За сравнительно короткий отрезок времени мы провели большое количество операций, но усталости не чувствовали – слишком велико было желание выполнить все наилучшим образом.

Наконец между нами только два люка: один со стороны «Союза» и один со стороны «Аполлона».

– Открываем люк № 4... Готовы к открытию люка № 3, – докладываем мы.

– Вас понял, – откликается по-русски Стаффорд.

И вот последний люк открыт, наступает долгожданная минута – рукопожатие в космосе.

– Здравствуйте, Алексей! Здравствуйте, Валерий! Как дела?

– Glad to see you! (Рады видеть вас!), – отвечаем. Стаффорд протягивает руку командиру «Союза-19» для первого рукопожатия!

Через мгновение Стаффорд и Слейтон оказываются внутри нашего корабля.

С глубоким вниманием слушаем приветствие Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л. И. Брежнева, обращенное к нам из Москвы: «Можно сказать, что «Союз–Аполлон» – прообраз будущих международных орбитальных станций».

Мы взволнованы теплыми словами Леонида Ильича.

Затем к экипажу международного орбитального комплекса обратился Президент Дж. Р. Форд из Вашингтона: «Я уверен в том, – заявил он, – что не за горами тот день, когда такие космические полеты, которые станут возможными благодаря этому первому совместному полету, будут в какой-то мере обычным делом».

Вчетвером заняли места около столика в орбитальном модуле, чтобы скрепить подписью Свидетельство о первой международной стыковке в космосе. Четыре экземпляра подписываем все по очереди. Разумеется, кроме Вэнса Бранда. Он подпишет на следующий день, когда придет к нам в «Союз». Одновременно ведем кино- и фотосъемку.

После торжественной церемонии собрались за общим столом на обед. Он получился на славу, хотя мы не смогли найти ложки и вилки, предназначенные для гостей. Очевидно, это от волнения. Дали им свои. Уходя в «Аполлон», они захватили их с собой как сувениры.

На следующий день мы нашли гостевой комплект на самом видном месте. И в дальнейшем пользовались им вместо своего.

Мы пробыли вместе на полтора часа больше, чем было запланировано, но были уверены, что в Центрах управления нас поймут.

Когда на борту международной космической станции закончился первый рабочий день, в Москве было далеко за полночь. Мы закрепили свои спальные мешки между стенками орбитального модуля и убрали свет до минимума.

В иллюминаторе стали хорошо видны огненные частицы, летящие от «Аполлона». Это работали его реактивные двигатели стабилизации. Частицы, похожие на крупные красноватые звезды, летели со скоростью нескольких метров в секунду.

На следующий день, когда были открыты люки, командир «Союза» ушел в «Аполлон», а Вэнс Бранд пришел в «Союз». Пять с лишним часов Вэнс Бранд работал у нас в корабле.

Хотелось бы сказать несколько слов о переходах между кораблями. Основным моментом здесь является смена давления и атмосферы. Попав в стыковочный модуль, мы ничего особенного не почувствовали, хотя давление было снижено почти в два раза в сравнении с тем, к какому мы привыкли в «Союзе», и атмосфера была чисто кислородной. Здесь, наверное, сказались многочисленные тренировки, проводившиеся на земле. Только следует отметить специфический запах при попадании в чисто кислородную среду. И хотя говорят, что кислород без запаха, но его каким-то образом ощущаешь.

В первые минуты после приземления.

Оценивая удобства работы в том и другом корабле, мы пришли к выводу, что компоновка «Союза», состоящего из двух отсеков, имеет определенные преимущества. По-видимому, конструкция по схеме «двухкомнатной квартиры» – спускаемый аппарат и орбитальный отсек – более целесообразна.

Закончился второй период совместной деятельности. За ним последовал третий, когда командиры экипажей работали в «Союзе», а Бранд и бортинженер «Союза» – в «Аполлоне».

Через три часа совместной работы экипажи заняли места в своих кораблях, и были закрыты люки. Больше они не открывались, хотя предстояла еще повторная стыковка.

После первой расстыковки начался эксперимент «Искусственное солнечное затмение». Это было первое солнечное затмение, запланированное человеком.

Через визирное устройство мы увидели прекрасную картину солнечной короны. Правда, иногда она дополнялась вспышками управляющих двигателей «Аполлона». Это захватывающее зрелище продолжалось в течение 3 – 4 минут. Потом корона стала постепенно исчезать.