Лелий: Благородство всегда было присуще истинной дружбе.

Цицерон: Самое трудное – сохранить дружбу до последнего дня жизни. Нет худшего бича для дружбы, чем жадность к деньгам, свойственная большинству людей, соперничество из-за почета и славы; на этой почве между лучшими друзьями возникала злейшая вражда.

Лелий: Вы правы, мой друг, также разрыв происходит в тех случаях, когда от друзей требуют какого-нибудь непорядочного поступка, например, быть пособником в разврате или помощником в противозаконии тех, кто в этом отказывает, – хотя они поступают прекрасно в нравственном отношении, – обвиняют в измене долгу дружбы. Из-за таких упреков не только прерываются давнишние дружеские связи, но даже порождается ненависть навеки.

Цицерон: Ответьте, учитель, как далеко должна в дружбе заходить привязанность?

Лелий: В дружбе должен быть незыблемым закон – не просить друга о бесчестных действиях и самому таковых не совершать, уступая его просьбам

Цицерон: Так что же мы ищем в дружбе?

Лелий: В дружбе мы ищем верность; ведь неверное не может быть стойким.

Цицерон: Возникает еще один трудный вопрос: следует ли новых друзей, достойных нашей дружбы, порою предпочитать старым.

Лелий: Сомнение, недостойное человека! Ведь в дружеских отношениях не должно быть пресыщения, какое бывает в других случаях: самая старая дружба подобна винам, хорошо переносящим долгое хранение, должна быть наиболее услаждающей. И справедливо говорится, что надо съесть много пудов соли, дабы долг дружбы оказался исполненным. Что касается новых дружеских связей, то их не следует отвергать, но давние надо сохранять.

Цицерон: Как избежать ссор между друзьями?

Лелий: Самое важное – в дружбе быть на равной ноге с нижестоящим.

Цицерон: Что можно сделать для друга?

Лелий: Для каждого надо, во-первых, делать столько, сколько ты сам можешь выполнить; во-вторых, сколько тот, кого ты любишь и кому помогаешь, может взять на себя. Ведь какое бы высокое положение ты ни занимал, ты не можешь довести всех своих близких до высших магистратур. Даже если ты и можешь добиться для другого всего, чего угодно, все-таки надо принимать во внимание, что именно может он взять на себя.

Цицерон: Учитель, как достигнуть в дружбе наивысшего блага?

Лелий: Нужно составить мнение о человеке, прежде чем его полюбить, а не полюбить его до того, как составить себе мнение о нем. Но как во многих других случаях мы платимся за свою неосторожность, так более всего в выборе друзей и в своей привязанности к ним. Мы задним умом крепки и “делаем то, что уже сделано”, как говорит старинная поговорка.

Цицерон: И все-таки без дружбы не существует жизни, конечно, если люди хотят жить достойно, ибо дружба неведомым образом проникает в жизнь всех людей и ни одному поколению не позволяет обходиться без нее.

Лелий: Я слыхал от наших стариков, что если бы кто-нибудь поднялся на небеса и обозрел устройство вселенной и великолепие светил, то это изумительное зрелище его бы не очаровало; оно было бы гораздо приятнее ему, если бы нашелся человек, которому он мог бы рассказать об этом.

Цицерон: Действительно так. Природа не любит полного одиночества и всегда ищет какой-нибудь опоры. Именно это – самое приятное в каждом близком друге.

Лелий: Часто мы не слышим предостережений природы. Ведь различны и многообразны отношения между друзьями, и в них возникает много поводов для подозрений и обид; в одних случаях их необходимо избегать, в других – не придавать им значения; в-третьих – их переносить – вот что свойственно мудрому человеку. Порой надо стерпеть и обиду, дабы сохранить в дружбе пользу и веру. Ибо друзей часто приходится и наставлять, и порицать, и все это надо принимать по-дружески доброжелательно.

Цицерон: Правда тяжела, так как она порождает ненависть, которая отравляет дружбу; но уступчивость гораздо тяжелее, так как она, потворствуя проступкам, позволяет другу нестись к пропасти. Уступчивость толкает на обман.

Лелий: Во всем нужны разумность и внимательность прежде всего, чтобы предостережения не были суровы, а затем, чтобы порицания не были оскорбительны. Лесть же, пособница пороков, недостойна не только друга, но и вообще свободного человека. Человека, чьи уши закрыты для правды так, что он не может слышать правду от друга, спасать безнадежно. Хорошо известны слова Катона: “Суровые недруги оказывают некоторым людям услуги большие, чем те, какие оказывают друзья, которые нам кажутся мягкими; первые говорят правду часто, вторые – никогда”.

Цицерон: Как же отличить лживого друга от истинного?

Лелий: Ласковая льстивость имеет успех особенно у тех людей, которые сами на нее напрашиваются и ее вызывают, надо быть настороже, дабы не поддаться на хитрое поддакивание. Ведь открытого льстеца видит каждый, за исключением разве только круглых глупцов; что касается хитрого и скрытного, то надо всячески остерегаться его и не давать ему втереться к нам в доверие. Что может быть более позорным, чем позволить издеваться над собой?

Цицерон: Учитель, что же создает и оберегает дружеские отношения?

Лелий: Доблесть, повторяю, доблесть. На ней основаны согласие, стойкость, постоянство.

Обсуждение

· Я с удовольствием прослушал философов, которые жили в глубокой древности, с удивлением отмечая, что суть человеческих взаимоотношений практически не изменилась. Мудрые мысли, высказанные ими, не потеряли своей актуальности и сегодня. Особенно мне близки рассуждения о честности, порядочности и правдивости в дружбе.

· Дружба – это прежде всего искренность, критика ошибок товарища. Друзья должны первыми дать жесткую критику для того, чтобы товарищ мог исправить свою ошибку.

· Я думаю, что если ты не можешь прямо, откровенно, даже резко сказать другу все, что ты думаешь о нем, о его поступках, или выслушать от него такую же правду о себе, значит, вы не верите по-настоящему друг другу, не понимаете и не уважаете друг друга.

· Только в одном случае нам нечего бояться оскорбить друга, это когда дело идет о том, чтобы высказать ему правду и таким образом оказать ему свою услугу.

Слайд 9

Каждая группа имеет распечатанный вариант высказываний о дружбе. Необходимо выбрать самый близкий и объяснить выбор.

Слайд 10