Глава ХVI ПО СТУПЕНЬКАМ ВВЕРХ

«ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА». Разуверившись в возможности склонить на свою сторону какое-либо учреждение (как это удалось в свое время с архивом юстиции), а также убедившись, что из прессы ничего, кроме шума («шумихи»), выйти не может, я остановился на мысли обращаться непосредственно к разным влиятельным и ответственным лицам в отдельности. Таких обращений за первые десять лет в советской Москве насчитывается целый ряд: по ним, как по ступенькам невидимой лестницы, обращался я все выше, стучась в те или иные двери и твердо памятуя древний лозунг: «Толцыти и отверзется».

Первая такая «дверь», куда я постучался 29.ХII.1924 г., был председатель Моссовета — «наш почтенный городской голова», по характеристике М. Н. Покровского, направившего меня к нему.

«Как инициатор поисков культурного клада в ХХ столетии,— между прочим значилось в обращении,— я чувствую себя обязанным вести дело дальше. Очередным шагом,— по правильной коллективной мысли советских ученых, является проведение предварительных изысканий в этом направлении. Первым объектом последних должны стать две башни: Арсенальная и Тайницкая.

Обследование их ныне было бы лишь прямым продолжением прерванного ураганом исторических событий чисто научного предприятия конца ХIХ в. Советское правительство, высказывавшееся неоднократно за разоблачение всякого рода исторических тайн и мистификаций, пребыло бы лишь верным самому себе, вскрыв, наконец, и эту вековую зудящую загадку учеными советскими руками».

НЕОЖИДАННАЯ ОПОРА. Новый 1925 г. открылся 9 января моей публичной лекцией о библиотеке Грозного в Большой аудитории Политехнического музея, вступительное слово к которой сказал академик А. И. Соболевский. Пространный отчет об этой лекции был помещен в «Известиях» от 13.1.1925 г., № 10, под заглавием «Тайны подземной Москвы». «Открытие этого ценного книгохранилища,— говорит газета в заключение,— имело бы огромную важность для научного мира не только России, но и заграницы».

НАРКОМПРОС. Четыре недели спустя я предпринял новую попытку «обращения», на этот раз к наркому просвещения СССР, от 12.II.1925 г.

«В качестве очередной задачи нашей современности в области науки на передний план выдвигается жизнью во весь рост вопрос об исторической библиотеке Ивана Грозного, сокрытой в подземных хранилищах Кремля.

Вопрос этот в науке не нов, но до сих пор он не привлекал к себе такого пристального внимания ученого мира, какого он по справедливости заслуживал.

Вторая половина ХIХ в. была эпохой шумных дискуссий и поисков следов названного таинственного книгохранилища, однако исключительно кабинетно-архивных, В результате оказался научно установлен факт, что библиотека Грозного не только конкретно существовала, но и даже сохраняется в полной неприкосновенности в подземельях Кремля.

Возражения на двукратных диспутах не касались вопроса о существовании библиотеки, которое не оспаривалось. Сейчас вопрос шел о том, как ее найти. Было признано, что без прямой заинтересованности в деле Советского правительства ничего сделать нельзя.

Ввиду изложенного, я, в качестве инициатора вопроса, позволяю себе обратиться к Вам, как наркому просвещения, как передовому ученому представителю советской власти, с предложением — взять на себя роль посредника и побудить Совнарком к активному вмешательству в это дело.

Ходячие возражения против проекта лишены внутренней силы. Говорят; «Обнаружение подземных тайников повлечет необходимость их охраны».

Известно, что царское правительство упорно отклоняло городской проект метрополитена под Красной площадью, ссылаясь на небезопасность при проезде высочайших особ, Между тем существуют и даже известны в печати тоннели и подземные ходы ХV — ХIХ вв. Вдобавок, тоннельный узел неизбежного для Москвы метрополитена не только предрешен, но и приступлено уже к практическому осуществлению этого грандиозного проекта. При этом неизбежны гибель и уничтожение многих ценнейших памятников старины в виде древних подземных ходов и сопутствующих им.

Практика Парижа и Берлина в аналогичном случае наглядно показала, что прежде сооружения собственно метрополитена необходимо проведение узких подземных галерей, расширяемых затем в обширные тоннели. Вот почему практическое использование в Москве этих древних ходов дало бы в результате крупную экономию в средствах. Полученные сбережения с успехом можно бы бросить на генеральный розыск давно интригующего Европу русского сокровища — библиотеки Грозного. Историко-археологические данные намечают приблизительное местонахождение последней, что в значительной мере избавляет от необходимости топтания на месте и игры в жмурки.

Отсутствие у правительства средств. Ссылкой на это, между прочим, прикрылся отдел по делам музеев в ответ на мой аналогичный проект.

Лично я стою всецело на платформе, выраженной в резолюции коллектива московских ученых на диспуте 9 июля 1924 г.; «Раскопок без предварительных исследований не производить; предварительные же исследования начать немедленно».

Настоящим прошу Вас исхлопотать мне лично или комиссии ученых доступ в необходимые, строго определенные пункты подземного Кремля и прежде всего в башни Тайницкую и Наугольную Арсенальную. При этом — как утверждал, так и повторяю — на предварительные исследования подземной топографии Кремля никаких специальных ассигнований я не требую. По завершении разведочных работ наркому просвещения будут представлены отчет, план и точно выработанная смета.

Судя по современным откликам о библиотеке Грозного западноевропейской прессы, можно, не обинуясь, предприятие по розыску последней считать делом европейского международного значения. Европа не без зависти взирает на Москву, с надеждой — весь культурный мир!

Хочу быть уверенным, что с наркомом просвещения Вашего типа историческое предприятие — на верном пути; тайна веков в наши дни нашим поколением должна быть и будет, наконец, раскрыта»,

Нарком, явно, крепко помнил о сделанном предложении, так как и несколько лет спустя, в личной беседе, напомнил: «Ваша любимая идея...»

СНК СССР. Почти весь 1925 г., от февраля до ноября, я тщетно прождал ответа от НКП. Под конец увидел себя вправе поставить на нем крест и обратиться к Председателю СНК СССР с докладной запиской от 14.XI.1925 г.

«Библиотека Грозного,— писал я в ней,— есть историческая загадка, близкая к разгадке. Современная наука не отрицает ее существования, считая сохранившейся вплоть до наших дней. Весь вопрос в том, как ее найти и вскрыть. Если бы Советскому правительству показалось стоящим отыскать это мировое сокровище и угодно бы было поручить это сделать мне, то (мой многолетний спелеологической опыт в том порукой) я бы ее разыскал. Пока я жив, я бы всего себя хотел отдать этому делу — свой опыт, свою любовь к идее, которую я бы не хотел унести с собой в могилу бесплодно, не претворенной в жизнь».

Ответа, увы, также не последовало. И я замолчал надолго, на целых четыре года...

ЦИК СССР. Только 22 августа 1929 г. я вновь поднял упущенную было нить — систему хождений «по ступенькам вверх», долбя, как дятел, в наглухо запертую подземную кремлевскую дверь. На очереди стал ЦИК СССР, которому направлено было обращение в виде докладной записки «Об исторической неотложности поисков библиотеки Грозного».

«Противники идеи исторического существования библиотеки Грозного до наших дней успели — в обоснование своей фальшивой концепции — составить в свое время и опубликовать две резко отрицательные книги (А. Белокурова и Н. П. Лихачева), а защитники ее не удосужились на большее, как только на несколько газетных и журнальных статей. Между тем на деле имеется гораздо больше научных данных в пользу ее существования до наших дней, нежели наоборот. Особенно характерно и показательно то, что среди методов отыскания кремлевского сокровища до сих пор никогда, ни разу не был применен метод спелеологический, впервые пущенный в ход мною».

Попутно я вносил, в интересах дела, предложение «поручить мне написать и представить как раз недостающую делу книгу, излагающую историю поисков библиотеки и базирующуюся строго на документальных данных».

Ни такого поручения, ни хотя бы ответа на предложение я не удостоился. Однако, учитывая, что если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, я собственными возможностями составил 15 лет спустя трехтомник о библиотеке Грозного, при этом представляемый.