Я снова смотрел телевизор. По нему сообщили, что убили украинского репортера Георгия Гонгадзе, отрезав голову. Позже я узнал, что его убили, как только я приехал из Москвы.

Был вечер. Началась гроза. Я сидел возле окна и увидел, что несколько раз подряд били по три-четыре молнии одновременно. Грозы у нас были очень редко и меня это увлекло.

Я обратил внимание, что лицо мое распухло, и было ощущение, что я толстый, хотя я очень похудел. Дома я сказал маме, что если моя голова исчезнет, чтобы не обращала внимания.

Я сидел дома на кухне. Мне вдруг захотелось посмотреть в окно. Я глянул и увидел, что от дома отходит близняшка. Она вдруг остановилась, не поворачиваясь, и, стоя спиной ко мне, постояла и пошла дальше.

Вечером я сидел на кухне, курил. Мне снова захотелось посмотреть в окно. Было темно, и свет я не включал. Я увидел, как отъезжает машина Рэна. Она вдруг остановилась посреди дороги и тут же поехала дальше.

Я снова сидел на кухне днем. Меня опять потянуло к окну, и я увидел, что к нашему подъезду быстро подъехала милицейская машина для задержания. Я уже приготовился, но в дверь никто не позвонил.

По ночам мне несколько раз снились плохие сны, якобы я лежу, а меня бьет электрическим разрядом. Я просыпаюсь, а меня снова бьет электрическим разрядом. И на четвертый раз я просыпался. Было полное ощущение, что меня бьет электрическим током.

Из новостей я узнал, что на территории Украины был сбит израильский пассажирский самолет.

Я спал, и мне приснилась Михайловна. Я не видел ее, но почувствовал, что это она. Она стучала и говорила в микрофон где-то на трибуне.

По телевизору показывали фильм Люка Бессона «Пятый элемент». Я обратил внимание на одну деталь. На правой руке героини Милы Йовович татуировка пяти стихий, которая находится в том же месте, где у меня был шрам, поставленный в 85 году на даче.

В конце октября у меня были проводы в армию. Пришли соседи. Они дали мне сто гривен. Мы посидели за столом. Утром мы поехали на призывной пункт. Там я заплатил страховку 20 гривен. Потом меня с другими ребятами посадили в автобус, и мы поехали в Кировоград на распределительный пункт. Ехал я вместе с Рэном, но мы с ним не поздоровались. Когда приехали, нас начали проверять врачи. Когда я зашел к врачу, который проверял анус, я подошел. Он сказал наклониться. Я так и сделал. Он сказал поднять руки. Мои руки сами по себе задрались вверх. Я стоял как петух. Нас завели в казарму и стали спрашивать режущие, колющие предметы. Пакет собирала мама, и я не знал, что там лежит. Нас повели ужинать. Я заглянул в пакет, и увидел, что там есть ложка, вилка и нож. Кто-то из ребят попросил открыть банку со сгущенкой и еще порезать хлеб. Я дал нож. На вечернем построении вывели одного из призывников. Он где-то умудрился напиться водки. Нас завели в казарму. Я попросил карточку для телефона у ребят. Мне одолжили, но телефон не работал. Вечером я вышел из казармы и на пороге взял сигарету в рот и собирался идти в туалет, где была и курилка, как ко мне подошел офицер и сказал, что на территории части курить нельзя, и спросил, есть ли у меня какие-то вопросы. Я ответил, что есть и сказал, что не хочу служить в армии. У меня после приезда возник страх перед войной. Он ответил мне, чтобы я подошел к командиру, и сказал это при всех ребятах.

Всю ночь я лежал и смотрел на потолок. Не мог уснуть всю ночь. На следующий день за нами приехали военные. Меня распределили в инженерные войска служить подо Львов. Я сказал военному, который в это время смотрел мое дело, при всех ребятах, что не хочу служить в армии. Тогда он меня отправил к командиру части. Он оказался тоже из Александрии. Я сказал, что не хочу служить. Он спросил причины. Я ответил, что у меня черепно-мозговая травма и вывих ноги. Офицер дал мне отсрочку на семь дней. Когда я вышел и спускался по ступенькам, я снова вывихнул ногу и чуть не упал с лестницы.

В части я пробыл до темноты. Я вышел из части и пошел на остановку. Потом решил своим ходом дойти до автобусной станции, но вернулся на остановку. Я сел в автобус. На другой остановке рядом со мной сел крупный мужчина. Вдруг мои ноги начали сами по себе раздвигаться и притеснять мужчину, который сидел рядом. Мне показалось это подозрительным. Я проехал нужную остановку, и мне пришлось возвращаться. Когда я приехал на автобусную станцию, оказалось, что автобус уже уехал, а следующий будет поздно ночью. Я пошел на остановку и увидел такси. Я подошел и спросил, сколько будет стоить проезд. Он мне ответил, что 80 гривен. Я залез в карман. У меня не хватало 5 гривен. Мужчина согласился, и я поехал домой. Когда мы въезжали в Александрию, я почувствовал давление на голову, и мне показалось, что она увеличилась. Также у меня начал звенеть в ушах. От города веяло холодом. Я никогда такого не чувствовал и меня это напугало.

Неделю я просидел дома и никуда не выходил. По окончании недели я сел в автобус и поехал в Кировоград. Когда я приехал, и вышел на остановку автобуса, я стоял и смотрел. Все вокруг было серым. Еще и люди. Которые ехали в автобусе, проезжавшем мимо, все смотрели на меня. Я почувствовал какую-то безысходность. Мне стало не по себе. Я вернулся на автобусную станцию. Купил билет обратно домой, и когда я сел в автобус, я почувствовал спокойствие и уверенность в себе.

Я приехал домой. Дверь мне никто не открывал. Я посидел немного и позвонил еще раз. Открыл отец. Он спал. Отец собрался, и мы пошли в военный комиссариат, где мне дали направление в психиатрическую больницу, куда меня потом положили на обследование. В больнице мне начали колоть какую-то гадость, что у меня выворачивалась в сторону и запрокидывалась назад голова. Я не мог подчинить шею. Меня выписали перед новым годам. В армию я не пошел. Когда я лежал в больнице, моей бабушке становилось плохо, а когда она ходила у себя дома, она потеряла равновесие. У бабушки был сахарный диабет и проблемы с вестибулярным аппаратом, отвечающим за равновесие. Она упала, и когда падала, схватилась за крышку стола, которая упала потом ей на голову.

После Нового года мы переселились к бабушке. Ей становилось все хуже. Вода в организме собиралась у нее в ногах, где появилось много ран, из которых постоянно вытекала вода. Мама утром и вечером меняла тряпки, которыми обматывали ноги бабушке. Тряпки были полностью мокрыми. Когда мама уходила по делам, с бабушкой оставался я. Она всячески пыталась получить воду, но я ей не давал и мы с ней часто ругались. Она как-то назвала меня сатрапом. Позже я узнал, что водой можно уничтожить организм, выпив несколько десятков литров, пока клетки не утонут.

Я остался с бабушкой. Мама снова куда-то ушла. Бабушке поставили тазик для нужд. Бабушке было трудно идти в туалет. Бабушка решила сходить по большому в тазик, но промазала и мне пришлось убирать какашки с ковра.