Беседа о Хлебе Небесном – о Таинстве Причащения (Ин. 6).

Темы:

1) Вера – как условие вхождения в Царство.

2) Учение о Воскресении. 4 раза повторяет: «и Я воскрешу его в последний день». В переводе «Хлеб Жизни» означает – «Хлеб, дающий Жизнь».

3) Единство Сына с Отцом («Кто есть от Бога, только Он видел Отца»)

4) Учение о Евхаристии («Если не будете есть плоти Сына Человеческого…». Глагол «есть» означает с греческого «грызть, жевать». Глагол исключает символическое толкование. Никакого символа быть не может, поэтому многие отошли от Него. Хлеб сравнивается с манной. Манна – типология Евхаристии).

5) Разговор с учениками о воскресении, вознесении и вере («восходит, где был прежде»).

Заканчивает исповеданием Петра: «Ты Христос» – тот Самый, Которого ждали.

Отличие от Керарии Филипповой. Там Сам Господь спрашивает: «А вы за кого почитаете Меня». Исповедание от лица всех учеников.

 

Β сущности, эта проповедь естественно распадается на две части: предварительную, в которой Он говорит больше ο ветхозаветном прообразе Евхаристии (стихи 27-47), и само учение ο Небесном Хлебе Жизни (48-66).

Обратиться к ветхозаветному символу Евхаристии побудили Спасителя сами же ученики, вспомнив по поводу бывшего накануне (Ин. 6:12) чудесного насыщения 5 000 людей ветхозаветное чудо с падавшей с неба манной: «Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть» (Ин. 6:31; Исх. 16:15; Пс. 77:24). Надо было им показать, что манна была только прообразом истинного Небесного Хлеба. Но это все же никак не значило бы, что она является опять-таки только единичным историческим фактом, простым эпизодом иудейской истории. Манна была символом Вечного Хлеба. Это данное историческое событие было и служит прообразом, «типом» вечной реальности, от века установленной евхаристической трапезы. Но только прообразом, и потому неполным и несовершенным.

Отличие манны от Евхаристии. Манна была чудесной пищей, падавшей с неба, тогда как Евхаристия есть само истинное Тело Христово; манна падала только в течении какого-то времени, a Евхаристия установлена на бесконечные времена, «всегда, ныне и присно и во веки веков». Манна питала только тело, тогда как Небесный Хлеб питает всецелого человека и проходит «во уды, во вся составы, во утробу, в сердце». Он сообщает человеку бессмертие, которое не в состоянии была дать манна

«Я есмь Хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; Хлеб же, сходящий с неба, таков, что ядущий его не умрет» (6:48-50). Этот Хлеб, т.е. Плоть Господа, дается за жизнь мира, и ядущий его жить будет вовек (6:51), a тот, кто не будет есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, не будет иметь в себе жизни (6:53). «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу Его в последний день».

. He манна есть истинная и вечная жизнь, a Христос – Хлеб, сшедший с небес (6:41). Β этом учении Христа важны две главные мысли, a именно: а) Евхаристия воскрешает вкушающих от нее (6:48-54), и б) Евхаристия есть соборное единство всех ее причастников, членов таинственного Тела Христова (6:56).

 

 

21. Повествования об установлении таинства Евхаристии в Новом Завете и их отличительные особенности.

Само Таинство было установлено Спасителем в важнейший день Его земной жизни — перед крестными страданиями и искупительной смертью за людей. Непосредственно перед Гефсиманией, на пасхальной вечере, когда они ели, Иисус взял хлеб и... раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 28); сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19).

Но еще задолго до этой таинственной трапезы Спаситель раскрыл апостолам мистический смысл причащения Его Тела и Крови. B самом деле, сразу же после первого чудесного насыщения 5 000 человек пятью хлебами, Господь Иисус Христос произнес в капернаумской синагоге Свою проповедь ο Хлебе Жизни – Его учение ο Небесном Вечном Хлебе (Ин. 6:24-66).

Β сущности, эта проповедь естественно распадается на две части: предварительную, в которой Он говорит больше ο ветхозаветном прообразе Евхаристии (стихи 27-47), и само учение ο Небесном Хлебе Жизни (48-66).

Обратиться к ветхозаветному символу Евхаристии побудили Спасителя сами же ученики, вспомнив по поводу бывшего накануне (Ин. 6:12) чудесного насыщения 5 000 людей ветхозаветное чудо с падавшей с неба манной: «Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть» (Ин. 6:31; Исх. 16:15; Пс. 77:24). Надо было им показать, что манна была только прообразом истинного Небесного Хлеба. Но это все же никак не значило бы, что она является опять-таки только единичным историческим фактом, простым эпизодом иудейской истории. Манна была символом Вечного Хлеба. Это данное историческое событие было и служит прообразом, «типом» вечной реальности, от века установленной евхаристической трапезы. Но только прообразом, и потому неполным и несовершенным.

Отличие манны от Евхаристии. Манна была чудесной пищей, падавшей с неба, тогда как Евхаристия есть само истинное Тело Христово; манна падала только в течении какого-то времени, a Евхаристия установлена на бесконечные времена, «всегда, ныне и присно и во веки веков». Манна питала только тело, тогда как Небесный Хлеб питает всецелого человека и проходит «во уды, во вся составы, во утробу, в сердце». Он сообщает человеку бессмертие, которое не в состоянии была дать манна.

. He манна есть истинная и вечная жизнь, a Христос – Хлеб, сшедший с небес (6:41). Β этом учении Христа важны две главные мысли, a именно: а) Евхаристия воскрешает вкушающих от нее (6:48-54), и б) Евхаристия есть соборное единство всех ее причастников, членов таинственного Тела Христова (6:56).

И со дня Пятидесятницы центральным действием родившейся Церкви стало именно это данное Апостолам и их преемникам совершение Евхаристии: И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца (Деян. 2, 46).

Здесь мы видим и первый чин совершения Евхаристии: молитва в Иерусалимском храме, затем совершение Евхаристии по домам («преломление хлеба» и есть Евхаристия), затем трапеза любви — «агапа». Приурочивалось совершение Евхаристии к воскресному дню, исполняя повеление Господне: «Сие творите в Мое воспомина­ние» (Лк.22,19). Таким образом, в христианстве воскре­сенье заменило ветхозаветную субботу, которая была ус­тановлена в воспоминание Божия Завета с древним Израилем,обычно это было ночью. Вот что свидетельствует Книга Деяний Святых Апостолов: В первый же день недели (т. е. воскресенье), когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел... беседовал с ними и продолжил слово до полуночи....преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел (Деян. 20, 7, 11). Первые Литургии были харизматическими: мы видим, что эта вот, описываемая в Книге Деяний, состояла из проповеди ап. Павла, помимо самого преломления хлеба, сопровождаемого определенными молитвами.

Евхаристия сразу стала оформляться как центр церковной жизни той или иной общины и Церкви. в воскресные и праздничные дни христиане города собирались ночью в евхаристическое собрание, возглавляемое епископом; с умножением общин предстоятелями их и самостоятельными совершителями Таинства стали также пресвитеры(священники).

22. Догматическое содержание таинства Евхаристии. Евхаристия как Жертва.

коренные догматы нашей веры — догмат Троицы, Боговоплощения, Воскресения. В Литургии мы приносим молитвенное приношение Богу Отцу, нисходит Дух Святой и претворяет хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы, которыми приобщаются верующие. Догмат здесь выявляется не в умозрении, а в самом реальном деле. Воплощение: как Бог неизменно, неслиянно, неразлучно и нераздельно соединился с человеческой природой, так в Литургии, в причащении Святых Тайн, мы соединяемся с Богом теснейшим, преискреннейшим образом. По мнению же некоторых богословов (А.И. Осипов), вопрос, занимавший умы в средние века, — как хлеб и вино превращаются в Тело и Кровь, также решается через выявление догмата Боговоплощения: как Бог соединился с человеком, подобным же образом Божество Христово соединяется с хлебом и вином. Голгофская жертва, оправдывающая и спасающая человека, — также абсолютно реально выявляется на Литургии. Не «вспоминается» в человеческом смысле и не повторяется, не воспроизводится — ибо она уже совершена один раз, на все века, но именно выявляется: вневременная, сущностная, свершившаяся Жертва Христова проецируется на временный план бытия, так что человек может каждый день при совершении Литургии приобщаться ей — не мечтательно, не воображательно, но совершенно реально; тем самым Евхаристия сводит вечность в нашу жизнь, и мы воспринимаем ее, растворяем нашу временную жизнь вневременной спасительной Жертвой Христовой, и уже оказываемся в Царстве Божием, уже живем жизнью будущего века.

Наконец, неразрывно связано Таинство Евхаристии с Воскресением Христовым. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 54), — говорит Господь. Литургия исключительно пасхальна; как она выявляет, проецирует, актуализирует для нас Голгофскую Жертву, так же, по неразрывности со смертью Христовой, Евхаристия приобщает нас Воскресению Спасителя: мы причащаемся Тела и Крови Христа Воскресшего и Седящего одесную Отца. Мы видим, что все догматы нашей веры в Таинстве Евхаристии получают свое воплощение, не умозрительное, но совершенно жизненное.

Часто спрашивают: зачем нужна догматика? Почему Церковь «цепляется» за все эти догмы? Литургия отвечает нам на это: потому что догматика — это не отвлеченное умствование, но реальное дело, и, главное, — дело наше, т. е. каждого из нас. Это ведь все касается нас: это мы, я совоскресаю со Христом, я получаю вечную жизнь, я приобщаюсь Богу Воплотившемуся, я волею Христовою оказываюсь как бы во глубинах Святой Троицы (Отче!., хочу, чтобы там, где Я, и они были (Ин. 17, 24), а Он сидит одесную Отца).

Наше участие в этом Таинстве, приобщение Чаше Жизни дает нам все, что есть в Церкви, — оправдание, освящение, бессмертие. Еще надо сказать: мы говорим с вами, что все Таинства созидают Церковь: Евхаристия — даже выше того: она и есть эта созидаемая Церковь. Евхаристия и Церковь — понятия почти тождественные. Евхаристией связываются люди в Тело Христово: все мы причащаемся Одного и Того же Христа, Его Святейшие Тело и Кровь проходят до последних атомов нашего существа — и мы становимся через это ближе, чем братьями и сестрами, — одним Телом в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова.

Через Евхаристию мы живейшим образом связываемся и с Церковью Небесною. Все мы напоены, одним Духом (1 Кор. 12, 13), все мы — причастники Христа, и на Литургии, во время совершения этого Таинства, совершенно теряет значение преграда между земной и небесной жизнью. Евхаристией земля и Небо соединяются в Одно, Неделимое, Вечное, но и здесь уже, на земле, сущее Тело Христово. И это не просто красивые слова. Это и есть глубочайшая духовная мистическая реальность, самая сердцевина церковной жизни.

Свойства Евхаристической жертвы

Крестная жертва, будучи венцом всех ветхозаветных жертв (но в тоже время являясь для них и первообразом), обнимает собою все их виды: хвалебно-благодарственные, умилостивительные за всех живых и умерших и просительные.

1. Хвалебно-благодарственная жертва. Само название Евхаристии означает в переводе с греческого "благодарение". Священное Писание свидетельствует о том, что при установлении Таинства Евхаристии Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все (Мф. 26; 26, 21). За каждой Литургией звучат хвалебно-благодарственные молитвословия: "Достойно и праведно покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу..." и "Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи...". В Постановлениях апостольских (глава 8) звучат следующие слова: "Приносим Тебе, Царю и Богу, хлеб и чашу сию, благодаря Тебя чрез Него за то, что Ты сподобил нас предстать пред Тобою и священнодействовать Тебе".

2. Умилостивительная жертва. Эта жертва имеет силу преклонять к нам милость Божью. Когда она приносится, поминаются не только живые, но и умершие, причем не только те, за которых мы молимся, но и те, в молитвах которых мы нуждаемся.

3. Просительная жертва. Она очень близка по своей форме к жертве умилостивительной, поскольку, призывая милость Божью, мы храним уверенность в том, что Господь исполнит наши прошения "во благо".

 

23. Анафора. Структурные элементы византийских анафор.

АНАФОРА (греч. anaphora возношение), центральный раздел полного евхаристического богослужения (Божественной Литургии), во время которого совершается преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа. Анафора именуется также Евхаристическим каноном или Евхаристической молитвой.

Структура Анафоры. Существенными элементами текста почти каждой Анафоры (последовательность которых может быть различна) являются: Префация (предначинание) благодарение Богу за искупление во Христе, завершающееся славословием «Sanctus» («Свят, Свят, Свят…»); эпиклесис призывание благодати Божией (в большинстве Анафор моление о ниспослании Святого Духа) на дары; повествование об установлении Евхаристии Иисусом Христом, содержащее Установительные (или Тайноустановительные) слова, т. е. слова, произнесенные Христом на Тайной Вечере над хлебом и над чашей; анамнесис свидетельство о том, что это священнодействие совершается в память спасительных страданий, смерти и воскресения Христа, в ожидании Его второго пришествия; ходатайственные молитвы поминовение живых (в частности, священноначалия) и усопших, наряду с прославлением Богородицы и святых, напоминающее о мистическом единении всей Церкви в Евхаристической Жертве.

 

 

Классификация древних анафор. Примеры анафор, характерных для каждого типа.

Начиная со II-го века происходит отделение Евхаристии от вечерней трапезы и перенесение ее на утро. В книге Завещания (II–III вв.) встречаем реальную службу: "хваление зари", чтения из Писания и евхаристию. В IV столетии в Антиохии отдельные элементы Анафоры – "хвалебные, жертвенные и трапезные – перерабатываются великими литургистами-богословами, и создаются классические анафоры антиохийского типа, которые, отвечая греческому вкусу эпохи, являются литературными шедеврами и в то же время очень глубокими богословскими трактатами. Такому типу принадлежат анафоры VIII-й книги Апостольских постановлений, св. Иакова, св. Василия Великого, св. Иоанна Златоуста и еще несколько десятков на греческом, сирийском, коптском, армянском и эфиопском языках" (иером. М. Арранц).

Этот процесс формирования композиционно и логически связной молитвы-анафоры протекал под знаком выкристаллизации элементов, которые в дальнейшем получили значение непременных в анафоре, а в литургической науке стали известны под названиями: преф а цио (praefacio), ан а мнесис (ajnavmnesi§), еп и клесис (ejpivklesi§) и интерцесси о нес (intercessiones), то есть введение, воспоминание, призывание и ходайства.

 

АНАФОРА (греч. anaphora возношение), центральный раздел полного евхаристического богослужения (Божественной Литургии), во время которого совершается преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа. Анафора именуется также Евхаристическим каноном (греч. kanon правило), или Евхаристической молитвой.

Структура Анафоры. Существенными элементами текста почти каждой Анафоры (последовательность которых может быть различна) являются: Префация (предначинание) благодарение Богу за искупление во Христе, завершающееся славословием «Sanctus» («Свят, Свят, Свят…»); эпиклесис призывание благодати Божией (в большинстве Анафор моление о ниспослании Святого Духа) на дары; повествование об установлении Евхаристии Иисусом Христом, содержащее Установительные (или Тайноустановительные) слова, т. е. слова, произнесенные Христом на Тайной Вечере над хлебом и над чашей; анамнесис свидетельство о том, что это священнодействие совершается в память спасительных страданий, смерти и воскресения Христа, в ожидании Его второго пришествия; ходатайственные молитвы поминовение живых (в частности, священноначалия) и усопших, наряду с прославлением Богородицы и святых, напоминающее о мистическом единении всей Церкви в Евхаристической Жертве.

Самые ранние анафоры относятся ко II—III веку. Постепенно из множества анафор древней Церкви сложились три типа:

• Александрийско-римский тип — к нему относятся анафоры римского и амвросианского обрядов, а также ряд анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Западно-сирийский тип — анафора Апостола Иакова и несколько других анафор сиро-антиохийского и маронитского обрядов; обе анафоры византийского обряда (Иоанна Златоуста и Василия Великого), анафора армянского обряда; анафоры галликанского и мосарабского обрядов; несколько анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Восточно-сирийский тип — анафоры халдейского и малабарского обрядов (Аддая и Мария, Феодора Мопсуестийского, Нестория).

25. Происхождение и отличительные черты византийских анафор свт. Василия Великого и свт. Иоанна Златоуста. Тропарь 3-го часа в составе византийских анафор.

Главная часть литургии начинается после возгласа диакона: «Встанем добре, встанем со страхом, вонмем, Святое Возношение в мире приносити» словами «Милость мира, Жертву хваления» и заканчивается возгласом священника: «И да будут милости Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами».

Существенными элементами текста почти каждой Анафоры (последовательность которых может быть различна) являются: Она состоит из молитв:

1. Praefatio – (благодарение за творение мира и благодеяния Божии нам) – кончается ангельским славословием «Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф…».

2. Sanctus переходит к искупительным подвигам Господа нашего Иисуса Христа, описанию Тайной Вечери с установительными словами как воспоминанию заповеди Господа.

3. Anamnesis, в которой вспоминаются претерпленные Спасителем Крест, погребение, Воскресение, вознесение, седение одесную Отца.

4. Epiclesis – это призывание Святого Духа ради освящения Даров, их преложения и ради освящения верных, причащающихся от этих Даров.

5. Intercessio – это ходатайственные молитвы ο Церкви небесной и земной, епископате, клире, властях мирских, ο живых и мертвых. Β глубокой древности было чтение диптихов, т.е. помянников живых и мертвых.

 

Особенности литургии Иоанна Златоуста. В основной своей структуре сходна с Литургией Василия Великого, от которой отличается лишь священническими молитвами (которые со временем стали читаться тайно), начиная с завершающей молитвы Литургии оглашенных, в том числе Анафорой. Эта структура восходит к древней антиохийской богослужебной практике, получившей с конца IV в. дальнейшее развитие в Константинополе. К VIII в. приобретает вид, в основном сходный с современным. В числе наиболее существенных отличий нынешнего состояния Литургии Иоанна Златоуста (равно как и Литургии Василия Великого) от первоначального разъединение Проскомидии, первоначально находившейся в самом начале Литургии, и перенесение ее первой части в самое начало, перед Литургией оглашенных (несколько ближе к первоначальному оказывается архиерейский чин Божественной Литургии, когда первая часть Проскомидии довершается епископом во время «Херувимской песни»). Другим отличием является тайное чтение священником ряда важнейших молитв, лишающее молящихся полноты текста и видения его логической перспективы; в реальности это обернулось тем, что текст распадается на несколько частей, большая из которых прочитывается тайно, а меньшая (в том числе завершение) произносится в виде священнических возгласов (вопрос о возвращении тайным молитвам их первоначального звучания во всеуслышание поднимался в последнее время многими православными литургистами и пастырями, в том числе при подготовке Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917).

Анафора Литургии Иоанна Златоуста. Представляет собой Анафору восточно-сирийского (или эллинистического антиохийского) типа, основной текст которой написан, по-видимому, до Иоанна Златоуста, но, вероятно, им был привнесен в обиход Константинопольской Церкви; им же в Анафору могли быть включены некоторые элементы (впрочем, эти элементы, обнаруживающие сходство с некоторыми местами творений Златоуста по тематике и стилю, могли быть добавлены и позже, с целью связать Анафору с его авторитетом). Возможно, именно эта Анафора долгое время была известна под названием «Анафора Двенадцати Апостолов» (известна сирийская «Анафора Двенадцати Апостолов», весьма близкая ей по содержанию). Анафора Литургии Иоанна Златоуста представляет собой молитву благодарения, обращенную к Отцу, но посвященную Сыну и Им осуществленному домостроительству спасения. Основная ее тема «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Евангелие от Иоанна 3:16).

С течением веков в текст Анафоры Литургии Иоанна Златоуста вторгались некоторые интерполяции, наиболее обширная из которых запечатлелась начиная с XVI в. в Служебниках Русской Православной Церкви и ряда других Церквей, испытавших ее влияние, это вставленный в середину эпиклесиса текст тропаря Третьего Часа, повторяемого троекратно.

Первоначально Литургия Иоанна Златоуста служилась в Византии сравнительно редко. Со временем она стала в Православной Церкви основной (возможно, в силу большей, чем Литургия Василия Великого, краткости). По уставу служится во все дни года, кроме Великого поста, когда она совершается только по субботам первых шести недель, в Благовещение и Вербное Воскресенье, а также в те дни, примыкающие к Рождеству Христову и Крещению, когда совершается Литургия Василия Великого или не положено Литургии вовсе.

Особенности Литургии Василия Великого. Порядок основных разделов тождественен Литургии Иоанна Златоуста; отличие составляют некоторые священнические молитвы (начиная с завершающей молитвы Литургии оглашенных и далее, большая часть которых произносится тайно), в том числе содержит собственную Анафору. Текст Анафоры, по-видимому, действительно написан Василием Великим. Это так называемая Византийская редакция Анафоры Василия (помимо нее имеется, в частности, более краткая Александрийская, написанная, возможно, им самим первоначально, а потом переработанная в Византийскую, которая в наши дни используется с небольшими изменениями в Римской Мессе под названием «IV Евхаристическая молитва»). Эта Анафора продолжает традиции Евхаристических молитв восточно-сирийского (или эллинистического антиохийского) типа и отличается высочайшими поэтическими и богословскими достоинствами. Ввиду того, что к эпохе зрелого средневековья сложилась практика тайных священнических молитв, большая часть текста любой Анафоры стала прочитываться предстоятелем тайно, и лишь некоторые его фрагменты сохранили звучание во всеуслышание в виде священнических возгласов и песнопений (именно во время этих песнопений прочитываются тайные молитвы). Такая же участь постигла и Литургию Василия Великого (именно из-за объема ее Анафоры объясняется большая, чем в Литургии Иоанна Златоуста, продолжительность песнопений, звучащих в это время). В последнее время, однако, многие архиереи и священники стремятся произносить ее во всеуслышание и не нарушать ее единства.

С течением веков в текст Анафоры Литургии Василия Великого вторгались некоторые интерполяции, часть которых запечатлелась в Служебниках Русской Православной Церкви и ряда других Церквей, испытавших ее влияние. Это, прежде всего, перенесение последних слов эпиклесиса Литургии Иоанна Златоуста, а также введение в эпиклесис тропаря Третьего Часа.

В течение многих веков Литургия Василия Великого занимала первенствующее место в Константинопольской Церкви и совершалась чаще, чем Литургия Иоанна Златоуста (почти каждое воскресенье). Со временем, однако, ее стали служить реже, пока, наконец, в уставном порядке не был закреплен обычай совершать ее только 10 раз в году: в четверг и субботу Страстной недели, в первые пять воскресений Великого поста, в рождественский и крещенский сочельник (либо в сам день праздника, если его канун приходится на воскресенье) и в день памяти святого Василия Великого (1/14 января).

26. Проскомидия: основные структурные элементы и символическое толкование.

Проскоми́дия (греч. προσκομιδή — принесение, подношение; от προσκομίζω — приношу) — первая часть литургии византийского обряда, как Иоанна Златоуста, так и Василия Великого. На ней путём особых священнодействий из принесённых хлеба и вина приготовляется вещество для евхаристии, при этом совершается поминовение всех членов Церкви, как живых, так и усопших.Проскомидия совершается священником или архиереем в алтаре на жертвеннике во время чтения часов.

Хлеб для проскомидии должен быть пшеничным и приготовленным на дрожжах («квасный»). После церковной реформы патриарха Никона для проскомидии стали использовать пять просфор (до реформы литургию служили на семи просфорах) в воспоминание евангельского чуда о насыщении Христом пятью хлебами пяти тысяч человек. По внешнему виду просфора́ должна быть кругловидной и двухсоставной, в ознаменование двух естеств Иисуса Христа. Для проскомидии просфора полностью не используется — из неё копием изымаются частицы.

Для изъятия Агнца используется просфора со знаком креста, разделяющего собой надпись IС ХС НИKA («Иисус Христос побеждает»). На прочих просфорах могут быть изображения Божией Матери или святых. Исторические свидетельства об Агнце начинают встречаться с IX—X веков: видимо, в древности его приготовление не являлось ещё общепринятым литургическим действием.

Вино для проскомидии должно быть виноградным, натуральным и без примесей. B Православных церквях обычно употребляется красное вино, хотя в Румынской церкви допускают белое вино (так же как и в латинском обряде у римо-католиков).

Во время совершения проскомидии вино, соединённое с водой, вливают в потир, в воспоминание того, что, когда Господь Иисус Христос находился на кресте, один из воинов копьем пронзил Ему ребро, и из пронзённого ребра истекла кровь и вода.

Порядок совершения проскомидии. Священник совершает входные молитвы, входит в алтарь, облачается и на жертвеннике при закрытых Царских вратах начинает совершение проскомидии.

 

Приготовление Агнца. Священник берёт в левую руку просфору для Агнца, обращая её буквами IС ХС к себе, а в правую — копие, делает им трижды зна́мение креста над печатью просфоры, произнося каждый раз слова «В воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Затем он приступает к вырезанию из просфоры Агнца:

• режет с правой стороны печати (где буквы IС и НИ) со словами «Яко овча на заколение ведеся»;
• режет с левой стороны (где буквы ХС и КА) со словами «И яко агнец непорочен, прямо стригущаго его безгласен, тако не отверзает уст своих»;
• надрезает верхнюю сторону печати (где буквы IС ХС), произнося «Во смирение Его суд Его взятся»;
• надрезает нижнюю сторону печати (где буквы НИ КА), произнося «Род же Его кто исповесть».

Священник надрезает просфору с нижней ее части и вынимает Агнец от надрезанных нижней и четырех внешних сторон ее, произнося слова:«Яко вземлется от земли живот Его». Затем полагает его в центре дискоса.

После этого Агнец крестообразно надрезается священником с нижней стороны с произношением слов: «Жрется (приносится в жертву) Агнец Божий, вземляй (взявший на Себя) грех мира, за мирский живот (жизнь) и спасение». После этого священник прободает (протыкает) копием правую сторону Агнца, произнося слова из Евангелия от Иоанна: «един от воин копием ребра Ему прободе и абие (тотчас) изыде кровь и вода; и видевый свидетельства и истинно есть свидетельство его» (Ин.19:34). По произнесении этих слов в потир вливается вино, смешанное с водой.

Изъятие частиц из прочих просфор:

из второй просфоры, называемой «богородичною», вынимается частица в память Богородицы и помещается на дискос по правую сторону от Агнца;

из третьей просфоры, называемой «девятичинной», вынимаются девять частиц, помещаемых по левую сторону от Агнца, в память: Иоанна Предтечи,пророков,апостолов,святителей,мучеников,преподобных,бессребреников,равноапостольных,соста- вителя литургии: Иоанна Златоуста или Василия Великого;

• из четвёртой просфоры вынимаются две частицы в память живых и помещаются на дискос ниже Агнца;
• из пятой просфоры вынимается частица в память умерших и помещается ниже частиц, вынутых за живых.

Затем вынимаются частицы из малых просфор (число которых не ограничивается), поданных заранее верующими. В это время читаются поминания о здравии и спасении живых и об упокоении усопших. Вынутые частицы помещаются на дискос вместе с частицами из четвёртой и пятой просфор.

Частицы, вынутые из малых просфор, по окончании литургии опускаются священником в потир со словами: «Отмый (омой), Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих».

После этого на дискос с вынутыми частицами устанавливается звездица. Затем дискос и потир покрываются отдельными покровцами, а поверх одним большим покровом — возду́хом. Установленная звездица помогает при этом сохранить порядок частиц.

Затем священник кадит перед Дарами и произносит молитву, в которой просит Бога благословить предложенные Дары, помянуть принёсших эти Дары и тех, за кого они принесены, самого же его сделать достойным для священнодействия.