Вражда султан Махмуда с Фердоуси

Махмуд считал недостатком Фердоуси то, что он был шиитом и, угрожая, хотел, чтобы он отвернулся от шиизма и от дружбы с Али. Но Фердоуси рассердился и ответил стихотворением с угрозой султану:

Секирой палача свободу одолев,

Ты пса во мне искал. Но пред тобою - лев!

Я знаю: шептуны злорадно донесли.

Что для меня пророк - отверженный Али!

Хотя б меня б сожгли, иль посадили на кол –

Не только Мухаммед, но и Али - мой факел!

/Перевод И.Сельвинского/

Другим вопросом, ставшим причиной столкновения султан Махмуда и Фсрдоуси был вопрос национальности и расы. Махмуд был турок по происхождению, он не был иранцем, а Фердоуси был сочинителем эпоса и гордостью персоязычных иранцев. Поэтому султан Махмуд стремился показать героев «Шах-наме» незначительными. В книге «Тарих-е Систан» об этом приведен интересный рассказ:

«Предание о Рустамс таково, что Абу-л-Касим Фердоуси вложил ее в стихи... Махмуд сказал: "Все «Шах-наме» - ничто, кроме сказаний о Рустамс. А в моем войске тысячи таких, как Рустам". Абу-л-Касим сказал: "Пусть долго живет повелитель! Не знаю, сколько в твоем войске таких воинов, как Рустам, но я знаю, что бог не создал другого такого богатыря, как Рустам". И, поклонившись, он ушел».

БЕГСТВО ИЗ ГАЗНЫ

Султан Махмуд, который столкнулся с Фердоуси, отдал ему только 20 тысяч дирхемов. Фердоуси рассердился на это, пошел в баню деньги разделил между рабочими бани. Он знал, что султан будет преследовать его и захочет наказать, поэтому быстро убежал из Газны. Султан отдал приказ преследовать его. Низами Арузи пишет так: «Фердоуси хорошо знал жестокость Махмуда. Он ночью ушел из Газны... шесть месяцев скрывался, пока посланцы Махмуда не достигли Туса и не вернулись обратно. Когда Фердоуси оказался в безопасности…, он направился в Тус».

ВО ДВОРЦЕ АЛЕ БАВАНД

Фердоуси после того, как остался в Тусе, отправился в Табаристан к полководцу Шахрияру, одному из падишахов династии Баванд, и Шахрияр встретил его со всеми почестями. Фердоуси в Табаристане сочинил сатиру на Махмуда, в которой напал на него за недостойное поведение при встрече с ним и считал причиной этого, свое незнатное происхождение.

Если бы у шаха отец был шахом,

На мою голову надел бы корону шахскую.

Если бы мать у шаха была шахиней,

Меня осыпала бы до колен серебром и золотом.

Так в происхождении его нет величества.

Не сможет /спокойно/ слушать имена великих,

Фердоуси через некоторое время вернулся в Тус и опять начал редактировать «Шах-наме». Таким образом, последние годы своей жизни он был занят редактированием.

СТАРОСТЬ И НИЩЕТА

Последние годы жизни Фердоуси прошли в Тусе в старости и печали. В это время он писал, что старость и нищета надоели ему:

Мои уши и ноги насовсем ослабли,

Несчастье и годы забрали мои силы.

Однако это не было завершением событий вокруг Фердоуси. ЗАВЕРШЕНИЕ «ШАХ-НАМЕ»

Рассказывают, что султан Махмуд в одном из походов в Индию, написал письмо одному из амиров Дели. Однажды после этого он сказал своему визирю ходжа Ахмед Хасан Мейманди, который был одним из поклонников Фердоуси: «Если ответ будет не таким, каким мы хотели, что будем делать?». Ходжа в ответ ему прочитал стих Фердоуси:

Если ответ придет вопреки моему желанию,

Я и палица, поле /боя/ и Афрасияб!

Султан, который находился под влиянием этого стихотворения, спросил имя поэта. Когда он услышал, что это стихотворение Фердоуси, то решил загладить свой неблагородный поступок. Поэтому после возвращения из похода приказал выделить 60 тысяч динаров - по количеству бейтов «Шах-наме» - и отвезти Фердоуси как вознаграждение за книгу. Низами Арузи пишет, что Махмуд приказал отвезти 60 тысяч динаров на султанских верблюдах в Тус и попросить у него извинения. Султанские верблюды отправились из Газны в Тус.

Однако судьба сыграла с Фердоуси злую шутку, как будто он никогда не должен был получить вознаграждение за свой огромный труд. Пока верблюды ехали в Тус, великий поэт скончался в 411/1020-21 году. Случайно прибытие султанских верблюдов совпало по времени с похоронами поэта. Верблюды вошли через ворота Рудбар, а в это время через ворота Разан выносили носилки с телом Фердоуси.

Однако религиозная война с Фердоуси не кончилась. Фанатики даже не позволили, чтобы тело Фердоуси похоронили на общем кладбище. Низами Арузи пишет: «В это время... был один ученый богослов. Он проявил фанатическое рвение и сказал: "Я не позволю, чтобы его тело несли на мусульманское кладбище, потому что он был еретиком-рафизитом!". И сколько люди ни спорили с этим богословом, тот не внял им. За воротами был сад из земель, принадлежащих Фердоуси. В этом саду его и похоронили».

Низами Арузи продолжает: «Говорят, после Фердоуси осталась дочь, чрезвычайно достойная. Дары султана хотели вручить ей. Она не приняла их и сказала: «Мне этого не нужно». Посланцы доложили об этом султану. Он повелел: «Пусть тот богослов, который помешал захоронению Фердоуси на общем кладбище города, покинет Тус». А те дары потратили на постройку караван-сарая на пути из Нишапура в Мерв.

ВЕРА ФЕРДОУСИ

Фердоуси был мусульманином шиитского толка. Несмотря на патриотизм и любовь к истории и культуре древнего Ирана, он был очень привязан к Пророку и его семье и провел свою жизнь с верой и преданностью. В начале «Шах-наме» в прекрасных стихотворениях он указывал на свою веру и преданность:

Творец вселенной, когда сотворил море,

Вихрь поднял волны из моря.

Когда сотворил семьдесят кораблей,

Все открыли паруса.

Среди них прекрасный корабль, как невеста.

Нарядный, как глаза петуха.

На этом корабле Пророк с Aли,

Все домочадцы Пророка и попечители.

Если в другом мире хочешь попасть в рай,

Встань рядом с Пророком и попечителем.

Если тебе от этого будет плохо, моя вина.

Знай, эта дорога- моя дорога.

Я таким родился и так умру,

Знай точно, буду прахом под ногами Хайдара.

Фердоуси после столкновения с султан Махмудом с обвинением в шиизме не оставил свою веру и не побоялся угроз султан Махмуда и даже сново напал на противников Али.

Ради любви Пророка и Али я сказал,

Жемчужины мыслей так много сотворил.

Нет у него врагов, кроме того, кто без отца /родился/,

Так как Всевышний сожжет таких в огне /за такой поступок/.