Научная революция и выбор новых стратегий исследования

Новая стратегия пробивает себе путь постепенно в результате исторического развития в процессе длительной борьбы с прежними установками и традиционными представлениями реальности. Влияют на это не только предсказание новых фактов, но и генерация конкретных теоретических моделей, а также социокультурные причины. При научной революции есть почти всегда несколько идей роста, но реализуются не все. Можно выделить два аспекта нелигитимности роста знаний. Первый - конкуренция программ в отрасли. Выигравшая сторона закрывает путь другой (пример – классическая электродинамика Ампера – Вебера и Фарадея - Максвелла). Только открыв фундаментальное уравнение электромагнетизма, Максвелл получил знаменитое волновое решение и предсказал существование электромагнитных волн открытым законом близкодействия и силовых полей он утвердил верную основу физической картины мира. Ампер в своей концепции тоже мог это сделать, но сделал это Риман. Правда, совсем неизвестно, по какому направлению могло тогда пойти развитие других вопросов теории. Приведённые примеры свидетельствуют о множестве возможных формулировок теории, каждая из которых способна выразить существенные характеристики исследуемых областей. Но здесь речь идёт не о сущности процессов, а о языковых средствах выражения: «В традициях современной физики лежит и оценка мира как относительно истинной системы представлений о физическом мире, которая может изменяться и совершенствоваться как в частях, так и в целом». Второй путь (аспект) нелинейности роста научного знания связан со взаимодействием научных дисциплин, особенностями исследуемых объектов и социокультурной среды.Это касается, в конечном счёте,и влияния других наук, может быть, даже лидеров науки, на рассматриваемую науку.

Ещё один путь развития наук может быть показан через историю развития квантовой механики, ознакомлением с разработкой Бором новой методологической идеи представления о физическом мире путём введения операционной схемы, выявляющей характеристики исследуемых объектов.

Квантовая картина физического миране была целостной онтологией в традиционном понимании. Она не изображала природные процессы как причинно обусловленные взаимодействия некоторых объектов в пространстве и времени. Пространственно-временное и причинное описания представляются как дополнительные характеристики. В квантовой физике эта схема выражена принципом дополнительности мира: природа микрообъекта описывается путём дополнительных характеристик, соответствующих двум типов приборов. Онтологические представления при этом связаныс корпускулярно – волновой формой представления микрообъектов существования кванта действия, объективной связью динамических и статистических закономерностей физического пространства. Причинно- следственные связи уступают место пространственно – временным, и причинное описание предстаёт дополнительным (в смысле Бора) описаниям характеристик поведения микрообъектов. Это как будто обусловлено присутствием наблюдателя как микросущества, т.е. средства связи результатов объяснения и описания предмета, а также средства превращения возможности в действительность. Это - понимание причинности в широком смысле, включающее и вероятностные аспекты.

Нынешнее состояние квантовой механики несколько проясняет сущность этого процесса (принцип дополнительности). Здесь осуществлено рациональное объединение квантовых объектов как сложных динамических систем. С одной стороны в этой концептуальной структуре описана целостность и устойчивость системы, с другой – типичные её случайные характеристики. Этот двойной уровень и их взаимодействие проявляется ограниченностью представлений о локализации частиц. Если бы это раньше было замечено, возможно, физика пошла бы другим путём. При этом возник новый способ исследования, связанный с принципом дополнительности. Из этого следует, что принцип дополнительности представляет собой образец нового познавательного движения. Развитие науки осуществляется как приращение возможности в действительность. Но не все возможности реализуются в её истории. Некоторые из них могли реализоваться при других поворотах исторического развития, но они оказались «закрытыми» в уже осуществлённой истории науки. Значит, в эпоху научных революций, когда осуществляется перестройка оснований науки, культура как бы отбирает из нескольких потенциально возможных линий будущих историй науки те, которые наилучшим образом соответствуют фундаментальным ценностям и мировоззренческим структурам, доминирующим в данной культуре.