание не должно содержать меньше или больше информации, чем требуется для текущих целей диалога. Информативность. Максима полноты информации.

Ø Качество: старайся, чтобы твое высказывание было истинным – то есть не говори заведомой лжи или того, в чем ты не уверен. Истинность. Максима качества информации.

Ø Отношение: не отклоняйся от темы. Релевантность.

Ø Способ: выражайся ясно, избегая непонятных выражений, неоднозначности, многословия и неорганизованности. Ясность.

2. Принцип вежливости – умение уважать достоинство собеседника реализуется в постулатах:

4 Максима великодушия – не затруднять собеседника своей речью.

4 Максима одобрения – не хули другого.

4 Максима согласия – рекомендуется меньше возражать, спорить и чаще соглашаться.

4 Максима симпатии – выказывать собеседнику благожелательность, улыбаться.

4 Максима скромности – не хвастаться и не напрашиваться не комплимент.

А.А. Волков в «Курсе общей риторики» выводит такие правила говорящего и слушающего:

÷ Говорящий должен тщательно оценивать сообщаемую информацию (лишь 30% нового).

÷ Говорящий должен обдумывать последствия высказывания и его целесообразность.

Т.Г. Григорьева в книге «Основы конструктивного общения» дает правила для слушающего:

r Слушающий должен сосредоточить внимание на говорящем.

r Слушающий должен отказаться от любых предубеждений в отношении говорящего и не пользоваться чужими предвзятыми оценками.

r Слушающий свободен от смущения и может задавать любые вопросы (так он показывает говорящему, что тот услышан и смысл сказанного понят.

Существуют принципы эстетические и моральные (вежливость, толерантность, скромность, требование избегать грубых выражений, говорить с малознакомыми людьми на определенные темы).

Коммуникативно-прагматические ошибки связаны с нарушением таких качеств речи:

Ø Уместность и выразительность – стилистическая адекватность избираемых средств: канцелярит («вы осуществляете прослушивание радиостанции «Русская волна»), просторечие.

Ø Целесообразность – неоправданное употребление заимствованных слов, плеоназм и тавтология («памятный сувенир» и «Фамусов, Молчалин и Скалозуб – яркие представители «фамусовского общества»), на ТВ – быстрая речь при нечеткой дикции и монотонной интонации.

Ø Благозвучность и эстетическая приемлемость – неблагозвучия, неудачное использование тропов («потерять нить хорошего настроения»).

Коммуникативная неудача – ситуация, когда коммуникативный акт не достигает коммуникативной цели, поскольку нечто в процессе коммуникации происходит неправильно. Дж. Остин выделил в коммуникативных неудачах осечки (акт неосуществлен или провален) и злоупотребления (акт осуществлен, но пуст: неискренность, вероломство, безответственность: «Я обещаю» - и невыполнение обещания). Один из видов коммуникативной неудачи З. Вендлер назвал коммуникативным самоубийством – в речевом акте встречаются противоположно направленные требования: «Я дарю тебе этот дом, но он не мой», «идет снег, но я так не думаю», «я приказываю тебе пойти, но лучше не иди».

К коммуникативным ошибкам относят и нарушения логики.

Этико-речевые нормы.

Это такие правила речевого поведения, которые обеспечивают гармонизацию интересов общающихся на основе общепринятых нравственных ценностей. В основу таких норм положены категории христианской этики – соборность, смирение, миролюбие, немногословие, спокойствие, правдивость, благожелательность, отказ от крика, клеветы, сплетни, осуждения ближнего. Если сравнивать православную этику с католической, отличия, конечно, будут, однако сходств больше (хотя американская риторика ставит акцент на выгоде, а отечественная – на нравственности).

С этим связано понятие Риторический идеал - система требований к речи и речевому поведению, исторически сложившихся в культуре и отражающих систему ее ценностей. Впервые понятие РИ вырисовывается в диалоге Платона «Горгий», где Сократ говорит о том, что ритор говорит не просто так, но держит в голове некий «эйдос», идею прекрасной речи - образ этот существует не только в голове ритора, но и в системе культуры, это также и требование к речи и речевому поведению людей данной культуры. Например, в Греции существовали 2 воюющих РИ: по Сократу (истинность, нравственность, упорядоченность) и идеал софистов (манипулирующая сила, красота, логическая изощренность, «самореклама»). В современной речевой среде (логосфере) борются по крайней мере 3 РИ: американизированный тип, близкий к софистическому, старый русский, восточно-христианский, близкий к идеалу Платона и Сократа, идеал советской риторики. Особенности русского РИ:

Диалогичность: равноправные отношения говорящего и адресата (западный тип характеризуется отъединенностью, соревнованием суверенных индивидов: природный англичанин окружен невидимым коконом, границы которого нарушению не подлежат, поэтому он скажет «Excuse me» не в тот момент, когда столкнется с кем-то, а когда возникнет угроза нарушения границ его личного пространства).

Гармонизирующий характер: не борьба и победа, а гармонизация, примирение; не самодемонстрация, но согласие голосов в хоре жизни; не вопли и крики, а выдержанность, не «Закон» и «право», но долг и «Благодать», не замкнутость, а открытость; примат не логики и анализа, а интуиции и синтеза +соборность.

Положительная онтологичность – прекрасная речь должна быть правдива и добра.

Итак, русский РИ – идеал гармонизирующего положительно-онтологического диалога. Структура русского Логоса предполагает реализацию РИ в системе таких этико-эстетических категорий: кротость и смирение (в отличии от самодемонстрации и гневливости), безмолвие и хвала (в отличии от многословия и хулы), умиротворение и умеренность (в отличие от борьбы и беспорядка), правда (в отличии от лжи).

КРР: основная черта русского РИ, как показывают социологические исследования, - толерантность. РИ – категория историческая, и поэтому на рубеже 20-21 веков формируется новый РИ, акцентирующий прагматический аспект эффективности речевого общения.

Этико-речевые ошибки – это не только нарушение правил речевого этикетаÁ, но также и:

Ø использование инвектив (бранных, оскорбительных слов).

Ø навешивание ярлыков (слово с широким значением приобретает яркую негативную коннотацию: «враг народа», «фашист», «воинствующие почвенники»; важно, что вразумительного содержания нет: в 60-е годы «национал-социализм» стало = «фашизму»).

Ø лингвоцинизмы – выражение циничности мышления по отношению к предмету (Святой Георгий – «колченогий на беременной», «накопитель», «рабсила», «отвоевать у природы»).

Ø речевая агрессия – форма речевого поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда человеку или группе людей («что ты хрюкнешь на этот раз?»).

Ø языковая/речевая манипуляция – вид речевого воздействия, используемый для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, эмоций, отношений, оценок, не совпадающих с теми, которые у него имеются; способ внушения мыслей с помощью не логических доводов, а апелляции к эмоциям (можно вспомнить президентскую кампанию 1996 года с лозунгами: «Голосуй сердцем» и «Голосуй или проиграешь»). Это выдавание субъективной точки зрения за объективную, категоричность без аргументации, перегруженность оценочной лексикой, однобокая тенденциозная интерпретация фактов (на уровне фактическом – отбор и дозирование фактов, логическом – ложная аргументация и языковом – закрепление за словами ранее не свойственных коннотаций).

Применяя вместо «террористы» слово «повстанцы» комментатор выражает солидарность и приглашает слушающего разделить ее. Много средств манипулирования предоставляет синтаксис, пример приводит британский лингвист Тони Трю - газета «Гардиан» писала: «спецназ открыл огонь и застрелил 11 африканских демонстрантов» – в газете «Таймс» о том же сказано: «11 африканцев были застрелены и 15 ранены, когда полиция открыла огонь по бесчинствующей толпе» – с полиции снимается ответственность за гибель демонстрантов. К числу языковых средств манипулирования относится и особый жаргон («ельцинократия»), метафоризация (от «окна в Европу» до «сражений с коррупцией», «построения вертикали власти») и выражения с пресуппозицией, неявно содержащейся информацией («разве вы не знаете, что беспорядки уже прекратились?»). Если брать не пейротивную, а более редкую мелиоративную манипуляцию, то здесь можно выделить 2 приема: апологетический (жупел-ярлык и антижупел) и эвфемистический (критика слова «сталинизм» у Солженицына).

 

 

Á Важно, что этикет – лишь внешняя сторона этики.