Традиционные гендерные образы в России

Гендерный порядок и стереотипы маскулинности в России всегда были противоречивыми. Хотя древнерусское общество было типично мужским и патриархатным, женщины играли заметную роль не только в его семейной, но и в политической и культурной жизни. В русских сказках присутствуют не только образы воинственных амазонок, но и беспрецедентный, по европейским стандартам, образ Василисы Премудрой. Европейских путешественников и дипломатов XVIII - начала XIX в. удивляла высокая степень самостоятельности русских женщин, то, что они имели право владеть собственностью, распоряжаться имениями и т.д. Старые и новые философы, фольклористы и психоаналитики в один голос говорят об имманентной женственности русской души и русского национального характера. В русском языке и народной культуре Россия выступает в образе матери. В русской семье существовало особое почтение к женщине-матери, тогда как отцы и мужья часто выглядят слабыми и несамостоятельными. Маскулинность часто проявлялась главным образом в деструктивной и антисоциальной форме - в бесшабашной удали, пьянстве, драках и т.п. Некоторые историки связывали это с политическим деспотизмом и недостатком индивидуальной предприимчивости. Советская власть продолжила эту противоречивую традицию.

Советский тоталитаризм, как и всякий иной, был по своей сути мужской культурой. Официальный телесный канон советского искусства 1930-х годов характеризуется "обилием обнаженной мужской плоти" - парады с участием полуобнаженных гимнастов, многочисленные скульптуры спортсменов, расцвет спортивной фотографии. Правда, в отличие от нацистского, в советском искусстве гениталии всегда закрыты, его телесный эталон больше напоминает унисекс. Но этот "унисекс" как в эстетике, так и в педагогике, был сильно маскулинизирован. Советское "равенство полов" молчаливо предполагало подгонку женщин, включая и их тело, к традиционному мужскому стандарту (все одинаково работают, все готовятся к труду и обороне, никаких особых женских проблем и т.д.). Одним из аспектов этой политики была и лицемерная большевистская сексофобия. Однако гипертрофия одних "маскулинных" ценностей (коллективизм, дисциплина, самоотверженность) достигалась за счет атрофии других, не менее важных черт - энергии, инициативы, независимости и самостоятельности.

Экономическая неэффективность советской системы, в сочетании с политическим деспотизмом и бюрократизацией общественной жизни оставляли мало места для индивидуальной инициативы и независимости. Чтобы добиться экономического и социального успеха, нужно было быть не смелым, а хитрым, не гордым, а сервильным, не самостоятельным, а конформным. С раннего детства и до самой смерти советский мужчина чувствовал себя социально и сексуально зависимым и ущемленным.

Социальная несвобода усугублялась глобальной феминизацией институтов социализации и персонифицировалась в доминантных женских образах. Это начиналось с раннего детства в родительской семье. В середине 1980-х гг. только в так называемых материнских семьях воспитывалось около 13,5 миллионов детей.

То же самое наблюдается и сегодня. По данным выборочной переписи 1994, 20 процентов российских семей с несовершеннолетними детьми были неполными и 19.6 процента всех детей рождены вне брака. Да и там, где отец физически присутствует, его авторитет в семье и роль в воспитании детей, как правило, значительно ниже, чем роль матери. Отцы обладают преимуществом только в информационной сфере, когда речь идет о политике и спорте.

В детском саду и в школе главные властные фигуры - опять-таки женщины. В официальных подростковых и юношеских организациях (пионерская организация, комсомол) тон задавали девочки (среди секретарей школьных комсомольских организаций они составляли три четверти).

Мальчики и юноши находили отдушину только в неформальных уличных компаниях и группах, где власть и символы были исключительно мужскими. Многие такие группы в России, как и на Западе, подчеркнуто мизогинны.

После женитьбы молодому мужчине приходится иметь дело с любящей, заботливой, но часто доминантной женой, которая, как некогда его мама, лучше него самого знает, как планировать семейный бюджет и что нужно для дома, для семьи. А в общественно-политической жизни все контролировалось властной "материнской" заботой КПСС.

Этот стиль социализации, несовместимый ни с индивидуальным человеческим достоинством, ни с традиционной моделью маскулинности, вызывал противоречивые психологические реакции. На идеологическом уровне безотцовщина и тоска по мужскому началу способствовали трансформации образа отсутствующего реального отца в характерный для всякого тоталитарного сознания (так было и в нацистской Германии) мифологизированный унитарный образ Вождя, Отца и Учителя.

Несколько ниже располагаются идеализированные образы коллективной маскулинности, мужского (особенно воинского) товарищества и дружбы. Принадлежность к коллективному мужскому телу психологически компенсирует мужчине его слабость и несамостоятельность в качестве отдельного индивидуума: каков бы я ни был сам по себе, в рамках группового "мы, мужики", я силен и непобедим. На бытовом уровне компенсация и гиперкомпенсация "слабой" маскулинности имеет несколько вариантов.

В одном случае это идентификация с традиционным образом сильного и агрессивного мужика, утверждающего себя пьянством, драками, жестокостью, членством в агрессивных мужских компаниях, социальным и сексуальным насилием.

Во втором случае покорность и покладистость в общественной жизни компенсируется жестокой тиранией дома, в семье, по отношению к жене и детям.

В третьем случае социальная пассивность и связанная с нею выученная беспомощность компенсируется бегством от личной ответственности в беззаботный игровой мир вечного мальчишества. Не выучившись в детстве самоуправлению и преодолению трудностей, такие мужчины навсегда отказываются от личной независимости, а вместе с нею - от ответственности, передоверяя социальную ответственность начальству, а семейную - жене.

Но при любом раскладе люди испытывают неудовлетворенность. Представления советских людей об маскулинности и фемининности всегда оставались стереотипно-сексистскими. Характерно, что хотя все советские женщины работали, в наборе идеальных женских качеств нет ни одного, проявляющегося преимущественно в сфере труда. Говоря о желательных свойствах женщины, мужчины автоматически представляют себе возлюбленную, жену или мать, но никогда - товарища по работе.

Это имеет далеко идущие социально-психологические последствия. Судя по данным проведенного в 1991-92 годах сравнительного исследования, россияне весьма гомосоциальны. Люди ориентированы на отношения доверия, понимания, поддержки, уважения, подражания, равно как и открытой осознанной борьбы, преимущественно, внутри собственного пола; взаимодействие же между полами в значительной мере построено для мужчин на "восхищении", "импульсах" и "эмоциональной поддержке", для женщин отчасти на потребности практической и эмоциональной поддержки со стороны мужчин".

Тем не менее мир явно становится все более многоцветным. Индивидуализация и плюрализация социального бытия влечет за собой неизбежность признания не только разных типов маскулинности / фемининности, но и таких индивидуальных стилей жизни, которые вообще не вписываются в эту дихотомию.

Психологи открывают все новые и новые стили, относящиеся к разным сторонам жизни и деятельности человека. Стиль всегда представляет собой определенный способ, манеру выполнения какой-либо деятельности или общения. Стили являются "авторскими" изобретениями, но это авторство не всегда зафиксировано, как, например, в искусстве на ранних стадиях его развития. В любом стиле можно выделить ценностно-смысловую основу и инструментальную часть, которая включает в себя технику исполнения. Обе они являются порождением культурно-исторического опыта человека, вырабатывающего стиль. Со стороны внутреннего мира личности стиль обусловлен ценностно-смысловой сферой, которая задает его направленность на те или другие цели, и способностями человека, детерминирующими уровень овладения данным стилем.

Большинство людей заимствует у культуры готовые образцы поведения в виде тех или иных стилей, разница между ними состоит только в виртуозности владения ими. Основываясь на идеях, высказанных А. Адлером (1927), В.С. Мерлиным (1967, 1986) и Е.А. Климовым (1969) относительно природы стилей, можно выделить следующие условия их формирования.

1) Стиль возникает там, где есть свобода самовыражения. Если деятельность жестко регламентирована, индивидуальному стилю трудно проявиться в таких условиях. Только видя многообразие способов выполнения деятельности, человек может выбрать наиболее оптимальный для себя, на основе которого и формируется его стиль деятельности.

2) Для его формирования необходима личностная вовлеченность в деятельность. Стиль формируется только при наличии положительного отношения к деятельности и стремления сделать ее как можно лучше.

3) Стиль складывается с опорой на уже сложившиеся индивидные и личностные свойства, увязывая их в единое целое. Каждый человек старается так организовать свою деятельность, чтобы ему было удобно ее выполнять. Иногда это делается осознанно, но чаще не осознается. Критерием правильного выбора стиля в соответствии со своими индивидуальными особенностями для самого человека служат ощущение удобства, комфорта, снятие напряженности в деятельности.

Из этого вытекают основные функции стиля: 1) адаптационная, состоящая в приспособлении индивидуальности к требованиям данной деятельности и социальной среды; 2) компенсаторная, состоящая в опоре на сильных сторонах индивидуальности и с компенсацией слабых сторон; 3) системообразующая, позволяющая, с одной стороны, формироваться стилю на основе многих ранее сложившихся характеристик индивидуальности, с другой стороны, влиять на многие аспекты поведения человека; 4) самовыражения, состоящая в возможности выразить себя через уникальный способ выполнения деятельности.

Наступление ХХI в. ознаменовалось существенными культурно-историческими изменениями, которые, на наш взгляд, могут привести к новым тенденциям в формировании стилей личности. Многократное увеличение стилевого разнообразия, благодаря расширяющимся возможностям человека в реализации разных видов деятельности и снятию многих идеологических и политических ограничений. Это лучше всего видно на лавинообразном росте стилей жизни в современном мире. Нивелирование национальных различий в предпочтении тех или других стилей, благодаря широким межкультурным обменам и включению разных народов в единое информационное пространство. Возникновение новых технических возможностей повлечет за собой возникновение новых видов деятельности и форм общения, а вместе с ними и новых стилевых характеристик. Так, например, общение в Интернете, уже привело к новым стилям самопредъявления личности, когда человек не просто преувеличивает или преуменьшает какие-то собственные характеристики, а вообще создает новую письменную личность, от лица которой вступает в отношения с другими людьми.Социально-экономическое развитие общества как фактор качественных и количественных изменений в динамике гендерных моделей. Взаимодействие социально-экономических и культурно-исторических факторов в формировании гендерных характеристик личности.