Явления Славика после его кончины

 

После кончины, через несколько дней Славик явился Нине Ивановне Козыревой. Она рассказала так:

«Я, помолившись, пекла просфо­ры, а сама все думала о Славике, о его похоронах, о чтении молитвословий у его гроба, о выносе гроба из квартиры, сопровождаемого иконой и молитвами, и о том, как к большому нашему сожалению при выходе из подъезда гроб с телом Славика был встречен караулом ре­бятишек и военнослужащих, и скоплением жителей военного го­родка и округи. Я была в большой печали. Когда просфоры, с Божьей помощью, получились, я немного повеселела и прилегла отдохнуть, продолжая думать о Славике, при­крыв глаза от усталости, т. к. сама уже была больная. Открыла глаза и взглянула на иконный уголок, а от­туда в мою сторону совершенно обыкновенный, живой, идет улыба­ющийся Славик. Когда он остановился возле меня, я с ним начала разговаривать, а он молчал и улы­бался. А потом исчез...»

Через некоторое время ко мне приходит молодая женщина — Гла­зунова Людмила, жительница на­шего дома, и рассказывает подоб­ный случай. Она говорит: «Я была дома одна и готовила на кухне пи­щу. Вдруг вижу: стоит Славик абсо­лютно живой. Улыбается и молчит. Я ему сказала: "Славочка, я очень рада, что ты пришел ко мне, но я очень боюсь тебя. Ведь ты же умер!" Славик ничего не ответил и исчез. Когда, взволнованная Людмила рассказала все происшедшее и спросила: «Что бы это значило и разве такое вообще возможно?» Я сказала, что не знаю. Объяснила, что, возможно, Славик приходил ее поблагодарить, т. к. она, будучи председателем родительского коми тета, приняла активное участие в похоронах, много потрудилась и оказала большую поддержку нам с мужем в трудное время, и что мы с мужем ей тоже очень благодарны, и низко ей кланяемся.

Совсем недавно (в начале 2002 го­да) пришел юноша, Клыков Антон, который знал Славика еще, будучи маленьким, и рассказал следую­щую историю. Учась в Суворовском училище, ему пришлось перенести тяжелейшую операцию на ноге. Боль была невыносимая. С сердцем стало плохо. Им овладело какое-то странное состояние: ни явь, ни сон. Вокруг него начала стягиваться тьма. Он подумал, что умирает, раз становится так темно. Вдруг появи­лась полоска очень яркого света.

Свет становился все ярче и ярче и увеличивался в размерах. Когда глазам стало больно от света, то он увидел в этом свете улыбающегося Славика, одетого как бы в девчоно­чью ночную рубашку. Когда Славик немного повернулся, то за спиной стали видны крылышки, которые из-за яркого света невозможно бы­ло хорошо разглядеть. Юноша спро­сил Славика: «Для чего ты так нарядился?» Но Славик молча смотрел и улыбался. Юноша говорит: «Я вдруг вспомнил, что Славик же умер! Значит, пришел оттуда — с Неба! Я начал его умолять, чтобы он взял меня с собой. Видение исчезло, а я уснул по-настоящему. С той поры я начал выздоравливать. Так еще раз я встретился со Славиком».

 

V

СВИДЕТЕЛЬСТВА

 

«Я, Пономарева Нина Анатольевна, 1947 года рождения, хочу рассказать, как меня вылечил от хронического заболевания (хронической околоушной сиалоаденит слева) Крашенинников Слава, девяти лет.

Весь 1991 год я болела, в момент встречи со Славой, в октябре, находилась на амбулаторном лечении. Познакомилась я со Славой и его мамой случайно, в маршрутке. Он обратил внимание на мою болезнь, увидев ее под платком. Меня в этот день отправляли в Челябинский областной онкологический диспансер, я ехала за направлением к онкологу-хирургу гор. Чебаркуля. Меня поразило, с какой уверенностью мальчик сказал: «Тетя, у вас не рак!»

В онкодиспансере, после обследования, мне выдали заключение, что у меня хронический околоушной сиалоаденит слева. Так как у меня аллергия ко всем видам антибиотиков, то врачи сказали, что это заболевание будет у меня до конца жизни, при обострении буду лечится у хирурга-стоматолога. Возможно удаление слюнной железы, если боли будут невыносимыми. Анализы крови у меня были настолько плохими, что я не могла ничего делать, постоянные боли в области лица, уха, слабость, пот. Месяц затем меня лечил хирург-стоматолог. Опухоль стала меньше, но оставалась боль и выделения гноя из слюнной железы. Даны рекомендации и совет: при обострении немед­ленно обращаться к врачу (что я и делала весь этот год).

29 октября я пришла к Крашенин­никовым с просьбой, чтобы Славик полечил меня. Заявила, что мои род­ные знают, согласны и никаких претензий в случае неудачи ни я, ни они предъявлять не будем. Но упустить такой шанс, когда Бог свел меня со Славой, я не могла. Слава согласился, но сказал, что лечить будет столь­ко, сколько ему будет давать силы Господь, и чтобы весь этот период я постоянно читала молитвы, чтобы крест был постоянно на мне (крест я и до встречи со Славой носила не снимая, т. к. я православная христи­анка).

Два месяца (ноябрь и декабрь) каж­дый почти день Слава лечил меня(время лечения было разным — от 5 минут и до 1 часа). В период лечения никаких лекарств не принимала. Весь ноябрь он, как бы «вытягивал» ин­фекцию. Я чувствовала покалывание в щеке и вытягивание чего-то. Стала спать по ночам и стала спокойной, боли почти не было, гной из слюнной железы сам выходил — очень много гноя, подушка временами была мокрая

от гноя.

Но опухоль за ухом оставалась, твердая, при надавливании болезнен­ная. В начале декабря Слава опять меня лечил. Несколько дней была сильная боль за ухом, потом вспухло, опухоль стала мягкой, стала синеть, краснеть, и Слава предупредил, что может прорвать опухоль и, чтобы я спала в платочке. И в ту ночь «про­рвало» за ухом, очень много гноя с кровью вытекло. На следующий день не лечил, сказал, что не надо. Через день «прорвало» во втором месте. Еще день не лечил. Затем лечение было сведено до нескольких минут в день. Опухоли и боли совсем не стало. Слюна стала прозрачной. Появилась сила, я смогла съездить в церковь на миропомазание, выстояла всю службу. За эти два месяца я постоянно читала молитвы, учила их наизусть, читала церковные книги (жития Святых, акафисты). И 3 января Слава, осмотрев меня, сказал, что я здорова, чтобы ехала в церковь – исповедовалась, причастилась и никогда не забывала о Боге. Конечно, я все исполнила. Хочу еще подчеркнуть – в комнате, в которой Слава меня лечил, стоит большая старинная икона Иисуса Христа. Мама Славы все время была рядом. И сама она, и Слава все время читают церковные книги, молятся, очень часто ездят в церковь гор. Миасса (а это в 20-ти км от нашего городка), исповедуются, причащаются. Глядя на них, я тоже стала соблюдать пост; до этого я, конечно, верила в Бога, ездила в церковь, но благодаря им я еще более укрепилась в вере.

Благодарю Господа за все милости его, что Он послал этих славных людей мне на помощь.

7 мая 1992 года»

Еще одно свидетельство Н.А. Пономаревой, записанное позже:

«По воле Господа я, грешная раба Божья Нина, встретилась со Славой случайно. И за ноябрь и декабрь 1991 года он вылечил меня от неизлечимой болезни — хронического околоушного сиалоаденита слева.

В течение двух месяцев я почти каждый день утром или вечером при­ходила к нему в дом. Помолившись, он лечил меня. Затем, когда одни, а ког­да в присутствии его мамы — Вален­тины Афанасьевны — разговаривали о Боге Иисусе Христе, о Святых, о Мучениках, о Библии. Иногда Слава говорил о том, что будет в будущем, когда его уже не будет.

После окончания лечения я изредка заходила к Славе и его маме расска­зать о моих делах, поделиться цер­ковными новостями (моя свекровь служила во вновь открытом молель­ном доме гор. Чебаркуля и, по благо­словению, пекла у себя дома просфо­ры). С какой радостью Слава меня встречал! Как родного человека. Давал советы. Как он поздравлял меня с принятием Святых Тайн после моей поездки в церковь гор. Миасса на испо­ведь и Причастие.

Ездила я к нему и в Челябинск в об­ластную детскую больницу, где он лежал, когда тяжело заболел, и в больницу гор. Чебаркуля. Он сам, тя­жело болея, жалел ребятишек, боль­ных белокровием, и как мог, облегчал их страдания. Даже уже зная, что скоро умрет (он нам назвал точную дату своей смерти), Слава нас обод­рял, наставлял, утешал, говорил, что не оставит нас. А мне сказал: "Тетя Нина, вы еще будете за меня радо­ваться, будете мной гордиться!"

Хочу рассказать то, что я узнала от Славы при его жизни.

Мама Славу воспитывала с раннего детства в христианском благочестии, сама была примером для него, вместе читали Библию, Псалтырь, молитвы, жития Святых, ездили в храмы разных городов (в Чебаркуле храма не было). Всех он любил: осо­бенно стариков и старушек, оберегал растения и животных, был добрым и скромным. У него от рождения был дар провидения, дар исцеления болез­ней призыванием имени Божьего. Он никому не отказывал. В школе помо­гал одноклассникам и более старшим ученикам; людям, кого случайно встретит, как, например, меня и тем, которые приходили к нему с просьбой о помощи. Он всем оказывал милосердие, бесплатно лечил боль­ных. Но отвергал тех, которые при­ходили с нечистыми, недобрыми мыс­лями. При мне одну чернокнижницу назвал "нехорошей тетей"', когда та уговаривала Славу описывать ей бо­лезни у больных с помощью его дара провидения, а она по книге черной ма­гии за деньги лечила бы эти болезни. Слава говорил ей: "Нет!". Как она кричала страшным голосом на него! И потом ждала его около школы и снова уговаривала. Но Слава был непреклонен, а ведь ему в ту пору не было и десяти лет.

Много к ним приходило людей иной веры, из разных церковных конфессий (приезжали, привозили свою литера­туру, звали на свои службы, уговари­вали, чтоб поинтересовался их ве­рой) — он всем говорил: "Нет!".

А мне сказал: "Только наша Право­славная вера — истинная. Не верьте, тетя Нина, никому, кто будет вас склонять к другой вере. А будет таких из-за границы приезжать все больше и больше, и будет трудно лю­дям понять, куда и за кем идти, т. к. иностранцы заманивают людей рос­сийских легкостью своих служб, лас­ками, приветливостью. А потом уже от них не вырваться, и люди пойдут в ад из-за этого. Наша Православная вера строгая: посты, службы долгие, молитвы святым Божьим угодникам. И если не хочешь погибнуть, следуй заветам наших святых: Серафима Саровского, Сергия Радонежского!"

У Славы в комнате был уголок с иконами. Иконы Слава очень любил. О жизни всех Святых он хорошо знал, т. к. читал жития Святых, особенно любил Целителя Пантелеймона и Се­рафима Саровского. До самой смерти Слава много молился. А когда ста­рушка из деревни, умирая, отдала ему две старинные иконы: Божьей Матери и Двунадесятые праздники; он ее очень сильно благодарил! Иконы у нее хранились в кладовке, были в плохом состоянии. Слава с мамой отмыли, очистили их. И лики стали видны. Какая у него была радость! С умилением целовал он эти подарки старуш­ки Ксении, до самой смерти своей по­минал ее. В данный момент эти ико­ны чудесным образом обновились. Слава постоянно читал Евангелие, много молитв знал наизусть, а «Библейская энциклопедия» была его настольной книгой.

Любого человека он видел сразу. Мог сказать сколько грехов у него, но никогда и никого не осуждал. Всех жа­лел.

Когда моя свекровь Нина Ивановна Козырева уехала в 1992 году по святым местам в Дивеево, Слава с нетерпением ждал ее и очень долго рас­спрашивал Нину Ивановну обо всем подробно, когда встретил ее после поездки: о церквях, где она была; об источнике, о всех местах, где ступа­ла нога Серафима Саровского. Радо­вался, что очень много людей ездят на святые места. А привезенные про­сфоры, камушки и святую воду при­нял с радостью великой.

По милости Божьей отрок Вяче­слав дважды ездил в Сергиев Посад — в Свято-Троице-Сергиеву Лавру — (первый раз вместе с мамой, второй раз с мамой и папой), беседовал с от­цом Наумом. Приехав от отца Наума, он весь светился радостью духовной, благодарил Бога, долго был под впе­чатлением от этих поездок, и с еще большим усердием стал изучать святые книги, еще больше стал молить­ся.

Но болезнь не дала этому светлому молитвеннику дожить до семинарии, о чем он мечтал. Слава не унывал, а думал только о людях, не хотел уме­реть в день рождения своего отца, чтоб его не огорчить. Просил, чтоб мы не расстраивались, говорил, что ему будет хорошо. Очень жалел маму свою. Как мог, утешал ее.

Незадолго до смерти его соборовали дома. До самого конца достойно тер­пел болезнь, не жаловался, только го­ревал, как же он перед Богом будет с дыркой в животе (ему делали лапаро­скопию).

После смерти лежал как живой, да­же и тут помогая нам. Все ладилось. На похоронах Славика было огромное количество детей и взрослых людей.

Старушки читали молитвы все вре­мя до самого выноса. Очень много народа пришло проводить его в послед­ний путь. Такого количества наш го­родок еще не видел!

Вот прошло уже 9 лет, а Славика помнят. На его могилке всегда люди. Идут с просьбами — и он помогает! Сколько раз отец Игорь Коротовский служил панихиды на его могилке и я, не зная об этом заранее, приходила к могилке, как будто Слава звал. Слава собирал людей возле своей могилки, чтоб они молились, не забывали Бога. Как жалко, что я не записывала, о чем он говорил при своей жизни, как я каюсь в этом. Очень мало я помню его предсказаний о будущем.

Помню, что в декабре 1991 года он говорил мне, что на Кавказе будет война, жестокая, кровавая, война бесконечная, — разрушат города, кроме военных погибнет много мирных жи­телей, будут падать и разбиватьсясамолеты.

Говорил, что без войны будет поги­бать людей больше, чем на войне. Что от тяжелой болезни умрет Раи­са Горбачева, что сильно будет болеть Борис Ельцин и, в конце концов, он вынужден будет уйти с президентского поста.

Что будут сильные землетрясения и из-под земли начнут появляться

динозавры.

Что в Москве будут проваливаться и разрушаться дома. Что в России, наконец-то, появится правитель, ко­торый скажет народу правду о Горбачеве и Ельцине, и весь народ ужаснет­ся. На какое-то время начнется улуч­шение жизни, будет много продуктов, народ начнет жить лучше. Но тут начнутся новые искушения, всех людей перенумеруют, а через некото­рое время будут ставить на людях три шестерки. На многих поставят эти сатанинские знаки, а кто отка­жется, тот не сможет приобретать продукты. Мало людей устоит перед этим испытанием. Многие погубят свои души. Единицы уйдут в леса, бу­дут жить тем, что вырастят сами, но «зверю» не поддадутся.

Еще говорил, что на Дальнем Вос­токе России опустеют города, осо­бенно военные городки, люди будут уезжать оттуда, т. к. не будет све­та и тепла. А китайцы, корейцы и вьетнамцы начнут массово заселять эту территорию и будут как у себя дома. И начнется страшная война с Китаем.

Он говорил, что будут найдены в России церковные ценности, о кото­рых все забыли, а что это — я не по­няла.

При мне в 1992 году Нина Ивановна Козырева спросила Славу, будет ли восстановлен Чебаркульский храм, разрушенный коммунистами. Он ответил: «Нет, не успеют». Прошло ровно 10 лет, а храм не строится — только начали фундамент, и все...

17 марта 2002 года — Прощеное Воскресенье и ровно 9 лет, как нет с нами отрока Вячеслава. Как умела, сложила рифмы:

Прости же меня, Святый Боже,

Пречистая Дева — прости!

Простите меня, все Святые,

Мученья пришлось Вам пройти.

Вы жизнью своей показали,

Как Богу должны мы служить,

Мы опытом вашим узнали,

Как надо молитвы творить.

Прости же и ты, отрок малый,

Осмелилась я говорить

О том, что Господь Вседержитель

Позволил с тобой мне побыть!

К могилке твоей притекая,

Мы помощи просим твоей,

А Бог из Небесного Рая

Льет помощь Свою на людей.

Могилка, могилка родная,

А рядом сирени кусты,

Молитвами отрока Славы

О, Боже, спаси же нас Ты!

Заканчивая свои воспоминания, душа моя взывает к Славе: Прости меня, благочестивый отрок Вячеслав, что я осмелилась говорить о тебе и о том, что Господь Бог дал мне счас­тье знать тебя при жизни твоей! Простите меня, Господь Иисус Христос, Божья Матерь — Заступница наша. Простите меня, все Святые, своей жизнью показавшие, как надо верить в Бога, как надо служить Ему. Простите меня, рабу грешную Нину, все кто будет читать мои строки. 28 февраля 2002 года».

 

* * *

 

«Мне посчастливилось познако­миться со Славочкой, когда они при­ехали жить к нам в подъезд. Малень­кий мальчик, на которого сначала не обращали внимания. С ним и с его ма­мой мы (я и моя мама), как и со всеми соседями на улице, сначала просто здоровались, а потом начали разговаривать. И самое удивительное то, что эта была семья военнослужаще­го (папа у них в чине подполковника), а Славочка и его мама даже в то время (конец 80-х — начало 90-х) говори­ли свободно о Боге, хотя в нашем об­ществе это не было принято. Про­сто я очень хорошо помню, как меня возила бабушка на исповедь и на При­частие — тайком, чтобы, не дай Бог, кто в школе узнал. Это был 1979-80 год. Когда мы познакомились с этой семьей, у меня очень сильно болела го­лова, с головными болями я мучилась уже почти три года. Врачи осмотре­ли меня и сказали, что у детей такое бывает в момент полового созрева­ния, но половое созревание прошло, а головная боль — нет. Диагноз: внут­ричерепное давление. Самое страш­ное было во всей этой ситуации то, что в течение года я не спала. Я, если можно назвать это сном, — просто отключалась минут на 20-40 в сутки. И Славочка вылечил меня. Вечная па­мять ему и большое спасибо!

У меня была еще одна проблема — я очень долго не могла забеременеть. Врачи поставили на мне большой крест, сказав, что детей у меня ни­когда не будет. А Славочка сказал: "Не переживай, у тебя сначала будет девочка, а потом мальчик или двое". И про мужа он мне сказал, что он бу­дет большой и светлый, хотя на тот момент я даже себе предста­вить не могла, что у меня будет светлый муж (мне нравились брюне­ты). И, действительно, теперь у ме­ня есть девочка Машенька, 1997 года рождения, и муж у меня Павел, свет­ловолосый. И очень бы хотелось, чтобы у нас еще был мальчик, но на все воля Бога.

И немного про свою маму — Кожев­никову Александру Ивановну, 1931 го­да рождения. У нее сильно болели но­ги, не могла спать по ночам, сильное жжение коленок. Слава за секунды вылечил тройничный нерв и шпоры на подошвах. Прошло более десяти лет, болезни эти не возвращались. Он ее вылечил, но сказал маме, что она очень грешная и за грехи она не сможет ходить. И, действительно, сейчас мама практически не ходит, очень плохо передвигается по квар­тире и не выходит на улицу.

Разговаривая с ним, я часто называ­ла его фантазером. Я не могла даже представить, что все это сбудется. А сейчас бывает, порою даже страш­но. Помню, как Славочка говорил, что будут меняться деньги, что появит­ся единая мировая валюта «евро».

Как разразится война между мусуль­манами и православными, а потом «желтая» раса (китайцы) будут завоевывать всю нашу землю. Будут строить свои буддистские храмы. И тогда только мусульмане и православные объединятся, чтобы защи­тить свою землю, дома и семьи. Так же он говорил, что не везде будет война, — просто люди будут просы­паться утром, а везде будут китай­цы. И тогда мы будем бросать свои дома и уходить в лес. Помню, как он рассказывал про войну в Израиле, го­лод на земле, как земля будет трес­каться оттого, что вода будет «ухо­дить» и дождей практически не бу­дет. И что в нашем городе только в одном месте будет вода. Так же он го­ворил, что электроэнергию будут отключать, и людям не нужны будут телевизоры. И еще он рассказывал про штрих-код. Люди, которые его не примут, не будут обслуживаться в магазинах. Для таких людей будут открывать отдельные магазины, где будет все очень дорого. Говорил он также и про голод, который будет создан искусственно, все продукты будут просто спрятаны под землю, а люди будут умирать. И еще про пло­хие таблетки, от которых люди нач­нут умирать. И еще, что все забы­тые болезни к концу века начнут возобновляться (тиф, холера, проказа), что ветер будет тлетворным. Что люди начнут глупеть, и у людей не будет сил.

И еще я помню, что к нему приез­жал священник, которому он сказал, что храма в нашем городе не будет, его не успеют построить, а будет молельный дом. И действительно — церковь у нас сейчас находится в здании старой школы. И еще, что на бе­регу озера Чебаркуль будет устраивать свои слеты какая то секта, и что после этого в этом озере будут тонуть молодые мужчины и мальчи­ки. Одно время так и было. Рериховское общество собиралось, а после этого тонули мужчины и мальчики.

Й еще Слава говорил своей маме, по­казывая на угол соседнего дома, на уровень 4-го этажа, что он будет очень часто туда приходить. И действительно — после смерти Славочки, через 3 или 4 года, его родителям дали там квартиру, в первом подъез­де на 4-м этаже.

Был еще один случай, который по­разил меня до глубины души. Когда Славочка был похоронен, ему был установлен памятник и оградка. Его мама пересматривала его вещи в пись­менном столе и там нашла в блокноте Славин рисунок его могилы. А ог­радку ему «варил» мой папа, но он не знал про этот рисунок ничего, а оградка получилась в точности такая же, как на Славином рисунке, да и па­мятник тоже.

А еще несколько строк я бы хотела рассказать о его маме — тете Вале. В доме у нее обновляются иконы. Она когда-то лежала в больнице и там бабушка сказала ей, что должна отдать ей две иконы. Когда они были привезены к ним в дом, то разобрать изображения на тех иконах было не­возможно. С годами эти иконы нача­ли проявляться — одна икона Божьей Матери, а вторая «Двунадесятые праздники».

Небольшой эпизод из жизни. Мы с мужем и дочерью (ей было тогда 2 года) поехали в город, в парк, покатать ребенка на каруселях. А девочка очень подвижная. Но когда мы после поезд­ки вернулись домой, то ничего не мо­ли сделать с ребенком. Она билась в истерике, вечером еле-еле уложили спать, а утром не могли ее одеть в садик, она сопротивлялась, и два взрослых человека не могли ее удер­жать. Все утро прошло в истерике. Вечером я с Машей пошла к тете Ва­ле, и мы читали над Машей в комна­те Славика молитвы святому муче­нику Трифону. Девочка успокоилась. Вскоре после этого случая и Мой муж покрестился.

Да и вообще, бывает, так замота­ешься в жизни, придешь к тете Вале, поговоришь с ней — там просто атмосфера располагает, чтобы душа открылась — и становится легче. И она мне всегда говорит, чтобы я не забывала про Бога и чаще молилась. Большое ей за это спасибо и низкий поклон.

Я благодарю Господа Бога, что на земле есть такие люди, как она, и что был ее сыночек, Славочка. И что мне посчастливилось встретиться с ними в жизни.