Московский архив коллегии иностранных дел (XVII-XIX вв.)

Хохловский пер., 7

Это здание является памятником гражданской архитектуры XVII века, и принадлежало оно дьяку Емельяну Украинцеву – известному дипломату Петровского времени. Впоследствии дом принадлежал Голицыным, а в 1770 году в нем был размещен Московский архив коллегии иностранных дел. В то время им руководил известный историк и путешественник Герхард Фридрих Миллер (1705-1783).

Миллер приехал в Россию 20-летним выпускником Лейпцигского университета, и уже три года спустя по его инициативе стал выходить первый русский литературный и научно-популярный журнал - «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания к Санкт-Петербургским ведомостям». А вскоре Миллер основал первый в России исторический журнал, выходивший, правда, на немецком языке. Назывался он «Sammlung russischer Geschichte» (Собрание российской истории). В нем были впервые опубликованы отрывки из русских летописей. В 24 года недавний студент был назначен профессором Петербургской академии наук. Казалось бы, все складывается как нельзя лучше, но в 1733 года Миллер без сожаления оставляет спокойную обеспеченную жизнь и неторопливые научные занятия и присоединяется ко Второй Камчатской экспедиции Беринга.

Миллер пробыл в Сибири 10 лет. За это время он собрал колоссальный исторический и этнографический материал, ставший основой не только для его собственный сочинений, но и для исследований не одного поколения историков и этнографов.

Вскоре после возвращения Миллер выступил с предложением об учреждении при Петербургской Академии наук исторического департамента для написания истории и географии России, однако проект был отклонен. Вслед за этим последовали более существенные неприятности. Однажды Миллер узнал, что результаты его научных изысканий являются, оказывается, государственной тайной: в 1744 году он был вызван на допрос по поводу разглашения сведений о картах Второй Камчатской экспедиции. В последующие годы Миллер имел неосторожность всерьез заняться генеалогией российской правящей династии и на основании скрупулезного изучения документов пришел к таким выводам, что Сенат строго настрого запретил ему заниматься этой темой.

Миллер послушался, но выводов никаких не сделал. Он так никогда и не понял, точнее, не хотел понять, что в России историческая наука связана с политикой и предназначена властями главным образом для воспитания патриотизма. В 1749 году он вынес на обсуждение Академии Наук диссертацию «О происхождении народа и имени Российского». На основании изучения летописей он доказывал скандинавское (норманнское) происхождение первой русской правящей династии и решающую роль скандинавов в создании русской государственности. Уже тогда «норманнский вопрос» имел не научный, а политический характер. «Непатриотичные» идеи Миллера были дружно заклеймены коллегами, а его диссертация сожжена.

Миллера это не сломило. Как и прежде, он продолжал работать над своим фундаментальным трудом «История Сибири», который был основан на материалах, собранных за время десятилетних странствий. В 1750 году вышел его первый том. В последующие годы Миллер написал ряд трудов по древнерусской истории, возобновил издание «Sammlung russischer Geschichte», а также основал новый журнал – «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие». Здесь печатались литературные произведения, а также статьи по физике, астрономии, геологии, биологии, агрономии и, конечно же, истории.

В 1766 году в жизни 60-летнего ученого наступает перемена. Он переезжает в Москву и становится во главе Московского архива коллегии иностранных дел. Из склада никому не нужных старых бумаг Миллер превратил архив в научное учреждение, обеспечивавшее историков необходимыми материалами для исследований. Фактически Миллер создал первый в России исторический архив, ставший предшественником нынешнего Российского государственного архива древних актов. Незадолго до смерти Миллер передал сюда за символическую плату свою бесценную коллекцию древних рукописей и старопечатных книг. Современные историки пользуются до сих пор этим собранием, известным под названием «портфели Миллера».

Московский архив коллегии иностранных дел стал главным, но не единственным делом последних лет жизни Миллера. Он написал первый в России труд по истории дворянства, а в возрасте семидесяти с лишним лет совершил длительное путешествие по Московской губернии, результатом которого стала серия статей об истории подмосковных городов и монастырей.

Итак, Герхард Фридрих Миллер стоит у истоков российской исторической науки, архивоведения, этнографии и журналистики. Однако значение его личности для современников и потомков не исчерпывается перечислением его заслуг и научных сочинений. Миллер является примером самоотверженного, бескорыстного и смелого ученого, который превыше политической конъюнктуры ставил правду. Исследователь прошлого, по мнению Миллера, «должен казаться без отечества, без веры, без государя; все, что историк говорит, должно быть строго истинно».

Московский архив коллегии иностранных дел находился в Хохловском переулке более ста лет – до 1874 года. Служба в нем считалась весьма престижной, и многие дворянские юноши начинали свое жизненное поприще именно здесь. Поэт начала XIX века Владимир Филимонов так писал о нем:

Вот на Ивановской горе старинный,

И стариной своей красив,

Образчик теремов, весь в окнах узких, длинный

Дипломатический архив.

Для нашей юности дворянской

В нем основался быт гражданский:

Рассадник на Руси до нынешних годов

Вождей, сановников, певцов.

(Романюк С.К. Из истории московских переулков. М., 1998. С.286)

Служивших здесь юных архивистов упоминает и А.С. Пушкин в седьмой главе «Евгения Онегина»:

Архивны юноши толпою

На Таню чопорно глядят,

И про нее между собою

Неблагосклонно говорят.

Эти старинные палаты помнят и самого А.С.Пушкина: в 1836 году он изучал здесь архивные документы.

В 1875 году здание было передано Московскому отделению Русского музыкального общества для занятий недавно основанной Московской консерватории, не имевшей еще собственного помещения, а в 1882 году здесь разместилась нотопечатня П.И.Юргенсона, в которой впервые увидели свет почти все произведения П.И.Чайковского.

 

Миновав здание Московского архива коллегии иностранных дел, сразу же увидим Церковь Живоначальной Троицы в Хохлах.

 

16. Церковь Живоначальной Троицы в Хохлах (1696, XVIII-XIX в.)

Хохловский пер., 12

Эта церковь была заложена Е.А.Чириковой в память о своей умершей дочери.

 

По Хохловскому переулку выйдем на Покровский бульвар и перейдем на противоположную его сторону. Мы пересекли древнюю границу Москвы, проходившей по нынешнему Бульварному кольцу. На его месте стояли стены Белого города, построенные в 1586-1591 гг. архитектором Федором Конем по приказу Бориса Годунова. Во второй половине XVIII века их разобрали, а в начале XIX века на их месте разбили бульвары.

Покровский бульвар получил свое название от начинающейся недалеко от него улице Покровка, известной с XV века. В то время так именовалась не только нынешняя улица, но и Маросейка. Название Покровка происходит от находившегося на ней Покровского монастыря, упраздненного в XVIII веке.

Выйдя на Покровку, мы увидим на противоположной стороне улицы эффектный доходный дом, построенный в стиле модерн.

 

17. Доходный дом (1899, арх. П.А.Дриттенпрейс)

Покровка, 19

 

Свернув направо, увидим знаменитый «дом-комод», а за ним – церковь Воскресения в Барашах.

 

18. Городская усадьба Трубецких («дом комод», конец 1760-начало 1770-х годов)

Ул.Покровка, 22

Это единственная сохранившаяся без существенных переделок жилая постройка в стиле растреллиевского барокко в Москве. На устраивавшихся здесь балах бывал А.С.Пушкин.

 

19. Церковь Воскресения в Барашах (XVII-XVIII вв.)

Ул.Покровка, 26/1

В этой церкви венчалась императрица Елизавета Петровна с А.К. Разумовским. В память об этом событии церковную главу украшала золоченая деревянная корона.

 

Сворачиваем направо, в Барашевский переулок, начинающийся между «домом-комодом» и церковью Воскресения. Свое название переулок получил по занятию местных жителей, изготовлявших палатки (шатры) – бараши. Почти сразу же увидим еще один храм - церковь Введения Богоматери в Барашах.

 

20. Церковь Введения Богоматери в Барашах (XVII-XVIII вв.)

Барашевский пер.,8

 

Пройдя до конца Барашевский переулок, пересекаем Лялин переулок и идем по левой стороне Малого Казенного переулка. Вскоре мы увидим здание бывшей Полицейской больницы для бесприютных, во дворе которой стоит памятник доктору Гаазу

 

Памятник доктору Ф.П.Гаазу

Малый Казенный переулок, 5

Более полутора столетия прошло с тех пор, как многотысячная толпа москвичей проводила этого человека в последний путь на Иноверческое кладбище на Введенских горах. Не одна эпоха сменилась с тех пор в нашей истории, несколько поколений родилось и сошло в могилы, многое было разрушено и построено, но все это время, даже в самые лютые морозы, лежали и лежат на его могиле свежие цветы. «Спешите делать добро», - гласит эпитафия на надгробном памятнике, обращенная и к предкам нашим, и к нам, и к потомкам.

Хочется верить, что будущие поколения будут лучше, чем мы, следовать данной заповеди, оставленной всем живущим в этом мире Федором Петровичем Гаазом (1780-1853), прозванном современниками «святым доктором».

Родина Фридриха Йозефа Гааза – городок Бад-Мюнстерайфель близ Бонна. Дед его был врачом, отец – аптекарем. После окончания гимназии Фридрих Йозеф изучал философию и математику в Йенском университете, но, почувствовав тягу к семейной профессии, уехал в Вену, где получил медицинское образование. Одним из его первых пациентов был князь Репнин, излеченный от глазной болезни. Он и пригласил подающего надежды доктора в Россию.

Так в 1806 году в Москве появился молодой немецкий доктор Федор Петрович Гааз. Вскоре после приезда он был назначен главным врачом Павловской больницы (ныне 4-я городская клиническая больница). В 1809-1810 гг. он ездил на Кавказ, где в горах Машук и Бештау открыл серно-щелочные источники минеральных вод. Во время войны с Наполеоном он был военным хирургом и дошел с русской армией до Парижа.

После войны доктор Гааз возвратился в Москву. Он считался самым искусным врачом в городе, и от пациентов не было отбоя. Однако, получая немалые гонорары от состоятельных пациентов, Гааз никогда не отказывал неимущим, которых лечил бесплатно. Кроме того, Федор Петрович преподавал в Медико-хирургической академии и безвозмездно работал в Преображенской и Екатерининской богадельнях.

В 1928 году в Москве был учрежден губернский тюремный комитет, члены которого оказывали заключенным материальную и моральную поддержку, распространяли среди них религиозно-нравственную литературу, приглашали к ним священнослужителей. Вступил в этот комитет и доктор Гааз, а через год он стал главным врачом московских тюрем.

С тех пор все свои усилия Ф.П.Гааз направил на заботу о заключенных, ибо именно они, по его мнению, более всех нуждались в помощи, участии и сострадании. Он был убежден, что несчастье, преступление и болезнь взаимосвязаны, и видел в арестанте не «злодея», а страдающего человека, излечить которого может лишь добро.

Доктор Гааз вникал во все подробности тюремного быта. Благодаря его усилиям был отменен так называемый прут – стержень, к которому приковывали на весь многомесячный путь в Сибирь по несколько арестантов; внутренняя сторона железных наручников стала обиваться кожей; улучшены условия содержания в тюрьмах; организована школа для детей заключенных. Бесчисленное число раз Федор Петрович ходатайствовал об освобождении невинно осужденных или смягчении наказания, на свои средства выкупил из крепостной зависимости более 70 человек.

Два раза в неделю доктор Гааз приезжал в пересыльную тюрьму на Воробьевых горах, где осматривал заключенных, отправляемых в Сибирь. Он оказывал им медицинскую помощь, добивался, чтобы больных не гнали по этапу, а помещали в больницу, раздавал гостинцы арестантам и их детям, но главным было, пожалуй, его духовное воздействие на заключенных. Бывало, он по несколько километров шел по этапу, беседуя с кем-нибудь из своих подопечных, в памяти которых доктор навсегда оставался подчас единственным человеком, который их понял и пожалел.

В 1844 году на средства доктора Гааза и собранные им частные пожертвования в Малом Казенном переулке была открыта больница для бесприютных. В одном из ее флигелей Ф.П.Гааз прожил свои последние годы, почти до последнего дня неутомимо трудясь и помогая всем, кто к нему обращался. «У Гааза нет отказа», - говорили о нем москвичи.

50 лет прожил доктор Гааз в России, и все эти годы прошли в неустанных трудах, потому что он просто не мог иначе. Он ни одной минуты не оставался спокойным и праздным, ибо постоянно думал о том, что кто-то сейчас страдает, и он должен немедленно помочь этому человеку, ибо завтра уже будет поздно. Он всю свою жизнь спешил делать добро и только в этом видел смысл своего земного бытия.

«Спешите делать добро!» - это были любимые слова доктора Гааза. Звучат они рефреном и в его книге «Призыв к женщинам», изданной много лет спустя после его смерти, в 1897 году.

Значение деятельности доктора Гааза состоит не только в помощи заключенным и неимущим, но также в нравственном влиянии на современников и потомков. Он был первым, кто призывал не только к частной благотворительности по отношению к заключенным, но к коренному изменению всего тюремного быта, кто не только словами, но и делами пытался доказать, что задача государства и общества – не наказание преступников, а возвращение их к нормальной жизни.

Первым биографом Ф.П.Гааза был известный юрист и общественный деятель А.Ф.Кони, издавший книгу о «святом докторе» в 1897 году. До этого единственным опубликованным источником о нем был некролог, опубликованный в «Московских ведомомстях» (Елизавета Д-ва. Несколько слов о Ф.П.Гаазе // Московские ведомости, 1853, №101). Благодаря А.Ф.Кони имя Гааза стало широко известно, и в начале ХХ века о нем вышло несколько книг, носивших, в основном, популярный характер. «Святой доктор» стал примером для тех, кто хотел помочь страждущим, его именем было названо благотворительное общество и приют. В 1905 году на заброшенной могиле Ф.П.Гааза на Немецком кладбище был поставлен памятник, а в 1909 году во дворе основанной им Полицейской больницы для бесприютных был установлен его бронзовый бюст по проекту скульптора Н.А.Андреева. В советское время имя доктора Гааза исчезло со страниц печатных изданий, и память о нем возродилась в 1990-е годы.

Помнят Гааза и на родине. В Бад-Мюнстерайфеле есть улица, названная его именем, а в 1990-е годы в небольшом посвященном ему музее был установлен памятник, являющейся копией московского памятника Н.А.Андреева. Имя Гааза носит также школа при посольстве Германии.

 

 

Возвращаемся назад и доходим до угла Лялина переулка. Справа от нас – как бы врезающийся в тихую площадь доходный дом в стиле модерн.

 

22. Доходный дом (1911, арх. О.Г.Пиотрович)

Лялин пер., 8/5

 

Сворачиваем направо в Лялин переулок, пересекаем Покровку, сворачиваем по ней налево, еще раз любуемся «домом-комодом» и затем сворачиваем направо, на Чистопрудный бульвар, который приведет нас к станциям метро «Чистые пруды», «Тургеневская» и «Сретенский бульвар»

Список литературы

Белокуров С.А., Зерцалов А.И. О немецких школах в Москве в первой четвери XVIII века. М.,1907

Бусева-Давыдова И.Л., Нащокина М.В. Архитектурные прогулки по Москве. М.,1996

Илизаров С.С. Академик С.-Петербургской академии наук Г.-Ф.Миллер – первый исследователь Москвы и Московской провинции. М.,1996

Кони А.Ф. Ф.П.Гааз. СПб.,1897

Копелев Л. Святой доктор Федор Петрович. СПб., 1993

Немцы России. Энциклопедия. В 3-х тт. М., 1999-2006

Романюк С.К. Из истории московских переулков. М.,1998

Сизова А.И. История развития московской школы для слепых детей. М.,1992

Томан И.Б. Московские немцы: опыт национального путеводителя // Московский журнал, 1991, №10, 12

Томан И.Б. Памятники истории и культуры московских немцев. XIX-начало ХХ вв. // Москва многонациональная. М., 2006

Fechner A.W. Chronik der evangelischen Gemeinden in Moskau. Bd.1-2. M.,1876

(Современные проблемы сервиса и туризма, 2008, №4

(Стратегическое управление социально-экономическим развитием туристско-рекреационных регионов. М.:ИТиГ, 2009. С.142-163)