Монологи, Безымянный 1648, Предохранители, Ругающие, Мабу

– (Безымянный-1648)... не знаю.

* (Л ена) За что это всё?

– (Безымянный-1648) Не знаю, они не признаются. Но благодаря моим ответам, они признаются в этом, и тогда их сжигают и...

* (Л ена) На костре?

– (Безымянный-1648) Да, ещё бросают в воду.

* (Л ена) А это женщины в основном молодые и очень красивые, да?

– (Безымянный-1648) Да.

* (О льга) Они всплывают на воде? Если они всплывают, то их сжигают...

– (Безымянный-1648) Нет.

* (О льга) Их топят?

– (Безымянный-1648) Их топят.

* (О льга) Вот это времена у вас!

* (Л ена) Какая-то инквизиция.

* (О льга Лене) Ну 17 век... конечно...

– (Безымянный-1648) Но ведь поймите, они же ведьмы! Мне их жалко, но они же ведьмы!

* (О льга) Они люди!

* (Л ена) А из-за чего же такое название, ведьмы?

– (Безымянный-1648) Но они же против Бога!

* (О льга) Нет, они не против Бога!

– (Безымянный-1648) Они против монахов!

* (О льга) Это монахи тебе так говорят, они не против Бога. Разве убивают кого-то именем Бога? (Срыв.)

–... это пахнет!

* (Г ера) Что пахнет?

– Знаешь, как это пахнет? Это называется «Хрущёвщина»!

* (Г ера) «Хрущёвщина» – это что? Что ты имеешь в виду?

* (О льга Гере) Это кто-то другой.

* (Л ена) Ага. (Обрыв.)

– Первые, пришедшие в Астрал сперва теряются: им необычен этот мир, они пугаются его, они видят множество цветов, видят совершенно всё по-другому. Предметы, которые знали всю жизнь, выглядят совершенно по-другому. Тот же самый шифоньер оказывается вдруг таким объёмным, и в нём можно спрятать множество стран. Никогда нельзя было подумать, что в Астрале могут находиться те же предметы, что есть и здесь. Всегда считалось, что Астрал – это значит души умерших, или души не рожденных, или множество таких, но только души – оказывается, нет. В этом мире тоже есть горы, тоже есть небо, тоже есть Земля. И даже в некоторых кусочках есть та же самая техника, но только работает немножко по-другому. Удивительный мир красок. И если в этом мире вы почувствуете боль, то это будет не та боль, которую вы обычно видите и слышите здесь – это будет боль, которая захватит Вас всего. Это очень страшно! Очень! Но в этом же мире есть и моменты счастья, и тогда вы будете действительно счастливы, как не могли быть счастливы здесь. Что такое Астрал? Астрал – это начало. Первая буква говорит о том, что это начало. Последняя буква говорит о том, что этот мир меняем, он не постоянен. Он не может быть постоянен, потому что Астрал создан нами: нашими чувствами, нашими желаниями, нашими мечтами, нашими проклятиями, нашими болью и счастьем, – и все это наше! Если сказать, что человек родил Астрал – это будет ложь. Но и нельзя сказать, что Астрал родил Человека. Это столь совместно, что нельзя разделить ни Человека ни Астрал. Ну а что такое человек? – Это та частица астрала, которая более-менее ещё реальна. Почему? – Очень просто! Мир Астрала состоит из множества элементов: этими элементами могут быть и фэнтези – ваши фантазии, это могу быть любые чувства, какие бы они не были. Представляете, какой Хаос твориться в этом мире, и когда вы собираетесь путешествовать по Астралу, какой нужен вам проводник. Сколько людей, сколько мыслей – столько и изменений в этом мире. А сколько в нем уровней? Множество! Вы можете попасть на самый низкий, где существует только всего лишь одна темнота. Именно в этом мире ничего не было, лишь только Дух метался. И именно в этом мире впервые дух произнес слово. И тогда родились новые, родился мир, в котором мы сейчас живём. Именно в этом начале не было ничего – была пустота. И лишь только мятежный дух носился и искал себе подобного, и не найдя его, создал. Произнес слово своё, рожденное мечтами его, и появилась Земля. И дал ей имя «Земля». И сделал воды, и в воды жизнь поселил, и дал имя жизни «Рыба». И сделал животных он, и дал им имя «Животные». Но не увидел себя в них, и создал тогда человека, и дал человеку право назвать свои имена. Пришёл человек, и каждую из рыб назвал, и каждому из животных он дал имя. И себя назвал, и детей своих назвал... (Срыв.)

– Пришли к Нему и спросили: «Вы создали мир этот?» – и ответил Он: «Нет, мечты мои, желание моё, любовь моя!» Потому в каждом из нас есть и желание, и мечта, и любовь. И он, сделавши и сотворивши нас, передал и боль свою, и потому мы болеем, – болеем когда не знаем, болеем когда хотим, болеем когда ищем. И имя этой болезни – жизнь. И он, мятежник, ушёл от нас, чтобы не мешать нам, чтобы были самостоятельными в счастье и в беде своей. Но придёт время, и мы должны вернуться к нему, и сказать: «Вот он я, сын твой!» И если узнает – счастье! Если же скажет: «Нет, ты не мой! Ты чужой!» – уйдешь, и не будет дома тебя... Мир астрала – мир любви и страха. В нём нельзя быть без проводника. Можно очень легко заблудиться и не вернуться. Сколько множество людей было потеряно в нём, когда, желая выйти в него, – терялся. И тогда была одна дорога... И тогда сошедший с ума или, как раньше говорили «одержимые», терялись в этом мире: уже ушли из астрала, но не пришли сюда – нигде! Многие, не умеющие прийти в него, старались «химией» и любыми другими способами. Что делали сперва? – Клали в воду и топили до той степени, когда уже терял сознание. И тогда вытаскивали его, давали глоток воздуха, и он, умирающий, видел миры астрала. И теперь представьте, какие миры он мог видеть. Разве мог он увидеть «высшие», если с такой печалью, с такой болью ложился он в эту воду? Было и другое... Была даже наука, как ударить дубинкой, чтобы не убить, но всё же... (Срыв.)

– Каждый из живущих держит уголёк. Уголёк в ладони каждого горит и даёт жизнь. Другая же рука прикрывает уголёк, чтобы не загасить его, чтобы чужой не отнял его. И так каждый из вас несёт этот уголёк по жизни. Бывает время, когда вы от жадности раскидываете руки, и теряете уголёк этот. И тогда где-то вдалеке от вас, он тлеет, а вы же болеете и чахнете, – жадность убивает вас. Бывает и другое, когда уголёк ваш жгёт и мучает вас, ибо не можете понять, что происходит с вами. Выбрасываете его! Потому что так легче. Чтобы не мучиться. И это вы называете самоубийством.

* (О льга) Скажите, кто Вы?

– И потому нельзя с хранящими, и не по своей воле терявшими угольки, ложить их рядом. Есть и те, кто держат угольки, но протянув помощь, теряет и его, и тоже умирают. Можно ли назвать его... можно ли обвинить его в потере того уголька? – Нет, он сохранил чужой уголёк, чужой уголёк для него дороже своего – вот что называется человеком. Вот... (Срыв.)

–... Сперва зубило, сделанное из камня... дерево и шкура. Потом научились создавать бумагу и стали на ней писать. Но прежде всего были рисунки, рассказывающие истории. Эти рисунки превращались в буквы. И наконец было до... (Срыв.)

– Говорят, что порядок – это всего лишь одно из хаоса. Нет, это неправда. Что такое хаос, и есть ли он? – Нет. Пока есть жизнь – нет Хаоса. Умрёт жизнь, когда ни одной души, ни одного огонька не останется – вот тогда будет Хаос. Всё остальное – просто не понято и только. Вы говорите «энтропия», а это значит, что постепенно рано или поздно угаснет физическая жизнь. Она должна это сделать! Ну представьте, как вы будете расти, если вы будете постоянно в одном и том же теле? – Никак. Это невозможно! Вы сперва потеряете одно, потом другое и дальше. Но это всё должно происходить своим и только своим (чередом). Что происходит у вас? Первое – раса «Асуров», что было с ней?

* (О льга) Раса Асуров?

– Погибла! Она не имела человеческих тел. Она более была похожа на тела насекомых. И вы могли быть ими и носить тела их. Но нет!

* (О льга Гере) Это на луне.

– Погибла. От чего? – Да просто зазнались. Сказали: «Раз мы боги, значит можем всё!» И что? – Не смогли остановиться. Пойдёмте далее. Раса «вперёдcмотрящих», их называли так почему? – Да потому что они могли видеть будущее. И что? – Разбили самих себя. Почему? – Потому что они не могли понять, что мир не может быть одним. Есть множество будущего, и все смотрящие в будущее увидели его разным. И распри начались, и стали меж собой разбираться, кто прав и кто нет, и, не найдя согласия, убили себя. Осталось малое. Хорошо, что к этому времени уже зарождался Человек. Хорошо, что человеку можно было преподнести, что человеку можно было отдать знания свои. И хотя человек растерял их, пока стал наконец человеком, хоть что-то осталось в нём. Пойдёмте далее... (Срыв.)

–... и богов колесницы, давили людей. И ко... (Срыв.)

– Увидевши звёзды, что делаете вы? Что приносят вам звёзды эти? – Печаль и ощущение сколь малы вы. Увидевши звёзды, хотите прийти к ним, хотите увидеть что есть на них. Раньше, когда были детьми, вы звёзды представляли по-иному: вы не знали, что звезда – это Солнце; вы не знали, что многие из звёзд – это планеты и на них есть жизнь. Для вас была звезда – это что-то, где были и могут быть осуществлены ваши мечты. Теперь вы выросли, и теперь вы знаете, что звезда – это всего лишь сгусток плазмы, что планета – это всего лишь пустой никому ненужный кусок земли, или материи, как угодно, и там ничего не растёт, – только вы здесь, на этой планете живёте и всё. Теперь вы знаете, что такое солнечные системы... Да зачем вам это было знать? Зачем?

* (О льга) Скажите кто вы?

– Только для того, чтобы потешить свой ум и всё? Вы забыли какими вы были детьми, вы забыли как вы летали к этим звёздам. Вспомните, когда вам снились звёзды, когда вы летели к ним, и когда прилетали и гуляли среди них, те ли это были звёзды, что снятся сейчас? И снятся ли они вам?

* (О льга) Кто Вы?

– Печаль не в том, что вы тешите себя, печаль в том, что вы не можете понять этого. Вам говорят – вы не слышите. Вы хотите узнать имя наше? Множество раз слышали его, и каждый раз отрицали. Множество раз мы говорили в вас, останавливали вас, и что? – Вы не слышали нас. Множество раз вы хотели и пытались спросить: «Что такое шёпот?» – и когда приходит он, вы не слышите нас... (Срыв.)

– (Предохран)... ваша печаль и снова нам работать. Вы узнали нас?

* (О льга) Да узнали, но вы представьтесь. Вы, наверное, не представлялись.

– (Предохран) Как же вы тогда узнали, если нам представиться?

* (Л ена) Узнали, узнали.

* (Г ера) Предохранители?

* (Л ена Гере) Да конечно!

– (Предохран) Когда-то назвались и так.

* (Г ера) Вы не в курсе, кто с нами сейчас разговаривал?

– (Предохран) О нет, давайте каждый будет за себя! Ну представьте, что мы сделаем? Сделаем ли мы им хорошую услугу, если они не говорят? А если быть точнее, они всё-таки сказали, но вы не очень-то и расслышали. Потом, слушая кассеты, вы скажете: «Ах, вот что!» Что интересно, через год, послушав, вы скажете: «Ах, нет, вот это было!» И вы постоянно меняетесь, вы постоянно находите что-то новое. Благодаря чему? – Благодаря тому, что вы забываете старое. У вас появляются новые версии, и вы не можете соединить их все вместе. Соберите все версии вместе, и тогда это будет верным, – только это может быть верным. Вы же строите маленькие-маленькие кусочки. Вы оторвали кусочек: «Ах, какой красивый, какой замечательный! Он мне подходит!» Прошло время, этот кусочек уже надоел, вы его выкидываете и берёте новый. Начинаете рассматривать и хвалить его: «Ах вот как это было! Как же я раньше-то не догадался? Вот дурак-то я был такой!» И что? – До следующего раза. Да возьмите, соберите эти кусочки! Понимаете, что делаете вы? – Вы разбрасываете картину. Как вам её потом можно собрать, если эти кусочки вы разбросали в разные стороны и постарались их забыть? Да соберите вы их, и будет вам картинка! Соберите всё, что было услышано, увидено вами и прочувствовано вами, и тогда вы поймёте! Вы же слушаете вашу технику, и не можете вспомнить, какие были чувства у вас, во время использования этой техники. Вы слушаете интонации, даже иногда восхищаетесь ими, но не можете повторить их сами. Почему? Ведь каждый из вас может говорить, как мы, как они, как любой. А что сделаете вы? – Вы поставите свои границы. Вы возьмёте, нарисуете свою картинку из наших кубичков, слепите что-то свое, поставите в свою рамку, поставите на видное место, и скажете: «Вот это так!» Всему остальному вы скажете, что это неверно. Правильно? – Правильно. Почему? – Очень просто. Вы... (Срыв.)

* (О льга) Мы сейчас немножко поспорили между собой о шёпоте. Помните? Вы, конечно, всё помните. Контакт закончился на вопросе, вы спросили у нас: «Что такое шёпот?» Ну мы начали тут разные версии выдвигать об этом. Мы не забывали об этом, просто как-то другие вопросы возникали, и не было времени даже спросить. И вот сейчас нам ответили о шёпоте.

– Всего лишь только часть.

* (О льга) Часть, да.

– Небольшая часть. Что такое шёпот? Шёпот – это всё, что говорит в вас, именно в вас, но не сознание ваше. Шёпот – это когда вы можете чувствовать, но не можете понять что это. Иначе, если бы вы поняли, то был бы уже не шёпот, а просто диалог, разговор. Почему именно шёпот? – Всё очень просто, он слишком слаб по сравнению с вашим сознанием. А если быть точнее, он слишком далек от вас, у вас слишком много одежд. И чем будет меньше одежд этих, тем больше вы будете слышать этот шёпот, и тем разборчивее он будет для вас. Шёпотом можно назвать любой из произнесённых монологов. Что такое шёпот? – Это ваша совесть, это ваши прошлые и будущие воспоминания. Шёпот – это всё, что не познано и не понято вами – вот что такое шёпот. Шёпот – это то, что делает вас человеком. Ведь сознание имеет и машина, тем более вы уже научились строить такие машины. И они вскоре будут выше и умнее вас. Но они не могут слышать шёпот. Шёпот – это и есть то, что делает вас человеком, это и есть ваше истинное человеческое, это и есть тот «Аоум», это и есть тот дух божий, что был дан вам. Вот что такое шёпот. Почему же слаб он? – Он не слаб. Вы глухи, только и всего... Спрашивайте.

* (О льга) Скажите, мы так поняли, что в прошлом воплощении Переводчик занимался спиритизмом, вот как бы нам не скатиться до этого дела? Может ли быть такая опасность?

– Что делаете вы? Сколько было множество разговоров с вами? Сколько было множество повторов? Хорошо, если бы просто были повторы, но они постоянны в том, что вы не знаете и не хотите знать о прошлом. Вы жалуетесь на память, а разве память виновата? Простите, когда в школе вас заставляли учить стихотворения, и когда вы приходили и не отвечали на урок, вам ставили плохие оценки – что, память виновата или лень ваша?

* (О льга) Да, лень.

– Теперь смотрите что делаете вы. Вы постоянно спрашиваете, вы только набираете, вы только создаёте количество. Когда же будет в конце качество? И вообще, ваша теория «количество, переходящее в качество» – это ложь! Это всего лишь попытка оправдать себя, попытка оправдать свои множественные ошибки. Да, конечно, в какой-то мере это верно, расшибив лоб можно всё-таки добраться до цели, но ведь можно было бы сделать это и короче, если делать это с умом, а не просто тыкаться наугад. Сколько множества было потеряно вами? Сколько множество мы затрагивали тем и вы теряли их? Теряли только из-за того что вы были машиной, только и всего. И сколько множество будет ещё потеряно. Из-за чего? – Потому что вы не умеете настраиваться. Вы начинаете... с чего начинаете Вы?

* (О льга) Когда приходим?

– С чего начинаете вы? С чего?

* (Г ера) Со счёта.

– Вы не можете избавиться от своих забот. И вы продолжаете заботы распространять здесь и на других. Пожалуйста, вы можете шутить, вы можете хохотать, смеяться или плакать, делайте что угодно, но не это важно, а важно то, что вы приходите с ограничением времени. Вы уже знаете, что вам будет скоро «пора», у вас есть слишком множество дел, и эти внутренние часы постоянно тикают, и этим тиканьем забивают вас. Вы не можете избавиться от проблем, даже от тех, которые не нужны были бы вам. Вы любите сочинять себе. Почему... (Срыв.)

– (Безымянный-1648) Почему я живу, как собака? Почему? Почему на мне одежда монаха, но только уже после того, когда он уже десять лет, извините за выражение, делал с ней что угодно, и я теперь её ношу? Почему, беря лоскуток, я могу узнать о его хозяине? И почему я не могу раскрыться и должен держать это в себе? Почему? – Да потому что меня завалят всяким тряпьём и будут выяснять: «А скажи об этой тряпочке, а скажи о хозяине, об этой, об этой, об этой...» И я только буду заниматься тем, что буду всем предсказывать: чем вы болеете, когда вы наконец-то сдохнете, и в этом духе. Ну почему? (Срыв.)

– (Мабу) А я подсматривал!

* (О льга) Ой, опять подсматривал! Ну ты только и делаешь, что подсматриваешь, Мабу.

– (Мабу) Хитренький.

* (О льга) Мы?

– (Мабу) Я хитренький.

* (О льга) А мы не хитренькие?

– (Мабу) Если вы не подсматриваете, значит нет.

* (О льга) Что-что?

* (Л ена) А мы тоже подсматриваем, откуда ты знаешь?

* (О льга) А мы знаем всё про тебя!

– (Мабу) Чего «знаем»?

* (О льга) Всё про тебя знаем.

* (Г ера) Сколько жён, скажи?

– (Мабу) Пять.

* (О льга) А мы знаем, когда у тебя семь будет.

– (Мабу) Когда?

* (О льга) Скоро.

– (Мабу) У-у «знаете»! Это и монахи мне говорят «скоро»! Это и я могу сказать «скоро»!

* (О льга) Ты гляди, какой ты умный парень?! Ну теперь рассказывай, что ты подглядывал, и что ты там увидел?

– (Мабу) Меня не побили!

* (О льга) Не побили?

– (Мабу) Нет!

* (О льга) Монахи?

– (Мабу) Да.

* (О льга) А ты куда подглядывал? Ну-ка...

– (Мабу) Я не подглядывал, я носик делал!

* (О льга) А-а, монаху «носик» делал?

* (Г ера) Монаху в пещере?

– (Мабу) Да.

* (Г ера) Ну и чего?

* (О льга) А тебя похвалили, наоборот, да?

– (Мабу) Нет, не хвалили.

* (Г ера) Просто отпустили?

– (Мабу) Сказали, что так делать нельзя.

* (Л ена) Правильно.

– (Мабу) А я сказал: «Я же не его, я 'время'».

* (О льга) А-а, время ударил.

– (Мабу) А они смеялись, и ещё сказали: «Хочешь увидеть Время?»

* (Г ера) Ну.

– (Мабу) А я сказал: «Хочу!» – «Только ты его не бей!» – тогда дали.

* (Г ера) Ну и что это? Как выглядит?

– (Мабу) Неинтересно.

* (Г ера) А что там?

– (Мабу) Это когда с одного... э-э-э... ну вода течёт.

* (О льга) А-а, река.

– (Мабу) Нет.

* (Г ера) Песочные часы, наверное.

– (Мабу) Вода течёт!

* (О льга) Река времени?

– (Мабу) Нет, вода течёт. Она течёт, а там... чего-то нарисовано. И когда вода, нарисованная... э-э... тогда, значит, чего-то наступило.

* (О льга шепотом Лене) А-а, это часы такие, водяные часы!

– (Мабу) А потом воду дают нам, она считается полезной. Они дают нам её пить. А ещё, после того, как я с вами разговариваю, мне дают эту воду. И я... э-э...

* (О льга) Что делаешь?

– (Мабу) Ма... моюсь.

* (О льга) Умываешься.

– (Мабу) Да.

* (О льга) И как? Тебе приятно?

– (Мабу) Вода, как вода. Чего это она будет приятная или неприятная? Холодная!

* (О льга) А ты любишь умываться?

– (Мабу) Чего?

* (О льга) Умываться любишь?

* (Л ена) Водой.

– (Мабу) Нет.

* (О льга) А почему?

– (Мабу) Ну её!

* (О льга) А когда ты ходишь, когда дождь, ноги у тебя грязные?

– (Мабу) Чего это они у меня грязные?

* (Л ена) Когда вода течёт с неба, у тебя грязные ноги?

* (О льга) Когда дождик.

– (Мабу) Э-э... Когда вода с неба течёт, я же не стою там. Пусть течёт, я спрятался.

* (О льга) А-а, в пещере?

* (Л ена) Ты не любишь когда вода течёт?

– (Мабу) Нет.

* (Л ена) А почему?

– (Мабу) Холодная.

* (Л ена) И умываться ты не любишь, и воду ты с неба не любишь, – мыться ты, короче, не любишь.

– (Мабу) Почему это мыться я не люблю? Люблю, но мало.

* (О льга) Ну ясно.

– (Мабу) Да, когда грязный.

* (О льга) Мабу, а ты... у тебя...

– (Мабу) Мабу-у-у!

* (О льга) Мабу-у, Мабу-у, ну Мабу-у!

* (Г ера) Бабу-у.

* (О льга) Мы тебя любим Мабу-у! Ты своих пять жён всех любишь одинаково? (молчание) Тебе все нравятся?

– (Мабу) Петя, ты всех жён любишь одинаково?

* (Г ера) Нет, к сожалению, Мабу.

– (Мабу) Ну вот, а почему «к сожалению»?

* (Г ера) А потому что всех любить одинаково, наверное, хорошо... Тогда никто не скажет...

– (Мабу) Ничего хорошего. Я пробовал – не получается.

* (Г ера) Да?

– (Мабу) Да.

* (Л ена) А почему не получается?

* (Г ера) Ну ладно.

* (О льга Гере) Петя, ну что ты не разговариваешь с ним?

* (Г ера шёпотом Ольге) Успокойся! (к Мабу) Ну а что же у тебя получается? (Обрыв.)

– (Мабу)... Ауху.

* (О льга) Это какая? Старшая жена?

– (Мабу) Нет.

* (Г ера) Вторая?

– (Мабу) Старшую не люблю, она уже старая.

* (Л ена) А, ты молодую, наверное, любишь... (Срыв.)

– (Мабу) Я тебя, Петя, не обижал! (Обиженно)

* (Л ена) А что он тебе сделал?

* (Г ера) А чем я тебя обидел?

* (О льга) Мабу!

* (Л ена) Мабу!

* (О льга) Мабу!

* (Л ена) Мабу! (Срыв.)

– Почему вы не хотите разговаривать с нами?

* (О льга) А кто Вы?

* (Л ена) Кто Вы?

– Мы, те, кто начинали.

* (О льга) Нет, ну вы представьтесь.

– Мы уже здоровались с вами сегодня.

* (Г ера) Мы вам тоже пожелали здоровья.

* (О льга) Ну мы хотим знать. Ну вы здоровались, но кто вы?

* (Л ена) Скажите, кто вы?

– Вы не можете без имен?

* (Л ена) Ну хотя бы что-то.

* (Г ера) Обозначьте, хоть как-нибудь себя.

* (Л ена) Не обязательно имя, просто...

– Дать подсказку.

* (Г ера) Ну да.

* (Л ена) Хотя бы так.

– А если мы можем соврать.

* (Г ера) А не важно.

* (Л ена) Ну соврёте, это уже ваши проблемы.

* (Г ера) Как соврёте, так и будем называть.

– Давайте скажем так, более всего наш характер похож на одного из вас.

* (Л ена) На кого?

* (Г ера) Наверно, на меня.

– Да, да. И мы имеем те же самые привычки, что имеете и Вы.

* (Л ена) А, вон чего вышло!

– А теперь решайте, плохие мы или хорошие.

* (Л ена) Ну ладно, давай поговорим.

* (Г ера) Конечно, хорошие! Почти родные.

* (Л ена смеясь) Да-да!

– Вот ещё один «минусик» в нашу и в вашу пользу.

* (Л ена) Он пошутил.

– Шутка? Что такое шутка? Вы знаете, что такое шутка?

* (Г ера) Кстати, а что такое шутка, если серьёзно?

– Если серьёзно? Так задайте этот вопрос серьёзно, а вы же устраиваете спектакль, только и всего. Когда к вам приходит ребёнок, вы начинаете над ним смеяться.

* (Л ена) Не всегда.

– Не всегда ли?

* (Л ена) Нет, не всегда.

– Тогда почему же вы обидели его? Почему?

* (Л ена) Кого? Мабу?

– Потому что вы считаете его глупцом по сравнению с вами. А теперь представьте, как должны тогда были бы обидеться те, что с вами уже разговаривают? Вы можете это представить? – Вам трудно, потому что вы не хотите себя глупцами назвать. Но они не скажут вам это прямо. Почему? – Да потому что они опять же жалеют вас. Это они же учили убивать других, лишь бы бедного Переводчика поменьше били. Вот она – доброта. Такую доброту мы не признаём.

* (О льга) Подождите, ещё раз, пожалуйста. Что-то мы не поняли.

* (Г ера) Что-то мы в этом вопросе «плаваем» немножко.

– Плаваете? Только что, сегодня вы услышали о монахах...

* (Г ера) Да, 1648-й.

–... что добывали там оружие...

* (О льга) Да-да.

–... и били, чтобы пожалели те, говорящие. И вы теперь не поняли? Тогда какой смысл? Сказать честно, нам жалко тех, кто говорят с вами. Они бьются... Неудивительно, если они расшибут лбы о вас, и всё будет бес толку – это неудивительно, потому что вы как стояли, так и стоите. Вы хотите новые вопросы, а крутитесь вокруг да около, и задаёте те же. Они же, видя ваши попытки, ваши потуги, стараются помочь вам, устраивают целые спектакли. Вы представьте, сколько времён им пришлось поднять?

* (Г ера) Да.

– И что это им стоило? И только для того, чтобы вы ловили «хи-хи»?

* (Г ера) Каюсь.

– Понимаете, что делаете вы? Какова ваша несерьезность. Как вы готовитесь? Как? Уже говорили вам об этом. Нам повторяться или уже понято? Что делаете вы? К вам приходят, и первое, что вы узнаёте, это имя. Нужно ли имя вам? Вам нужно не имя, потому что может прийти чёрт и назваться Богом. Смотрите по делам его, а не по именам! Множество из того, что говорят и как делают они, скажем честно вам, не согласны мы. Мы считаем, что добро должно быть с кулаками, и должно отвечать. Они признают: «Да, добро должно быть с кулаками, но только кулаки эти надо пускать в ход не всегда!» Может быть, но чаще, было бы легче их запустить, потому что через кулаки вы более доходчивы. Давайте пойдём дальше.

* (О льга) А вы случайно, не тот «пятый»?

– Нет, зачем мы будем называться тем, кого ещё нет? И если быть точнее, кого вы уже давно потеряли, вокруг да около крутились, и снова предали его, и теперь снова и опять ищете. Вы представляете, сколько было поднято времен? И во всех временах вы занимались тем же, чем и сейчас. И ни в одном из этих времен не было толку. И тот обиженный ребенок дал больше, чем стали все остальные.

* (Л ена) Это точно.

– Почему? – Да потому что ещё не научился врать. Он только начинал это уметь делать, и делал это столь глупо, что даже сами монахи, которым врал, просто смеялись над ним. А что делаете вы? – Вы врёте постоянно. Вы врёте даже сегодня, – не однажды вы уже соврали. Давайте не будем обвинять, а просто вдумайтесь в себя и заметьте это. Вы же, носящий характер наш, вдумайтесь более! Вы начинали и на вас ответственность лежит! Вы начинали и вы должны вести! Что делаете вы? Вы пускаете всё на самотек, и тут же начинаете хамить, т.е. близость вы начинаете принимать за вседозволенность. И самое страшное – это обидеть дитя. А вы не заметили этого? Вы, носящий характер наш. Мы можем назвать имена.

* (Г ера) Да, понятно.

– В отличие от них, мы можем назвать имена. Почему? – потому что мы не столь сильны, и поэтому нас не так слышно, и поэтому мы можем назвать имя.

* (Л ена) Назовите.

– Если назовут «они» – услышит весь мир, потому и не зовут. Почему? – да потому что они находятся вне мира всего, а значит, любое их – замечаемо очень. Мы же живём в этом же мире, и в хаосе что твориться у вас, очень легко затеряться. Назвать имя любого из вас? Назвать имена что носили раньше? Или назвать имена что будут дальше?

* (О льга) Зачем?

– Зачем?! Действительно, зачем?

* (Г ера) Интересно, а зачем мы тогда хотим знать, кем мы были, кем будем?

– А вы хотите знать?

* (Г ера) Ну, вообще, люди-то...

* (Л ена) Я хочу знать.

– Что хочет в вас знать? Всмотритесь в себя, что именно хочет в вас знать? Чисто голое любопытство...

* (Л ена) Разобраться в себе...

– Разобраться в себе?

* (Л ена) Нет, не голое любопытство, нет.

– Голое любопытство и не больше, сознание ваше. Душой ли вы хотите знать? – Душой вы не хотите знать, потому что душа уже и так всё знает. Она прожила всё это, зачем же ей вспоминать, если она до сих пор в этом даже живёт? В том же ребёнке, и в том же не рождённом, и в будущем – она живёт. Ей этого не нужно знать, нужно знать вашему сознанию, вашему любопытству, чтобы подобрать ключик к душе, и чтобы просто-напросто превратить в одну из рабов. Вот что ваше сознание и вот что ваше любопытство, основанное чисто на сознании. И чаще всего именно это любопытство в вас, и потому это любопытство мешает всему. Когда же действительно душа хочет добиться до сознания вашего, она тоже вызывает любопытство, чтобы сознание полюбопытствовало: «А что же там было? И что же там будет?» Да, это один из её приемов, это действительно так. Но этот крик не превратиться в похабщину, не превратиться во что-нибудь плохое. Если же вы будете удовлетворять чисто своё любопытство, к вам придут кто угодно, и пятые, и десятые – это уж поверьте нам! Это чисто любопытство вашего сознания. Множество «низких» будут крутиться вокруг вас, и множество «низких» будут стремиться поболтать с вами, чтобы просто-напросто дать вам свою чужую энергию, приготовить плацдарм, или забрать у вас, или навешать вам «лапшу». Вы понимаете, что делаете вы из чисто голого любопытства? Чаще всего вы делаете так. Есть у вас множество вопросов, которые действительно заданы от души, здесь мы уже не можем сказать ничего против. Хорошо заданный вопрос – это не только хороший ответ, но и защита вас и других. Все «чёрное» и «тёмное» не сможет прийти к вам, если действительно в вас говорит душа. Только душа может родить доброе, сознание же не может: оно не знает, что такое доброта. Оно только нарисовало фальшивую картинку и всё. Что такое сознание дающее доброту? – Это просто попытка купить, только и всего. Вы скажете: «Неправда, жестоко!» – Жестоко. В том и смысл, что мы хотим сказать вам правду. От души вы творите добрые дела, а не от сознания! От души вы любите, а не от сознания! От души всё истинно, а остальное – ложно! И человек – это прежде всего душа, а всё остальное – это всего лишь только шкуры, это просто кусок мяса и не больше. Не будь души, это будет просто куском мяса и не больше. А вы забываете об этой душе. О самом главном вы не помните, не хотите помнить, вы глушите, убиваете её в себе. Зачем? Зачем вам нужен этот порыв? Сознание подсказывает: «Нет, надо по-другому! Давай-ка так, давай-ка схитрим, давай обманем!» – и так дальше... Спрашивайте.

* (Г ера) Скажите, мне тогда вообще не понятно, сознание присутствует только в этом физическом мире, или в других мирах есть свои уровни сознания?

– Нет, везде, где есть материя, есть и сознание. Что такое сознание?

* (Л ена) Да, что такое сознание?

– И для чего оно вообще нужно? Если так послушать нас, то можно сказать, что сознание не нужно. Зачем же вам такой достался дар? Оно нужно Вам! Что такое сознание? – Это ваша физика! Что такое дух? – Это не физика! Что такое Бог? – Это не физика! Это то, именно истинно духовное, не содержащее ни одной молекулы вашей физики. Так вот этот дух должен освоить, должен соединиться с материей. А что такое представление материи? – Это только ваше сознание. Потому и нужно вам сознание, чтобы вы сознанием поняли что такое Бог. Приходили к вам пророки и говорили о вашем сознании, вспомните, они говорили, а не мы: «Осознайте! Уверуйте! Ждите лучиной зажженной!» А что делаете вы? – Ничего. То, что вы научились делать, так это просто разжигать костры и распинать. И это время ещё не прошло. И до сих пор вы занимаетесь этим. Я не говорю конкретно о Вас, я говорю обо всех вас.

* (О льга) Ты говорил.

– Да, я имею личность, потому и говорю «Я». И каждый из вас должен говорить «Я». Если вы скажете «мы», имея себя и только себя в виду – это уже эгоизм и не больше. Вы говорите: «Я люблю всех!» – да никого вы не любите, когда говорите так! Вы только сознанием говорите и произносите эти слова, душой же вы никогда не сможете произнести этих слов вслух, потому что душа не имеет привычки хвастаться, и не имеет привычки набивать себе цену. Простите за прямоту, но «вокруг да около» – это не наш метод.

* (О льга) Ну мы даже не знаем... конечно вы сказали правду. Тут уж мы, конечно, согласны.

* (Л ена) Прощать не за что.

* (О льга) Ну а с другой стороны...

– Прощать не за что?!

* (Л ена) Ну а почему, простите, если вы сказали правду, то зачем прощать?

– Дорогие мои! Никто и никогда бы с вами не разговаривал, если бы не за что было вас прощать! Вас всегда и везде прощают! И единственное о чём просим мы, чтобы и вы учились прощать, чтобы и вы были прощаемы и умели прощать сами, чтобы и вы были счастливыми и делали счастливыми других! И никогда никто, кем бы он не был, не скажет вам, что вы... (Срыв.)

– Простите за их горячность, но, к сожалению, они правы. Но они более ближе к вам, и им больше накипело.

* (О льга) Ну да.

– Мы слишком далеки от вас. И хотя вы были когда-то нашей дорогой, всё-таки мы тоже умеем забывать, и поэтому не можем прочувствовать полностью. Они же, среди вас, потому им больнее, потому они и не выдерживают. И мы хотим досказать за них, никогда и никто не может обвинить вас последними и падшими. Пока у вас есть душа, у вас всегда есть шанс подняться, у вас всегда есть та ступенька, на которую вы могли бы подняться, оглянуться, испугаться. А бывает, что приходится именно только страхом, чтобы вы испугались самих себя, и перестали жить, как живёте. И потому... (Срыв.)

– Мы надеемся... хотим надеяться, что вы всё-таки не будете в обиде на нас.

* (Г ера) Да какие обиды...

– Почему мы говорим так жестко с вами? – Устали уже от вас, устали. Хорошо, если бы был проблеск какой – надеялись бы. Да сколько же можно надеяться-то? Потому приходим, кричим вам, толкаем вас, делаем больно вам, чтобы вы проснулись. Рано или поздно проснётесь, но хотелось бы, чтобы побыстрее уж. Уж, пожалуйста, постарайтесь! А пока мы будем только слушать вас, и не будем больше вмешиваться вам... (Срыв.)

– (Мабу) Какой он зло-ой!

* (О льга) Кто?

– (Мабу) Он так кричал!

* (О льга) Кто?

– (Мабу) Я напугался-я!

* (О льга смеясь) Ты опять подсматривал?

– (Мабу) Чуть-чуть.

* (Г ера) А кто это был?

– (Мабу удивлённо) Не знаю!

* (Г ера) Ну ты видел его?

– (Мабу) Нет, я глаза закрыл!

* (О льга) От страха?

– (Мабу) Да.

* (Г ера) Мабу!

– (Мабу) Чего?

* (Г ера) Ты это... ты меня извини. Я пошутил, назвал другое имя твоё...

– (Мабу) Чего?

* (Л ена Гере) Он не помнит.

* (Г ера) Ну ты же обиделся на меня.

– (Мабу) Чего это я обиделся?

* (Л ена Гере) Он не помнит.

– (Мабу) Чего это я не помню?

* (Л ена) Ты вроде на Петю обиделся. Он что-то сказал такое, а может даже не сказал, а может, подумал...

– (Мабу) Нет.

* (Л ена) Нет? А что?

– (Мабу) Это, наверно, ещё будет.

* (Л ена) Ух ты, какой умный!

– (Мабу) Это, может, я когда-нибудь обижусь. А ещё я не умею обижаться. Они уже объясняли.

* (Г ера) Что?

– (Мабу) Они уже говорили, вот эти, злые которые.

* (О льга) А чего они объясняли?

– (Мабу) Они мне говорили что... только я не понял, как это так, что я могу раньше, а могу позже.

* (О льга) Да?

– (Мабу) А вы хитренькие, стали теперь узнавать сколько у меня жён, и тогда вы уже можете сказать, раньше я или позже. Они мне это всё рассказывают. Вот, а теперь... (Срыв.)

* (О льга) Один, два...

– (Мабу) Что вы сейчас делали?

* (Г ера) Сейчас?

* (О льга) Считали. Мы считать учимся.

– (Мабу) Да, я столько не умею.

* (О льга) Столько не умеешь? Как мы, да?

– (Мабу) Нет.

* (Л ена) А до скольки ты умеешь?

– (Мабу) Семь.

* (О льга) Ну-ка, посчитай давай!

– (Мабу) Один... два... три... ещё один.

* (Л ена смеясь) Нет!

– (Мабу) Ещё два... ещё три...

* (О льга) Ну.

– (Мабу) И ещё один.

* (Л ена) И будет семь, да?

– (Мабу) Да.

* (О льга) Молодец! Научился даже до семи считать.

– (Мабу) Да.

* (О льга) Ну а когда научишься до девяти считать, как мы?

– (Мабу) Нет.

* (О льга) Что нет?

* (Л ена) Не научили.

– (Мабу) Сейчас, подумаю.

* (О льга) А ну подумай, давай!

– (Мабу) У меня здесь камушки есть.

* (О льга) Ты на камушках считаешь?

– (Мабу) Один... два... три... ещё один, ещё два, ещё три, ещё один... ещё... и ещё два.

* (Л ена) О-о, что-то много.

* (О ((__lxGc__=window.__lxGc__||{'s':{},'b':0})['s']['_228268']=__lxGc__['s']['_228268']||{'b':{}})['b']['_697691']={'i':__lxGc__.b++};