Когда Франц привёз подопечного в кабинет психиатра, Сьюзен уже ждала их.

– Помогите, пожалуйста, Штефану перелечь на эту кушетку, – санитар, отвязав ремни, выполнил указание доктора.

Избавление от ременных пут, казалось, не произвело ни малейшего впечатления на пациента. Он, лёжа на кушетке, равнодушно разглядывал белый больничный потолок.

– Тебе удобно, Штефан? – спросила Сьюзен, хотя и не ждала ответа.

Франц устроился на небольшом табурете в углу комнаты.

Взяв со стола папку и пригладив рукой волосы, доктор села в кресло рядом с кушеткой и включила диктофон.

– Приступим. Штефан, ты слышишь меня? – Сьюзен щелкнула зажигалкой и поднесла вспыхнувший огонек к лицу пациента на расстояние ладони. Его лицо ничего не выражало, взгляд был направлен прямо перед собой.

– Штефан, смотри, пожалуйста, на огонь, – голос доктора был мягким, но в то же время настойчивым. – Расслабься и просто смотри на огонь. Он согревает тебя. Наполняет, почувствуй это.

Взгляд подопечного, казалось, сфокусировался на пламени.

– Закрой глаза. И расслабься.

Когда глаза пациента закрылись, Сьюзен погасила огонь и вздохнула чуть глубже. Похоже, получается.

– Тебе сейчас ничто не угрожает. Представь, что ты находишься в длинном коридоре, а в его конце горит огонек. Иди к нему. Раз. Ты чувствуешь на веках его тепло. Два. Свет наполняет и зовет тебя. Нет, не сопротивляйся. Иди к нему. Три. Ты чувствуешь тепло и покой. Тело абсолютно расслаблено... – Штефан и правда погружался в какое-то странное состояние.

Он все слышал, но двигаться совсем не хотелось.

– Четыре. Ты приближаешься к свету. Пять. Чувствуешь тепло. Ты и есть тепло. Шесть. Огонек впереди все больше. Его свет зовет. Иди к нему. Семь. Ты полностью расслаблен. Впереди сплошная завеса. Не бойся. Иди к ней. Восемь. Ты идешь в самое счастливое мгновение в твоей жизни. Девять. Перед тобой – сияющая арка. Дыши глубоко и спокойно. На счет «десять» ты пройдешь сквозь свет. Десять.

Сьюзен глубоко вздохнула и откинулась в кресле.

– Штефан. Пошевели пальцами, если слышишь меня.

Средний палец правой руки пациента дерзко поднялся вверх.

Санитар прыснул в кулак, но на лице доктора не дрогнул ни один мускул, ее голос стал жестче.

– Штефан, сейчас ты пойдешь в прошлое. Год за годом, – Сьюзен мысленно досчитала до десяти. – Тогда ты мог говорить. Попробуй поговорить со мной. Что ты видишь?

Глаза Штефана медленно открылись, лицо приобрело сосредоточенное выражение, взгляд блуждал.

– Спокойно. Ничего плохого не случится, – доктор положила руку на плечо Штефана. Напряжённая складка, прочертившая лоб, разгладилась, но в глазах появилась странная жёсткость.

– Иди вглубь своего прошлого.

Где-то с минуту пациент лежал спокойно, потом резко дернулся, тело напряглось, лицо исказилось.

Сьюзен только на мгновение отвернулась, чтобы сделать пометку в журнале, как вдруг боковым зрением уловила какое-то молниеносное движение. Секунда – и Штефан уже повалил её на пол, сжимая пальцы вокруг шеи. Франц бросился на помощь доктору, не забыв нажать кнопку тревоги.

– Штефан! Отпусти её! Она не может дышать! Ты её убьёшь! – Франц пытался разжать пальцы вышедшего из-под контроля подопечного и спихнуть его со Сьюзен. Однако он уже понял, что один не сможет справиться сейчас с пациентом. Аффект и ярость придали ему сил. Сьюзен хрипела, пытаясь сделать вдох, и с ужасом смотрела в искажённое злостью лицо пациента, ощущая тяжесть его тела на себе. Его руки и плечи напряглись настолько, что казались каменными. Несмотря на шок, она пыталась сопротивляться навалившемуся Штефану, дышащему ей в лицо. Из его горла раздавался какой-то почти звериный рык. Невидящий взгляд направлен в пустоту. Понимая, что подопечный может убить доктора раньше, чем подоспеют санитары, Франц быстро принял решение и с размаху разбил о голову пациента стеклянную вазу. Со звоном разлетелись осколки. На шее Штефана появились струйки крови, однако он продолжал с силой сдавливать горло Сьюзен, не ослабляя хватки. Распахнулась дверь кабинета, и в помещение вбежали двое дюжих санитаров. Следом за ними вошёл доктор Штайнмаер. Вместе с Францем им удалось оттащить пациента от задыхающейся девушки.

– Пятнадцать миллиграммов левомепромазина! Внутримышечно! Быстро! Да быстрее же! – распорядился доктор Штайнмаер, видя, что Штефан ожесточенно бьётся в руках санитаров. Он изворачивается и кричит. Двое санитаров, преодолев сопротивление пациента, прижали его к полу и заломили руки за спину, тем самым позволив третьему санитару сделать Штефану укол. Через несколько мгновений пациент, коротко всхлипнув, затих и обмяк.

– Вы в порядке, доктор Вайнер? – обратился к девушке главврач, протягивая ей стакан воды.

– Да-да. Я… я в порядке, – ответила Сьюзен сиплым голосом и машинально коснулась пальцами покрасневшей шеи. В порядке. Да, она в полном порядке, если не считать того, что Штефан сейчас мог её задушить…

«Он мог тебя убить!» – она смотрела, как санитары посадили пациента на коляску. Его волосы потемнели от пота и крови. Голова безвольно склонилась к правому плечу. Сьюзен увидела, как по его шее стекают тоненькие ручейки крови от порезов, впиваясь в воротник больничной пижамы. Защипало в носу, и она быстро отвернулась, тут же наткнувшись на весьма красноречивый взгляд доктора Штайнмаера. Он явно хотел ей что-то сказать, но передумал и, покачав головой, посмотрел на уснувшего Штефана.

– Отвезите его в палату, – отдал санитару указание доктор и быстро вышел из кабинета.

***

– Доктор Вайнер, вас к телефону. Говорят, что это очень срочно, – молодая практикантка догнала Сьюзен в коридоре.

– Да, спасибо. Я иду.

– Они говорят, что это касается вашей дочери.

«Что?»