Штефан ещё раз осмотрелся, пытаясь определить, сколько сейчас времени, и как долго он провёл в лекарственном забытье. Приходилось часто моргать, чтобы избавиться от мути перед глазами.

 

Наверно, уже далеко за полночь. Неважно, думаю, у меня есть ещё немного времени, чтобы наведаться в Лабиринт.

 

(13 430)

Он закрыл глаза и шагнул в тёмный коридор с мигающими лампами, которые почти не давали света. Штефан скользнул за порог реальности легко и плавно. Каждое посещение Лабиринта несло свежие и неожиданные впечатления. Этот мир беспрестанно изменялся и разрастался так быстро, что даже Хранитель не сразу находил правильный путь в хитросплетении комнат и коридоров. Однако сегодня у него было время. Лабиринт совсем недавно получил свою пищу, поэтому на несколько дней можно было отвлечься от поиска новой жертвы. Но что-то было не так. Он сразу это почувствовал. В полутёмном коридоре ощущалось какое-то непонятное смутное напряжение. Конечно, Лабиринт с прошлой ночи снова перестроился, возможно, добавил пару новых комнат, и его довольный голос звучал у Штефана в голове, но это было не то. Здесь что-то случилось. Что-то необычное. Что именно, Хранитель пока не мог понять, но с этим предстояло разобраться, и как можно скорей. Он уверенно шел по коридору. Звук его шагов гулким эхом отражался от стен. Многие двери были закрыты, и Штефан не знал, что за ними. Лабиринт иногда открывал какую-нибудь, чтобы поразвлечь его или подобным образом поощрить. поэтому он периодически на ходу постукивал по дверям тростью с костяным набалдашником. Его красный фрак практически не стеснял движений, в отличие от больничной одежды. На губах Хранителя играла довольная ухмылка. Он любил эти ночные прогулки, в то время как загон жертвы был для него работой. Любимой, ответственной, но всё же работой. А сейчас он мог просто расслабиться и не о чем не думать. Вот только сперва надо понять: что же не так с Лабиринтом. Вроде бы он ещё не успел проголодаться, скорее всего, он с чем-то забавляется. Или с кем-то… Но с кем? Штефан никого сюда не присылал.

И тут он услышал тихие всхлипы. Показалось? Нет – вот снова. Не веря своим ушам, он толкнул одну из дверей, и та открылась. Комната оказалась огромным фиолетовым цветком, будто Штефан отогнул один из лепестков и шагнул внутрь закрывшегося бутона. Сквозь лепестки просвечивало безумное солнце Лабиринта, наполняя бутон лиловым сиянием. А на самом дне бутона он увидел девочку лет пяти. Таких обычно рисуют на рождественских открытках. Милая пижамка со смешным диснеевским медведем на груди, золотистые локоны, спадающие на детские дрожащие плечики. Она сидела, обхватив руками колени, и плакала. Плакала, как может плакать только потерявшийся в торговом центре ребёнок, отчаявшийся найти маму среди мелькающих перед глазами безразличных взрослых. Штефан ошарашенно уставился на ребенка, который был совершенно не похож на обычные создания Лабиринта.

 

Что за фокусы?!

 

Девочка подняла на него заплаканные глаза и сжалась.

– Ты кто? Что ты тут делаешь? – спросил Хранитель, разглядывая необычное явление.

– Где моя мама, а? Вы поможете мне найти мою маму? – жалобно захныкала девочка, ища сочувствия и помощи в холодном взгляде незнакомца.

 

Откуда она взялась?!

 

Штефан кожей ощущал, что Лабиринт сейчас с интересом наблюдает за ними, ожидая его реакции. Это разозлило его.

 

Что? Что, чёрт подери, ты хочешь, чтобы я сделал?! Я должен прикончить её? Проломить ей череп? Тогда ты будешь доволен?! Да пошёл ты! Я её не звал! Разбирайся с ней сам! Мне совершенно безразлично, что ты с ней сделаешь, только избавь меня от участия!

 

Лабиринт молчал, но Штефан каждой клеткой тела почувствовал, что тот улыбается, словно Чеширский кот.

 

К чёрту! Не моя забота!

 

Резко развернувшись, Хранитель направился к выходу.

– Подождите! Пожалуйста, не уходите! Можно я пойду с вами? – девочка обхватила его руку своими маленькими ладошками, немного раскачивая. Умоляющие, полные слез глаза смотрели с глубоким отчаянием. – Пожалуйста, не оставляйте меня! Мне страшно.

Штефан стряхнул руки девочки и, не произнеся ни слова, вышел в коридор.

 

Нет! Это совершенно не моё дело!

 

– Пожалуйста! Я не буду мешать вам! – девочка бежала за ним, шлёпая босыми ножками по каменному полу.

– Нет, – отрезал Штефан, не поворачивая головы и не замедляя шага. Он слышал, что девочка остановилась. Вот и отлично.

– Меня зовут Шарлотте, но мама называет меня Лотти, – малышка использовала последний аргумент, в надежде, что этот человек передумает и возьмёт её с собой. Поможет найти маму.