Так самоутверждение создает механизм внутреннего равновесия. Человек как бы замыкается в своих оправданиях, и ему уже нет дела до всего остального мира.

В близких отношениях и, особенно в семье, это проявляется еще отчетливее. Замкнуться в своих оправданиях — значит сохранить, законсервировать в себе навыки всех поступков, которые окружаю­щие не принимают. А не принимают они по одной причине — потому, что поступки эти приносят боль и разрушение отношений с ними. Не принимая эту боль и это разрушение, окружающие не принимают и их источник — человека с его худыми действиями и словами. Удивительно, именно с этим неприятием со стороны окружающих мы пытаемся бороться сами в себе, чтобы избавиться от болезненного признания, что несем в себе видимые окружающими несовершенст­ва. Боязнь признаться в этом перед домочадцами, в конечном счете, прев­ращается в боязнь признаться в этом и самому себе.

Отсюда в сложных ситуациях такая интенсивность работы по восстановлению душевного равновесия, которое однажды приводит к состоянию полной безмя­тежности, легкости ощущения себя и всех возникающих обстоятельств. В этом состоянии человек свободен от раскаяния, чувства вины, приводящего к покаянию и изменению, на душе и на глазах такого человека как бы глухая маска с розовыми очками, которая любое происходящее действие трансформирует в безмятежную радость по поводу себя.

Однако нет поступков, которые исходили бы не из сознания че­ловека. Если сознание эгоистично, то в поступках оно не сможет про­являть себя бескорыстно, в каждой минуте общения с людьми основу действий будут составлять корыстные, самолюбивые мотивы. Эти мотивы со стороны часто видны и не всегда приятны. Человек с ярко выраженным эгоистическим сознанием в себе такие про­явления, возможно и не заметит, но с легкостью и наблюдательностью обнаружит в других, и всегда отнесется к этому с неприязнью. Именно по этому же свойству любой другой — знакомый, друг, супруга или супруг — являются для нас обнаружителями наших худых действий. Это обнаружение может происходить подчас в очень неприятных для нас выражениях и поступках, но ничего не поделаешь — нужно принимать, потому что каждый такой обнаружитель реализует это умение помогать другим разными путями.

Недоверчивость — это один из способов убегания от собственных недостатков. Благодаря этому свойству, все, что компрометирует человека, он пытается как бы сохранить в тайне. Так с годами в душе складывается тяжелый груз. О нашем характере, нраве знает немного людей, лишь те, по отношению к кому он, характер, проявился. И есть глубокая надежда, что люди эти будут молчать. А уж сами мы и подавно будем тщательно скрывать правду о себе.

Всякая, даже на мгновение допускаемая мысль, что свойства характера, особенно скрытые, могут стать явными, острой болью сжимает душу. Так вот откуда эта боязнь любой доверительности! Она не принимается всем существом человека, поскольку существо занято самоутверждением и все худое, или, на наш взгляд, недостойное в себе тщательно скрывает от людей. Трагедия заключается в том, что, мучаясь проблемой, как это скрыть — оно одновременно не может не проявлять своего характера в поступках. А когда он проявляется, остается делать большую работу, чтобы любыми способами оправдаться перед людьми и перед собой.

А если не оправдываться? Если оставить все так, как есть? Тогда нужно остановить стремление в каждом общении с другим человеком, и особенно с женой или мужем быть на высоте положения. А это значит смириться с тем, что могу сказать нелепость и потому предстать перед другим нелепым, сказать глупость и предстать глупцом, не понять простую мысль и предстать тугодумом, услышать новое для себя и предстать отсталым, не догадаться и предстать неразвитым, не расслышать и предстать глухим, провиниться и предстать винов­ным, проиграть в споре и предстать проигравшим…

Удивительно, но самоутверждение именно всего этого и боится. Поэтому оно бежит от доверительного общения. Вместо этого оно на­ходится в постоянном поиске и отработке способов сохранения поло­жения себя в семье.

Так, на любое слово, уличающее меня, находится объяснение. Ум настолько уверен в своей непогрешимости, что в этой игре оправдания на ходу находит объяснения и искренне верит им. Он полагает, что все эти объяснения существовали до совершенного мною проступка, а вовсе не придуманы им сейчас. Но главная уверенность заключается в другом — в том, что сам поступок правилен, поэтому остается только найти ему объяснения.

В этой работе по сохранению собственного положения человек обыч­но не остается в настроении защиты. Следуя принципу "лучшая за­щита — нападение", он незаметно для себя приходит в состояние постоянной готовности уличения другого в его худом. Все, в чем боится предстать перед другими сам, он активно стремится увидеть в других, увидеть их нелепыми, глупыми, отсталыми, неразвитыми, глухими, виновными, проигравшими… И каждый раз испытывает при этом особенную, внутреннюю радость и удовлетворение. Давно замечено — там, где есть такое стремление, результат будет. Сознание сумеет так повернуть призму восприятия, чтобы желаемое увиделось. В результате, в каждом общении в угоду собственной удовлетворен­ности человек культивирует в себе низводящее, снисходительное и порой насмешливое или ироничное отношение к другому. Именно это отношение и становится главной основой недоверия.

Замечалось ли когда-нибудь, что недоверие появляется всегда в одной и той же ситуации, когда другой начинает занимать пре­восходящее положение? Супруг или супруга высказывают глубинную догадку, которая не согласуется с моими представлениями о ситуации. Чтобы сказанному поверить, принять и руководствоваться этим в собственных поступках, нужно поверить, принять, что с другой точки зрения ситуация может выглядеть по-другому и что видение супруга или супруги не менее ценно и значимо, чем мое. Особенно нужно принять последнее. Вот здесь и начинается сопротивление, неприятие другого, способ­ным видеть ситуацию отличным от моего образом. И тогда всем существом своим я начинаю не доверять другому.

В этом чувстве одновременно смешиваются неприятие и недоверие. При этом невозможно разобрать, чего больше. А причина простая — второе без первого возникнуть не может. Основой недоверия являет­ся неприятие другого лучшим меня, более богатым, мудрым, более чистым душевно, более любящим, чувствительным и тонким, более интуитивным, трезвым на ум, разумным, верующим, терпеливым, смиренным, более церковным, более духовным.