Билет№7Основные положения философии софистов. Сократ, его теоретические способы полемики

 

К концу IV в. до н.э. только зародившаяся новая форма знания – философия – подошла к своему первому кризису. Его проявлением стало философское движение софистов.

Софисты – представители философского направления 2-й половины V – 1-й половины IV в.в. до н.э. – полностью отошли от исследования природы («физиса», космоса) на том основании, что ни одна из ранее существовавших философских систем, изучавших начала природы, не смогла дать ее картину, однозначно приемлемую для всех. Каждый философ предлагал свою собственную концепцию и полностью отвергал чужую.

Но тогда неизбежно вставал вопрос о том, какое из предлагаемых объяснений порядка вещей является истинным?

И может ли в принципе суждение мысли о мире быть истинным, соответствовать действительности?

И это был уже совершенно новый философский вопрос – вопрос о природе мышления и об условиях его истинности (достоверности), т.е. о соответствии мыслимого содержания – содержанию реальности.

Первый в истории философии ответ на вопрос о возможности истинного познания был пессимистичным. Философы, давшие этот ответ, – софисты – отрицали общезначимое знание в отношении природных начал и общезначимое знание вообще.

 

Древнегреческое слово «софист» пе рвоначально обозначало мастера, художника, создателя, изобретателя или мудреца, – словом, способного и рассудительного человека, выдающегося своим умом или талантами.

Со 2-й половины V в. до н.э. это слово приобретает специальный смысл. Софистами стали называть платных учителей философии, риторики (красноречия) и эристики (искусства спора). Негативное значение слова «софист» связано с обвинениями в построении софизмов (греческое «софизма» – измышление, хитрость), в увлечении формальной стороной слов и понятий.

(В качестве примера можно привести несколько софизмов, давно ставших хрестоматийными.

То, чего ты не терял, ты имеешь. Ты не терял рогов. Следовательно, ты имеешь рога.

Учитель хочет, чтобы его ученик стал мудрым и перестал быть невеждою. Значит, он хочет, чтобы его ученик стал тем, что он не есть, и перестал быть тем, что он есть. Следовательно, учитель хочет привести его из бытия в небытие, или уничтожить.

Этот пес – отец тех щенят. Но это твой пес, значит, это твой отец, и ты – брат щенят.

Вор никогда не желает приобрести дурного. Но приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает только хорошего.

Сидящий встал. Кто встал, тот стоит, следовательно, сидящий стоит.

5 есть 2 + 3. 2 – четное, 3 – нечетное. Следовательно, 5 – и четное, и нечетное).

О софистах сохранились в основном негативные свидетельства. Чаще всего софисты осуждались за интеллектуальную и моральную безответственность. Большинство упреков в их адрес было высказано Платоном.Английский историк философии XIX в. Дж.Г.Льюис сообщает. «Софисты были богаты, они были в силе, блистали в обществе, питали страсть к риторике, но не отличались глубокомыслием. Люди же серьезных убеждений всегда сохраняют пренебрежительное отношение ко всем тем, кто выставляет напоказ лишь внешние дарования, в данном случае – ораторское искусство или эристику. Мыслитель убежден, что миром управляет идея, и, однако, в действительности он видит торжество фразы. Он, быть может, считает себя открывателем идей, имеющих принести человечеству счастье, а между тем пред ним – эта столь податливая толпа, которую приводит в восторг какая-нибудь благовидная ложь, облеченная в красивую речь».

На самом деле софисты не притязали на обладание истиной. Они принципиально сомневались в ней, были скептиками. Софисты лишь учили искусству вести споры. И это их искусство было очень актуальным. Во-первых. Склонность греков к крючкотворству и тяжбам, их чрезвычайная любовь к судебным процессам благоприятствовали процветанию подобного искусства. Софисты учили греков быть своими собственными адвокатами. Любому обычному гражданину искусство убеждения было необходимо в связи с характером права, существовавшего в греческих полисах. Судопроизводство было гласное и публичное, в особенности в Афинах. Никто не мог послать в суд вместо себя наемного адвоката, но каждый должен был явиться в суд лично, если он хотел получить удовлетворение за причиненное ему зло или сам был обвиняем в чем-либо.Во-вторых. Всякий представитель знати, желавший достичь влиятельного положения, должен был обладать хоть какой-нибудь способностью убеждать других или опровергать чужие мнения.

Таким образом, умственная изворотливость, которую практиковали софисты, и которая способна была из черного творить белое, стала в какой-то степени добродетелью, искусством владеть аргументами, к которому стремились все афиняне. Но именно в связи с этим Сократ высказывал у Платона упрек в адрес софистов: «Они учат только тому, что практикуется самим народом в собраниях, тем не менее называют это мудростью». Некоторые, подобно Сократу и Платону, полагали знания софистов поверхностными и неэффективными, т.к. у них отсутствовала бескорыстная цель поиска истины как таковой, взамен которой обозначилась цель обогащения. Платон подчеркивал опасность идей софистов и с моральной точки зрения: они утверждали относительность общих истин и правоту произвольного мнения.

 

Софисты своим появлением свидетельствовали о наступлении кризиса в философии. Их позиция – это отрицательный выход из того тупика, в котором оказалось философское знание (оппозиция учений Гераклита и элеатов; логический волюнтаризм физиков-эклектиков; множество разных, но равно хорошо обоснованных ответов на один и тот же вопрос и т.д.), и положительный выход из которой указал (в области гносеологии и этики) Сократ.

Суть философской позиции софистов залючалась в следующем. В онтологии: в признании реальным только физического мира. В гносеологии: в отрицании объективной истины и, в связи с этим, в отрицании достоверности разумного познания (мышления) и в утверждении безусловной подлинности чувственного опыта; истинным провозглашалось то, что эмпирически воспринимается как очевидное каждым отдельным человеком (принцип субъективности истины). В этике: в отрицании общезначимого определения блага.

Несмотря на пессимистический характер общих философских позиций софистов (агностицизм, этический релятивизм), они произвели подлинную революцию в философии, сместив философскую рефлексию с проблем «физиса» и космоса на проблемы человека и его жизни как члена общества. Философия «физиса» исчерпала себя. Доминантными темами софистики стали: этика, политика, риторика, искусство, язык, религия, воспитание, т.е. все то, что теперь зовется гуманитарной сферой. Именно поэтому можно утверждать, что софисты – зачинатели гуманистического периода в античной философии.

Основоположником софистического направления был философ Протагор.Софист: от греч. σοφός – мудрец.

Софизм [греч. σόφισμα – хитрая уловка, измышление] – логически неправильное (мнимое) рассуждение, выдаваемое за правильное. Отсюда одиозное значение слова «софист» – лицо, которое строит ложные умозаключения и ищет корысти от такой мнимой аргументации. Примеры софизмов: Платон, «Евтидем» и др. диалоги; логический анализ и классификация софизмов: Аристотель «О софистических опровержениях»>.Агностицизм [от греч. άγνωστος – недоступный познанию] – философское учение, согласно которому вопрос о возможности истинного познания действительности не может быть решен окончательно. (Термин введен английским естествоиспытателем Т.Гексли в 1869 г.).

Релятивизм [от лат. relativus – относительный] – методологический принцип, который состоит в абсолютизации ограниченности и условности знания. Исторически восходит к учению софистов.

Имя Сократа(470/469-399) связывают со столь радикальными изменениями

в античной культуре, что можно полагать сократическую философию настоящей

духовной революцией. В своих изысканиях Сократ, в отличие от философов

физиса, концентрируется на проблематике человека, понимая при этом человека

не как природное существо, обладающее автономией существования, а имея в

виду человека познающего, находящегося в состоянии познания. Сократ

изменяет саму направленность интеллектуальных поисков. Он ставит и решает

вопрос: "В чем природа и последняя реальность человека, что есть сущность

человека?" При этом, Сократ приходит к ответу: человек - это его душа, но с

того момента, как душа становится действительно человеческой, зрелой,

способной быть отличием человека от других существ. "Душа" - это разум,

мыслящая активность, нравственное поведение. Душа в данном понимании -

философское открытие Сократа. Это открытие конституировало моральную и

интеллектуальную традицию в культуре Запада. О значении Сократа в греко-

европейской культуре и о содержательной стороне его философского метода

В.Виндельбанд писал следующее: "Его деятельность не была направлена ни на

сообщение другим своих познаний, ни на формальную только выправку, а на

искание сообща истины; и в основе ее лежало убеждение, что существует

некоторая норма, стоящая выше индивидуальных особенностей. Вследствие этого

его деятельность необходимо выливалась в форму диалога, беседы, в которой,

посредством взаимной критики и обмена мыслей, должно было быть найдено то,

что, все обязаны признать. В то время как софисты изучали психологический

механизм, вырабатывавший личные мнения, Сократ верил в такой закон разума,

который определяет истину. Он постоянно побуждал своих сограждан к тому,

чтобы они помогали ему в этих его поисках. В этом смысле надо понимать и

признание им своего незнания, ибо при этом он выставляет на вид свою

отдаленность от идеала мудрости... Но он требует такого же самопознания и

от других, потому что ничто так не вредит истинному знанию, как мнимое,

кажущееся знание, порожденное в массе голов софистическим полу

образованием. В силу этого в своих беседах он со своей неумолимой логикой

разлагает те мнения, за которыми вначале обращается к собеседнику; в этом-

то превосходном умении владеть диалектикой и состоит ирония Сократа. Целью

научной работы он считал "понятие" (при этом техническое выражение понятия

- логос (слово)), противопоставляя его единичным представлениям, получаемым

нами через посредство индивидуального восприятия...

Та область, к которой Сократ применял свой метод индуктивного

определения понятий, касалась, главным образом, как и у софистов, вопросов

человеческой жизни. Ибо, так как в основе все его поиски за состоящей из

понятий истиной вытекали из силы его нравственных убеждений, то и наука, в

конце концов, отождествлялась у него с нравственным

самоусовершенствованием. Общеобязательная истина, которую ему было нужно

найти посредством рассуждения, заключалась в ясности и твердости

нравственного сознания. В этом исключительно этическом направлении Сократ,

однако, следует одному психологическому основному положению, особенно ясно

выразившему рационалистический характер всей эпохи Просвещения: это -

положение о тождестве добродетели и знания... Философия, как понимал ее Сократ, есть размышление разумногочеловека об общеобязательном законе добра. Познание стало в его глазахобладанием нравственностью, а отыскание знания сообща - особенным этическим

отношением между людьми, отношением взаимного пополнения и помощи, которое

он обозначал именем любви"

В заключение необходимо отметить, что движение софистов и диалектика Сократа являются равно необходимыми элементами историко-философской традиции, определившими перенос предмета познания из областифилософии arche в область собственно человеческого. И далее, начиная сСократа и софистов, философия уже не будет игнорировать проблем, связанных

с существованием человека. Во времена Сократа появилось два типа философов: философы и те, кто обучал философии и риторике («учителя мудрости», по терминологии Платона). К числу первых относился Сократ, вторых — софисты. Тот факт, что Сократ не оставил письменного изложения своего учения, так же примечателен, как и форма его философствования — диалог, предполагающий непосредственный контакт собеседников, совместный поиск истины в ходе бесед и споров. Он считал жизнь вне диалогов, обсуждений и исследований бессмысленной. Даже смерть он воспринимал лишь как ожидаемую возможность вести диалог с бессмертными философами, поэтами и героями

 

Диалог — как образ жизни и способ философствования — был причиной литературного безмолвия Сократа, его сознательного отказа от письменных сочинений. Такой вывод находит подтверждение и в платоновском «Федре» (275а-275b), где Сократ говорит, что письменное сочинение не только не может воспроизвести настоящего диалога и заменить его, но даже становится преградой на пути общения людей: ведь книгу не спросишь, как спрашиваешь живого человека, а если и спросишь, то она отвечает «одно и то же». Письменные сочинения, создавая иллюзию власти над памятью, прививают «забывчивость», так как в этом случае «будет лишена упражнения память». Поэтому тексты — средство не «для памяти, а для припоминания»; они предоставляют людям возможность «много знать понаслышке», повторяя то, что было сказано в чужих сочинениях. Письменная форма, лишая потребности в самостоятельном поиске, позволяет обучающимся казаться «многознающими», оставляя большинство из них невеждами. Более того, письменные сочинения грозят существованию общения, если не сказать, что делают его излишним в той степени, в какой они претендуют на замещение диалога, без которого невозможно живое общение. Диалог — это подлинная, «живая и одушевленная речь знающего человека»; письменность же — это всего лишь «подражание» диалогу (Там же. 276 а).

 

В подражании, т. е. в неподлинности и ущербности, Сократ (и Платон) видел сходство письменных сочинений с произведениями живописи. Обращаясь к Федру, он говорит: «В этом, Федр, дурная особенность письменности, поистине сходной с живописью: ее порождения стоят как живые, а спроси их — они величаво и гордо молчат. То же самое и с сочинениями...» (275 d). Можно добавить, что в письменном сочинении легче, чем в живом диалоге, избежать видимых противоречий, обойдя острые углы и сгладив существо вопроса. Живое слово требует краткости, ясности и четкости, а в письменном изложении это желательно, но не всегда достижимо. И иные сочинения выглядят тем более «учеными», чем больше в них словесного тумана, псевдонаучной усложненности и показной эрудиции.

 

Вместе с тем, не составляет большого труда показать, что оценка Сократом роли и значения письменных произведений страдает односторонностью: достаточно сказать, что, не будь литературных трудов Платона и других античных авторов, мы ровным счетом ничего не ведали бы о Сократе. И не только о нем. Но здесь речь о другом: о нераздельности живого слова, живых людей и живого общения, об их незаменимости. Для Сократа и Платона устное слово — это изначальное орудие живого общения людей. И сейчас мы можем утверждать, что никакие «письмена», а также другие средства коммуникации, говоря современным языком, не могут заменить живого Слова — Диалога, Человека, Общения.

 

Диалог — своего рода лаборатория, одушевленное поисковое поле; он невозможен без общения, без присутствия, точнее, без соприсутствия двух людей при совместном поиске истины. [1] Вне настоящего диалога, согласно Сократу, нет и подлинной мудрости, но возможны лишь мнимая мудрость и многознание, точнее, многознайство. А «многознание» (###), как заметил еще Гераклит из Эфеса, «уму не научает» (22, В 40 ДК). Оно и не может научить уму до тех пор, пока таковым будет считаться, по словам того же Гераклита, перенятое из «чужих сочинений», а не добытое самостоятельно, собственным разумом. Сократ был философом, он мыслил. И мыслил, отправляясь от осознания своего незнания, от скептического по форме тезиса: «Я знаю, что ничего не знаю». [2] Призывая не ограничиваться готовыми решениями и привычными представлениями, он подвергал «испытанию», «обличению» не только людей, но также общепринятые этические оценки и ходячие взгляды на жизнь. Он будоражил умы, не давал покоя согражданам, вызывал их недовольство. Становится понятным, почему Сократ в своей защитительной речи уподобляет себя оводу, а афинян — коню, большому и благородному, но тучному и обленившемуся и потому нуждающемуся в том, чтобы его подгонял какой-нибудь овод: «Вот почему бог и послал меня в этот город, чтобы я, целый день носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал непрестанно. Другого такого вам нелегко будет найти, афиняне, а меня вы можете сохранить, если мне поверите. Но очень может статься, что вы, рассердившись, как люди, внезапно разбуженные от сна, прихлопнете меня и с легкостью убьете, послушавшись Анита. Тогда вы всю остальную вашу жизнь проведете в спячке, если только бог, заботясь о вас, не пошлет вам еще кого-нибудь»