А в памяти стихи, стихи, стихи

Ник Туманов

ты знаешь точно – есть вселенский бог!

ты молишься Ему.

а имя бога как клятва велико – Артюр Рэмбо.

он кажется тебе твоим немного, но, всё же отстранённо неземным…

и кто-то отвратительно занудный, что узнаваем только со спины, в твой тихий мир приходит ниоткуда.

он хочет разговаривать с тобой.

ему в твои молитвы путь заказан.

и ты молчишь.

за окнами гобой гнусавит третий час пустую фразу – как видно, в наказанье за грехи.

и этот, что пытает, явно – демон…

а в памяти – стихи, стихи, стихи…

построчно.

еженощно.

каждоденно.

того, кто их писал, сегодня нет.

но ты его не дашь сожрать содому.

 

смеётся солнце жаркое в окне, разбрызгивая по небу солому.

но к вечеру развяжется тесьма на золоте соломенной панамы…

и ночь нагрянет вдруг.

и ляжет тьма...

и призраки потянутся тенями…

и ты начертишь круг.

и станешь в круге, пытаясь защитить себя от сглаза.

и скажут: «сумасшедшая…» - подруги.

а стервы ощетинятся: «зараза!»

но тот, кто умер сотню лет назад, тебя не отыскав среди прохожих,

придёт к тебе под утро, рассказать, что ты ему милее и дороже всех прочих.

эта ночь для вас двоих растянется, и станет бесконечной…

 

а доктор, что тебя пытает – псих.

он только притворяется, что лечит…

 

© Copyright: Ник Туманов, 2011

 

да ну вас всех!

Ник Туманов

да ну вас всех!

отстаньте, что за блажь заглядывать в глаза, пытая правды?

я, может, и проказник, да не ваш, и мне втирать о правилах не надо!

не я у вас мечты коварно спёр, взамен с десяток выписав бумажек.

то время подползает, как сапёр, страшась своих же собственных растяжек.

не ждите объяснений, что почём.

я сам к исходу прожитой недели, украшенной воскресным кумачом, как тряпка половая обесцелен.

толкает в щёку солнце поутру, ресницы раздвигая, как кулисы.

а хочется за кроликом – в нору, побыть ещё минуточку Алисой.

а хочется закрыть глаза и спать, выкрадывая нагло сны чужие.

но голосит будильник: «семь ноль пять», и цифры безразличны, хоть сложи их...

 

© Copyright: Ник Туманов, 2011

 

держи меня на поводке...

Ник Туманов

мне это виделось не раз.

болелось мной.

в стихи просилось набором вымученных фраз.

ты знала б, как меня бесило когда Орфей тебе играл свои мелодии шальные!

я ревновал.

я умирал.

я уходил в миры иные.

я быть самим собой не мог и, затянув рассудок в узел, кровавя мозг, я жёг клеймо себе на лбу: «проклятый лузер».

я падал раковиной в ил и, туже стягивая створки, к тебе привязанность травил текилой кактусово-горькой.

и, становясь почти никем, я задыхался, рвался с криком: «держи меня на поводке, моя убийца Эвридика!»

 

был мой кошмар неистощим.

и сон закручивался нитью.

и, словно камень из пращи влетал реальностью событий.

я жил, отбрасывая тень, как ветхий плащ, ненужно старый.

и становился новый день лишь продолжением кошмара, в котором я тебя любил всё так же истово и страшно.

и вечер сумрачно знобил несовместимой страстью нашей.

и ночь моя меня ждала на простынях сырых от пота...

а где-то рядом ты жила.

и, как и я, звала кого-то…

 

а может просто в жутких снах входил я в тело инфернала, и потому уже не знал, что ты меня ещё не знала...

 

росли и рушились миры.

бесследно таяли надежды.

и бес по правилам игры носил кровавые одежды.

и Бог, вселенский корифей, менял по прихоти погоду.

и по Аиду брёл Орфей в надежде дать тебе свободу.

 

© Copyright: Ник Туманов, 2011

 

Плач идальго

Смехотрон

Игорь Белкин

 

Вот такие грустные напевы!

http://www.stihi.ru/2011/05/19/57

 

«По живому режут, по живому,

скальп снимают среди бела дня!..

………………………………………………

………………………………………………

Впрочем, я для Родины обсевок

с шелестом, неслышимым никем...»

 

------------------------------------------------------

 

СмехОтроН

 

(чисто по-товаресчески для поддержания штаноффф:)))))))

 

Закатилось солнце, закатилось...

ветер ввечеру уныло стих,

и уже не машут с прежней силой

мельницы, намалывая стих…

 

Бестолковой кажется работа...

видимо, недаром говорят,

будто ты, товарищ Донкихотов,

растерял свой воинский заряд.

Но, ведь если мыслить поэтапно,

то в руках идальго всяк предмет,

хоть метёлка, хоть домашний тапок,

может стать страшней, чем арбалет.

Прежде-то оно ведь как бывало? –

организм силён и крепок дух –

значит, время бить кого попало:

власть имущих, мельницы и мух!

 

А теперь, от собственного храпа

просыпаясь, ноешь: «Быть беде!»,

запускаешь лихо в небо тапок,

в лоб своей сопернице, звезде.

И от тихой ярости хренея,

окалошась пошлостью резин,

поутру старушка Дульсинея

топает в соседний магазин,

закупает тапки для охоты

и вздыхает: «Эээх, на кой же ляд,

замуж за дурного Дон Кихота

вышла пятьдесят годков назад?

Ведь была почти звезда экрана –

претендентов полон был мешок.

Взять, хотя б, того же Дон Гуана…

чем не превосходный женишок?

Нет же, захотелось лучшей доли –

выбрала идальго на коне.

То ль, по пьяни я ошиблась… то ли,

гад Амур поставил крест на мне?

То-то он сидел сычом на сливе,

весь от тени лиственной рябой…»

 

Бред неконструктивный конструктивен,

Константиныч, коль рождён тобой.

Посмотри направо и налево –

там друзей воинственная рать.

Так что ты – севок, а не обсевок,

нефиг, о корытах сказки врать.

И вообще, давай, кончай канючить,

а как раз совсем наоборот,

сам себе скажи: «Я – самый лучший,

самый стихоплётный Дон Кихот!»

Ну, а я пока тебе авансом

настрочу приветственных стешкоф.

Зачисляй на ставку Санчо Пансы –

я, как пионер – всегда готов!

 

© Copyright: Смехотрон, 2011

 

 

Апрель 2011

Пора! - без рубрики, 23.04.2011 14:43

Мальчики святого Винсента - без рубрики, 22.04.2011 20:57

ad verbum - без рубрики, 22.04.2011 12:58

ты помнишь?.. - без рубрики, 20.04.2011 23:53

absente reo - без рубрики, 19.04.2011 12:20

память - без рубрики, 14.04.2011 03:55

я не ангел, милая - без рубрики, 14.04.2011 00:36

о времени - без рубрики, 08.04.2011 16:09

временно - без рубрики, 06.04.2011 15:09

что написано прочитается - без рубрики, 03.04.2011 00:31

 

Пора!

Ник Туманов

Просыпайся же, мальчик, уже пора.

Остаются игрушки в твоём вчера.

Начинается, мальчик, большая жизнь.

Не сорвись, улетая в неё. Держись!

 

Там, где место войнушек, скейтборда и

самых робких желаний и снов твоих –

зарождается, тянется изнутри,

нарастая до уровня вопля крик

от восторга, что светел весной рассвет,

что впервые тебе не сказали «Нет!»,

что была, словно сказка прекрасна ночь,

как в твоих сокровенных мечтах, точь-в-точь,

что отныне в глубинах твоей тиши

запах женщины с запахом «Живанши»

перемешан и стонами освящён...

 

Хоть ещё непонятно – где явь, где сон,

но уже постучался твой май в окно.

Пусть для мая в апреле не время, но

всё, что было с тобой до того – игра.

 

Просыпайся же, мальчик!

 

Живи!

 

Пора!

 

Мальчики святого Винсента

Ник Туманов

По впечатлениям от фильма:

«The Boys of St. Vincent»

 

«Бог любит всех – разумных и ослов» –

так, пригласив к себе на переменке,

учил меня святоша богослов,

поглаживая нежно по коленке.

 

Влепить бы ему в лоб! Но я не смог.

Я молча встал и так же, молча, вышел,

но дал себе пожизненный зарок

не связывать церковников с всевышним.

 

У каждого история своя,

порой в ней боли много. Даже слишком.

Ну, да, мне повезло – я устоял.

Но так ли повезёт другим мальчишкам?

 

Им, Господи, несчастным, помоги,

избавь от «доброты» таких животных,

ведь в доме у тебя живут враги

куда как пострашней врагов залётных.

 

Любой из нас для грешников – мишень,

и просится решение простое:

коль Бог родной у каждого в душе,

так, может, нам чужих впускать не стоит?

 

Ad verbum

Ник Туманов

Кликуш не нужно в святости икон,

не стоит упражняться в чёрных мессах,

чтоб разобраться – в каждом испокон,

как братья белый ангел с чёрным бесом.

 

И я таков. Накормлен и здоров –

наследие раздоров и опричнин.

во мне немало умерло миров,

и каждый был по-своему отличен.

 

И потому не надо резких фраз –

эфир больной души прозрачно тонок,

и часть меня живёт в любом из вас,

как вами недолюбленый ребёнок.

 

И даже если ливень, если лёд,

и если ураган мосты срывает:

собака лает – караван идёт.

 

И никогда иначе не бывает.

 

Ты помнишь?..

Ник Туманов

ты помнишь: когда от гор на город стекал рассвет,

я был несказанно горд, что знаю один секрет,

в котором моя душа, с которым я просто мог

для радости воскрешать шалуний и недотрог?

 

ты веришь, а я летал! и в точке отрыва я

расплавил как воск металл, когда прочитал: «твоя!».

 

из тысяч горячих солнц, пылающих в небесах,

я выбрал себе пятьсот, чтоб ими любовь писать.

 

ты знаешь, в моём меню есть память, и боже мой!

как я в своих снах храню несказанное зимой

короткое слово «мы», в котором, как перламутр,

из нашей с тобой зимы мерцание ранних утр.

 

Absente reo

Ник Туманов

выныривай, мой друг!

давно пора.

пока рвались ветра, волной штормило, ты глубоко на дне укрылся.

мило...

а на дворе друг другу детвора кромсала плоть осколками бутылок…

и кто-то пал…

изруган был другой…

а под ногой у третьего граната рванула… но она не виновата в том, что чека оборвана ногой…

четвёртый был оплёван и забыт…

болит рассудок повреждённый в пятом…

шестому на кресте висеть распятым, пока сожрут седьмого пьянь и быт…

восьмой…

девятый…

сколько их, смешных, инетную муру считает жизнью, в шизу впадая?..

все порой грешны...

и нет пророка мудрого в Отчизне…

и скверна разрастается, как мох по стёклам возведённых небоскрёбов…

и на границе разума и стёба за тучей дождевой укрылся Бог…

 

Память

Ник Туманов

а завтра будет день и будет хлеб.

и солнце будет баловать загаром.

и мы с тобою волею судеб

при встрече вспомним весело о старом.

ведь сколько ни божись по пустякам,

что память выметает закоулки,

в ней остаётся след наверняка,

как запах свежевыпеченной булки,

как оттиски подушки на щеке,

как дрожь от предрассветных потягушек,

как радость осязания в руке

от первых, незатейливых игрушек…

 

Я не ангел, милая

Ник Туманов

улыбайся, хорошая! я с тобой!

ты ещё не узнала, как режет боль.

как по венам разносит заразы тлен.

как сдирает защиту со стенок вен.

если сердце изранено, не кричи,

не помогут пластыри и врачи.

значит ты заболела как корью мной,

не лечи желание тишиной.

я не ангел, милая. жизнь не рай.

просто падай, мучайся, умирай,

воскресай от желания быть вдвоём.

пусть над миром беснуется вороньё,

будь со мной если сил не находишь – без.

край рассудка остаточен, как обрез…

 

О времени

Ник Туманов

…давай не обо мне. Я всё успел, что к сроку мне ложилось. В нашем доме с рождения сверчок мне песни пел и ласково урчал мой тигр Шидоми. Я приручал зверей, людей, миры, в которые сбегал от серых будней, придумывая правила игры, день ото дня светлей и безрассудней. Вселенная, в которой я в огне растил цветы, похожие на взрывы, была в воображении красива, но всё-таки… давай не обо мне…

 

…о времени. Оно как пластилин. Его формуют руки норн в Мидгарде. Старуха Урд согнула много спин, оставшихся у жизни в арьергарде. Верданди, что мне нянькою была, заботилась о пище и здоровье. А Скульд манила в завтра и лгала, взбивая мне подушку в изголовье.

Я подрастал, я набирался сил, прокладывая путь подобно селю. Но время утекало в Иггдрасиль и облетало листьями на землю, где Урд сметала их, и жгла костры из чьих-то несвершившихся открытий.

...так жизнью управляли три сестры. И каждая, с ей свойственною прытью.

...но, впрочем, я опять о пустяках. Парадно распускаю хвост павлиний, что б удивить тебя наверняка.

 

…ложилось утро, цветом серых линий рисуя арки вымерших этрусков. Когда мы выезжали на пленер, раскатисто, брутально, по-французски

в твоих словах смеялась буква «R». Откинувшись всем корпусом назад, как зверь перед прыжком, ты наблюдала, как в небе разгорается гроза с готовностью жестокого вандала крушить и разбивать, сжигать мосты…

…а я тебя хотел коснуться просто, и сам боялся этой простоты, способной стать вселенским холокостом.

…я в первый раз робел. К твоим губам тянулись губы, глаз твоих колодцы привычно отражали звёздный спам. А в грации мустанга-иноходца мне виделась невинная душа, ещё не всю растратившая гордость. И что-то поднималось комом к горлу, и не давало слышать и дышать…

…мне думалось до этого, что я давно растратил дар любить до стона, и я в ошеломлённости стоял, тебя обожествляя, как икону.

…когда ж нас дождь сорвавшийся прогнал под крышу, и от глаз укрыли стены, я плакал как ребёнок, я стонал, тебя в себя впуская внутривенно.

 

…и рушились привычные миры…

…и выгорало прошлое мостами…

…и где-то, осенив себя крестами, над временем трудились три сестры, три норны… а для нас они разлили мгновения по каплям нежных слов, по-своему, но искренне тепло, завидуя тому, как мы любили…

…и время по стеклу окна текло, дождинками штрихуя день прозрачный…

…и билась птица нежности в стекло…

…и виделось привычное иначе…

…и было время камни собирать, и сеять не слова.

…и ты сумела меня в моей игре переиграть.

 

…и вслед за словом было время дела.

 

Временно

Ник Туманов

начиная повесть с пустой строки,

именуя совесть простым грехом,

раздели большое на пустяки,

и судьба покажется пустяком.

удержи пространство и рубежи

за полями исписанного листа.

называя фантазией право жить,

всё по собственным гранкам переверстай.

ни о чём не жалея оставь другим

право верить в любовь как в смешную блажь…

и покажется сразу – кругом враги,

ты за честность их гривенника не дашь.

станет чёрное белым. секундой жизнь.

одиночество счастьем. вином вина...

убеди себя – временно! удержись

от желания вышагнуть из окна.

 

Что написано прочитается

Ник Туманов

не цветком я рос в роще аленьким

и судьбу таскал зря за лацканы

днём казалось быть проще маленьким,

нежным ангелом, всеми ласканным.

только к вечеру не повенчаным

обернулся вдруг, всеми брошенный.

мне ли, смертному, биться с вечными,

сыну божьему с нехорошими?

и никто мне не рассказал о том,

не поведал, что ж это значило:

наливаясь червонным золотом

ночь маячила лунным мячиком,

веки клеила скотчем-сонником,

и равняла меня в безмыслии

с глупым, белого меха слоником,

с безобразной улыбкой лисьею,

что подарен мне был годам к шести

индуистом и алкоголиком

лучшим другом моим дядей Толиком,

с пожеланием мудрым вырасти.

да и надо ли? я и сам пойму –

сердце чувствовать не разучено.

по горам бродить, по лесам ему,

по речным изгибам, излучинам,

видеть, впитывать, болью маяться

до последних дней, до крутой межи.

что написано прочитается,

но поймётся ли?..

будем жить…

 

 

Март 2011

у тишины ладошки мягче ваты - без рубрики, 30.03.2011 19:42

и взлечу!.. - без рубрики, 29.03.2011 18:35

Requiem - без рубрики, 27.03.2011 00:51

по праву первой ночи - без рубрики, 24.03.2011 16:23

не щади меня, Господи... - без рубрики, 18.03.2011 20:07

если ты хочешь меня таким - без рубрики, 16.03.2011 20:39

а впрочем... неважно - без рубрики, 17.03.2011 22:41

моя арифметика - без рубрики, 15.03.2011 18:44

Моя Кармела... - без рубрики, 15.03.2011 14:04

Ну, кто я для тебя сегодня? - без рубрики, 15.03.2011 00:29

и уходи... - без рубрики, 12.03.2011 18:54

Amok - без рубрики, 11.03.2011 18:29

Кармеле восемнадцать юных лет - без рубрики, 10.03.2011 23:40

immanentis - без рубрики, 10.03.2011 01:53

весеннее - без рубрики, 06.03.2011 03:00

noesis - без рубрики, 03.03.2011 20:58

 

У тишины ладошки мягче ваты

Ник Туманов

у тишины ладошки мягче ваты…

………………………………………

в окно следит огрызок лунной сушки, чтоб не шалили звёздные веснушки,

сбежав играть на коврик прикроватный…

 

день стаял незаметно, как ледник и, звонко отручьившись, стал вчерашним...

мир так же юн, лишь мы с тобой одни на этот день ушедший стали старше.

пусть говорят: сироп не для мужчин, и разливать его в словах – не дело,

но, если нет для нежности причин, то значит – сердце счастьем не болело.

у счастья обнажённости в ночи есть повод для восторгов. аллилуйя!

но даже слов не надо. помолчим…

давай дышать единым поцелуем…

и прежде чем забыться и уснуть, и этим день на память подытожить,

пускай тела найдут друг к другу путь и прирастут друг к другу чуткой кожей.

пускай они попробуют узнать горячий вкус соития ночного.

их нежный крик услышит тишина как в первый раз… и снова! снова!..

 

снова

ночь улеглась на коврик прикроватный,

и кошка сна, погрев о звёзды лапки, клубком свернулась, нос уткнула в тапки…

………………………………………………

у тишины ладошки мягче ваты…

 

и взлечу!..

Ник Туманов

небо нежится в солнечных облаках,

протекая дождиком иногда…

и весенне-ласково на руках

оседает солнечная вода…

 

чтобы ты раствориться во мне могла,

и простить мне былые мои грехи,

по апрелю строя душевный лад,

я былое рву. я пишу стихи,

минусуя горечь пустых ночей,

вижу сны в бессоннице, наяву:

ты моя лагуна, я – твой ручей,

я, в тебя впадая, тобой живу.

 

ты прости, дорогая, что я такой,

что на сердце тревога и непокой,

что мне надо надежды совсем чуть-чуть –

оторвусь окончательно…

 

и взлечу!..

 

Requiem

Ник Туманов

светлой памяти Евдокии Дозорной http://www.stihi.ru/avtor/leczrf

и всех уходящих

------------------------------------------------------------------

 

…чужая жизнь касается крылом

так невесомо...

так неощутимо…

пока другие рядом, мы живём,

хоть и проходим часто мимо.

мимо…

не по наивности,

не по злобе

к чужой руке непросто привыкаем.

не оттого, что прячемся в себе.

не потому, что внутрь к себе впускаем

не всякий раз,

когда расплющен нерв

небрежной фразой,

безразличным взглядом,

циничной жаждой одиноких стерв

с пустой душой,

напыщенной бравадой…

 

…чужая смерть касается крылом,

сбивая с ног,

вбивая спазмы в глотки.

сто пятьдесят,

«чтоб пухом…» за столом,

когда вода горчит острее водки.

когда седеют совестью виски

за то, что сам себе вину назначил.

что не хотел с другим делить тоски,

его ль...

своей?..

прожить чуть-чуть иначе

ушедший день.

взглянуть.

кивнуть в ответ.

прижать к груди.

сказать простое слово.

 

…забыл.

 

…не оглянулся.

 

…друга нет.

 

а Бог не даст такого же другого…

 

По праву первой ночи

Ник Туманов

тень на стене моя – мой визави.

под гулкий бред в пустых углах квартиры

ползёт в окно от Спаса-на-Крови

невыносимо горький запах мирры.

 

кричат грачи в Михайловском саду.

пора бы спать, но что-то их тревожит.

я ничего от времени не жду,

вот разве что морщин у глаз на коже.

 

ну, а пока – весна! и жизнь опять

с меня срывает скромность, как одежды.

март истекает полночью. ноль пять.

и кто-то ждёт свидания с надеждой,

 

не оправдать которой нет причин –

не так уж часто счастье мы встречаем.

пусть буду я спасителем ночным

для той из женщин, чей маяк отчаян.

 

я для святош порочен? что ж, коль так?

не всяк из нас святым казаться хочет.

и я схожу с морали, как с креста,

чтоб взять любовь по праву первой ночи.

 

не щади меня, Господи...

Ник Туманов

снова вечер, и город зажёг огни.

и фонарные отблески, как ножи.

я свободы своей не могу ценить.

просто я в несвободе ещё не жил.

 

дай мне, Господи, право болеть другим,

чтоб душа, открываясь, зажить смогла.

с тетивы по натянутости дуги

в нервной дрожи сорвётся моя стрела.

и вернётся ко мне, сделав полный круг.

и пробьёт моё сердце железный клык.

может, раненый, я упаду в полынь.

может, я от внезапной любви умру.

я не знаю – где правда, а где беда.

в тихом омуте ль черти поднимут вой?

разойдётся ль кругами твоя вода

над моей забубённейшей головой?

 

но я знаю, что праведность не к лицу.

пусть крылатому больно стелиться ниц,

не щади меня, Господи, окольцуй,

как и прочих своих перелётных птиц.

 

Если ты хочешь меня таким

Ник Туманов

дышишь…

 

ты в лёгких моих ознобом… ты проживаешь мою судьбу…

хочешь – распутником, хочешь – снобом, если умеешь казаться – будь!

хочешь – будь словом – оно вначале… хочешь – рисуй на воде круги…

но не рискуй! у моей печали злая привычка сжигать других.

тонкий пергамент моих желаний чист. иероглифы ждут тебя.

можешь их взять. пусть пергамент станет мягче от слова, нежней, чем бязь.

в розовом небе пролей гуашью все мои мысли. пиши любовь,

переплетая виденья наши с невероятной мечтой любой.

просто зажги голубые звёзды там, где их быть не могло. и пусть

кто-то решит, что для солнца поздно. я за восход его помолюсь.

хочешь – желай из меня любое. я – словно глина. бери. лепи.

сделай меня нестерпимой болью. горькой полынью в твоей степи.

буду умнее десятков прочих, или последних глупцов глупей –

как пожелаешь. а пить захочешь – сделай водой родниковой. пей.

нет для меня ни границ, ни нормы. можешь любым меня намечтать.

всем, что в тебе отольётся в форму я, словно олово, смог бы стать.

ночь или день – никаких различий, если надежда в тебе светла.

можешь меня сделать богом личным. главное – искренне пожелай.

бога не нужно любить по плану. богу ошибки твои с руки.

 

что ж, я тобой непременно стану,

 

если ты хочешь меня таким.

а впрочем... неважно

Ник Туманов

всё рано ли, поздно ль приходит к финалу.

и всё тяжелее рождается строчка.

мы тщимся казаться, почти инферналы,

ведомые боженькой на поводочках.

пора отчуждений. пора левитаций.

и, строго к назначенной каждому дате

прочитана будет страница нотаций,

и каждому крылья приладит создатель.

так стоит ли споров и битвы до крови

наш день окаянный в румянце заката?

и плача ребёнка. и горечи вдовьей.

и боли святых, на амвонах распятых?

и корочки свежего чёрного хлеба?

и моря, где мчится кораблик бумажный…

 

что жизнь?

это быль?

или всё-таки небыль?

 

а впрочем… неважно.

 

нисколько не важно…

 

Моя арифметика

Ник Туманов

Да ну тебя!..

Столько терпел!..

А теперь устал…

Ты трогаешь струны гитары. Поёшь под нос.

И совесть твоя невыдуманно чиста, как волосы с «хеден-шолдерсом два в одном».

Я что тебе, мальчик для порки? Да нет! Прости! Крупье уже крутит рулетку… опять – зеро!

Твой джокер ложится на мизер седьмым к шести… а я в состязаниях с жизнью всегда второй…

Пространство, в котором останутся «ты» и «я» замкнулось восьмёркой. И так бесконечна боль,

в которой оплавлены жаром любви края, что слово «Пока!», разумеется – за тобой.

Намеренно в лузерство падать – дурной пример. Ты снова права. От нотаций пустых уволь!

Да ну тебя!

Хватит!

Довольно с меня химер!

Пусть Мёбиус ленту свою заплётает в ноль...

 

 

…а в небе лилово-ночном отошла гроза… и ветер порывистый вдруг незаметно стих...

лишь бес одиночества пялит свои глаза, чтоб только увидеть мой страх перед ним – в моих…

но мне испугаться ещё не пришла пора, ведь жизнь не линейность по правилам от и до…

и тенью от рамы, крестом на тебе с утра легло моё солнце... и нет за тобой следов…

я просто забуду из песен твоих слова… и много счастливых, подаренных милым лет

 

тебя по привычке буду минусовать

 

чёрным фломастером на ледяном стекле…

 

Моя Кармела...

Ник Туманов

Моя Кармела курит «Lucky Strike»,

и ест лапшу вьетнамскую на ужин.

В кроссовках «Air Jordan» фирмы «Nike»

бежит с утра, Бейонс засунув в уши.

Она – рекламный микс известных фирм.

В ней столько понамешано лихого,

от пиццы с острым соусом «Supreme»

до шика "Beaujolais Village" сухого!

Короче, всё нельзя пересказать –

листайте каталог товаров «Quelle».

 

а мне милее искорки в глазах…

 

и сочность винограда в юном теле…

 

Ну, кто я для тебя сегодня?

Ник Туманов

Ах, если бы я вдруг пророчить смог так, как дано природой было Ванге…

 

Ну, кто я для тебя сегодня? Бог? Ещё вчера простой дежурный ангел, я крашу небо в огненный пурпур, линуя горизонт по краю мира, торю по небу млечную тропу, сам не кумир, ращу в себе кумира. Летаю на прозрачных облаках, вытаивая с ними в летний дождик. Я – слово в зарифмованных строках. Я – мимо пробегающий прохожий. Я – легкая улыбка на губах. Я – поцелуй, в котором тает сердце. Я – музыка, которой юный Бах изгоев превращал в единоверцев. Я – кисть в руках забавника Дали. Моей душой писал великий мастер те мысли, что на холст перетекли мазками небывало яркой страсти. Я – алый парус, к дальним берегам несущий Грея праздником невесте…

 

А ты меня из ангелов – к богам…

 

Да право, я не стою этой чести!

 

и уходи...

Ник Туманов

я – дитя обнажённости и греха и любить меня сладко, но тяжело.

выдыхай меня, девочка, выдыхай! даже если желаешь до слёз – назло!

из таких не выходит ни муж, ни друг. я – игрушка, чужая, которой рад.

если с ней затеваешь свою игру, помни – время придёт отдавать назад.

отдавай меня, девочка, отдавай! даже память о счастье в саду зарой.

даже если считаешь, что ты права, я, поверь мне, родная, не твой герой.

никогда не вплету я красивых лент в золотистые реки девичьих кос.

даже если нет лучшего на земле. даже если я насмерть к тебе прирос

отрывай меня, девочка, отрывай от горящей болезнью любви груди!

я ведь только несказанные слова...

 

оторви меня с кожей…

 

и уходи…

 

Amok

Ник Туманов

......................................

 

На вечеринке, в углу дивана тебя увидел, и вот, что странно – влюбился сразу, так покаянно,

что горло стиснуло от тоски.

Я знал, что звали тебя Кармелой. Ты пахла ладаном и омелой. Ты ничегошеньки не умела

когда мы стали с тобой близки…

Мы в нашем мире, сменившем краски, изобретали такие ласки!.. Я отдавал себя без опаски

тому, что вырвалось изнутри.

А это было сродни недугу, мы дня не мыслили друг без друга, и замыкались в объятьях круга…

был круг объятий неповторим...

Мы днём катались на санках с горок, когда же солнце ныряло в морок, мы на автобусе в двадцать сорок

спешили в наш небольшой мирок.

Мы пили кофе, мы ели суши. И мы дурачились, чтоб не скучно. Ты тихо пела. Я нежно слушал,

писал о счастье немного строк…

А ты любила стихи и песни. И жизнь казалась нам, хоть ты тресни, куда значительней, интересней

когда бросали судьбу на кон.

Мы записались на курсы сальсы, и я легонько тебя касался… И нескончаемым мир казался

когда я падал в тебя, как в сон…

 

 

Пришла весна. Всё у нас непросто. Ты надеваешь пиджак «Лакоста». Ты куришь нервно. Ты дышишь остро.

Меня ревнуешь к любой из дур.

Ты обожаешь солёный крекер. В свои семнадцать ты носишь брекет. Тебя как кошку влечёт к аптеке

на терпкий запах крутых микстур.

Ты заражаешь тоской и сплином. Меня списали друзья в кретины, за то, что стал для тебя повинным

во всех известных тебе грехах.

И хоть я в сексе твой самый первый, ты размагнитила напрочь нервы. И, видно, бог в тебе метит стерву

больными ранками на руках.

Ты красишь хаер, как красят панки. Ты пьёшь микстуру из синей склянки. Приходит доктор и лечит ранки,

в анамнез вписывает: Amok.

И так выходит обыкновенно – ты режешь вены. Ты строишь стены. Ты так боишься моей измены,

что запираешься на замок.

В окно кричишь, что я мало значу. Потом звонишь, извиняясь плачешь, и шепчешь в трубку: «любимый мальчик…»

и я не знаю, как дальше быть.

А происходит такое часто. Давно пора бы сказать мне: Баста! Но я прилип к тебе, словно пластырь

 

и не умею других любить...