Духовно-нравственные ценности в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»

Подобно Данте, автору «Божественной коме­дии», Н. В. Гоголь также был убежден в своем призвании сказать России, а через нее и всему миру некое проникновенное и спасительное сло­во, которое обличит всю меру духовного падения человечества и внушит ему надежду на будущее. Этим словом стала его поэма «Мертвые души», в которой все происходящее оценивается перед ли­цом жизни и смерти, в свете вечного существова­ния души. Все планы бытия: философский, соци­альный, этический, включая даже такие злобо­дневные и острые вопросы, как крепостное пра­во, — в поэме Гоголя оказываются перед неумо­лимым судом вечности. Точка зрения, с которой автор рассматривает различные аспекты челове­ческой жизни, обозначена уже в самом названии поэмы «Мертвые души». Здесь мертвым названо то, что от сотворения предназначено к вечной жизни. Антитеза «живой — мертвый», лежащая в названии поэмы, помогает Гоголю показать ох­вативший современное общество процесс омерт­вения человеческой души и необходимость ее ду­ховного возрождения.

По странной иронии судьбы в русском языке слово «душа» стало и обозначением духовности, делающей человека человеком, «представителем образа Божия» на земле, и обозначением рабочей единицы при крепостном праве. Во втором слу­чае человеческая жизнедеятельность сводится лишь к способности выполнять обязанности по барщине и оброку. При употреблении слова «ду­ша» в этом значении все, относящееся к проявле­нию духовности и личного начала, отчуждается от человека.

Но если происходит отчуждение духовности, почему же не может произойти отчуждение са­мой жизни? И вот души умерших крепостных крестьян становятся предметом торговли среди помещиков. В разговоре с Маниловым Чичиков просит продать ему или уступить крестьян «не живых в действительности, но живых относи­тельно законной формы». Не существующие в реальности души могут быть проданы или пода­рены. Они могут принести вполне ощутимый до­ход благодаря законному соблюдению формаль­ностей в бюрократически устроенном государст­ве. Поэтому Чичикова не огорчило печальное известие о помещике Плюшкине, у которого умерло много крестьян, а доставило ему неверо­ятную радость. Он даже «почувствовал неболь­шое сердечное биение» в надежде хорошо пожи­виться. Получив же за бесценок души, он возвра­щается в город в веселом расположении духа. С такой же легкостью мертвые души и тем самым как бы сама смерть становятся предметом азарт­ной игры у Ноздрева. Он предлагает поставить всех умерших на карту наряду с шарманкой. Ко­робочке с ее хозяйственным складом ума мерт­вые души показались странным товаром. Однако ее беспокоила не нравственная сторона дела. Она просто не знала настоящей цены на мертвых и боялась продешевить. В стремлении извлечь ма­териальную выгоду ни один из помещиков не за­думался, насколько безнравственно совершать подобные сделки.

Между тем многочисленные факты смерти, упомянутые автором в поэме, побуждают к серь­езному размышлению над вечными аспектами человеческого бытия. Они напоминают об ответ­ственности каждого за свое земное поприще. Смерть — это роковое событие, подводящее итог

временному существованию человека на земле, его заслугам или прегрешениям. Пока человек жив, все еще можно поправить, но как только он перешагнул через этот рубеж, уже ничего не вер­нуть. Описывая смерть прокурора, умершего от непосильного для него процесса мышления, Го­голь говорит, что «появление смерти так же было страшно в малом, как страшно оно и в великом человеке». Однако реакция жителей города на эту смерть была совершенно другой. Они оказа­лись не способны выйти из круга своих обычных, повседневных забот. Провожая тело прокурора, чиновницы, как всегда, оживленно говорили «о вечных своих фестончиках и нашивочках», о приезде нового генерал-губернатора и о балах, которые он даст. Подводя итог, автор хочет ска­зать, что «смерть поражает нетрогающийся мир».

Смерть также заставляет задуматься о том, что земное существование человека не сводится к последовательности механических действий, ко­торые совершает его тело. О жизненных проявле­ниях прокурора сказано, что он «ходил, двигал­ся, играл в вист, подписывал разные бумаги» и подмигивал левым глазом. Скрывался ли ка­кой-нибудь смысл в том, что он делал при жиз­ни? Или его существование было совершенно пустым и бессмысленным, подобно существова­нию куклы-автомата, имеющей внешний облик человека, но лишенной его внутренней жизни. Только когда прокурор был уже одно бездушное тело, окружающие узнали, что у покойника точ­но была душа, «хотя он по скромности своей ни­когда ее не показывал». Отсутствие души стало заметно лишь в результате смерти, внезапно пос­тигшей человека.

Мотив опустошенности, мертвенности и непо­движности человека проходит через всю поэму. Если крестьяне, которых покупает Чичиков, фи­зически мертвы, то помещики, владеющие кре­постными крестьянами и единолично распоря­жающиеся их судьбами, мертвы духовно. По за­мечанию Гоголя, в его поэме один за другим следуют герои один пошлее другого. Эту галерею открывает образ Манилова, который помещен в преддверии «ада российской действительности». Подобно «Божественной комедии» Данте, от­правным пунктом путешествия по аду в поэме Гоголя является безличие, и в этом смысле — мертвенность. Характер здесь заключается в полном отсутствии такового. В представителях рода человеческого, помещенных здесь, нет ни греха, ни добродетели, потому что в них нет ак­тивной силы. Именно к такому роду людей при­мыкает Манилов: «Люди так себе, ни то, ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Прият­ное впечатление, которое он производит в нача­ле знакомства, скоро сменяется смертельной скукой. В нем нет никакого задора, никакой страсти, от него не дождешься «живого или да­же заносчивого слова». У следующих за Мани­ловым персонажей хотя бы появляется своя «страсть», свой «задор», подобный скупости Плюшкина или неугомонной юркости и нахальст­ву Ноздрева.

Хозяйственность Собакевича на фоне халат­ности Манилова может показаться на первый взгляд чем-то положительным. Однако сосредо­точенность интересов исключительно на мате­риальной стороне жизни так же ведет к омертве­нию личности, как и прожектерство и неспособ­ность к практической деятельности. Подобно прокурору, окаменевшая душа Собакевича тоже никак не проявляла себя при жизни. Пока Чичи­ков излагал ему суть дела, связанного с прода­жей умерших крестьян, Собакевич слушал. Од­нако в его лице не было ничего похожего на вы­ражение человеческого чувства. «Казалось, вэтом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бес­смертного кощея, где-то за горами и закрыта та­кою толстою скорлупой, что все, что ни вороча­лось на дне ее, не производило решительно ника­кого потрясения на поверхности». О таких лю­дях можно сказать, что их душа оказалась погло­щенной телом.

Завершает галерею помещиков образ Плюш­кина, ставший своеобразной прорехой на чело­вечестве. Однако, несмотря на невероятную ду­ховную деградацию, именно в этом персонаже проявляется что-то, похожее на человеческое чувство. Когда Чичиков упомянул имя председа­теля палаты, бывшего школьным товарищем Плюшкина, на его «деревянном лице скользнул какой-то теплый луч», какое-то бледное отраже­ние чувства, то есть истинного, живого движе­ния, которым был одухотворен человек. Это сла­бое проявление жизни отличает Плюшкина на­ряду с Чичиковым от других персонажей поэмы. С Маниловым, Коробочкой, Ноздревым или Со- бакевичем такое движение души не могло про­изойти. Они уже окончательно окаменели, «тог­да как в Плюшкине заметны еще последние от­звуки подземных ударов». Выходит, что он не мертвее, а живее всех предшествующих персона­жей. Недаром автор сообщает его предысторию, в которой процесс омертвения человека прослежи­вается во времени и дается как результат всей его жизни. В начале своей жизни Плюшкин — чело­век совсем иной душевной организации, в нем была только возможность его будущего порока. Автор скорбит, рассказывая историю его жизни и формирования характера, которая привела к постепенному угасанию его человеческой лич­ности. Тем не менее впоследствии только ему и Чичикову предстоит пережить духовное возрож­дение и обновление.

Другой персонаж, история души которого включена в повествование на фоне окончательно окаменевших в своей неизменности характе­ров, — это Чичиков. Для Гоголя он является ха­рактерным представителем современного русско­го мира, а через него — всего современного чело­вечества вообще. Поэтому исправлению и очище­нию Чичикова от пороков автор придавал боль­шое значение. Именно воскрешение его омерт­вевшей души, по замыслу писателя, должно сви­детельствовать «о величии небес и Божьей пре­мудрости».

Антитеза «живой — мертвый», лежащая в ос­нове поэмы Гоголя, имеет отношение не только к физически живым или физически мертвым пер­сонажам, она связана с проблемой омертвения и возрождения человеческой души, путей ее духов­ного обновления и роста. Стремясь показать «всю Русь», Гоголь имел в виду не только со­циальную, бытовую сторону ее жизни, но и ее ду­ховное бытие. Именно это стало источником не­преходящего художественного воздействия по­эмы на все последующие поколения читателей.

Роль образа Чичикова в создании композиционного единства поэмы Н. В. Гоголя ♦Мертвые души*

Гоголь сумел по достоинству оценить подска­занный ему А. С. Пушкиным сюжет для большо­го «сочинения», построенного на афере с мертвы­ми душами. Этот сюжет был хорош тем, что да­вал автору «полную свободу изъездить вместе с

героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров». Однако, чтобы реа­лизовать свой замысел, Гоголь нуждался в под­ходящем герое. Сатирическое изображение по­шлой жизни с ее недостатками, пороками и все­возможными отклонениями от нормы, к которо­му стремился писатель, требовало не благород­ного героя нравоучительного романа и не героя- романтика, а «подлеца». Слово «подлец» имеет несколько значений. Оно обозначает и человека низкого происхождения, выходца из черни, и то­го, кто готов достигать цель бесчестным путем. Поэтому центральной фигурой поэмы Гоголя ста­новится не высокий герой, а антигерой. А цепь добродетельных поступков или рыцарских под­вигов заменяется на ряд проделок, совершаемых этим персонажем в соответствии с задуманной им авантюрой. Это сближает произведение Гого­ля с традицией плутовского романа. Павел Ива­нович Чичиков, происхождение которого «тем­но и скромно», а вся энергия направлена на то, чтобы подняться вверх и удержаться на жизнен­ной волне, является композиционно связующим образом в романе. Он проходит практически че­рез все эпизоды, помогая автору показать всю Русь «с одного боку».

Как центральный персонаж Чичиков облада­ет всеми преимуществами сквозного героя лите­ратурного произведения. Благодаря его актив­ности автор может показать читателю различные сферы русской жизни, заглянуть в такие места, «куда бы никакому автору не пришло в мысль за­браться». Ведь Чичиков был способен отыски­вать контрабанду «в колесах, дышлах, лошади­ных ушах и невесть каких местах».

Трехчастное построение композиции поэмы связано с той «негоцией», которую задумал Чи­чиков. Именно ради этого он появляется в гу­бернском городе в первой главе поэмы и знако­мится с чиновниками. Затем в главах со второй по шестую он посещает помещиков, разъезжая по губернии. В седьмой главе он возвращается в город, чтобы оформить купчие на приобретенных им крестьян. Наконец, в одиннадцатой главе, ко­торая вместе с первой обрамляет все действие, он покидает город из-за возникшего скандала, бла­гополучно увозя с собой все купчие. В этой же главе помещается история его жизни.

Прибыв в незнакомый ему город, Чичиков прежде всего отправляется с визитами к город­ским сановникам. Он объезжает их в иерархиче­ском порядке: губернатор, вице-губернатор, про­курор, председатель палаты, полицмейстер, от­купщик, начальник над казенными фабриками и под конец инспектор врачебной управы и город­ской архитектор. Перед читателем возникает картина государственного порядка, отражени­ем которого является губернское начальство. Возвратившись в город для оформления покуп­ки, Чичиков снова встречается с прежними ли­цами. Однако теперь он не просто приезжий, а посетитель казенной палаты. Это дает возмож­ность показать суть государственной деятельнос­ти чиновников, заглянуть во святое святых та­инственного храма правосудия и увидеть то, что недоступно непосвященному взору посто­роннего лица: священнодействия «неподкупных жрецов Фемиды», беззастенчиво вымогающих взятки.

Со своим странствующим героем Гоголь от­крывает светскую жизнь дворянства не хуже, чем официально-деловую. Два бала, на которых присутствует герой, представляют эту сторону жизни губернии. Бал — это место, где границы служебной иерархии ослаблялись. И тоненькие, не имевшие ни той «благодати», которая лежала

в шкатулках толстых, ни их весомого положения в обществе, могли почувствовать свое превосход­ство благодаря умению ловко танцевать и сме­шить дам. Чичиков же, как известно, был не слишком толст и не слишком тонок. Однако он тоже умел отпускать комплименты дамам не ху­же других и находчиво поддерживать разговор с солидными членами общества. Праздность, пус­тословие, сплетни — отличительная черта свет­ской жизни губернии. К такому выводу прихо­дит автор. Об этом размышляет и практичный ге­рой поэмы, раздраженный неуместностью балов и гуляний во время неурожая и голода, постиг­ших губернию.

Путешествие Чичикова по губернии, изобра­женное в центральных главах поэмы, дает воз­можность детально показать существование каж­дого помещика отдельно, безвыездно проводяще­го большую часть времени в своем «угле». Частная, семейная и хозяйственная жизнь дво­рян становится объектом пристального наблюде­ния и автора, с горечью отмечающего процесс омертвения человеческих душ, и Чичикова, с радостью узнающего об эпидемиях и промотав­шихся помещиках в надежде поживиться за их счет.

Галерея помещиков, следующих один за дру­гим, представляет все варианты возможного от­ношения к хозяйству и связанному с ним мате­риальному благополучию, в конечном счете к деньгам, ставшим предметом всеобщего вожделе­ния. Безразличие и попустительство Манило­вых, не знавших, что делалось в их хозяйстве, почему в кладовых пусто, а ключница ворует, не могут быть одобрены автором. Как не одобрена бессмысленная скупость Плюшкина, морившего своих людей голодом, в то время как содержимое его амбаров превращалось в прах. Однако изоби­лие и достаток в имении Собакевича вместе с ра­чительностью Коробочки также не соответствуют авторскому идеалу. Пустомыслие и неспособ­ность к практической деятельности, как и чрез­мерная погруженность в материальные заботы и расчет, ведут к пренебрежению духовными цен­ностями и являются причиной омертвения — процесса, который охватил все слои русского об­щества.

Чичиков как центральный персонаж хорош не только тем, что с его помощью можно изъездить все уголки России. Он как зеркало, в котором от­ражается истинное состояние социальной и ду­ховной жизни нации. В конечном счете ни один из помещиков не отказал ему в просьбе продать мертвые души. Сделка не состоялась только с Ноздревым, который сам пытался поживиться за счет своего гостя и предложил ему выиграть ду­ши или обменять их на невыгодных условиях. Упрямство Коробочки объясняется ее боязнью продешевить. Она хотела повременить, чтобы уз­нать настоящую цену на этот «небывалый товар» и продать его повыгоднее. Деньги стали для всех высшим мерилом ценностей, а человеческие души — предметом купли и продажи. Это свиде­тельствует о духовной и нравственной деграда­ции общества в целом.

Таким образом, с фигурой Чичикова связан не только пространственный и социальный, но и философский, или духовный, план поэмы Гоголя «Мертвые души». Автору так же был необходим этот персонаж, как Данте нужен был Вергилий, сопровождавший его по кругам ада. Ибо не при­ди в голову Чичикову мысль о покупке мертвых душ, которая потребовала от него длительного путешествия по необъятной стране и встреч с са­мыми разными людьми, «не явилась бы на свет сия поэма».