Государственный абсолютизм и его значение для Церковной организации.

Европейский порядок XVI и XVII веков возобладал, несмотря на конфессиональные раздоры и религиозные войны, лишь благодаря утверждению строгого принципа Cujusregio, ejusreligio: чья власть, того и вера. Сама формула возникла позднее, но именно этот принцип впервые был применен при заключении Аугсбургского мира (1555) в Германии между католиками и протестантами, отделившего лютеранскую Европу от Европы католической. После Тридцатилетней войны Вестфальский мир (1648), основанный на том же принципе, закрепил позиции кальвинизма.После того, как евреи, изгнанные в середине XV века из всех западноевропейских стран и позднее, в 1492 году, из Испании, обрели убежище лишь в папских владениях, христианский мир, в средние века включавший в себя еврейское и мусульманское меньшинства, снова стал более тесным. он начинает религиозно делиться. Uneloi, unefoi, unroi — один закон, одна вера, один король: вот программа единства, характерная для XVII века.

Филипп II (1598), король Испании с 1556 года, выступал как защитник католичества, которому старался обеспечить победу в Англии: сначала, с 1554 года, посредством своего брака с Марией Тюдор, а после ее смерти в 1558 году – военной силой, вплоть до поражения Армады в 1588 году. Его политика в Нидерландах встретила ожесточенное сопротивление.

Именно в Испании Филипп II создал эффективное управление, ориентированное на сохранение католической веры и опирающееся на сложную административную систему. В XVIIвеке можно выделить несколько периодов. Первая половина века — эпоха волнений и даже революций. После смерти кардинала Мазарини в 1661 году вокруг личности короля Людовика XIV складывается европейский тип абсолютной монархии; это – своего рода вершина абсолютизма. Затем наступает «кризис европейского сознания», первые признаки которого появляются в 1670-е годы; этот кризис углубляется, по мнению историка этой эпохи Поля Азара, в период с 1680 по 1715 год (год смерти Людовика XIV).Преобладающая черта этого периода — соблазн и реальность монархического и государственного абсолютизма. Так начинается глухая, трудно определимая и распознаваемая, но реальная борьба, являющаяся ответом на ущемление прав Церкви, которое стало последствием абсолютизма.

Государственный абсолютизм. Начиная с XIV—XV веков происходит постепенное развитие теории государства. Государство в его международном измерении рассматривается целым рядом мыслителей, от испанского доминиканца Витория (+1546) до голландского протестанта Гуго Гроция (1583—1645), одного из создателей международного права (Jusgentium). Безусловно, они остаются верны естественному нраву, но при этом подчеркивают суверенитет каждой национальной общности. Что касается суверенитета государства, так сказать монополии государственной власти, возложенной на центральные органы, то о нем говорил Жан Боден (1530—1590) в книге «Республика» (1576). Таким образом, формируется философия власти, которая нашла свое выражение у англичанина Томаса Гоббса (1588—1679): в произведении «Левиафан» (1651) он показывает, что государство есть лучший защитник индивидуальных интересов и что оно освобождает от страха первобытного хаоса. В центре этой эволюции стоит малоизвестный, но значительный мыслитель Уильям Барклай из Абердина, который в 1600 году в работе Deregnoetregalipotestate («О царстве и царской власти») защищал божественное право королей и отказывал Папам в претензиях на какую-либо светскую власть.Таким образом, государство в XVII веке оказывается соотнесенным с множеством реалий, которые фактически являются от него независимыми. Государство совпадает с нацией, отечеством, короной или властью. Оно доходит и до экономики, которую начинает поглощать посредством политики меркантилизма или монополии мануфактур (кольбертизм). В первой половине XVII столетия мы видим столько сопротивления, сколько восстаний, взрывов возмущения против установления абсолютистского порядка. Политико-конфессиональные конфликты сменяют друг друга: Тридцатилетняя война (1618—1648), которая закончилась разделением всей Европы; революция Оливера Кромвеля 1645 года, совершенная во имя пресвитерианского республиканизма, которая казнила в 1649 году короля Карла I; локальные восстания в 1640 и 1641 годах против кастильского господства в Каталонии, Португалии и Андалусии. И, наконец, последняя попытка, которую предприняли феодалы и средние сословия, чтобы сохранить часть власти ввиду укрепления абсолютной монархии: Фронда — своего рода гражданская война элит во Франции в 1648—1653 годах, опыт которой обозначил конец политического ученичества юного Людовика XIV (1638—1715).Как только эти конфликты были разрешены или сведены к минимуму, в Европе установился абсолютизм, что имело тяжелые последствия для Церкви, которая должна была найти себе место рядом с институцией, по определению не терпящей соперников.

Экклезиологические последствия абсолютизма. От государства, которое ассимилирует или обуздывает все формы политической и социальной власти, было абсолютно логично ожидать такого же отношения к Церкви. Это и произошло в XVI веке в протестантских княжествах и в англиканском регионе, где выступает со своими идеями Ричард Хукер (+1600), сочетающий теологию с политической философией. Феномен национальной Церкви обозначается и во Франции, где он связан с галликанскими требованиями, выдвигаемыми Святому Престолу. Государство будет бюрократизировать Церковь и косвенно порабощать ее посредством назначения епископов, но, парадоксальным образом, оставит в ее компетенции то, что сегодня мы относим к государственной сфере: социальную помощь и образование.