О. С.: Ты помнишь, как это произошло?

Н. Д.: Я это хорошо помню, но не помню, когда это произошло. Помню, что, когда мы с мамой и покойной бабушкой поехали в Таганрог, я уже не мог говорить. Я помню, как мы жили в Таганроге и мы с папой очень много ходили в парке над морем. И еще я помню, как я однажды убежал от дедушки Дедушка очень волновался, а потом какая-то женщина нашла меня и привела

В Таганроге я окончательно ушел в себя, не общался ни с кем, только просил, чтобы папа брал меня на плечи и катал. На качелях я очень любил кататься. Я очень весело себя чувствовал и еще потому, что я на качелях качался не хуже других детей.

Еще я помню, как у меня было мало детских удовольствий, ведь я не умел ни с кем из детей играть ри во что. Не мог я и убегать, как многие дети делают, куда-нибудь один, без взрослых, В общем, у меня не было таких удовольствий, как у других детей. Однако меня это не очень огорчало, так как я много времени проводил с мамой и папой, а они меня развлекали, пели песни. А еще я очень рано научился понимать их разговоры, которые мне очень много давали информации об окружающей жизни.

Вот нто я еще хочу рассказать. Сначала я не очень еще ясно представлял, насколько я больной. И у меня была надежда, что все это пройдет, и очень я этого ожидал, так как и родители в моем присутствии нередко выражали такую надежду.

Вообще я чувствовал себя очень несчастным. А еще я сильно переживал неумение настоящие свои мысли и чувства выразить, хотя мне этого очень хотелось. У меня был страх общения с людьми. Очень я боялся общения даже с близкими. Я боялся, по-

ому что они чего-то от меня хотели, чем-то хотели заинтересовать, что-то спрашивали, а мне это было мучительно.

Очень я еще хочу рассказать, как я ободрен был, когда вдруг понял, что я умею читать. Просто я увидел, что я понимаю слова, которые написаны на улице на афишах. А еще я очень хорошо понял, что для меня возможно обучаться теоретическим предметам, книжным занятиям, которые не требуют каких-либо ручных действий, так как, и это я тоже тогда понял, что руками я действую плохо.

Отец: Значит, ты сам научился читать?

Н. Д.: Не совсем так, ведь ты мне все-таки буквы показывал, но я, исходя из тех букв, что я знал, унавал другие.

О. С: Когда это было?

Н. Д.: В 7~8 лет, однако на самом деле многие буквы я уже раньше знал, потому что папа, не желая меня специально учить, называл, и у меня это осталось в голове.

Я очень еще хорошо помню, как я увидел первый раз очень меня поразившую картину. Увидел я какую-то женщину, шедшую по улице и разговаривавшую не с другим человеком, а с самой собой. Меня поразило, что человек, оказывается, может разговаривать, даже если его никто не слышит. Ведь я даже никогда не подозревал, что речь рождается от человека как такового. Мне казалось, что речь рождается из взаимодействия двух людей. Ну, как если бы не было у реки двух берегов, то не было бы и моста. И этот мост есть речь. Вообще, я начал понимать, что моя-немота происходит не оттого, что боюсь общения с другим человеком, а оттого, что боюсь, что не могу разговаривать. Я отвык от разговора, а того страха, который меня отучил, у меня уже нет. Когда я понял это, я изме-

нился, стал более общительным, веселым. Вообще, очень я с тех пор стал надеяться, что у меня все пройдет. Ну не тут-то было. Видимо, страх перед общением исчез, а страх перед речью остался. А чем это объяснить, я не знаю. Если бы я это понял, мне было бы легче бороться.

Вообще, я очень мало умею объяснить то, что со мной происходит. Мне гораздо легче понять, что происходит с другими. Очень я вас обоих прошу помочь понять, что со мной происходит.

Мое общение

Ноября 1997 года

О. С.: Но ведь ты довольно быстро начал использоватъ буквы, чтобы связаться с другими людьми. Ты помнишь этот момент?

Н. Д.: Я прекрасно помню момент, когда я начал использовать буквы. Это произошло таким образом: меня родители спросили, хочу ли я есть яичницу или что-то другое, я не помню что. Отец мне предложил ответить, показав, вернее, выложив соответствующее слово на доске для букв. Я взял букву «я», что очень отца удивило, так как он меня буквам не учил, то есть всему алфавиту, а показывал только некоторые, а «я» как последнюю букву точно не показывал. Вот я взял и выложил: «яичница», и это было моим первым общением с родителями через письмо. А потом я стал много выкладывать слов, в основном отвечая на такие вот бытовые вопросы и затем начал уже учиться писать.