Значение философского понимания права

Гегель полагал, что философское понимание права предназначено для философов и творцов законов, а практикующий юрист и подданный го­сударства должны исходить из прикладного пони­мания. Это верно с той точки зрения, что в по­вседневной жизни следует руководствоваться позитивным правом (прикладное понимание у Ге­геля носит вполне позитивистский характер), по­скольку оно обязательно. В то же время нет осно­ваний отказывать в возможности критически оценивать действующие законы, исходя из фило­софского понимания права, и сознательному гражданину, и практикующему юристу, думаю­щему не только о заработке.

Кант не делает таких оговорок, выдвигая «все­общий критерий, на основании которого можно вообще различать правое и неправое». Его опре­деление права представляет собой общую абст­рактную формулу, модель, по которой должна строиться любая правовая норма. Но эта абстрак­ция очень важна и для законодателя, и для юрис­та, и для любого гражданина, ибо она позволяет «установить основу для возможного положитель­ного законодательства». «Понятие права, – пи­шет Кант, – это чистое (т.е. абстрактное, от­влеченное – О. М.), но направленное на практику понятие»[28].

Всеобщий критерий или принцип права дол­жен постоянно применяться при оценке, толкова­нии, применении и совершенствовании правовых норм.

2. Философское понимание права. Его исторические предпосылки,

законченные формы (Кант, Гегель) и значение.

Философское понимание права

Зачатки философского понимания права восходят к глубокой древности, но четкое воплощение этот подход получил в классической немецкой философии, у Канта и Гегеля.
Вопрос "что такое право?", рассуждает Кант - "может, смутить правоведа": "... что говорят или говорили законы в том или ином месте, в то или другой время, он еще может указать; но право ли то, чего они требуют и каков всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правое и неправое, - это остается для него тайной, если он хоть на время не оставляет указанные эмпирические принципы и не ищет источник этих суждений в одном лишь разуме (хоти бы упомянутые законы и служили ему для этого хорошим руководством), чтобы установить основу для возможного положительного законодательства".
Итак, конкретное содержание законов - всего лишь материал для поисков всеобщего критерия или принципа права, представляющего собою теоретическую абстракцию.
Гегель нашел удачную терминологию для выявленных Кантом двух сторон понимания права, Гегель различал философское и прикладное определения права.
Первое предназначалось для философов и законодателей, а второе - для практической юриспруденции и граждан. Прикладное понимание права - это закон, реальные нормы, гарантируемые государством. А философское понимание, которое Гегель называет также идеей права, - это свобода.
Сравнение с естественно-правовыми концепциями. Философское понимание права близко к теории естественного права, но не совпадает и не смыкается с ней.
Как и школа естественного права, философское понимание носит идеальный характер, исходит не из действующего права, а из того, каким право должно быть.
Как и школа естественного права, философское понимание представляет собой элемент дуалистического восприятия права. Оно не мыслится само по себе, но только в соотношении с действующим правом.
Философское понимание права, как и естественное право, представляет собою одно из парных понятий, вторым в данном случае является позитивное или естественное право.
В отличие от естественно-правовой школы, в философском понимании права нет детализации, которая в естественном праве может быть столь же подробной, как в позитивном. Философское понимание не содержит конкретных норм, но только общее правило, норму норм или закон законов.
Философское понимание распространяется как на действующее, так и на естественное право. Оно лежит (применительно к действующему праву должно лежать) в основе того и другого.

Формула и содержание философского понимания права

Образцом философского понимания служит знаменитое кантовское определение: "Право есть совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы".
Слово "произвол" употребляется здесь не в современном, негативном, а в архаичном смысле, как синоним свободы, проявления свободной воли. Это становится ясным из другого варианта кантовского определения как бы дающего инструкцию каждому гражданину: "Действуй внешним образом так, чтобы свободное проявление твоего произвола могло быть согласовано со свободой каждого по общему закону".
Гегель делает это определение более лаконичным, (но зато менее понятным для тех, кто не знаком с мыслями Канта и его предшественников): "идея права есть свобода", а система права - "царство осуществленной свободы".
В философском определении Канта словосвобода (или произвол, как его синоним) употребляется трижды. Право призвано обеспечить свободу человека, создать условия для ее обеспечения, но, как ни парадоксально это может показаться, обеспечение свободы предполагает се ограничение.
Свобода гарантируется тем, что она вводится в определенные рамки, устанавливаются ее пределы, границы.
Ф.К. Савиньи (1779-1861), выдающийся немецкий юрист, один из крупнейших представителей исторической школы права в капитальном исследовании "Система современного римского права" следующим образом развивает мысль Канта: "Человек находится посреди внешнего мира и самым важным элементом в его окружении является контакт с подобными ему по своей природе и судьбе.
Чтобы свободные люди, сосуществующие в условиях такого контакта способствовали, а не мешали друг другу в своем развитии, должны быть признаны невидимые границы, вкоторых существованию и деятельности каждого лица гарантируется свобода возможностей в условиях безопасности. Правила, посредством которых эти границы определяются, и эта возможность действовать свободно гарантируется, и есть право".
Философское понимание права как свободы получило широкое признание. Будучи в сущности правильным, оно нуждается в разъяснениях, и определении меры и характера свободы, се сочетания с несвободой.
Дореволюционные русские авторы дали убедительные комментарии к "идее права", лежащей в русле приведенного определения Савиньи.
П.И. Новгородцев писал: "Право не мыслимо без элементов равенства и свободы, хотя бы и в скромном их проявлении" и ту же самую мысль подтверждал как бы от противного: "В самом понятии права содержится ограничение свободы и размер этого ограничения может весьма существенно меняться".
Б.Н. Чичерин, во многом следовавший гегелевской философии права, пояснял, что закон определяет права и обязанности граждан, т.е. "свободу с ее границами", и полагал, что эти границы и есть основное начало права как идеи, как нормы свободы".
В.С. Соловьев различал свободу как фактическую принадлежность личности, которая совпадает с силой и другими возможностями человека и определяется только ими, и "свободу как право", предполагающую ее ограничение.
Критерий ограничения слободы. В реальной жизни, в обществах с развитой правовой системой свобода гражданина ограничивается позитивным правом (в российской традиции - в основном законами).
Но эта формальная констатация не отвечает требованиям философского понимания права, как и нормативистское определение (право есть совокупность норм, установленных или санкционированных государством).
Философское понимание предполагает выявление принципа ограничения свободы, а не фактическое установление ее границ. Таким принципом служит недопустимость посягательства на свободу других лиц.
Право основывается не только на определенной свободе, но и на определенном равенстве.
Ты свободен, но ты обязан признавать, что и другие люди в равной степени свободны. Значит, ты свободен в той степени, в какой ты не посягаешь на свободу других лиц.
Итак, принцип ограничения свободы, заключенный в праве, состоит в том, что человек свободен только в той мере, в какой он не посягает на свободу других людей.
"Право, - пишет И. Кант, - есть ограничение свободы каждого условием согласия ее со свободой всех других насколько это возможно но некоторому общему закону".
Позитивное право, четко определив, что допускается и что запрещено, делает возможным такое согласование свободы граждан.
Но помимо позитивного права, отличающегося конкретностью своих предписаний, необходимо и общее определение меры свободы, содержащееся и философском понимании права. Оно выступает на первый план и превращается в единственный критерий правовой оценки действия в случаях неразвитости позитивного законодательства или коллизий в действующих нормах.
Всякий выход за рамки установленной таким образом меры свободы представляет собою нарушение права или (когда формального несоблюдения действующих норм нет) злоупотребление правом.
Категорический императив как нравственная сущность философского понимания (или идеи) права. Смысл права состоит в согласовании своей свободы со свободой других лиц.
Действующее право представляет собою техническое средство для решения этой задачи, поскольку оно содержит конкретные указания что следует, а чего не следует делать.
В основе права не только утверждение своей свободы, хотя ею следует дорожить, но и уважение свободы других.
Право - это инструмент взаимного приспособления, средство сосуществования, предполагающее взаимные обязанности и взаимное уважение.
Это свойство права очень удачно выразил П.И. Новгородцев: "Но из понятия личности вытекают не только ее притязания, но и ее обязанности... Отсюда рождается обязанность взаимного признания.
В принципе общественные обязательства и предъявляются личности не каким-либо нравственно высшим, чем она, существом - государством, - а ее собственным законом, присущим ей стремлением к идеальной норме".
Последнюю мысль можно было бы выразить и в более всеобъемлющей и не вызывающей разногласий форме: обязательства предъявляются личности и государством в форме позитивного права, и обществом, и самим гражданином в форме свойственного обществу и гражданину сознания.
В основе же и того, и другого, и третьего лежит общепризнанный принцип, известный как золотое правило нравственного поведения и названный Кантом категорическим императивом.
Этот принцип получил признание во всех развитых цивилизациях, он содержится в Ветхом и Новом Завете, у Конфуция и в других источниках. Суть его в том, чтобы не делать другому того, чего ты не хочешь, чтобы делали тебе.
Категорический императив представляет (должен представлять) нравственную основу права. Именно к нему и сводится, в конечном счете, философское понимание права.
И определение права Канта, и гегелевская формула "будь лицом и уважай других в качестве лиц" соответствуют евангельскому "возлюби ближнего своего, как самого себя", хотя применительно к праву этот принцип не столь всеобъемлющ и не столь абсолютен.
Идея права - ограниченное и формализованное толкование евангельской максимы, предназначенное для специфической области юридических отношений.
Тем не менее, в соответствии с этой идей право предполагает нравственное содержание, а всякое отступление от пего, даже не являющееся формальным правонарушением, означает искажение природы права, злоупотребление правом.
"Если, не нарушая материальных границ своего права, индивид использует его в ущерб другому индивиду, если, соблюдая букву права, он нарушает его дух, тогда говорят, что он злоупотребляет своим правом, но никак не употребляет его на пользу, и такое злоупотребление не может иметь юридических оправданий", - пишет французский юрист Ж. Карбонье.
Эта важнейшая проблема, вытекающая из философского понимания права, еще не получила законодательного решения и тщательной теоретической разработки, хотя и привлекает к себе внимание не только за рубежом, но и в нашей стране.
Категорический императив должен лежать в основе права, но не исчерпывается им, он шире и выше права. Это нравственный принцип, который охватывает все стороны человеческой жизни, все общественные отношения, а не только регулируемые правом. Сфера права уже, чем сфера нравственности.
Соотношение права и нравственности точно выражено формулой "право есть этический минимум", "право - это минимум нравственности", известной по трудам немецкого юриста Г. Еллинека, а в нашей стране ассоциирующейся, прежде всего с именем русского философа В.Г. Соловьева.
Эта формула воспроизводится и в "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви", принятых в 200 г.
"Право, - читаем в этом документе, - содержит в себе некоторый минимум нравственных норм обязательных для всех членов общества... Основополагающий принцип права - "не делай другому того, чего не желаешь себе".
Право вносит свою очень существенную специфику в универсальный принцип нравственности.
В области правового регулирования категорический императив приобретает обязательную силу, его соблюдение не зависит только от воли лица, оно становится принудительным, за неисполнение нравственного предписания в случаях, охватываемых правовым регулированием, грозит государственная кара.
Ясно, что к правовому регулированию любое общество прибегает только в тех случаях, когда нарушение нормы приобретает значительную социальную опасность.
Значение философского понимания права

Гегель полагал, что философское понимание права предназначено для философов и творцов законов, а практикующий юрист и подданный государства должны исходить из прикладного понимания.
Это верно с той точки зрения, что в повседневной жизни следует руководствоваться позитивным правом (прикладное понимание у Гегеля носит вполне позитивистский характер), поскольку оно обязательно.
В то же время нет оснований отказывать в возможности критически оценивать действующие законы, исходя из философского понимания нрава, и сознательному гражданину, и практикующему юристу, думающему не только о заработке.
Кант не делает таких оговорок, выдвигая "всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правое и неправое".
Его определение права представляет собой общую абстрактную формулу, модель, по которой должна строиться любая правовая норма.
Но эта абстракция очень важна и для законодателя, и для юриста, и для любого гражданина, ибо она позволяет "установить основу для возможного положительного законодательства".
"Понятие права, - пишет Кант, - это чистое (т.е. абстрактное, отвлеченное - О. М), но направленное на практику понятие".
Всеобщий критерий или принцип права должен постоянно применяться при оценке, толковании, применении и совершенствовании правовых норм.

 

3. Совместимость классических типов понимания права. Интегра-

тивные теории и комплексный подход к изучению права.

Подробное ознакомление с разными теориями права создает впечатление, будто нет или мало положений, которые бы кем-то не оспаривались. Спорят о том, что есть право, выражает ли оно чью-то волю, где его искать, чем оно отличается от иных явлений, чем обеспечивается его действие и т.п. Мы обнаруживаем также массу фикций, которые до поры до времени могут служить практике. Так, закон, коль скоро он не отменен, считается целесообразным и справедливым, соответствующим общественным потребностям, выражающим волю большинства и т.п. А между тем он может быть и несправедливым, и необоснованным, и нецелесообразным, и народной воли не выражающим. Были фикции другого рода, прямо призванные скрыть реалию. Практиков всегда ориентировали на то, чтобы они руководствовались только законом. Этот принцип фиксировался законодателем. И в то же время все знали, что куда более весомым регулятором общественных отношений было «партийное право».
Знакомство с разными подходами к праву обнаруживает также много ценного и приемлемого в каждом из них. И в этой связи возникает соблазн объединить в единое понятие все признаки, более всего отвечающие интересам правоприменительной практики. Опасность одна: где гарантии, что этот выбор не будет субъективен, что он не объединит все недостатки, все пороки? Следуя интегративному подходу, не стоит настаивать на том, что тот или другой признак права является неприемлемым или, напротив, существенным, необходимым, без которого права вообще нет. По-видимому, есть такие качества, отсутствие которых делает право несовершенным, ущербным, консервативным, реакционным и т.д. Вряд ли в действительности мыслимо вполне совершенное право. Ни уж если и искать существенные признаки права, то делать это надо отдельно по отношению к содержанию и к форме права. И тогда справедливые меры свободы будут характеризовать содержание права, а формальным свойством существенного характера будет общеобязательность, основывающаяся на принуждении со стороны главенствующей структуры данного социума. Таким образом, для практика (судьи, прокурора, работника милиции, юрисконсульта) не столь уж и важно, где содержатся нормативы, которыми он должен руководствоваться, - в писаных актах-документах, в правовых отношениях, в правосознании (интеллектуальной или чувственной его части), - главное, чтобы решение выражало ту меру свободы и справедливости, которая фактически защищена в этом обществе. В противном случае неизбежны конфликты, попрание всякой справедливости.
Представляется интересным давнее суждение Л. Петражицкого: «Проблема определения известного класса явлений есть проблема теоретическая (изучение сущего, как оно есть), а вопрос о том, к чему следует стремиться, что разумно, что было бы идеалом в данной области, есть проблема практическая (указания желаемого, должного я т.д.).

Ответ второго типа на вопрос первого рода есть недоразумение, смешение совершенно различных вопросов и точек зрения»*. И далее: «Определение права должно обнять и те нормы, которые нам представляются неразумными, которые не содействуют достижению разумных целей и т.д.** Итак, право в действительности всегда в чем-то неудовлетворительное, несовершенное, требующее разных изменений и неодинаковой трансформации в зависимости от условий места и времени. Поэтому в научных целях и в интересах эффективного правотворчества следует приветствовать разные подходы к праву, разные определения права и стремление к их синтезу в рамках единого понятия. Определение права как совокупности норм, общих правил поведения ориентирует на такие свойства, как формальная определенность, точность, однозначность правового регулирования. Сторонники нормативного подхода не ограничиваются формальными признаками. Но содержательная сторона указывается ими опосредованно (косвенно) через указание на волю, которая в данных нормах отражается, и на отношения, которые эту волю обусловливают. Предполагается (далеко не всегда оправданно), что воля большинства как раз и отражает надлежащую степень справедливости и свободы. Материальные и иные условия жизни общества, которые формируют государственную волю, должны в идеале справедливо отражаться в писаных нормах. При демократических процедурах предполагается непременное выражение в принимаемых актах настроений, чувств и интеллектуальных достижений народа.

*Петражицкий. Л. И. Указ.соч. С. 301
**Там же С. 302.

Широкие определения права хороши тем, что они ориентируют на рассмотрение жизни права в правоотношениях, правосознании, правоприменительных актах, субъективных правах. Авторы «философского» подхода озабочены качеством законов, соответствием последних общечеловеческим и иным ценностям. Через споры о том, что есть право, решаются многие практические вопросы: основания права, источники права, пределы правового воздействия, эффективность права, разрешение противоречий права. По каждому из них имеется обширная литература, а некоторые проблемы рассматриваются в других темах. В заключение повторим интегративное определение права. Право - это совокупность признаваемых в данном обществе и обеспеченных официальной защитой нормативов равенства и справедливости, регулирующих борьбу и согласование свободных воль в их взаимоотношении друг с другом (рис.1).

4. Либертарно-юридическая концепция права.

 

В основе той или иной типологии права и государства ле жит в конечном счете определенное понятие права и государства, определенная теоретико-концептуальная трактовка при роды, сущности и назначения права и государства. Каково понятие права и государства, такова и их типология. И теоретически значимых типологий может быть столько же, сколь- ко и теоретически значимых понятий (концепций) права и государства. Ведь типы права и государства, выделяемые в той или иной типологии, — это исторические формообразования (исто-рически значимые проявления и конкретизации) определенным образом понимаемой сущности права и государства, определен ная форма исторического выражения и воплощения логического (т.е. теоретического смысла, понятия права и государства). Поэтому ясно, что в логически последовательной и непротиворечивой типологии права и государства речь должна идти о различных типах (исторически типичных формах проявления) в пределах одного и того же понятия права и государства, одной и той же концепции их сущности. Без такого сущност- но-понятийного единства вообще нет самих искомых типов права и государства в качестве надлежащих объектов (однородных единиц) некой общей классификации и единой типологии. •Согласно либертарно-юридической концепции, типы права и государства — это основные исторические формы признания и организации свободы людей, выражающие этапы про гресса свободы. Выше мы уже приводили ряд важных положений Гегеля по данной проблематике, которые значимы также и для ли бертарно-юридической типологии права и государства. В геге-левской типологии, как мы видели, в качестве исторических типов государства выделены соответствующие формы государства у разных народов, находившихся на разных ступенях исторического развития, — восточная теократия, афинская демократия, римская республика, представительная монархия у германских народов в Новое время. Придание Гегелем типо-логического значения государственным формам отдельных на родов обусловлено его представлением о том, что в каждую эпоху всемирной истории в качестве носителя "развивающегося самосознания мирового духа" выступает определенный народ. "Этот народ, — подчеркивает Гегель, — господствующий во всемирной истории, для данной эпохи — и составить во все мирной истории эпоху он может лишь один раз. По отношению к этому его абсолютному праву, быть выразителем данной ступени в движении мирового духа, духи других народов бес правны, и они, подобно тем, чья эпоха минула, больше не принимаются в расчет во всемирной истории".? Подобная абсолютизация роли отдельного народа и придание типологического значения его государственной форме представляется доктринальным преувеличением Гегеля. Это преувеличение обусловлено, в частности, тем, что "мировой дух" рассматривается в гегелевском учении как творческое начало и двигатель всемирной истории, однако он для действи тельного осуществления этой своей "доктринальной" роли нуж дается в реальном субъекте — в соответствующем историчес ком народе. Гегелевская типология государства посредством форм го-сударства вызывает возражение и в том плане, что некоторые из упоминаемых им форм (например демократия, рес публика) относятся не только к античности, но и к последу ющим эпохам истории, вплоть до современности. Что же ка сается гегелевского идеала — представительной монархии, то она еще и во времена Гегеля, когда уже после буржуазных революций вновь появились республиканские формы правления в Голландии, США и Франции, не была высшей и последней формой государства, олицетворявшей вершину исторического прогресса. С позиций либертарно-юридического понимания и толкования права и государства как необходимых форм свободы людей, а свободного индивида — как субъекта права и субъек та государства (государственной власти) принципиальное значение имеет типология права и государства по тем критериям (основаниям), которые определяют специфику различных исторических форм признания людей в качестве субъектов права и государства (государственной власти). В государствах древнего мира индивид (люди) является свободным человеком и вместе с тем субъектом государства и права по этническому критерию. Так, афинскими граждана ми и субъектами афинского права могли быть лишь члены афинских демов (родов), а членами римской гражданской об щины (civitas), римскими гражданами и субъектами римского права (iuscivile) — лишь квириты (исконные римляне).

По своему типу государство и право древности было этническим. Этот исходный тип государства и права выступает в качестве необходимой формы признания и закрепления факта де ления людей на свободных и несвободных (по этническому ос нованию), причем отличие свободных от несвободных получает свое выражение и закрепление именно в том, что свобод ные — это субъекты права и государства, а несвободные (рабы) — это соответственно объекты права и государства. Иначе это различие невозможно и выразить. Преодоление рабства ведет к становлению в средние века государства и права сословного типа. Прогресс свободы людей здесь состоит в том, что этнический критерий свободы (т.е. сво бода одних и несвобода других) уступает место сословному критерию свободы. На этой ступени развития (европейский феода лизм) рабов уже нет, — в этом смысле все свободны, но мера этой свободы различна у представителей разных сословий. Сво бода здесь носит характер сословных ограничений и привилегий. При таком сословном типе права и государства каждый является субъектом права и субъектом государства именно в ка честве члена определенного сословия. Внутрисословноеравен ство людей в их правосубъектности и государствосубъектности сочетается с межсословным неравенством — неравенством государственно-правовых статусов разных сословий и их членов. С преодолением феодализма на смену сословному строю в Новое время приходит индивидуалистический (индивидуаль но-политический, индивидуально-гражданский) тип государства и права. При этом типе государства и права человек яв-ляется субъектом права и государства как самостоятельный по литический индивид (как отдельный гражданин), а не как член определенного этноса или сословия. Такая индивидуализация людей в качестве субъектов права и государства происходит в процессе разложения средневекового феодализма и преодоления сословного деления, в результате обособления сфер час тной (частно-правовой) и политической (публично-правовой) жизни, формирования неполитического гражданского общества в его различении с политическим государством. Современным (исторически последним на настоящее время) типом права и государства является правовое государство. Этот тип государства и права новейшего времени можно назвать гу~ манитарно-правовым, поскольку здесь каждый человек именно как человек является (и официально признается государством и законом) субъектом прирожденных и неотчуждаемых (естественных) прав и свобод, которые составляют исходную основу действующего (позитивного) права и государства данного типа и обладают общеобязательной силой и значением. В рамках данного типа права и государства продолжают сохраняться различие между правами человека и правами гражданина, государственно-правовые различия между чело веком-гражданином и человеком-не-гражданином (иностранцем, лицом без гражданства). Права человека-гражданина в их соотношении с правами человека-не-гражданина представляют здесь государственно-правовые привилегии, которые можно охарактеризовать как продолжающиеся сохраняться в транс- формированном виде остатки ("родимые пятна") привилегий предшествующих типов права и государства (привилегий этнического, сословного и политического характера). Подобные привилегии обусловлены индивидуальным характером каждого государства и права как определенного способа и формы жизни именно данной конкретной совокупности свободных людей, чья принадлежность к исторически определен ному сообществу (этническому, сословному, политическому или правовому) определяет и квалифицирует их в качестве субъектов данного государства и права. Такая индивидуальность всех государств (и их правовых систем) лежит также и в основе идей суверенитета народа (т.е. определенной общности свободных людей) и суверенитета государства. В силу этого различные государства в своих отношениях друг с другом выступают как самостоятельные и независимые (суверенные) субъекты. Отмеченные типы права и государства — этнический, со словный, индивидуально-политический и гуманитарно-право вой — представляют собой исторически сменявшие друг дру га формы и ступени роста в развитии человеческой свободы от древности до современности. Продолжение прогресса свободы в будущем породит но вые формы нормативно-правовой и институционально-властной организации свободы, новые типы права и государства.

 

5. Коммуникативная теория права.

Тенденция к интегральной юриспруденции, которая на основе диалога с различными научными школами стремится обосновать целостную концепцию права (объединены различные научные школы).
Коммуникация – неотъемлемый элемент общества, это способ общения. Через коммуникацию можно провести мораль, нравственность, религию, науку и т.д.
Поляков считает, что в основе его теории представления о праве как форме коммуникации -….
Право коммуникации выступает как целостное явление, которое включает в себя текстуальный элемент (симиотический), аксиологические (ценностные) психические составляющие, функционально-поведенческую составляющую.
В основе – феноменологический подход.
По Полякову в структуре права базовыми элементами являются полномочия, правомочия и правовые обязанности, но при этом центр права составляют правомочия.
Право невозможно вне социальной коммуникации, и условием правового генезиса является не возникновение государства, а формирование психосоциокультурных реалий.
Правовая норма находится не в тексте, в психосоциокультурной действительности и существует как идеально-материальный феномен. Правовой текст лишь опосредует правовую коммуникацию. Правовая норма конституирует всей правовой культурой.
Правовая коммуникация – это правовое взаимодействие между субъектами, возникающее на основе социальной интерпретации правовых текстов.

Право рассматривается как специальный феномен, при наличии социально значимого нормативного содержания, которое интерпретируется как ценность, придавая тем самым правовым притязаниям значение оправданных, т.е. правомерных.
К правовым ценностям можно отнести правопорядок, свободу, ответственность, равенство, справедливость (близко и позиции Нерсесянца).
По Полякову праву присущи психическое принуждение соблюдения нормативных правил, а также возможность физического принуждения, которая имеет границы. Эту возможность он рассматривает позитивно, как положительную ценность.
Право по Полякову есть действующее право, оно невозможно без движения, без действия.
Важным элементом механизма действия является механизм социально- правовой легитимации.
Право не существует вне сознания социального субъекта, т.е. вне правосознания, но оно может отождествляться с ним.
Право имеет идеологический характер. Идеология – разновидность ценностного знания и основана на ценностных предпочтениях, а право – также ценностное предпочтение. Это есть соблазн сведения права к ценностям.

6. Естественно-позитивная и другие теории права.

 

Одним из научных направлений в философии права признается теория естественного права.

Развитие европейского права происходило во многом благодаря критическому настрою, полученному от естественного права Нового времени. Требованиями правосознания XVII – XVIII вв. были: упразднение сословий, установление формального равенства всех членов общества перед законом, изменение правовой структуры общества. Теоретическим уровнем правосознания эпохи Нового времени выступала доктрина естественного права.

Начиная с теории Г. Гроция естественное право понимается как правосознание, т.е. как идеи и принципы, содержащиеся в разуме человека.

Провозглашение нидерландским мыслителем тезиса, что Бог не может изменить естественное право, так же как не может сделать так, чтобы дважды два не ровнялось бы четырем, делало акцент на разумную природу человека, независимого в своих суждениях и оценках от Бога.

Понимания естественного права были различны: в античный период естественное право рассматривалось как подчинение идее Целого (законам общества и природы); в Средние века – как противоборство божественной и светской властей; в Новое время – как противоречие между внешним правовых принуждением и разумом человека. Тем не менее во всех формах естественное право характеризуется следующими чертами:

1. Естественное право содержит правовые ценности.

2. Оценки естественного права соответствуют источникам права (природе, Божественному Откровению, разуму человека.

3. Предписания естественного права имеют приоритет перед противоречащим им позитивным законам.

В дальнейшем теория естественного права претерпела значительные изменений, однако основополагающая идея – требование соответствия предписаний волеустановленного (позитивного, действующего) права нормам естественного права, содержащихся в разуме человека (правосознание), остается незыблемой.

Локк синтезирует политические идеи индепендентов и теорию естественного права, доктринально обосновывая неотчуждаемые права человека: свободу, равенство, собственность, гарантом обеспечения которых выступает государство.

Для правосознания этого времени, в условиях религиозной и политической борьбы Англии XVII в., практически значимым было оформление прав и свобод, предоставляющих народу право на восстание в случае нарушения со стороны публичной власти неотчуждаемых прав личности.

Руссо различает «инстинктивное» естественное право и «разумное» естественное право, помогающее индивиду обрести нравственное достоинство в социальной жизни. Основанием «разумного» естественного права является единая для всех членов общества «всеобщая воля», формирующая и выражающая правосознание социума. Требование «общей воли» заключается в том, что индивидам предписывается отказаться с помощью общественного договора от «инстинктивного» права и создать публичную власть. При этом характер публичной власти будет легитимным лишь в том случае, если установления власти совпадут с требованиями «общей воли» («разумному» естественному праву). Теоретически следствием данного вида естественного права становится теория народного суверенитета, неотчуждаемый характер которого выражается и закрепляется в непосредственной демократии. Если индивид обнаружит, что действия публичной власти противоречат его правосознанию (нацеленному на свободу и равенство), то он освобождается от обязанности повиноваться существующей системе государственных органов.

Правосознание XVII – XVIII вв. – это правосознание эпохи становления гражданского общества с требованиями низвержения всего феодально-сословного строя и провозглашением свободы, равенства, собственности, гражданских и политических прав для всех членов общества.

В XIX в. большая часть предписания естественного права уже воплотилась в действующем законодательстве государств, в силу чего начался упадок влияния теории естественного права на всех уровнях правосознания.

На доктринальном уровне правосознания теория естественного права, представлявшая собой, по сути, философию права и закреплявшая идеалы сво<