Свято-Иоанновская Студийская церковь

Базилика, посвященная св. Иоанну Крестителю, и построенная возле Золотых Ворот, всегда признавалась главной в изучении византийской архитектуры. Она вполне оправдано датируется 463 годом, когда, согласно Феофану, сенатор Студит построил церковь, и поселил при ней монахов акимитов (31). Это единственная церковь в Константинополе V-го века, от которой сохранились до нашего времени значительные части, и, в связи с относительно недавними раскопками других константинопольских базилик, Студийская церковь еще долго будет служить уникальным образцом всех базилик, когда-то так распространенных в столице. Ее квадратные, классические пропорции (как обычно их называли) свидетельствуют о том, что в начале V-го века, а, возможно, и во времена Константина, в Константинополе тип базилики имел важное значение. Ее красивая архитектурная скульптура образует необходимое связующее звено в развитии зодчества, которое соединяет феодосийский стиль, существовавший полстолетия ранее со зрелым юстиниановским стилем, появившемся на полстолетия позже (32).

Трудно переоценить значение Студийской церкви. Почти все элементы планировки в археологическом аспекте являются точными и определенными. Исключение составляют только солея и амвон. Имеются необходимые данные и для предположительной реконструкции атриума; сохранились значительные остатки алтарной преграды, алтаря, синтрона (сопрестолия), что позволяет восстановить их первоначальное расположение. Планировка церкви проста, и представляет собой типичный образец, характерный не только для базилик V-го века, но и в некоторой степени применимый в более сложных купольных строениях VI-го века.

Тем не менее, не смотря на огромное значение этой церкви, до сих пор не производилось никаких серьезных структурных исследований здания. Хотя Русский Археологический Институт начал подобное исследование в 1907-1909гг. Они открыли площадку руин Имрахор Ками (Imrahor Camii), обнаружили мраморный мозаичный пол с изображенными на нем красивыми животными, и раскопали крипту*, находящуюся под алтарем. Но они не смогли довести работу до конца, а их итоговая публикация была больше связана с историей монастыря, чем с археологией самого здания церкви, и не содержала ни плана, ни образцов раскопок, ни фотографий (33). До сих пор исследования Еберсолта (Ebersolt) и Ван Миллингена (van Millingen) являются наиболее полными из доступных исследований (34), но в некоторых моментах они могли быть сейчас дополнены свежими открытиями.

Что касается атриума, то относительно него никогда не было составлено ни планов, ни замеров, за исключением его восточной части (т.е. нартекса), которую для своих планов замеряли Ван Миллинген и Еберсолт (рис.5). Он состоит из трех пролетов, отделенных между собой двумя широкими сводчатыми проходами (ил. 3). Малые пролеты на обеих сторонах – это простые, функциональные входы; они снабжены большой дверью в каждом направлении, хотя только южная дверь правого (южного) пролета несколько меньше, чем остальные. В центральном пролете четыре массивные колоны создают главный вход, состоящий из пяти частей, ведущий из двора атриума в нартекс. Пара дверных рам украшает второй и четвертый пролеты между колонами, а срезанная форма оснований колон указывает на то, что подобные дверные рамы были и в первом и в пятом пролетах. Колоны несут на себе массивное балочное перекрытие, которое создает на каждом конце вправо повернутый угол. Это говорит о том, что колоннада когда-то простиралась дальше на запад по северному и южному крылу атриума (ил.4) (35).

Все, что осталось от северной и южной колоннад, - это северная наружная стена. Но она может многое рассказать о планировке (ил.5). В кладке, которая не была повреждена или отремонтирована, пояс кирпича перемешан с поясом камня, что определенно говорит нам о том, что это та же самая кладка, что и в самой церкви. Интервалы между дверями декорированы кирпичными крестами и розетками. Такой же декор встречается и внутри церкви между окнами на стенах боковых нефов. При измерении от западной стены церкви, находится 27,3 м. стены атриума. Она включает в себя пять дверных проемов, которые все в наше время уже замурованы, хотя в двух из них сохранились дверные рамы.

Первый дверной проем (ил.6) является северным входом в нартекс, и его размеры составляют около 2,10 м. Он был заблокирован, и немного в сторону запада была открыта дверь меньшего размера, которая позже также была заблокирована. За этой дверью, на расстоянии 5,21м., находятся три двери размером 1,40 м. каждая, которые отстоят друг от друга на 2,54 м. (ил.7). Сейчас можно обнаружить только половину четвертого дверного проема, но эта половина указывает на то, что эта дверь была тех же размеров, что и две другие, и находилась на том же расстоянии.

Кроме этого, на расстоянии в 5,09 м. находится пятая дверь размером 1,52м. Здесь кладка сильно повреждена, особенно сверху и с правой стороны двери, но дверная рама и кладка нижней части стены с правой стороны сохранились в первоначальном виде. С этого места кладка идет не смешанная, хотя стена часто ремонтировалась.

 

 

*Крипта — (лат. crypta, от греч. krypte крытый подземный ход, тайник), в Древнем Риме сводчатое подземное помещение, в западноевропейской средневековой архитектуре часовня под алтарной частью храма для почётных погребений. (dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/).

 

Более длинное расстояние в 5,09м. и больший размер двери, похоже, говорят о том, что пятая дверь вела к западной части атриума. Невозможно использование этой двери отнести к такому же применению предыдущих трех дверей. При реконструкции колоннады ее необходимо поставить напротив этих трех дверей. Половина повторяющегося расстояния в 3,94м. (дверь плюс промежуточная стена), т.е. 1,97м определяет расстояние между колонами. При этом колона будет находиться как раз напротив пятой двери.

Простой симметрический дизайн северной стены, с тремя равно отстоящими малыми дверями, сгруппированными в центре, и двумя большими дверями, расположенными немного далее наружу с каждого конца, говорят о том, что планировка атриума была более или менее симметричной, и включала в себя внутренний двор, перед которым и за которым находились портики приблизительно одинаковых размеров (ил.6). Реконструированный на основе этих фактов, атриум повторяет почти квадратные пропорции самой церкви: 27,29м. в длину (включая нартекс) и 26,30м. в ширину. Ширина двора внутри атриума должна быть равной ширине нефа, т.е. 12,60м. (40 византийских футов), а длина – 14,24м. (45,2 византийских фута) (36). Общая длина атриума и церкви, за исключением апсиды*, должна составлять 54,94м., или 174,5 византийских фута. Феодор Студит упоминает о фонтане при церкви (он называет его λουτήρ), и более всего вероятно, что этот фонтан находился в центре атриума (37). Турецкий фонтан (şadīrvan), вероятно, находится немного западнее первоначального.

 

* Апсида (от гр. apsidos - дуга, полукруг) - алтарный выступ церковного здания, полукруглый или прямоугольный, перекрытый полукуполом или сомкнутым полусводом (www.emc.komi.com/02/01/142.htm).

 

 

Таким образом, атриум Студийской церкви предположительно был почти квадратной формы, и был снабжен системой из пяти входов, расположенных в северной стене: три входа находились в центральном пролете, и по одной на каждом конечном пролете. Такая же система входа должна была быть и на западной и южной сторонах атриума, хотя можно предположить, что южный вход должен быть более узким, так как монастырь расположен по этому направлению. Фактически, южные входы в саму церковь, как в нартексе, так и в восточном конце бокового нефа, меньше, чем аналогичные входы с северной стороны. В целом, открытость планировки атриума вызывает удивление.

Подобная открытая планировка характерна и для самой церкви. Из нартекса в церковь ведут пять дверей: два боковые входа в боковые нефы, и три центральных входа в неф. Центральная дверь, размерами большая тех, что находятся рядом с ней, называется Феодором Студитом «Царскими Вратами» (ή βασιλική πύλη) (38). С восточной стороны церковь оборудована еще четырьмя входами: один с северной стороны, другой с южной – оба в конце боковых нефов; еще два входа с восточной стороны боковых нефов в апсиду. Входы, расположенные по обе стороны апсиды имеют наиболее важное значение. Они широкие, обложены тяжелым литьем, и, несомненно, должны относиться к одним из главных дверей церкви. Мы не находим ни в Студийской церкви, ни в других ранних константинопольских церквах, пары боковых комнат с северной и южной стороны апсиды. Восточный конец прост и не перегружен в своей планировке. Да и вся церковь не перегружена нагромождением различных помещений.

Пространство внутри церкви было разделено на уровень, стоящий на земле, и галерейный уровень. Высокие стилобаты или парапеты, разделяющие эти уровни, использовались во многих греческих храмах V-го столетия (39). При креплении подобных барьеров, мы нигде не найдем ни углублений, ни сверлений (илл.8 – 9). На втором этаже галерея с трех сторон окружала неф в виде буквы «U», следуя за линиями боковых нефов и нартекса, находящихся внизу. Когда церковь была переделана в мечеть, галерею над нартексом разобрали. Но в западной стене церкви можно еще обнаружить широкие арочные входы, которые соединяли галерею нартекса с галереями обоих боковых нефов. Колоны, сохранившиеся наверху входа нефа, указывают на то, что галерея нартекса вела к нефу через колоннаду так же, как и галереи боковых нефов (ил.10).

Вопрос доступа к галереям до сих пор еще не исследовался должным образом. Еберсолт указал на невозможность установки ступеней в боковых пролетах нартекса, где это можно было предположить, так как оба пролета оборудованы дверями со всех четырех сторон. И он не рассматривает никакой альтернативной планировки (40). Действительно, альтернативных возможностей слишком мало. В мечети ступени находились в западном конце боковых нефов, где совмещались вход из нартекса и последний пролет колоннады (41). В ранневизантийской церкви они не могли быть расположены ни в этом месте, ни где-либо еще в боковых нефах, не создав при этом больших препятствий. Вместо этого они должны были все располагаться с наружной стороны здания церкви.

Под самой крышей мечети, под турецкой штукатуркой, положенной на северную и южную стены нартекса, сохранился треугольник стены галереи нартекса. Этот треугольник сохранил следы первоначальных входов в галерею (илл.11 – 12). Кирпичная кладка здесь не повреждена; швы чистые, и сходят к одному уровню (т.е. уровню пола галереи), как и дверные проемы, ведущие из галереи нартекса в галереи боковых нефов. Следовательно, наружные ступени должны вести наверх в галерею нартекса, как с северной, так и с южной стороны. С северной стороны нартекса виден глубокий след, где от северной стены снесли 87-метровую стену (илл.6 – 7). Это была стена, а не просто пилястр, указанный на плане церкви Салзенбергом (Salzenberg), где она показана, как разрушенная стена длиной в 0,5м. (42). Она была разрушена приблизительно после 1850-х гг. Вполне вероятно, что эта примыкающая стена была частью здания со стороны лестницы, которая должна была быть из дерева, так как не оставила от себя никаких следов. Можно обнаружить подобную планировку лестниц в храмах Святой Софии и св. Ирины, где они расположены не со стороны самой церкви, а со стороны нартекса, хотя в этих двух храмах они выложены из кирпича и камня. Ближайший сопоставимый со Студийской базиликой памятник, который до сих пор сохранился – это церковь Acheiropoiētos в Салониках. Здесь также вход в галерею расположен не у здания церкви, и в этом случае обеспечивается наклонной платформой с северной стороны нартекса (43).

До сих пор осталась не исследованной должным образом большая часть алтарного объема. Так как эти фрагменты относятся к наиболее ранней алтарной планировке Константинополя, их можно изучать суммарно. Как показывает план Ван Миллингена (van Millingen) (рис.5), предполагаемые линии алтаря можно обнаружить на мозаике мраморного пола, который приблизительно датируется серединой XI-го века, сравнив его с полом церкви Пантократор (44). Там, где заканчивается мраморный мозаичный пол, можно заметить контур «п»-образного алтарного выступа, восходящего из апсиды в неф на 5,5м. (ил.13). На этой площади, как и показывает план в эскизной манере, турки установили платформу михраба*, обращенную на юго-восток. Летом 1968г. вся внутренняя часть церкви была очищена от густых зарослей, что позволило более детально провести исследование.

В своей платформе михраба турки использовали стилобат**

* михраб - ниша в стене мечети (прим.пер.).

** стилобат (στυλοβάτης) — верхняя поверхность ступенчатого цоколя (стереобата) древнегреческого храма, на которой сооружалась колоннада. Иногда стилобатом называют всю верхнюю ступень стереобата. В современной архитектуре — верхняя часть ступенчатого цоколя здания, или общий цокольный этаж, объединяющий несколько зданий.(ru.wikipedia.org/wiki).

византийского алтаря, повернув его на юго-восток, и применив дополнительный материал в качестве заливки (рис.7). Стилобат по своему первоначальному происхождению древний, огромный в размерах и простой в линиях, но при этом настоящий образец византийского искусства (ил.14 и рис.9). Есть несколько простыхспособов, для того, чтобы заново собрать воедино эти фрагменты, так как сейчас они расположены в том порядке, благодаря которому можно воссоздать первоначальную планировку. Фрагменты D и F являются угловыми фрагментами с обломом*вдоль фронтальной стороны. Фрагменты B, E и I сильно повреждены с фронтальной стороны, что указывает на расположение входов. Во многих фрагментах встречаются углубления для алтарных колон, некоторые из которых до сих пор наполнены свинцом. На фрагменте D остались два углубления, которые показывают пролет между колонами: от центра до центра 1,78м. Анализируя все эти детали, становится очевидным, что турецкие каменщики не нарушили общего порядка планировки, которая без труда может быть восстановлена, как на рис.8. Фрагмент А был перемещен. Он находился между фрагментами D и E, и его переместили, чтобы сократить фронтальную часть. При этом северную сторону развернули так, чтобы она поддерживала платформу михраба. Таким образом, первоначальная алтарная преграда выступала в неф на 5,45м., и была 9,49м. в ширину. В центре у нее был один вход, и по одному входу с каждой боковой стороны.

* Обло́мы — архитектурные элементы, различные по своему поперечному сечению — профилю, расположенные по горизонтали (на цоколях, в карнизах, междуэтажных поясах или тягах, базах колонн), иногда по наклонной (в карнизах фронтонов), кривой (архивольты арок, нервюры) или ломаной (обрамления порталов, окон) линии. Обломы, широко распространенные в ордерной архитектуре, служат для усиления архитектурного декора, образно-художественной выразительности тектонической основы здания. Обломы впервые получили применение в Древней Греции, откуда были заимствованы зодчеством Древнего Рима, затем Возрождения и европейской архитектурой последующих эпох. В современной архитектуре в металлических, бетонных и деревянных элементах конструкций употребляется термин профили (переплёты остекления, обрамления и тяги на навесных стеновых панелях). (ru.wikipedia.org).

Два фрагмента алтарных столбов были найдены на том же месте, где и древний стилобат, и они были сделаны с таким же художественным мастерством, как и он (илл.15-16, рис.9). Оба фрагмента имеют пазы по двум сторонам, для того, чтобы в них вставлялись плиты парапета, и с других двух сторон украшены простым орнаментом. Расположенные на стилобате, они должны были нести алтарные плиты около 1,60м. длиной. Раскопки алтарной преграды не могут возобновиться, но первый фрагмент (илл.15) является верхней частью столба, и он сохранил основание малой колонки, которая его увенчивала. Следовательно, мы знаем, что алтарная преграда не была просто низкой перегородкой, но несла на своих колонках архитрав**. К сожалению, высота этих элементов неизвестна.

Нет никаких оснований предполагать, что алтарная преграда, о которой мы говорили, не относится к времени постройки самой церкви, т.е. к 463г. Материал, из которого она была сделана, древний, и идентичен тому, из которого были сделаны колоны нефа, а их линии можно без труда сравнить с другим материалом V-го века. Стилобат можно сравнить со стилобатом Nea – Anchialos B, а столб со столбом из Chaliandos на о. Лесбос. Базилика Сенатора Студита должна была быть оборудованной алтарной преградой, и, вероятно, те остатки, которые мы теперь находим, принадлежат к ней.

За алтарной преградой мы находим следы и алтаря, и синтрона. Русский Археологический Институт исследовал небольшую крипту, находящуюся в алтарной части храма, хотя первым, кто опубликовал этот план в 1939г., был Биттель (Bittel) (рис.10). Вход в крипту находится на восточной стороне, вниз по короткому пролету ступений, которые начинаются как раз на хорде апсиды. Планировка крипты крестовидная, и состоит из пересечения двух арочных, бочковидной

** архитравом или архитравным покрытием называется вообще всякая прямолинейная перекладина, перекрывающая промежуток между колоннами, столбами или косяками (в окнах и дверях).(ru.wikipedia.org/wiki)

 

формы, коридоров, менее 2-х метров длиной каждый. Какие мощи там сохранялись (а в церкви их было множество) неизвестно (46). Наиболее похожей на эту крипту является крипта Халкопратийской церкви, которая подтверждает датировку V-м веком. Но более точно установить дату невозможно. С уверенностью мы можем предположить, что алтарная часть находилась над криптой, и была расположена приблизительно в середине прямоугольного пространства, огражденного алтарной преградой. От алтаря не осталось абсолютно ничего.

Русский Археологический Институт также обнаружил секцию из двух с половиной ступеней полукруглого синтрона, который сохранился за стеной михраба. Это показано на планах Ван Миллингена (van Millingen) и Биттеля (Bittel) (рис.5 и 10), но никогда этот вопрос не обсуждался. К сожалению, ни один план не детализирован достаточно, чтобы точно установить размеры, а объект сейчас настолько разрушен, что даже невозможно обнаружить ступени. Тем не менее, благодаря плану можно предположить, что ступени должны быть приблизительно 0,25м. в высоту и 0,30м. в глубину. Это позволит реконструировать объект между шестой и седьмой скамьями. Очевидно, что эти скамьи были слишком малы, чтобы на них было удобно сидеть. Вероятно, что скамьи наверху были шире, как на о. Парос, и как Науманн (Naumann) реконструировал планировку синтрона храма св. Евфимии (47). Был ли он установлен над сводчатым полукруглым пассажем, как синтроны в храмах св. Ирины и св. Евфимии, неясно.

Наличие синтрона, хотя и фрагментарное, прекрасно дополняет нашу картину литургической планировки Студийской церкви св. Иоанна. Планировка наиболее ранних церквей Константинополя, о которых у нас есть детальная информация, может быть почти полностью восстановлена: месторасположение различных частей церкви, доступ к ним, становятся абсолютно ясными. Можно воссоздать планировку алтарной преграды; месторасположение алтаря и синтрона уже установлено. Единственная важная деталь, которая еще не выяснена – это месторасположение амвона и солеи.

Халкопратийская базилика

Расположенная в 150 м. от Святой Софии, содержащая на служении клириков этого кафедрального храма, эта церковь, посвященная Богоматери в Халкопратии, была наиболее важным храмом, посвященным Пресвятой Деве, в Константинополе (48). В нем сохранялась драгоценная реликвия – пояс Пресвятой Богородицы, и на литургии, по крайней мере, до конца IX-го века, он был центром внимания, основой богослужений всех великих праздников, посвященных Пресвятой Богородице (49).

Целый ряд строений повредили здание самой церкви. Мечеть Ацем Ага Мешиди (Acem Ağa Mescidi), которая сейчас сама лежит в руинах, была встроена в восточную часть церкви, северная стена была соединена со зданием школы, а в наше время южный неф и баптистерий заняты частными домами и бизнесом. Заслуга в изучении этой церкви должна быть присвоена Мамбури (Mamboury), который изучал ее в 1912г., еще до того, как там появились кинотеатр и другие здания. Но до недавнего исследования Клейсса (Kleiss) этой церкви уделялось слишком мало внимания (50).

Эта церковь является приблизительно современницей Студийской базилики, но более точную датировку определить достаточно трудно. Некоторые историки относят ее основание к эпохе Феодосия II (408 – 450гг.) (51), другие относят ко времени правления его сестры Пульхерии. Но последние не могут определиться, происходило ли это во время правления Феодосия, или правления самой Пульхерии (450 – 453гг.) (52). Новеллы Юстиниана относят это событие к Верине, супруге Льва I (457 – 474гг.) (53), а самая поздняя датировка постройки относится к правлению Иустина II (565 – 578гг.) (54). Тем не менее, последняя датировка должна относиться к восстановлению храма после землетрясения, как об этом указывает Псевдо-Кодин (Pseudo-Codinus) (55). Различия в определении датировки основания церкви, вероятно, могут быть согласованы тем, что строительство храма начала Пульхерия в конце правления ее брата, то есть незадолго до 450г., а во время правления Верины, десятилетием позже или более, было окончено строительство и совершено освящение храма. Такая гипотеза была предложена Латудом (Lathoud), и позже была принята Еберсолтом (Ebersolt) и Жанином (Janin) (56).

Археология данного объекта не позволяет определить более точную датировку, чем ту, которую мы находим в литературных источниках. Часто повторяющаяся история о том, что эта церковь была переделана из синагоги, опровергается уже тем фактом, что нет никаких свидетельств о ранее существовавшем на этом месте здании, а данное здание определенно спланировано как церковь. Кладка здания из чистого кирпича, такая кладка, по всей видимости, предшествовала эпохе юстиниановских строительных работ – высокая растворная постель в 5,5см., десятирядный модуль в 91см. Но здесь снова, как и в древней Святой Софии, наш результат датирования с помощью образцов ранневизантийской кладки, слишком приблизительный. Единственная капитель* церкви, которую исследовали Фиратли (Fīratlī) и Роллас (Rollas) во время предварительных раскопок 1963г., по всей видимости, датируется средневизантийским периодом.

Это простая византийская капитель с орнаментом в виде листьев и абакой**, а резьба на ней выполнена недостаточно четко. Рельеф на ней, также, недостаточно объемный, чтобы датировать эту капитель ранневизантийским периодом (ил.18). Вероятно, она относится ко времени восстановления церкви при Василии I (867 – 886 гг.) (57),

 

*Капите́ль (от лат. caput — «голова») — венчающая часть колонны или пилястры. Верхняя часть капители выступает за пределы колонны. (ru.wikipedia.org/wiki/).

** абака (архитектура) — в архитектуре верхняя плита капители колонны, полуколонны, пилястры. (ru.wikipedia.org/).

 

который, как говорят, добавил к зданию купол, переделав строение в купольную базилику. Таким образом, мы должны довольствоваться приблизительной датировкой первоначальной постройки этой базилики, т.е. около того времени, когда была построена Студийская церковь. Планировка, насколько мы можем ее узнать, подтверждает эту гипотезу.

Существование атриума подтверждается литературными источниками, датируемыми 536г., когда в Халкопратийской церкви проходил поместный собор (58). Местонахождение вновь исследуемого восьмигранного строения, находящегося на линии северной стены церкви, должно указывать на северный (а, возможно, и западный) край атриума (рис.11). Тем не менее, за северной стеной нартекса никаких следов атриума не было обнаружено. В 1912г. Мамбури (Mamboury) исследовал антаблемент* нартекса (как он сам его идентифицировал), который хорошо сохранился, но он исчез, при этом, ни разу не был сфотографирован (59). Если восьмигранное здание определяет западную границу атриума, то пропорции последнего очень близки к пропорциям атриума Студийской базилики: почти квадратный и немного больше в длину, чем в ширину (рис12, рис.6).

Клейсс (Kleiss) идентифицировал это восьмигранное здание, как баптистерий, что вполне вероятно. Тип данного здания, состоящего из восьмигранника, вписанного в квадрат, общераспространенно для баптистериев. Наиболее близкий пример – здание баптистерия Свято-Богородичной церкви в Ефесе. Еще ближе – баптистерий Святой Софии,

восьмигранник в квадрате, хотя, в данном случае, квадрат является внешней стеной восьмигранника. Кроме того, столб, находящийся в центре фундамента халкопратийского восьмигранника, по всей видимости, должен нести большой груз, например, крещальную купель, как предполагает Клейсс. Исследование по близости более древней

** антаблемент (французское entablement) - верхняя часть сооружения, обычно лежащая на колоннах, составной элемент архитектурного ордера; членится на архитрав, фриз, карниз.(dic.academic.ru/).

 

крещальной купели (сейчас она в Археологическом музее) увереннее подтверждает эту гипотезу (60).

Апсида, юго-восточный угол и северная стена церкви остались неразрушеными почти на половину своей первоначальной высоты (рис.13, илл.17,19 – 20). Эта церковь была трехнефной базиликой широких пропорций. Предположительно, это было более просторное здание, чем Студийская церковь. Ее общая ширина составляла 31м. или 100 византийских футов (61), что делало ее самой большой базиликой столицы. Широкая апсида трехгранная с внешней стороны и полукруглая в интерьере. В ней размещены три больших окна.

Как и в Студийской церкви, апсида окружена не боковыми помещениями, а входами. Так как восточные входы обращены на Святую Софию и Императорский дворец, то они должны были играть главную роль в доступе к церкви. С юга апсиды находится огромный арочный вход шириной 3,10м., который обеспечивал доступ к южному нефу. Мамбури (Mamboury) сообщает о находке остатков колоннады и входных врат с фронтальной стороны этого юго-восточного входа, где сейчас располагается кинотеатр: «Со стороны правого бокового нефа была найдена дверь, которая выходила на лестницу, ведущую к Святой Софии.

Монументальные боковые врата лежали справа, и с одной стороны напротив бокового нефа, а с другой – напротив колоннады» (62). «Монументальные боковые врата» Мамбури упоминаются в De ceremoniis X-го века в связи с праздником Благовещения. После богослужения император, который входил через галерею, покидал храм, проходя по деревянной лестнице с левой (т.е. северной) стороны. Он проходил через синтрон (возможно, здесь подразумевается под синтроном: κατελθών τά γραδήλια τής κόγκης έν τώ διδασκαλείω), и проходил через выход к «вратам галереи» (τόν έμβολον πύλην), и садился на свою лошадь (63). Очевидно, планировка апсиды и восточного входа не была задета реконструкцией Василия I и добавлением купола.

На северо-восточной стороне церкви восточная стена разрушена – там проходит улица Зейнеп Султан Сокаги (Zeynep Sultan Sokağī). Таким образом‚ невозможно определить был ли здесь другой симметричный вход с южной стороны апсиды (рис. 13). Северная стена (илл.19-20) простирается приблизительно на 9м. далее той точки, где восточная стена разрушена. План северной стены, составленный Клейссом, включает наличие здесь двери (рис.11), но по самой стене этого не видно, так как она несколько раз перестраивалась. Однако далее на запад существовал вход на полпути к северному нефу. Он мог вести к одной из сопредельных церквей – Христа Спасителя (Sōtēr Christos) или св. Иакова, которые были расположены поблизости, хотя относительно точного их местонахождения множество паломников не могут прийти к единому согласному мнению.

Известно, что галереи существовали не только в X веке, как об этом говорится в De ceremoniis, но и в IX веке до реконструкции Василия I. В 866 году Фотий принес присягу на верность (хотя и безрезультатно) императорам соправителям Михаилу III и Василию I в галереях Халкопратийской базилики (64). Тем не менее, мы ничего не знаем о месторасположении галерей в ту эпоху, и куда они вели.

У нас есть некоторые фрагменты, которые могут сказать о внутренней планировке церкви. В очень плохом состоянии сохранилось единственное основание колоны. Об этом ничего не говорится в отчете Клейсса, хотя это зарегистрировано в фотографическом архиве Немецкого Археологического Института (ил.21). Основание покрыто углублениями с каждой стороны, как будто туда надо было вставлять плиты парапета. Если бы можно было установить, что это основание относилось к колоннаде бокового нефа, этот факт мог бы сказать о том, что неф здесь был отделен от боковых нефов так же, как это было и во многих церквах Греции. Но более вероятно, что она принадлежала к галерейной колоннаде, где применение парапета было абсолютно необходимым. Это основание значительно меньше, чем основания колоннады нефа Студийской базилики: она составляет 50 см., а студийская основа 66 см.

Также сохранились две небольшие колоны алтарной преграды (рис.14). Так как углубления на них сделаны только с одной стороны, то надо предполагать, что они были деталями входа. А так как они различны по ширине, мы можем предположить, что они относились к различным входам в алтарь. В отличии от студийских колон, они не несли на себе ни малых колон, ни архитрава, а алтарная преграда при реконструкции оказывается низким барьером с парапетной плитой на высоте один метр. Дизайн этих колон очень простой и общий для колон пятого века (65). Месторасположение алтарной преграды неизвестно; De ceremoniis говорит о солее, находящейся на середине нефа, по которой можно было подойти к Царским Вратам самого алтаря (66), и алтарная преграда должна была выступать в неф так же, как и в Студийской церкви, где алтарная часть охватывает крипту.

Как и в Студийской базилике, здесь во фронтальной части апсиды расположена небольшая крестовидная крипта, в которую можно войти вниз по лестнице с восточной стороны (рис.15). Эта крипта находится на более глубоком уровне, так как в IX веке пол был поднят. Этот факт дает основание предполагать о более раннем происхождении крипты, но и здесь мы остаемся в неведении какие мощи здесь хранились. Знаменитый пояс Пресвятой Богородицы, драгоценная реликвия этой церкви, по общему мнению, сохранялся в маленьком ковчеге в самом алтаре (67). Алтарь должен был быть расположен над криптой, но от него ничего не сталось.

Таким образом, Халкопратийская церковь представляет, хотя и фрагментарно, планировку базилики студийского образца. Атриум располагался перед церковью; над боковыми нефами с каждой стороны находились галереи, также каждый боковой неф с восточной стороны был снабжен входом, подсобных помещений, находящихся на боковых сторонах апсиды не было. В апсиде располагался синтрон (сопрестолие), а алтарь выступал из апсиды, учитывая ту часть алтаря, которая находилась над криптой. Единственное существенное отличие в планировке является низкий, более архаический тип алтарной преграды, без малых колонок и архитрава.

 

 

Базилика Топкапи Сарай (Topkapī Sarayī)

В 1937г. Азиз Оган (Aziz Ogan), директор Музея Топкапи Сарай (Topkapī Sarayī Museum) обнаружил руины базилики V-го века во втором дворе Сарая, на метр или два дальше современного двора (рис.16) (68). Эта церковь последняя из известных нам четырех ранних базилик. О раскопках не сообщалось в достаточно подробных деталях, и до сих пор вопрос об этой церкви не рассматривался. Тем не менее, в основных чертах планировка была открыта, да и само открытие является важным. Меньшая в размерах и более скромная в дизайне, чем другие ранние базилики, эта церковь может дать нам некоторые представления о более распространенных церковных строениях V-го века. Эта церковь имеет важное значение также в связи с результатами находок изразцов X – XI-го столетий. Но этот вопрос лежит вне пределов нашего исследования (69).

Время освящения этой базилики остается неизвестным, и датировка ее более неопределенная, чем Халкопратийского храма. Оган (Ogan) датирует ее второй половиной V-го века, в основном на основании строительной техники (хотя и не определенной) (70), а Биттель (Bittel) пришел к такому же заключению на основании многогранности наружной части апсиды, а также на схожести мраморной мозаики алтарного пола с мозаикой в церкви Nea-Anchialos A (ил.22) (71). Тем не менее, многоугольная апсида не дает нам никаких твердых оснований для датировки, а мозаика пола дает только общие предположения об этом из-за недостатка в Константинополе параллельных примеров. Найденные монеты говорят о том, что датировку надо определять началом V-го века, поскольку бόльшая часть монет, найденных на уровне пола, относится к царствованию Феодосия II (408 – 450гг.) (72). Найденная во время раскопок красивая капитель коринфской колоны подтверждает более раннюю датировку (ил.23): и феодосийский характер лиственного орнамента, и волюты*, характерны для капители, неизвестного сейчас для Стамбульского Археологического Музея происхождения, которую Каутч (Kautszch) относит к периоду 430 – 460гг. (73). Таким образом, базилика может быть датирована последними годами правления Феодосия, что относит ее к более раннему периоду, чем Студийская базилика. Но эта датировка не является точной.

Эта базилика намного меньше Студийской и Халкопратийской церквей и отличается от них в некоторых деталях планировки. Во-первых, доступ к ней обеспечивался через внешний двор, расположенный вне осевой линии на западе и севере церкви (рис. 17), а не через официальный атриум, расположенный по осевой линии на западе перед церковью. Основной вход в церковь был с северной стороны нартекса, который был подчеркнут портиком с двумя колонами. Таким образом, этот вход через портик находился приблизительно в центре внешнего двора, а восточная стена внешнего двора упиралась в северную стену церкви приблизительно в середине ее. Можно предположить, что главный вход во внешний двор должен был

* Волюта (по гречески kalch) - характеристическая часть капителиионического архитектурного ордена, представляющая собой спиралеобразныйзавиток, которым оканчивается на всех четырех углах подушка капители.Кружок в средине завитка называется глазом волюты. В коринфском ордене,В. получает несколько иной вид и, вместе с тем, другое греческоеназвание - elox: она имеет подобие ветки растения, поднимающейся изкапители и спирально закручивающейся при встрече препятствия в абаке;четыре большие В. (helices majогеs) подпирают абаку на четырех ее углах;по две меньших (helices minores) встречаются одна с другой на каждойстороне капители под розеткой (flos), украшающей собой средину абаки. (А. С - в. dic.academic.ru).

находиться с северной стороны. Фонтан был расположен в южной части двора, т.е. перед нартексом, к последнему вели еще два других входа: один вдоль центральной оси церкви, другой – по оси северного бокового нефа. Мы уже сталкивались с фонтанами в Студийской базилике, и третий пример – в юстиниановской Святой Софии.

В 50-ти метрах на юг от внешнего двора была обнаружена апсидная часовня (74). Ее датировка неизвестна, но ее удаленность от церкви, вместе с тем фактом, что она направлена на юг, в то время, как внешний двор на север, кажется, исключают какую-либо связь между часовней и церковью. К северу от церкви, на третьем дворе Сарая, также были обнаружены фрагменты баптистерия. Сюда входят фрагмент, предположительно относящийся к купели и фрагмент надписи, составленной большими квадратными заглавными буквами ΜΕΓΙΣΤΟΣ ΕΥΣΕВ, которая сейчас находится рядом с приемным залом султана. Тем не менее, в отношении этих данных не было составлено никакого плана (75).

Из нартекса был вход в церковь через три двери: через одну – в неф, и через каждую из двух других – в боковые нефы. В этой церкви был полностью соблюден обычный порядок расположения в базилике центрального и боковых нефов. Нет информации о том, что боковые нефы были отделены от центрального. Это не подтверждают и составленные планы. Пропорции здания церкви такие же, как и в Студийской