Алчиан А. Права собственности

Properly Rights
Armen A. Alchian

Источник: Экономическая теория / Под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена: Пер. с англ./ Научн. ред. чл.-корр.РАН В.С. Автономов. - М.:ИНФРА-М, 2004.-ХII, 931 с.

Частные права собственности. Право собственности - это обеспечиваемое обществом право на выбор способов использования экономического блага. Частным называется право собственности, которым обладает конкретный индивид; оно может быть отчуждено в обмен на аналогичные права по отношению к другим благам. Сила этого права измеряется вероятностью и издержками его реализации (enforcemtnt), которые зависят от деятельности правительства, неформальных общественных акций, а также господствующих этических и моральных норм. Говоря проще, никто не может законно использовать или как-либо воздействовать на физическое состояние благ, на которые вы обладаете правами собственности, без вашего разрешения или выплаты вам компенсации. В гипотетическом состоянии, для которого характерна полнота частных прав собственности, ни одно мое действие с принадлежащими мне ресурсами не может оказать влияние на физическое состояние частной собственности других людей. К примеру, ваши частные права собственности на ваш компьютер ограничивают допустимую сферу моих и чьих бы то ни было действий по отношению к вашему компьютеру, а мои частные права собственности ограничивают ваши и чьи бы то ни было действия по отношению ко всему, чем я владею. Важно отметить, что защита от действий других людей распространяется на физическое использование и физическое состояние блага, но не на его меновую ценность.

Частные права собственности являются правами на совершение выбора между несовместимыми способами использования благ. Они представляют собой не надуманные или навязанные извне ограничения на спектр возможных направлений использования, а исключительные права на выбор между этими направлениями. Запрет выращивать кукурузу на моей собственной земле был бы навязанным, или «надуманным», ограничением, лишающим меня определенных прав без передачи их другим. Лишение меня права выращивать кукурузу на моей собственной земле ограничило бы мой круг альтернатив поведения без расширения числа возможных вариантов поведения у кого-либо еще. Надуманные ограничения, необходимость в которых отсутствует, не являются базой прав собственности. Кроме того, поскольку такие ограничения обычно налагаются только по отношению к отдельным людям, те, кто свободен от них, получают «законную монополию» на виды деятельности, которыми другие безосновательно лишены возможности заниматься.

При режиме частных прав собственности допускается совершение контрактов на любых условиях, являющихся продуктом взаимного согласия, хотя исполнение не всех контрактов обязательно обеспечивается государством. Там, где контрактные соглашения запрещены, частные права собственности отрицаются. К примеру, согласие работать более 10 часов в день может рассматриваться как противоречащее закону вне зависимости от размера предлагаемого вознаграждения. Или же может быть незаконной практика продаж по ценам, превышающим официально установленные пределы. Эти ограничения снижают силу частных прав собственности и сокращают значение рыночного обмена и контрактов как средств координации производства и потребления и разрешения конфликтов интересов.

Экономическая теория и частные права собственности. Успешный теоретический анализ прав собственности позволил объяснить метод управления и координации использования экономических ресурсов в системе, основанной на частной собственности (т.е. в капиталистической системе, или системе «свободного предпринимательства»). Этот анализ опирается на предположение о выпуклости предпочтений, а также на два ограничения: ограничение производственных возможностей и ограничение возможностей обмена частной собственностью, иллюстрируемое библейской заповедью «Не укради» или математически — принципом сохранения меновой ценности принадлежащих кому-либо благ.

Для эффективной децентрализованной координации производственной специализации, основанной на хорошо известном принципе сравнительных преимуществ, в обществе с рассеянной информацией люди должны обладать твердо гарантированными отчуждаемыми частными правами собственности на производственные ресурсы и продукты, которые могут обмениваться по взаимно согласованным ценам при низких издержках выработки условий надежных сделок (контрактов). Способность такой системы обеспечивать координацию рассеянной информации приводит к повышению доступности благ, которые ценятся выше или издержки производства которых снижаются. Набор прав собственности на благо, которое является объектом обмена, служит мерилом ценности блага; эта ценность не эквивалентна ценности такого же количества рассматриваемого блага, которое не находится в частной собственности (а является, например, собственностью государства). Вероятно, никто не будет спорить с утверждением, что более сильные права являются более ценными, чем менее сильные, т.е. в обмен на предлагаемое им благо продавец будет запрашивать большее количество блага, на которое установлены менее сильные права собственности, по сравнению с тем количеством того же блага, которое он запросил бы, если бы права собственности на него были более сильными.

Фирма, специфические ресурсы фирм и структура прав собственности. Хотя частные права собственности играют огромную роль в обеспечении роста выгод от специализации производства, делимость, сепарабельность и отчуждаемость частных прав собственности создают условия для организации совместной производственной деятельности в рамках современной корпорации. Этот процесс совместного производства — не столь хорошо формально обоснованный, но, тем не менее, важный — опирается на разделение и специализацию отдельных компонентов частных прав собственности. Однако этот метод часто неверно интерпретируется как сопряженный с чрезмерными ограничениями, способствующий снижению эффективности и социальной приемлемости частных прав собственности. Чтобы увидеть заключенную в такой оценке ошибку, необходимо проанализировать природу фирмы, в особенности корпоративной ее формы, которая обеспечивает львиную долю производства экономических благ. «Фирма», обычно рассматриваемая как «черный ящик», обеспечивающий выпуск продукции, представляет собой связанный контрактами набор ресурсов, принадлежащих различным взаимодействующим собственникам. Источником обеспечиваемого фирмой прироста производительности является «производительность команды» (team). Продукт здесь является не суммой отдельных «вкладов» каждого конкретного ресурса, участвующего в производстве, а неразложимой ценностью, совместно производимой группой. Таким образом, в случае производства, предусматривающего совместное использование нескольких ресурсов, находящихся в собственности разных субъектов, невозможно идентифицировать или оценить часть стоимости выпуска, которую «произвел» каждый отдельный ресурс. Определена и измерена может быть только стоимость предельного продукта каждого ресурса.

В то время как управление специализированным производством и обменом, которые ведутся в соответствии с принципом сравнительных преимуществ, осуществляется с помощью децентрализованных процессов рыночного ценообразования и заключения сделок, производительность команды, именуемой «фирмой», опирается на долгосрочные контракты, связывающие собственников, которые осуществили инвестиции в ресурсы, специфические для данной фирмы. В частности, некоторые ресурсы являются специфическими для данной «команды», поскольку после того, как они вовлекаются^ в деятельность фирмы, их альтернативная (ликвидационная) ценность оказывается намного.ниже, чем их ценность в рамках данной фирмы. Такие ресурсы называются «специфическими ресурсами фирмы» (firm-specific). В рамках фирмы специфические ресурсы находятся обычно в общей собственности; в противном случае между отдельными собственниками специфических ресурсов заключаются контракты, которые ограничивают использование данных ресурсов спектром альтернатив, соответствующих интересам группы собственников в целом, а не отдельного индивида. Эти контрактные ограничения предназначены для предотвращения оппортунизма и «морального риска», связанных с действиями отдельных собственников, каждый из которых стремится присвоить часть той доли совокупной квазиренты, обеспечиваемой использованием специфических ресурсов, которая должна принадлежать другим собственникам. Ограничиваясь в целях краткости изложения только «полярными» случаями, отметим, что остальные ресурсы фирмы — ресурсы «общего характера» — не теряют~своёи ценности при изменении сферы приложения. Фирма, таким образом, представляет собой группу специфических ресурсов и некоторых ресурсов «общего характера», связанных обязующими контрастами и порождающих неразлагаемую по отдельным ресурсам ценность конечного продукта. Как следствие наиболее интенсивный контроль и мониторинг деятельности и функционирования команды будут осуществлять собственники специфических для данной фирмы ресурсов, выигрыш или убытки которых в максимальной степени зависят от преуспевания или краха «фирмы». Они часто рассматриваются в качестве «собственников», «работодателей» или «боссов» фирмы, хотя в действительности фирма является набором ресурсов, находящихся в собственности различных людей.

Специфические для фирмы ресурсы могут быть и человеческими. Фирмы, функционирующие в области юриспруденции, архитектуры, медицины, состоят из команд людей, которые в любой другой группе оценивались бы ниже. Они могут «нанимать» иные ресурсы «общего характера», например арендовать и приобретать здания и оборудование. Контракты, определяющие такого рода «наем», зависят от того, носят ли ресурсы специфический или общий характер, а не от того, кто из собственников ресурсов богаче и относятся ли соответствующие ресурсы к человеческим или нет. В частности, незначительное распространение «промышленной демократии» связано с тем, что собственники ресурсов более общего характера менее заинтересованы в управлении фирмой, чем собственники специфических ресурсов.

Корпорация и специализация частных прав собственности. В корпорации ресурсы, находящиеся в собственности акционеров, относятся к числу тех, ценность которых специфична для данной фирмы. Сложность специализации на отдельных компонентах прав собственности и связанные с этим контрактные ограничения заставили многих полагать, что в корпорации существует тенденция к «отделению» принятия решений об использовании ресурсов от несения последствий этих решений (т.е. к отделению контроля от собственности), а потому корпорации подрывают способность основанной на частной собственности системы к аллокации ресурсов в те области, где они имеют наибольшую рыночную ценность. Утверждалось, к примеру, что «распыленная» акционерная собственность ведет к столь серьезному отделению управления и контроля за использованием ресурсов от «собственности», что менеджеры оказываются в состоянии действовать, не обращая должного внимания на рыночную ценность ресурсов и интересы мелких акционеров. Адам Смит был в числе первых приверженцев данной точки зрения. Вне зависимости от эмпирической обоснованности такого представления лежащий в его основе логический анализ базируется на неверном понимании структуры частных прав собственности в корпорации и природы конкурентных рынков контроля и собственности, которые ограничивают автономию менеджеров. Между тем, к чему стремятся менеджеры, и тем, что реально удается делать тем из них, которым удается выдерживать конкуренцию на рынке контроля, существует большая разница.

Преимущество корпорации состоит в том, что она привлекает значительные средства для инвестиций в ресурсы, специфические для фирмы, с целью обеспечения широкомасштабных операций. Привлечение больших ресурсов возможно, если акции, удостоверяющие права собственности, являются свободно отчуждаемой частной собственностью, тем самым позволяя индивидам ликвидировать зависимость динамики своего потребления от динамики отдачи на инвестиции в специфические для фирмы ресурсы. Отчуждаемость возможна в том случае, если владение акциями сопряжено с ограниченной ответственностью, которая элиминирует зависимость отдельного акционера от объема богатства любого другого акционера. Связанное с этим терпимое отношение к анонимности, отсутствие интереса к положению других акционеров обеспечивают более высокую степень рыночной отчуждаемости акций.

Когда к отчуждаемости присоединяется добровольное согласие на разделение функции управления специфичными для фирмы ресурсами и функции несения имущественных последствий этих решений, связанных с изменением рыночной ценности, тогда возможность специализации на управленческих решениях и способностях (на контроле), не сопряженной с необходимостью нести риск имущественных последствий, позволяет достичь эффективной специализации производства и координации совместной производительной деятельности. Специализация не обязательно связана с производством различных конечных продуктов; о ней можно также говорить и применительно к различным производственным ресурсам или навыкам. Добровольно обеспечиваемая делимость и отчуждаемость набора прав позволяет эффективно специализироваться: (1) на реализации прав принятия решений об использовании ресурсов; (2) несении имущественных последствий этих решений, связанных с изменением рыночной (или меновой) ценности. Первую функцию иногда называют «контролем», а вторую — «собственностью» и, соответственно, говорят об «отделении» контроля от собственности. Разделение функций обеспечивает достижение выигрыша за счет специализации на выборе и мониторинге способов использования ресурсов, оценке результатов, а также на несении рисков, связанных со степенью обоснованности решений и их влиянием на стоимость активов фирмы в будущем. Поскольку различные способы использования ресурсов обусловливают различные вероятностные распределения результатов, а сами результаты в неодинаковой степени зависят от мониторинга предшествующих решений, сепарабельность и отчуждаемость отдельных прав собственности позволяют достичь выигрыша от специализации на обладании «делимыми» правами и их реализации.

Таким образом, современная корпорация опирается на ограниченную ответственность, которая содействует повышению степени отчуждаемости и делимости набора частных прав собственности, обеспечивает, таким образом, выигрыш от широкомасштабной специализации на управлении производственной командой, ее ресурсами и навыками. Вместо того чтобы снижать или подрывать эффективность частных прав собственности, пресловутое «отделение» позволяет осуществлять эффективную и продуктивную «специализацию» на реализации частных прав собственности как способа контроля и координации экономической деятельности.

Государственные права собственности. Можно было бы предположить, что государственные права собственности в условиях демократии аналогичны правам собственности в корпорациях с большим числом мелких акционеров, а потому обеспечивают получение сходных результатов. Эта аналогия была бы корректной, если бы влияние каждого гражданина, имеющего право голоса, на результат голосования было пропорционально его доле в совокупном богатстве общества и, кроме того, если бы каждый человек мог перевести свое богатство под юрисдикцию других правительств, подобно тому, как он может выбирать между различными корпорациями. Если, к примеру, индивид может покупать и продавать землю (актив, на который приходится основная часть стоимости государственной собственности в каждой стране), находящуюся под юрисдикцией различных правительств, и участвовать в голосовании в соответствии со своей долей «земли», то в этом случае последствия режима государственной собственности были бы близки к последствиям режима частной собственности. Однако такую возможность трудно рассматривать всерьез. Природа государственных, общественных или коммунальных прав собственности, несомненно, зависит от типа государственного правления. Поскольку дефиниции данных типов прав собственности лишены ясности и четкости, попытки формального анализа последствий распределения ресурсов и поведения в условиях каждого из них наталкиваются на препятствия.

Отсутствующие права собственности. Не все ресурсы удовлетворительно контролируются частными правами собственности. Примерами могут служить воздух, вода, электромагнитные волны, шумы и точки зрения (views). Грунтовые воды, находящиеся под принадлежащей мне землей, протекают далее под земельными участками других людей. Звуки и свет с моего участка земли проникают на участки других людей. Применительно к таким случаям вырабатываются иные формы контроля, например политические и общественные групповые решения и действия, хотя иногда эти «иные формы» используются в идеологических или политических целях даже там, где частные права собственности уже существуют.
Если такие формы контроля гарантируют каждому индивиду свободный, бесплатный и равный доступ к пользованию ресурсом, а также и средний уровень отдачи от него, то использование данного ресурса может оказаться чрезмерным. Чрезмерное использование означает, что величина дополнительных издержек превысит совокупный прирост ценности: иными словами, максимизация ценности общественного продукта не достигается. Это обусловлено тем, что для каждого пользователя ресурса его предельный продукт оказывается ниже среднего, в то время как пользователь ориентируется именно на величину среднего дохода. Таким образом, использование продолжается до тех пор, пока средний продукт не сокращается до уровня предельных издержек; как следствие предельный продукт оказывается ниже предельных издержек — явление, часто иллюстрируемое перегрузкой общественных шоссейных дорог или общественных парков или чрезмерным выловом рыбы в зонах свободного рыболовства. Классический принцип «коммунальной собственности», гласящий, что^ яблокам в общественном саду никогда не дают созреть, является крайним примеромугверЖде-ния, что существование прав собственности, отличных от частных, нарушает соответствие использования ресурсов их выявленной рыночной ценности. С другой стороны, если коммунальные права собственности предусматривают, что фактические пользователи могут блокировать другим пользователям доступ к ресурсам, использование ресурсов будет недостаточным, поскольку фактические пользователи максимизируют средний, а не предельный доход от имеющихся в их распоряжении ресурсов. Результат — сокращение круга пользователей. Хотя расширение круга пользователей или способов использования ресурсов привело бы к снижению среднего продукта для фактических пользователей, а потому снизило бы интенсивность использования ими данных ресурсов, прирост ценности продукта (или дополнительного использования ресурса) для всей группы превысит дополнительные издержки. Примером могут служить государственные колледжи с низкой платой за обучение, практикующие ограничения на прием абитуриентов с целью максимизации «качества» обучения принятых, т.е. с целью максимизации среднего продукта в расчете на студента. Для некоторых профсоюзов (например, профсоюза водителей грузовиков) характерна сходная практика.

Обычный ошибочный вывод, обусловленный аналогией с чрезмерным выловом рыбы в озерех права собственности на которое не установлены, заключается в утверждении, что независимые продавцы, имеющие свободный доступ к покупателям, часто для их привлечения прибегают к чрезмерной дифференциации продукта и чрезмерной рекламе, причем остальные продавцы несут скрытые издержки такой практики. Если, к примеру, некоторые покупатели сигарет «Camel» начинают покупать сигареты «Pall Ма11», потери фирмы «Camel» равны не снижению стоимости продаж, а сокращению ценности ресурсов, специфических для данной фирмы. Ресурсы общего характера могут быть изъяты из производства сигарет «Camel» и направлены в другую сферу использования без каких-либо потерь для общества. Однако стоимость ресурсов, специфических для фирмы «Camel», снижается в той мере, в какой сигареты «Pall Маll» оказываются лучше или дешевле сигарет «Camel». Потери фирмы «Camel» меньше суммы прироста частного дохода фирмы «Pall Маll» и трансферта благосостояния в пользу потребителей за счет снижения цен или повышения качества сигарет. Потери фирмы «Camel» связаны не с действиями фирмы «Pall Маll», а с неверным прогнозом исходной ценности инвестиций. Здесь предполагается, что выполнение ошибочных прогнозов не должно быть подстраховано путем запрета на появление в будущем непредвиденных улучшений. Данный случай отличается от случая с чрезмерным выловом рыбы, поскольку потребители в отличие от рыбы обладают правами собственности на свои деньги и покупаемый товар. Если бы каждая рыба принадлежала конкретному собственнику (или «принадлежала бы самой себе»), никто не мог бы вылавливать ее, не уплатив соответствующую сумму, поэтому чрезмерный вылов не имел бы места. Наличие единственного собственника всей рыбы не является обязательным; достаточно того, чтобы каждая рыба (или каждый покупатель) находились в «собственности» того, кто может отказаться от покупки. (Разумеется, если на само озеро не установлены права собственности, на его поверхности может находиться чрезмерно много рыболовных судов, каждому из которых придется вести промысел на меньшей площади. Такая картина наблюдалась бы даже в том случае, если были бы установлены права собственности на рыбу.)

Тот факт, что потребители обладают правами, которые могут служить объектом торговли, отличает рассматриваемый случай от случая с чрезмерным выловом рыбы. Поскольку нет необходимости в приобретении прав на промысел рыбы или китов, чрезмерный промысел не тождествен «чрезмерному числу покупателей» в случае, когда покупатели обладают правами на то, что стремятся получить продавцы. Иными словами, аналогия между рыбой и покупателями была бы корректной в том случае, если бы продавцы одновременно конкурировали (1) за установление прав собственности на покупателей и (2) за владение этими правами. Сопряженная со значительными издержками излишняя конкуренция за установление прав может быть устранена простым закреплением за покупателями прав собственности на самих себя, что в действительности и имеет место. Если предшествующие рассуждения покажутся вам фантастическими, замените в них слово «рыба» на слово «люди», а «поверхность озера» на «улицы, по которым ездят таксисты в поисках клиентов». Излишние издержки возникли бы в случае конкуренции за ценные ресурсы, не находящиеся в чьей-либо собственности, — в данном примере таким ресурсом являются сами улицы.

Взаимные права собственности. Очевидная цель «взаимных» форм организации состоит в том, чтобы поддерживать максимальный средний уровень дохода в расчете на члена группы или гарантировать каждому «старожилу» группы прирост дохода при увеличении численности группы. Взаимная частная собственность — форма, которая почти не подвергалась анализу, — не обеспечивает анонимной отчуждаемости принадлежащей индивиду доли прав, которые во всех остальных аспектах являются частными правами собственности. Члены «взаимной» организации могут передать свою долю другим лишь при получении согласия на это со стороны остальных собственников или их полномочных представителей. Примерами соответствующих организаций являются братства и клубы. Их деятельность обычно не может быть эффективно организована на тех же принципах, что и деятельность ресторанов, оздоровительных центров и спортивных залов, а их услуги не могут быть проданы на рынке так же, как услуги указанных организаций. Специфическими для группы ресурсами являются сами ее члены, которые взаимодействуют друг с другом и создают для себя общественную полезность. Увеличение числа членов группы оказывает двоякое влияние на полезность для каждого ее старожила: за счет фактора личной совместимости и за счет фактора «перегрузки» (congestion). Независимый внешний собственник, заинтересованный в максимальной ценности организации, но не в максимальном среднем доходе каждого ее члена, может создать угрозу увеличения группы путем дополнительной продажи членских прав, что позволит повысить совокупную общественную ценность организации из-за возросшего числа членов, в то же время снижая средний доход каждого из старожилов. Это — пример проанализированного ранее различия между максимизацией средней отдачи на вложенные ресурсы и максимизацией совокупного дохода за счет привлечения новых членов группы, присутствие которых, хотя и может повысить их собственное благосостояние по сравнению с ситуацией, когда они не являлись членами данной группы, одновременно сокращает доход прежних ее членов. Кроме того, возможности новых членов группы компенсировать прежним ее членам снижение индивидуальной (средней) ценности может быть ограничено, если взносы, сопряженные с членством в группе, передаются внешнему собственнику клуба. Если денежная компенсация, выплачиваемая внешнему собственнику в форме вступительного взноса, превышает сокращение уровня полезности для отдельных членов группы и группы в целом, то вступление в группу новых членов будет разрешено и собственник окажется в выигрыше, однако совокупный объем основанных на «личных отношениях» квазирент субъектов, с самого начала являвшихся членами группы, сократится. (До сих пор нет объяснения — за исключением указания на особенности режима налогообложения — тому факту, почему взаимные формы организации используются в ссудосберегательных и страховых фирмах.)

Ненаказуемое нарушение прав собственности. Частные права собственности могут в принципе существовать, однако их защита от потенциальных «узурпаторов» может не быть безусловной и бескомпромиссной. К примеру, возможны ситуации, когда чьи-либо предполагаемые права собственности не исключают пользования ей со стороны «узурпатора». Случайное или обусловленное экстремальными обстоятельствами использование частной собственности другого лица иногда называется ненаказуемым нарушением прав собственности («tort»). Другая возможность состоит в том, что права собственности могут быть столь неточно специфицированы, что неясно, имела ли место узурпация прав собственности или же они изначально принадлежали предполагаемому «узурпатору». К примеру, дерево, которое я посадил, может загораживать вид с вашего участка. Однако имели ли вы право на то, чтобы любоваться пейзажем, расположенным за моим участком? Если бы права на любование пейзажем (или на солнечные лучи) были четко определены и специфицированы, мы могли бы вести переговоры о плате за сохранение вида с вашего участка или за предоставление мне возможности посадить дерево — в зависимости от того, какая из альтернатив ценится нами больше, причем плату получит тот, кто докажет, что права принадлежат ему. Другой пример: переплывая озеро на яхте и будучи застигнут внезапным штормом, я, спасая яхту и свою жизнь, воспользовался вашим причалом без вашего разрешения. Нарушил ли я в этом случае ваши права или же вам не принадлежит право препятствовать тому, чтобы люди, находясь в столь бедственном положении, пользовались вашим причалом? Если такое вынужденное действие рассматривается как правомерное, ваши права на причал являются не столь полными, как вам это могло представляться. В то время как в случае с посадкой дерева предварительные переговоры могли предотвратить ситуацию ненаказуемого нарушения прав собственности (за исключением варианта, когда нам с самого начала не удалось бы достичь согласия по вопросу о том, кому какие права принадлежат), в случае вынужденного использования причала предварительные переговоры невозможны. Если предварительные переговоры являются неэкономичными, то право на вынужденное использование ресурсов «должно» существовать и действительно будет существовать, коль скоро такой вариант использования ресурсов в рассматриваемых условиях дает большую ценность, чем альтернативные варианты. При этом изначальному «собственнику» может полагаться компенсация, а может и не полагаться. Принцип, лежащий в основе этого юридического постулата, представляется бесспорным и согласующимся с принципами эффективного экономического поведения. Для целей настоящего очерка достаточно указать на данный аспект экономической эффективности, лежащий в основе правовых норм.

Раздел 2. МИКРОЭКОНОМИКА