Предпосылки и причины разделения Церквей на Востоке и на Западе (исторические, догматические, организационно-экклезиологические)

Религиозных причин раскола 2: стремление Римских первосвященников к абсолютной власти над Церковью и уклонения от чистоты кафолического вероучения, среди которых важнейшим является изменение Н-Ц Символа веры вставкой filioque. Оно прямо нарушает 7 правило III Вселенского Собора.

 

Следующая группа явлений относится к области национальных и культурных условий развития христианства на Западе и на Востоке.

Ни одна Церковь не избежала влияния этих условий в своей истории, но в данном случае мы имеем дело со столкновением двух наиболее мощных традиций античного мира - эллинской и римской. Различие этно-культурной устремленности этих традиций заложило глубинные различия в усвоении истины Христовой на Западе и на Востоке. Эта глубинная "противоположность несущих этносов" медленно, но неуклонно увеличивала степень отчуждения, пока оно наконец, не стало реальностью в XI столетии. И причина этого заключалась уже не только в притязаниях пап, просто разным стало направление развития церковной жизни.

Народы эллинского мира, по словам Б.Мелиоранского "поняли христианство преимущественно как богооткровенную метафизику и этику, как свыше указанный путь к нравственному совершенству и спасению личности и к познанию сущности Божией". Этим объясняется полнота пытливой богословской жизни Востока, которая равно изливала себя в глубинах Богопознания и в еретических уклонениях от него, сотрясая и обессиливая восточный церковный организм.

Напротив, то что В.В. Болотов назвал "воздействием романского на христианское" выразило себя в терпеливом и методичном созидании церковного здания, ибо римляне "как самый государственный в мире народ, как создатели образцового права они поняли христианство как богооткровенную программу общественного устройства.... Где Восток видел философскую и моральную идею, там Запад создавал институт..."

Накопление отклонений от общего учения и жизни неразделенной еще Церкви свидетельствовало о самостоятельном развитии западной ее половины, которое и закрепилось в расколе, ставшем, по словам А.Хомякова "произвольным, ничем не заслуженным отлучением всего Востока". Восточная Церковь не дерзала вносить что-то новое в соборные истины, стоившие ей таких трудов и испытаний. Именно Запад начал самочинно изменять их, и этот отход от соборно утвержденного учения и бытия церковного разрешился расколом 1054 года. Последующее развитие Церкви лишь подтверждает этот вывод, ибо общая вера неразделенной Церкви сохраняется Восточной Церковью в неизменности даже до сего дня, тогда как прошедшие столетия отяготили самостоятельное церковное развитие Запада множественными нововведениями, которые все более отдаляют его от общего наследия.

Растущей самостоятельности, даже самодостаточности Запада сопутствовало истощение соборного начала в жизни Вселенской Церкви, которое уже не могло более сопротивляться распаду. В прежние века для разрешения разномыслии созывался Собор, и сила его решений вразумляла и соединяла враждующих. После завершения эпохи Вселенских Соборов не стало удерживающего начала, и самочинные новшества Запада уже не привели к созыву нового Вселенского Собора, который мог бы оградить мир церковный.

Вплоть до Константинопольского Собора 381 г., или II Вселенского, первой кафедрой на Востоке считалась Александрийская. II Вселенский Собор своим третьим каноном возвысил Константинопольского архиепископа, продвинув его среди восточных на первое место, как "епископа нового Рима", т.е. как столичного. Мало того, отцы Собора явно унизили Александрийскую кафедру, не признав даже законным епископом выдвинутого ею кандидата на Константинопольскую кафедру в лице Максима-киника (пр. 4). Это было сигналом борьбы между Александрийской и Константинопольской кафедрой, кончившейся полной победой Константинопольского архиепископа над Александрийским папой на IV Вселенском Соборе. С того времени Константинопольский архиепископ и канонически и фактически стал первым епископом на Востоке. Права его закреплены 28 каноном Халкидонского Собора.

Не довольствуясь этим, Константинопольский архиепископ, мало-помалу, вступил в соперничество с Римом.

Александрийский епископ, почти до конца IV в. считавшийся первым на Востоке, да и после пользовавшийся авторитетом, подчинялся каноническому авторитету и первенству Римского папы. Это видно с одной стороны, из сношений Дионисия Римского с Дионисием Александрийским, с другой, — из отношения Кирилла Александрийского к папе Целестину по делу Нестория.

По-видимому, совсем иначе понимал свое положение архиепископ Константинопольский.

3-й канон II Вселенского собора вполне определенно указал Константинопольскому архиепископу место после Римского Папы (τα πρεσβεια της τιμης μετα τον της Ρωμης επισκοπον). Тем не менее, появились попытки перетолковать "μετα" (после) римского — в смысле хронологическом, а не в разрядном.

Попытки были, очевидно, многочисленны и настойчивы: уже древние толкователи канонов — Зонара, Аристин и Вальсомон – подробно докладывают о них и даже борются с ними, особенно Вальсамон. 5 Отсюда понятно, почему Римский папа Лев I чрезвычайно неохотно согласился, по просьбе императора Маркиана, на Собор в Халкидоне: он понимал настроение тогдашнего архиепископа Константинопольского Анатолия. Предчувствия его не обманули. Появился 28 канон. Однако, и по этому канону, архиепископ Константинопольский – "второй по нем", т.е. по папе Римском. То же говорят и 36 правило Трулльского Собора и 132 новелла Юстиниана I.

Но Константинопольский архиепископ, опираясь на Византийского императора, не хотел признавать канонического первенства Римского папы.

Низложенный с кафедры архиепископом Феофилом, архиепископ Иоанн Златоуст (347-407; патриарх в 398-404, с перерывами), еще обращается с жалобою к Римскому папе Иннокентию I (402-417); но уже Несторий (428-431) четверть века спустя ведет себя совершенно независимо; он даже вмешивается, в качестве судьи, в дело римской кафедры о пелагианах.

Первый серьезный конфликт у архиепископа Константинопольского с папой произошел в последней четверти V века, по поводу издания императором Зеноном ενωτικον в 482 г., автором которого называли Константинопольского епископа Акакия (472-488). Тогда возник первый раскол между Римской и Константинопольской Церковами, продолжавшийся 35 лет (482-519 г.).

Натянутые отношения между Римом и Константинополем были при Юстиниане и папе Вигилии (537-555) (вспомним историю V Вселенского собора), и в конце VI века по поводу наименования Константинопольского патриарха Иоанна III Схоластика (565-577) "Вселенским патриархом", и во время монофелитских споров и иконоборческих смут. 6 Папы, пользуясь своим географически-политическим положением, держались независимо от Византийских императоров. Они не подчинялись императорским эдиктам по делам веры и Церкви (как это делали восточные епископы), и даже открыто протестовали против них. Это стоило смерти папе Мартину I (649-655), а менее чем чрез 100 лет спустя папы поплатились за это целым Иллириком.

Последнее обстоятельство побудило их к героическому шагу: папы окончательно разорвали с Византийскими императорами и признали Франкских королей наследниками Римских кесарей. Это произошло в день Рождества Христова 800 г., когда Карл Великий был коронован Папой Львом III как Римский император.

Церковная трагедия разделения начинает разыгрываться с середины IX века.

К этому времени культурно-политическое и церковно-административное положение греко-римского мира было таково.

I. Уже в V веке складывается культурно-национальное обособление Востока и Запада. Восток растет политически – особенно ввиду перенесения в IV веке столицы в Восточные диоцезы. Администрация Империи переходит на греческий язык. По-гречески говорят и пишут богословы. Создается феномен византийской культуры.

Рим предпочитает оставаться латинским.

"Разделение языков" повело к взаимному непониманию в мыслях, идеях и духовному своеобразию в дальнейшем развитии. По словам Григория Богослова, восточные стали считать западных «иноземцами».

Византия не опиралась, как Рим, на определенную нацию; однако на Востоке были выдающиеся семьи и целые народы, в интересах которых было закрепить дело Константина Великого и не позволить возвратить столицу в Рим. 7 Византинизм воспринял в себя и претворил все известные ему культуры; он сохранил все виды искусства, науки, права. Отличительная черта византийской культуры — глубокая религиозность, даже с отпечатком аскетизма. Напуганные бурным развитием богословско-философской мысли в IV-V веке, повлекшей за собой смуту не только в церковной, но и в государственной жизни, византийцы создали богословие, характеризуемое традиционализмом и консерватизмом.

II. Играют свою роль политические причины. Римские папы никогда не были в дружбе с Византийскими императорами: взгляды пап на отношение Церкви к государству был всегда далек не только от подчинения василевсам, но и от "союза" с ними. Исторические обстоятельства показали, что папам не было смысла держаться того государства, императоры которого угрожали чистоте веры и принуждали Церковь повиноваться своей воле; кроме того, эти императоры не были в состоянии защитить Рим от вторгавшихся варваров. В то столетие, когда на Востоке развернулись иконоборческие споры, а на Запад вторглись лангобарды, папство разорвало связь с Византийским 8

2 Vignoli. Liber Pontificalis. В. III, 250.

государством и избрало себе в помощь германского короля Запада, объединив свои интересы с франкской династией.

В факте коронования папой Карла Великого восточные увидели посягательство на их права, как единственно правомочных ромейских владетелей — Римских цезарей. Поэтому и последующие Византийские императоры не могли, ни забыть, ни простить папам этого факта.

Император Никифор (802-811) запретил Византийской Церкви сноситься с Римской. Причина была ясна – как сказано в письме патриарха Никифора (806-815 г.) к папе: "Вы (римляне) сами отделились от Церкви" (Mansi В. XIV, р. 53).

На Константинопольском Соборе 869-870 г. на домогательство папских легатов, чтобы Болгария осталась под юрисдикцией папы, последовал определенный отказ, ясно обоснованный: "это совсем непристойно, чтобы вы, которые отказались от греческой империи и связали себя союзом с франками, сохраняли бы свои права на управление в нашем царстве"2.

Недовольство Византийских императоров Римскими папами соответствовало настроению Константинопольского архиепископа. Царь-градский патриарх, как духовный сановник, собственно был "без роду, без племени". Он обязан своим возвышением только столичному городу, а не апостольской кафедре. Правда, будто бы еще с VI века принято было ссылаться на апостола Андрея, как основателя Византийской Церкви. Однако никто не знает, на чем основано это предание.

События, приведшие к Великому расколу, развивались в 2 этапа, занявшие почти 2 века: с половины IX в. до половины XI в.

Первый этап имел место в IX веке, главными действующими лицами были папа Николай I Великий (858-867) и патриарх Фотий (858-867 и 877-886 ); второй — в XI веке с главными его участниками были папа Лев IX и патриарх Михаил Керулларий.

В середине IX столетия Византия была потрясена только что пережитой борьбой с иконоборчеством и после его поражения образовалось две партии: "зилоты" или сторонники беспощадной борьбы с еретиками и стоявшие за снисходительное к ним отношение "икономисты".

Противоборство между этими партиями вылилось в ожесточенное противостояние патриархов Фотия и Игнатия, в котором самое активное участие принял Рим. Следствием этого стал разрыв отношений Востока и Запада, который прекратился лишь после Свято-Софийского Собора 879-780 гг. Кроме папских легатов на Собор прибыли представители восточных Патриархатов и множество епископов, число которых достигало 383-х. Таким образом, это был один из самых представительных Соборов за исключением Халкидонского.

На этом Соборе при участии легатов было принято постановление против попыток внесения в символ веры fiflioque. Были вновь осуждены притязания пап на верховную власть в Церкви, и одно из правил этого Собора подтверждало полное равенство епископов Рима и Константинополя. На Соборе был оглашен Никео-Цареградский символ веры и принято постановление о его полной неизменности, а также было решено "не допускать никаких нововведений в управлении Вселенской Церковью. Свято-Софийский Собор часто причисляли к числу Вселенских, и вплоть до XII столетия таковым его считала Западная Церковь. Для нас он имеет значение прежде всего как выражение соборного мнения Восточной Церкви относительно властных и догматических заблуждений Запада.

Предшествовавшие Великому расколу десятилетия являют собой картину "худого мира", который нередко нарушался и в конце концов разрешился "доброй ссорой".

В церковной истории существует точка зрения, согласно которой Рим сознательно обострял отношения с Востоком перед Великим расколом, добиваясь их разрыва. Для такого стремления были свои основания, ибо неповиновение Востока явно стесняло Рим, подрывало его монополию, поэтому как пишет Б.Мелиоранский: "Восток отказывается повиноваться и нет средств принудить его к повиновению; остается объявить, что послушные церкви и суть вся истинная Церковь".

Поводом к окончательному разрыву в июле 1054 г. послужил очередной конфликт из-за церковных владений папы Льва IX и патриарха Михаила Керуллария. Рим в последний раз попытался добиться безоговорочного повиновения Востока, а когда стало ясно, что это невозможно, то папские легаты, "соскучившись, по их собственным словам, сопротивлением Михаила", явились в храм Святой Софии и торжественно возложили на престол буллу отлучения от Церкви, которая гласила "Властью Святой и нераздельной Троицы, Апостольской кафедры, послами коей мы являемся, всех святых православных отцов Семи Соборов и католической Церкви, мы подписываем против Михаила и его приверженцев - анафему, которую наш преподобнейший Папа произнес против них если они не опомнятся". Абсурд происшедшего дополняло еще и то, что папа, от имени которого они произносили анафему, был уже мертв, он умер еще в апреле этого года.

После отбытия легатов патриарх Михаил Керулларий созвал Собор, на котором легаты и их "нечестивое писание" после рассмотрения были преданы анафеме. Следует заметить, что была предана анафеме не вся Западная Церковь подобно тому как это сделал кардинал Гумберт по отношению к Восточной, но лишь сами легаты. При этом, конечно, сохраняют силу осуждения Соборов 867 и 879 гг. относительно латинских нововведений, filique и папских притязаний на первенство.

Все восточные патриархи были извещены о принятых решениях окружным посланием и выразили им поддержку, после чего церковное общение с Римом прекратилось на всем Востоке. Никто не отрицал почетного первенства папы, установленного отцами, но никто и не соглашался с его верховной властью. Согласие всех восточных предстоятелей в отношении к Риму подтверждает пример Петра III, патриарха Антиохии, где имя папы было вычеркнуто из диптихов задолго до Великого раскола. Известна его переписка с Римским престолом о возможности восстановления единства, в ходе которой он получил из Рима письмо с изложением папской точки зрения. Оно настолько поразило его, что Петр III немедленно отослал его патриарху Михаилу, сопроводив весьма выразительными словами: "Эти латиняне, в конце концов, являются нашими братьями, несмотря на всю их грубость, невежество и пристрастие к собственному мнению, что иногда сводит их с прямой дороги".