Потом, раскачиваясь в петле, стал напевать себе под нос какую-то песенку. Его лицо то освещалось лампочкой, то снова погружалось во тьму, будто тая в ней.

Открываешь дверь во тьму,

Хриплый крик – и ты в плену.

Вот досада! В темноте

Ты качаешься в петле.

Хочешь выжить – поспеши

В Лабиринт своей души.

Доктор Леманн бежала по коридору, дёргая за ручки закрытых дверей, в надежде, что хоть одна окажется открытой. Возможно, за одной из них скрывается выход. Она слышала в ушах шёпот, похожий на шипение ядовитой змеи: «Ты не скроешься! Потому что здесь Я судья! Здесь всё будет так, как я хочу!». Когда сил уже не осталось, пришлось остановиться и отдышаться. Господи, что это за место? Как она могла очутиться здесь? Тут доктор Леманн заметила, что в нескольких метрах от неё одна из дверей оказалась приоткрыта. Из проёма исходило мягкое свечение. Женщина осторожно потянула дверь на себя, и та открылась с лёгким скрипом. Стоило ей войти в комнату, как дверь тотчас захлопнулась. Она подёргала за ручку. Тщетно. Оглядевшись, доктор Леманн поняла, что находится в каком-то огромном старинном зале. Тут отсутствовали окна, и казалось: у помещения нет углов, так как они были скрыты во мраке и таили в себе неведомую опасность. Посередине зала находился большой массивный стол овальной формы. Кроме белоснежной скатерти, на нём ничего не было. Вокруг стола стояли пустые стулья, обитые бордовым бархатом. У ближайшей к двери стороны стола возвышалось огромное кресло, больше похожее на трон. Его причудливый силуэт выделялся на общем фоне. Приглядевшись, доктор Леманн увидела, что спинку кресла украшают вырезанные в дереве изображения гоблинов, и прочих уродливых тварей. В комнате было очень тихо. Неровное пламя свечей, стоявших прямо на полу в изогнутых подсвечниках, отбрасывало на стены причудливые, кажущиеся живыми, тени и образовывало вокруг себя островки нежно-жёлтого света. Пахло плавящимся воском, старыми книгами, пылью, тёплым камнем и ещё чем-то едва уловимым, пряным и будоражащим. Осторожно ступая по скрипучему паркету, доктор Леманн начала медленно огибать стол. Повернув голову, она поняла, что оправдались её худшие ожидания. Подрагивающий свет свечей выхватил из темноты хищно притаившуюся фигуру. В огромном кресле сидел Штефан. Одной рукой он придерживал на колене цилиндр, а другой – опирался на трость. На его губах играла едва уловимая улыбка.

– Я уже боялся, что вы заблудились, док! Было бы обидно, опоздай вы к банкету, устроенному в вашу честь. Но не переживайте! Вы как раз вовремя, – Штефан мило улыбнулся и посмотрел на доктора Леманн.

– Ч-что? –глаза испуганно забегали. Леманн отступила на шаг.

– Банкет, – повторил Штефан так, словно что-то объяснял несмышленому ребёнку. В подтверждение своих слов он обвёл рукой стол.

Доктор проследила за жестом. Глаза её изумлённо расширились. Теперь весь стол был изящно сервирован посудой из белого фарфора. Тут же стояли подносы и судки со всевозможными яствами.

– Я разолью вино. Вы не возражаете? – Штефан поднялся и, обойдя стол с другой стороны, подошёл к бутылкам, затем ловко наполнил два бокала. Она внимательно следила за его плавными уверенными движениями. Они усыпляли её, гипнотизировали. Спокойствие и обманчивая любезность Штефана пугали больше, чем открытая враждебность. К тому же, омут его тёмных глаз не обещал ничего хорошего.

– Не откажите, – Штефан, подойдя ближе, протянул ей бокал. Было видно, что он упивается этой игрой, получая несравненное наслаждение от производимого впечатления и предвкушения чего-то большего. Ощущение собственного всемогущества пьянило его, как вино.

Доктор Леманн, делая глоток, смотрела на него, не отрываясь. Какой странный вкус… Она почувствовала вкус алкоголя и чего-то ещё:

«Нет, это не вино… это… это… о, боже… это же кровь!»

Штефан счастливо рассмеялся, явно довольный её реакцией. Так мог бы смеяться ребёнок, которому удалось удивить родителей.

– Мой коктейль не пришёлся вам по вкусу? Тогда, может, что-нибудь из еды порадует вас больше?

Она посмотрела на стол, и её едва не стошнило. Из горла вырвался истеричный вопль. Вся еда оказалась гнилой. В тарелках со зловонными остатками теперь копошились черви. Между столовыми приборами туда-сюда сновали крысы, предвкушающие обильную трапезу.

– Чего ты хочешь, Штефан? Отпусти меня! Это какой-то абсурд! Сон. Просто страшный сон! Всё это нереально, – в отчаянии прошептала доктор Леманн, ещё раз оглядев странную комнату.

– А что есть реальность, док? – он подошёл настолько близко, что она могла чувствовать его тёплое дыхание на своей коже. – Как знать, может, этот мир, сотворённый силой мысли, куда реальней того, в котором вы привыкли находиться. Полагаете, роль, которую вы играете – это и есть вы? Но что значит эта роль здесь и сейчас? Я помогу вам снять маску и встретиться со страхами вашей души. Поиграем, док? По моим правилам!