Роль любовной интриги в романе И. А. Гончарова «Обломов»

Отношение к любви, способность любить в рус­ской литературе XIX века стали своего рода ме­рилом человеческой ценности героев, их исчер­пывающей характеристикой. Проходя через ис­пытание любовью, личность проявляет свои сильные и слабые стороны, закаляется и побеж­дает в трудных обстоятельствах. Она или ут­верждает высокие жизненные ценности, или тер­пит поражение, не сумев реализовать свои поло­жительные качества. Такой всесторонней про­верке в романе И. А. Гончарова подвергаются все главные персонажи: Илья Ильич Обломов, Анд­рей Штольц, Ольга Ильинская и даже Агафья Пшеницына.

В центре повествования — отношения Ильи Ильича Обломова с Ольгой Ильинской. Познако­мив Обломова с Ольгой, Штольц рассказал ей, как несчастлив его друг, как гибнет в нем все доброе от недостатка деятельности и дружеского участия. Своим рассказом он пробудил в Ольге интерес к Обломову. Однако истинная причина их сближения была в них самих: естественность в их характерах приводила к тому, что они чув­ствовали себя одиноко среди светских людей. Между Ольгой и Обломовым развертывается ро­ман эмоционально напряженный и бурный. Пенье Ольги, восхищение Обломова ее артисти­ческой красотой и природа в своей летней пре­лести сопутствуют им. Увлечение, охватившее героев, обнажило лучшее из того, что было в на­туре каждого. Чистая душа Обломова, его серд­це, полное доброты, открылись Ольге и увлекли ее. Обломов же, чуждый самодовольства, удив­ляется, как можно любить его, «такого смешно­го, с сонным взглядом и дряблыми щеками». Од­нако он не уступает Ольге в душевной тонкости и

также способен на высокие эмоциональные пере­живания.

Люди типа Обломова выдают всю красоту и всю слабость своей натуры через любовь к жен­щине. Любовь к Ольге была самой яркой страни­цей в жизни героя. Он без всякого сопротивле­ния, с радостью подчиняется воле своей возлюб­ленной, ставшей для него «путеводной звездой». Герой хватается за любовь как за смысл сущест­вования. Однако любовь Обломова — это любовь романтика-мечтателя, пушкинского Ленского: она возвышенна, восторженна, идеальна. Ее книжная природа не раз приоткрывается в рома­не. Такая любовь питается мечтой о счастье, его ожиданием. Ольга — идеал для Обломова, но идеал для него всегда только мечта. Ольга и лю­бима им как мечта. Попытки реализовать мечту для таких влюбленных таят в себе опасность по­терять ее вообще. Романтической любви проти­вопоказано столкновение с бытом, а ведь оно не­избежно при всякой попытке превратить мечту о счастье в реальность. Побуждая Обломова к дей­ствию, Ольга искушает их любовь. Поэтому их роман с самого начала таит в себе элемент разру­шения. Кроме того, подобная любовь оккупиро­вала сердце не юного Ленского, а тридцатилетне­го Обломова, «душой целомудренного юноши, а в привычках старика». Илью Ильича угнетает со­знание собственного ничтожества. Он сомневает­ся в своем праве любить, быстро устает от любов­ных перипетий. Экзальтация чувств легко сме­няется у него апатией, восторг — разочарова­нием.

Первым испытанием любви стал ее счастли­вый венец. Обломов сделал предложение Ольге, и оно принято. Мечта романтика, готовая превра­титься в реальность, сразу начинает «линять, те­рять радужные краски». Обломов просто испу­гался, «когда вникнул в практическую сторону

вопроса о свадьбе», и увидел, что это не только поэтический, но и практический шаг, связанный с выполнением строгих обязанностей. Неспособ­ность к практическим поступкам, привычка к иждивенчеству заявили о себе.

Причина несостоявшегося возрождения Обло­мова, на которое надеялась Ольга, таится также и в отсутствии самостоятельного, позитивного начала в его жизни. Все его существование ока­залось сосредоточенным только на любви и по­вторяло жизнь Ольги. Его «деятельность» могла быть охарактеризована лишь в отрицательных предложениях: не спит днем, не бранится с Заха­ром, не валяется на диване. «Ты заметь, что сама жизнь и труд есть цель жизни, а не женщи­на», — скажет позднее Штольц своему другу, пытаясь объяснить ему причину постигшей его неудачи.

В характере Ильи Ильича достоинства и недос­татки неразрывно связаны, более того, они под­час предопределяют друг друга. «Задание» Ольги Обломов не выполнил: он не в состоянии стать деловым, гибким. Но ведь во многом благодаря этим качествам и существует тот Обломов, кото­рого полюбила Ольга. Его нежная душа, нравст­венная чистота, честность сохранились во всей первозданности отчасти в силу особых «оранже­рейных условий» его жизни, вдали от суеты, карьеры, добывания денег. Не ожесточившись, сохранив душу ребенка, он и в деловом отноше­нии остался им. Когда, по настоянию Ольги, Об­ломов попытался сразу включиться в деловые хлопоты, все его добрые качества и редкие свой­ства обратились против него. Честность, чистота обернулись инфантильностью, наивной беспо­мощностью. Разрывом с Ольгой завершается ди­намическое повествование романа. Жизнь Обло­мова на Выборгской стороне в своей статике пря­мо перекликается с жизнью его на Гороховой

улице. Круг завершился — возрождение героя не состоялось.

Однако однозначность характеристики Обло­мова подрывается его отношениями с Агафьей Матвеевной Пшеницыной. Не обнаружив в себе энергии для активной деятельности, устранив­шись от нарушавшей его покой жизни, Обломов все-таки отчасти реализовал тот природный по­тенциал добра и человечности, который был за­ложен в нем. Прожив с Агафьей Матвеевной семь лет, он не просто оставил о себе память в сердце женщины, он вдохнул в нее душу. Из «хозяйки» она стала человеком, личностью. Самопознание, осенившее ее у гроба мужа, резко изменило и представление Пшеницыной о мире: она поняла, что потеряла, и это потерянное стало для нее ме­рилом человеческой ценности.

Слабый, пассивный, нуждавшийся в чужой воле, Обломов обладал тем талантом доброты, ко­торый неожиданно превратил его в активную по отношению к другим людям натуру. На его чест­ную и добрую душу отзывалось лучшее в них. Вызванное им чувство оказывалось подлинно воспитывающим. Рядом с Обломовым расцвела Ольга. Агафья Матвеевна только и жила те семь лет, что протекли рядом с ним.

Более практичный и энергичный Штольц так­же не является идеалом автора, мечтавшего об одухотворенной личности, способной соединить в себе и чистоту сердечных помыслов, и действен­ность добра. Сердечная черствость и несосто­ятельность Штольца перед высокими запросами человеческого духа очень быстро обнаружили се­бя. Ему нечего сказать Ольге, обеспокоенной тре­вогой «мятежных вопросов» о смысле жизни. Он только предостерегает ее, говоря о возможных суровых испытаниях в будущем.

История любви каждого из героев романа про­являет сильные и слабые стороны их человече­ской природы, позволяет судить о степени зре­лости их личности и способности нести практи­ческую и нравственную ответственность за свою жизнь и жизни людей, судьба которых связана с ними. Ни одного из героев романа Гончарова нельзя назвать безупречным. Мечтая о гармонии ума и сердца, об одухотворенном бытии, писа­тель не находит воплощения своего идеала ни в одном из изображенных им героев. Однако с правдивостью художника-реалиста он изобража­ет человеческие типы и характеры, которые можно встретить в действительности.

М. ГОРЬКИЙ

(1868-1936)

Мастерство М. Горького-драматурга

в пьесе «На дне»

Мастерство Горького-драматурга в пьесе «На дне» проявляется в первую очередь в выборе предмета изображения, а также в сюжете и ха­рактере драматургического конфликта. Автора пьесы интересуют не столько социальные проти­воречия действительности или возможные пути их разрешения, сколько сознание ночлежников во всей его противоречивости. Такой предмет изображения характерен для жанра философ­ской драмы, и он требует специфических форм художественной выразительности.

Для того чтобы изобразить в драме сцениче­скими средствами сознание людей, выброшен­ных на дно жизни в результате глубинных со­циальных процессов, протекавших в русском об­ществе на рубеже веков, Горькому нужно было найти соответствующий конфликт, в результате которого проявились бы противоречия сознания ночлежников, его сильные и слабые стороны. Од­нако социальный конфликт не совсем для этого пригоден, хотя в пьесе он представлен на не­скольких уровнях. Это конфликт между хозяева­ми ночлежки — супругами Костылевыми и ее обитателями. Он ощущается героями на протя­жении всей пьесы, но оказывается как бы ста­тичным, лишенным динамики, не развиваю­щимся, потому что Костылевы сами не так уж далеко в общественном плане ушли от обитате­лей ночлежки. Отношения между ними могут со­здать лишь напряжение, но не стать основой дра­матургического конфликта, способного «завя­зать» драму. Кроме того, каждый из героев в прошлом пережил свой социальный конфликт, в результате которого и оказался на «дне» жизни. Но эти социальные конфликты вынесены за сце­ну, отодвинуты в прошлое и потому не становят­ся основой конфликта драматургического. В пье­се обнаруживается лишь результат обществен­ных неурядиц, столь трагично отразившихся на жизни людей, но не сами эти столкновения.

В драме присутствует и традиционный любов­ный конфликт. Его обусловливают взаимоотно­шения Васьки Пепла, жены Костылева Васили­сы, самого хозяина ночлежки и Наташи. Экс­позиция, или исходная ситуация любовного кон­фликта в пьесе, — это появление в ночлежке Костылева и разговор ночлежников, из которого ясно, что Костылев ищет свою жену Василису, изменяющую ему с Васькой Пеплом. Завязка — это изменение исходной ситуации, влекущее за собой возникновение конфликта. Завязкой ока­зывается появление в ночлежке Наташи, ради которой Пепел оставляет Василису. Кульмина­ция, высшая точка в развитии конфликта, выне­сена за сцену: мы не видим, как именно Васили­са ошпаривает кипятком Наташу, лишь узнаем об этом по шуму и крикам за сценой и разгово­рам ночлежников. Убийство Костылева Васькой Пеплом оказывается трагической развязкой лю­бовного конфликта.

Разумеется, любовный конфликт становится и гранью социального конфликта. Он показывает, что античеловеческие условия «дна» калечат че­ловека и самые возвышенные чувства, даже та­кое, как любовь, ведут не к обогащению личнос­ти, но к смерти, увечью, убийству и каторге. Раз­вязав таким образом любовный конфликт, Василиса выходит из него победительницей, до­стигает сразу всех своих целей: мстит бывшему любовнику Ваське Пеплу и своей сопернице На­таше, избавляется от нелюбимого мужа и стано­вится единовластной хозяйкой ночлежки. В Ва­силисе не осталось ничего человеческого, и ее нравственное оскудение показывает чудовищ­ность социальных условий, в которые погруже­ны и обитатели ночлежки, и ее хозяева.

Но любовный конфликт не может организо­вать сценического действия и стать основой дра­матургического конфликта, потому что ночлеж­ники не участвуют в происходящих событиях, оставаясь лишь сторонними зрителями. Следова­тельно, любовный конфликт тоже не создает ту ситуацию, которая может лечь в основу конф­ликта драматургического.

Выбрав предметом своего изображения созна­ние ночлежников во всей его противоречивости, Горький отказывается от традиционных форм художественной выразительности. В его пьесе традиционное внешнее действие, или события уступают место так называемому внутреннему действию. На сцене воспроизводится обыденная жизнь с ее мелкими ссорами между ночлежника­ми, кто-то из героев появляется и исчезает вновь, но не эти обстоятельства оказываются сюжетооб­разующими. Философская проблематика застав­ляет драматурга трансфорхмировать традицион­ные формы драмы: сюжет проявляется не в дей­ствиях героев, но в их диалогах. Именно разго­воры ночлежников определяют развитие драма­тургического конфликта: действие переводится Горьким во внесобытийный ряд.

В экспозиции мы видим людей, в сущности, смирившихся со своим трагическим положениемна «дне» жизни. Все, за исключением Клеща, и не думают о возможности выбраться отсюда, но заняты лишь мыслями о сегодняшнем дне или же, подобно Барону, обращены к воспоминаниям о прошлом.

Завязкой конфликта оказывается появление Луки. Внешне он никак не влияет на жизнь ноч­лежников, но в их сознании начинается напря­женная работа. Лука сразу же оказывается в центре их внимания, и все развитие сюжета кон­центрируется именно на нем. В каждом из героев он видит светлые стороны его личности, находит ключ и подход к каждому из них — и это произ­водит истинный переворот в жизни героев. Раз­витие внутреннего действия начинается в тот мо­мент, когда герои обнаруживают в себе способ­ность мечтать о новой и лучшей жизни.

Выясняется, что те светлые стороны, что уга­дал Лука в каждом персонаже Горького, и со­ставляют его истинную суть. Оказывается, про­ститутка Настя мечтает о прекрасной и светлой любви; Актер, спившийся человек, разложив­шийся алкоголик, вспоминает о творчестве и всерьез задумывается о возвращении на сцену; «потомственный» вор Васька Пепел обнаружива­ет в себе стремление к честной жизни, хочет уехать в Сибирь и стать там крепким хозяином. Мечты обнажают истинную человеческую суть героев Горького, их глубину и чистоту. Так про­является еще одна грань социального конфлик­та: глубина личности героев, их благородные устремления оказываются в вопиющем противо­речии с их теперешним социальным положе­нием. Устройство общества таково, что человек не имеет возможности реализовать свою истин­ную суть.

Лука с первого момента своего появления в ночлежке отказывается видеть в ночлежниках жуликов. «Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха — не плоха: все — черненькие, все —

прыгают...» — так говорит он, обосновывая свое право называть своих новых соседей «честным народом» и отвергая возражение Бубнова: «Был честной, да позапрошлой весной». Истоки такой позиции — в наивном антропологизме Луки, ко­торый полагает, что человек изначально хорош и лишь социальные обстоятельства делают его пло­хим и несовершенным. В подтверждение своей точки зрения он рассказывает о жуликах, кото­рые залезли в его дом и хотели его обокрасть, но в конце концов стали его друзьями. Этот рассказ Луки проясняет причину его теплого и доброже­лательного отношения ко всем людям — в том числе и тем, кто оказался на «на дне» жизни.

Позиция Луки предстает в драме очень слож­ной, и авторское отношение к нему выглядит не­однозначным. Лука абсолютно бескорыстен в своей проповеди и в желании пробудить в людях лучшие скрытые стороны их натуры, о которых они даже не подозревают. Его вера в лучшее на­ходит свое выражение в притче о человеке, кото­рый, разуверившись в существовании праведной земли, удавился. Лука полагает, что человека нельзя лишать надежды, пусть иллюзорной. Горький же, показывая судьбу Актера, уверяет читателя и зрителя в том, что именно ложная надежда может привести человека к петле. Ак­тер, потерявший веру в свои силы, в точности по­вторит судьбу героя притчи о праведной земле, рассказанной Лукой.

Та вера в себя, которая проснулась в сознании ночлежников, оказалась слишком непрочной и с исчезновением Луки тут же и угасла. Дело в сла­бости самих героев, в их неспособности противо­стоять социальным обстоятельствам. Поэтому главное обвинение автор адресует не Луке, а са­мим героям, неспособным найти в себе силы про­тивопоставить свою волю действительности. Горькому удается вскрыть одну из характерных черт русского национального характера: неудов­летворенность реальностью, резко критическое к ней отношение и полную неготовность что-то предпринять для того, чтобы эту реальность из­менить. Именно поэтому столь теплый отклик находит Лука у ночлежников: ведь он объясняет неудачи их жизни внешними обстоятельствами и вовсе не склонен винить самих героев в неудав- шейся жизни. Поэтому столь драматично пере­живают герои потерю Луки: надежда, разбужен­ная в их душах, не может найти в их характерах внутренней опоры; им всегда будет необходима внешняя поддержка даже столь беспомощного в практическом смысле человека, как «беспачпортный» Лука.

Лука — идеолог пассивного сознания, столь неприемлемого для Горького. Он и есть тот са­мый «безумец», навевающий «человечеству сон золотой», о котором говорится в стихотворении, прочитанном Актером.

Но кто мог возразить на это герою, кто мог противопоставить хоть что-то его пассивной идео­логии? Такого героя в ночлежке не было. Суть в том, что «дно» не может выработать иной идео­логической позиции, поэтому столь близки его обитателям оказываются идеи Луки. Но его про­поведь дала импульс для некой антитезы, для возникновения новой жизненной позиции. Ее выразителем стал Сатин: «Да, это он, старая дрожжа, проквасил нам сожителей... Старик? Он — умница! Старик — не шарлатан! Что такое правда? Человек — вот правда! Он это понимал... вы — нет!.. Он... подействовал на меня, как кис­лота на старую и грязную монету...»

И его знаменитый монолог о человеке, в кото­ром он утверждает необходимость уважения, но не жалости, а жалость рассматривает как униже­ние, утверждает иную жизненную позицию. Од­нако это только зарождение, лишь самый первый шаг на пути формирования активного сознания,

способного к изменению социальных обстоя­тельств, к противостоянию им.

Хотя пьеса заканчивается самоубийством Ак­тера, однако, несмотря на такой финал, ее нельзя считать трагедией, потому что Актер не ге­рой-идеолог и его конфликт с обществом не идео­логический. Он не обладает собственной идеоло­гией, которая утверждается ценой его смерти, а его смерть — акт отчаяния и неверия в собствен­ные силы и возможность возрождения. Среди ге­роев «дна» нет явных идеологов, противостоя­щих реальности. Ими еще не достигнут тот уро­вень сознания, когда оказывается возможным трагическое мировосприятие жизни, предпола­гающее осознанное противостояние обстоятель­ствам. Такого героя в ночлежке Костылева, на «дне» жизни Горький явно не находит. Поэто­му логичнее будет рассматривать «На дне» как социально-философскую и социально-бытовую драму.

Творческий метод, которым пользовался Горь- кий-драматург, — это реализм, основной чертой которого становится исследование взаимосвязи характеров с социальными, историческими, бы­товыми обстоятельствами жизни людей. Пости­гая сложную взаимосвязь характеров со средой, исследуя пути воздействия обстоятельств на ха­рактеры, Горький в драме «На дне» продолжает традицию критического реализма, связанную с именами Гоголя, Некрасова, Чернышевского, Добролюбова, Писарева.