Приключения в далеких странах

 

В других моих книгах я уже рассказывал исто­рию о том, как под водительством Святого Духа я следовал по следам Картера сначала в Лос-Андже­лес, затем в Австралию, а потом в Новую Зеландию. Везде, куда я должен был приехать, он оставлял кому-то информацию для меня, объясняя, куда мне следует ехать дальше. И где бы я ни появлялся, так случалось, что я стучался именно в те двери, за ко­торыми у кого-то было для меня сообщение или же просто встречал нужного человека. Бог демонстри­ровал, что Он заботится обо мне и способен привести меня в правильное место к правильным людям.

В итоге Господь все-таки свел нас с Картером в одном месте, и впоследствии в течение более чем де­сяти лет мы с ним объездили тридцать стран. Под­робно об этих поездках я рассказываю в своей книге «Приключения с Христом».

Картер и я подходили друг другу почти идеаль­но. Он был учителем и верил, что Бог послал его в этот мир, чтобы дать людям представление о дарах Святого Духа. Мое служение состояло в евангелизации, в обращении грешников к покаянию, а также в молитве за больных. Часто по вечерам мы исполь­зовали для наших служений сразу две разные ауди­тории. Было так здорово видеть, как Божьи служи­тели получают учение о дарах Духа, и как многие люди рождаются в Божье Царство. Бог сверхъесте­ственно свел нас вместе и на долгие годы сохранил наш союз.

Некоторые наши совместные переживания были возвышенными, некоторые сопровождались весь­ма жалкими условиями существования, некоторые были просто забавны.

Смешно, например, было смотреть, как утончен­ный английский джентльмен Картер сидит верхом на диком муле и погоняет его палкой. Для передви­жения мы использовали китайские деревянные сед­ла без стремян. Однажды, видимо, устав от наездни­ка, мул сбросил Картера, и тот скатился по склону холма. Пришлось карабкаться обратно на высоту тридцати футов. Наши китайские гиды потом еще долго смеялись, вспоминая эту историю. Впрочем, Картер в этой переделке никак не поранился, а мы с ним впоследствии и сами не могли рассказывать об этом случае без смеха.

На Тибете мы оба отрастили бороды. Но я после того путешествия свою сразу же сбрил, а Картер так полюбил свою «тибетскую бородку», что даже похо­ронен был так. Время от времени он видоизменял ее, и она всегда была тщательно ухожена.

Настоящее веселье выдалось нам во время путе­шествия по России в 1936 году, мы тогда доехали до самой Сибири. Мы творили такое, что в более позд­ние годы в этой стране могло бы стать поводом для тюремного заключения. Но мы забавлялись, водя за нос наших охранников, они открыто шпионили за нами и докладывали своему начальству о каждом нашем шаге.

Чтобы приехать в Москву, нам пришлось ждать разрешения около трех недель. Там мы должны были получить разрешение на поездку в Польшу. До Москвы оставался примерно час пути, когда нас сняли с поезда, привели на какой-то склад в пяти минутах ходьбы от станции. У меня забрали Биб­лию и не просто перелистали ее, но тщательно изу­чили буквально каждую страницу. Затем принялись за мою одежду, также осмотрев ее сантиметр за сан­тиметром.

Мы посмеивались над теми людьми, у них же все время были непроницаемые «железные» лица. Мы знали, что наши охранники превосходно владели английским, ведь должны же они были слушать, о чем мы говорили друг с другом, но они ни разу не подали виду, что понимают нас. В итоге нам позволили вернуться на поезд, но эти люди сопровождали нас все время в ходе поездки по СССР.

Советский офицер держал мой паспорт у себя в кармане, все время стоял у двери моего купе во вре­мя поездки по Транссибирской магистрали и даже ходил за мной в ванную комнату.

Я спрашивал его: «Вы говорите по-английски? Ведь знаю же, что говорите. Иначе вы бы здесь не работали». Но его лицо оставалось непроницаемым, он даже и глазом не моргнул. Если я отходил от своего купе на несколько метров, тот парень шел за мной. Или я мог спросить: «К какому это городу мы подъезжаем?» Но он смотрел все время прямо перед собой и не проронил ни слова.

Затем пришел черед брата Картера. Он тоже за­хотел поговорить с человеком, стоявшим у нашего купе. Но тот ни разу не дал нам понять, что понял хотя бы слово. Мы спрашивали его, был ли он рож­ден свыше, и объясняли, что это значит, но он никак не реагировал на наши слова.

Когда мы приехали в Москву, этот человек остал­ся при нас. Он стоял у дверей нашей комнаты в оте­ле. Однажды вечером мы с Картером просто ради за­бавы оторвались от него. Мы спустились в метро, и наш охранник, конечно же, последовал за нами. На следующей станции, предварительно никак не обна­ружив своих намерений, мы неожиданно выскочи­ли из вагона. Он пытался выбежать вслед за нами, но не успел.

Мы побродили по улицам Москвы без сопровож­дения, а когда вернулись в отель, наш охранник стоял на привычном месте. В его непроницаемом взгля­де не было и намека на то, что наше бегство из-под надзора поставило его в весьма затруднительное по­ложение. Я сказал: «Спокойной ночи!», но он опять не ответил и никак не дал понять, что понял мои слова.

Может быть, вы думаете, что проповедники не должны вести себя таким вот образом? Но у Карте­ра было своеобразное чувство юмора, превращавшее жизнь в интересное переживание.

Уже после того, как он женился, мы встретились в последний раз, и он сказал мне: «Леста (так он про­износил мое имя Лестер на британский манер), ни­когда не женись на вдове, потому что для нее самый великий человек, когда-либо живший на земле, уже умер».

Во время путешествия по внутренним районам Китая чувство юмора часто помогало нам сохранить присутствие духа. Там не было ни ванных комнат, ни даже уличных туалетов. Приходилось делать свое дело в специальном месте на открытом возду­хе. Здесь же могли показаться местные женщины, не видевшие ничего предосудительного в том, что­бы устроиться рядом. В качестве туалетной бумаги приходилось использовать газету.

Будучи неопытным в делах такого рода, я не по­нимал, как себя вести с женщинами, отправляющи­ми естественные нужды по соседству. Первый раз, когда такое случилось, я просто протянул «соседке» оставшийся у меня обрывок газеты. Мне показалось, ей было приятно мое внимание, вероятно, потому, что она впервые использовала для таких целей бумагу. До того она уже понаблюдала за мной и знала, что нужно делать с этими газетными клочками.

Я отправился восвояси, качая головой и думая о том, насколько различны культурные традиции разных народов, идущих по дороге жизни, но в то же время у всех есть одна огромная нужда в Иисусе Христе как Спасителе.

В Японии перед Второй мировой войной ванну принимали следующим образом: воду нагревали в большой бочке, а затем переливали в бадью помень­ше. Я же подумал, что мыться надо в большой боч­ке, забрался туда и намылил себя. Чуть погодя я заметил, что вода становится все горячее, уже пар начал подниматься.

«Они хотят сварить меня заживо», — закричал я. Выбравшись из бочки, я заглянул под нее и обна­ружил там небольшую топку. Стало очевидно, что я один использовал весь запас воды для целой семьи, собиравшейся тем же вечером помыться.

Я предупредил Картера: «Когда пойдешь в ван­ную, будь осторожен. Не забирайся в большую боч­ку, потому что там они кипятят воду. Если залезешь туда, то уже никогда не сможешь рассказывать ис­тории о том, как мылся в японской бане».

Три месяца мы провели с Картером на острове Ява. Условия существования там были очень при­митивные. Мы к тому же путешествовали, покупая самые дешевые билеты в поездах третьего класса. Проходы были завалены сумками и узелками с по­житками пассажиров. В окнах не было стекол, были только ставни, и чтобы выглянуть наружу, прихо­дилось их каждый раз опускать. Паровоз работал на дровах, и образовывавшийся от их сжигания пепел залетал в окна вагонов. Можно было запросто про­жечь себе одежду.

Наиболее элегантно одетые пассажиры надева­ли поверх костюмов специальные белые жилетки, таким образом защищая свои наряды от пыли и ко­поти. Выходя из поезда, они снимали эти жилетки и могли снова выглядеть достойно. Мы же с Карте­ром оказались не столь предусмотрительны и, доб­равшись до места назначения, выглядели так, будто только что вылезли из печки.

Однажды поезд был битком набит людьми, и нам с Картером достались места по разные стороны от прохода. У меня было места у окна, и я поначалу ду­мал, что это здорово, пока не оказался весь в грязи. Рядом со мной сидел мужчина, который, должно быть, был христианином (впрочем, мы не говорили на языке друг друга, поэтому наверняка я утверж­дать не могу). Собравшись перекусить, этот человек закрыл глаза, поднес руки к подбородку и произнес какое-то благословение. Его обед выглядел так ап­петитно, что можно было проголодаться от одного вида этой еды. Но мужчина не знал, что у господи­на, сидевшего с другой стороны прохода, была с со­бой обезьянка. Как только он молитвенно закрыл глаза, обезьянка перепрыгнула проход и схватила еду. Затем она забралась под самую крышу вагона, уселась там на каких-то сумках и огляделась, будут ли ее преследовать.

Одним словом, тот бедняга так и не отведал свое­го ланча. Я уж не знаю, понял он меня или нет, но я наклонился к нему и произнес: «В Библии сказано, что мы должны бодрствовать и молиться». Мужчи­на, лишившийся обеда, конечно же, разозлился, од­нако владелец обезьяны не сказал ни слова и вообще никак не прореагировал.

В ходе той поездки мы впервые встретились с проявлениями демонической силы. На какой-то станции, состоявшей из магазинчика и нескольких домов, мы увидели голого человека, привязанного к столбу веревками за шею и за ногу. Он вел себя как животное и с рычанием бросался на тех, кто, желая разозлить дикаря, тыкал в него палкой.

Тогда я впервые увидел по-настоящему одержи­мого человека, и эта картина запечатлелась во мне до конца жизни. Мне всегда было жаль этих несчас­тных людей, мучимых бесами. Однако, в конце кон­цов, Господь научил и нас самих противостоять де­монической силе.

Английский джентльмен Картер был идеальным компаньоном для путешествий по всем этим стран­ным местам. Даже среди молодых людей моего воз­раста я не нашел бы никого более способного преодо­левать трудности и радоваться жизни.

Хотя Картер и учил о дарах Святого Духа, сам он действовал не во всех девяти из них. Мы текли в на­шем служении как единое целое, хотя он был англи­чанином, а я — американцем, и вряд ли можно было найти людей столь разных. Он учил о дарах Духа, а я призывал людей к покаянию и молился за боль­ных.

Говард Картер знал Господа подобно тому, как Его знали ветхозаветные пророки. По сути своего служения он был, конечно, скорее апостол, но в то же время и пророк. Его пророчества, записанные на бумаге или просто сказанные людям, часто с указа­нием точной даты, всегда исполнялись.

Мы путешествовали вместе много лет, и все, что я ему сверхъестественным образом пообещал в пер­вый день нашего знакомства, также сбылось. Говард Картер ушел домой к Господу в возрасте восьмиде­сяти лет в 1971 году. Он, вероятно, благословил мою жизнь и повлиял на нее более, чем какой-либо дру­гой человек. Я до сих пор печалюсь из-за того, что не смог проповедовать на его похоронах — из-за снеж­ных бурь тогда были закрыты все аэропорты.

 

Финис Дженнингс Дейк

Пионер Божьего Слова

(1902-1987)

 

Доктор Финис Дейк был одним из самых лучших моих друзей. Я познакомился с ним, когда он был пре­зидентом Библейского института Великих Озер в горо­де Сион, штат Иллинойс. Позже эта школа переехала в Миннеаполис, и сегодня переименована в Централь­ный Североамериканский библейский колледж.

Дейк сохранил владения Джона Александра Дауи и использовал для библейского колледжа его карет­ный двор. Огромные конюшни, где Дауи держал своих лошадей, Дейк перестроил под столовую и кухню, а в великолепном старом особняке размес­тил учебные классы и офис администрации. Дейку нравилось это место.

Встретившись с Финисом Дейком, вы бы сразу же обратили внимание на его красные глаза и наверня­ка задались бы вопросом, почему они у него такие? А он бы смущенно ответил: «Ну, я уже двое суток не спал. Работал над комментарием к Библии».

Я и сейчас ясно представляю его. Заглядывая к нему через плечо, вижу стопки книг высотой в два фута по обе стороны от самого Дейка. Он опять до­поздна работает над составлением своей Библии, продающейся сегодня повсюду на земле. Я вижу его большое тело, не жирное, не отяжелевшее, а силь­ное. Он был большим человеком.

Когда я впервые приехал к нему в дом, он сказал: «Лестер, я намерен оказать тебе большую честь. Я попросил женщин приготовить для тебя личную спальню доктора Дауи. Ты будешь сегодня спать в его кровати. Я никогда никому не позволял в ней спать. Ты окажешься там первым со времени смер­ти самого Дауи».

Дейку нравился этот дом больше, чем любое дру­гое место, где он когда-либо жил. Однажды мы спу­стились с ним в подвал, и он показал мне сокровищ­ницу, которую Дауи построил, когда в основанном им городе Сион еще не было банков. Она была величи­ной с его спальню. Вдоль стены были полки. Одни — для долларовых купюр, другие — для пятидолларо­вых, третьи — для десятидолларовых и т.д. Монеты хранились в специальных трубочках. В наши дни на эту мелочь что-либо купить практически невозмож­но. Дауи же жил почти как сказочный царь Мидас, окруженный своим «золотом». У него было много де­нег, но он утратил реальность Божьего призвания.

Все в мире знают, что в конце жизни Дауи поте­рял свою церковь и пребывал в полном смущении относительно своего служения. В то же время в рас­цвете лет он совершал для Бога удивительные дела. Посреди пустыни он воздвиг город Сион. Помещение для церковных служений вмещало две-три тыся­чи человек. Своды зала были очень высоки, а вдоль стен этого огромного помещения были выставлены костыли, инвалидные трости и прочие принадлеж­ности. Оказавшись там, люди чувствовали себя так, словно попали в другой мир.

Однажды я спросил смотрителя этого зала, до­бавляют ли они до сих пор костыли к этой экспози­ции. Я видел, что там просто не было места, чтобы что-нибудь добавить, но все равно задал этот вопрос. «О, нет, — ответил он, — мы бы никогда не осмели­лись что-либо добавить к коллекции доктора Дауи». «А случаются ли здесь исцеления?» — продолжил я. «Нет, — был ответ. — По всей округе больных не осталось. Доктор Дауи всех исцелил».

Я понял, что этому месту нужен новый смотри­тель, тот, который бы знал, что люди до сих пор про­должают исцеляться и что есть еще много тех, кто нуждается в силе Господа.

Очевидно, я являюсь одним из немногих остав­шихся в живых, кто видел, как все четыре стены этого зала были полны свидетельств могуществен­ной Божьей силы. Спустя годы я вновь посетил это место. Все там сгорело дотла. Все доказательства чу­дотворной силы Господа были уничтожены.

Однажды в течение нескольких дней я выступал с лекциями перед студентами школы Дейка. Я только что вернулся из поездки по Германии и России, где видел, как отвратительные фашистский и комму­нистический режимы разрушают души людей. Сту­дентов же особенно интересовало пророчество. Дейк являлся также пастором церкви в том городе и проповедовал в течение нескольких вечеров. Во время моего визита мы были все время вместе.

Он рассказал мне, что работа по составлению ком­ментария к Библии заняла у него сто тысяч часов рабочего времени. Я увидел офис, где Дейк работал. Днем он учил в библейской школе, а по вечерам, а порой и всю ночь напролет работал над изданием Библии.

Он был пионером иного рода — пионером Божье­го Слова. По ночам он учил латинский и древнегре­ческий. Он мог объяснить значение любого слова в Библии и привести толкования различных богослов­ских школ.

В 1967 году, когда мы открыли церковь в Саут-Бенд, доктор Дейк приехал к нам одним из первых. Этот духовный пионер провел у нас семинары по изучению Библии. Впоследствии как минимум раз в год он приезжал и учил наших прихожан Божьему Слову.

 

Дар памяти

Дейк, будучи 1902 года рождения, был рожден свыше и крестился в возрасте семнадцати лет. Впо­следствии он, правда, на протяжении какого-то вре­мени отвергал христианство из-за лицемерного пове­дения знакомых ему христиан. Однако затем он все-таки встретил верующих, которые жили в согласии с тем, что проповедовали. И тогда он решил посвя­тить свою жизнь Господу.

После рождения свыше Дейк не переставал взы­вать к Господу о более близких с Ним отношениях. Спустя три месяца, в мае 1920 года, он принял крещение Святым Духом. Он описывал это пережива­ние как «холодный сильный ветер, пронесшийся через все его тело». Казалось, что он почти слышит, как машет крыльями голубь Духа.

Дейк рассказывал, что почти мгновенно после ду­ховного крещения осознал, что обладает способнос­тями, которых раньше за собой не замечал: он мог цитировать наизусть стихи из Писания сотнями, хотя к тому времени еще совсем мало читал Библию. Безусловно, это был Божий дар. К тому же его жена потом рассказывала, что в отношении всего осталь­ного у Дейка была довольно слабая память.

В возрасте двадцати четырех лет, после оконча­ния Центрального Библейского Института, Финис Дейк был направлен в округ Нью-Мексико, штат Техас. Вместе с женой он обосновался в городе Ама­рилло, где стал пастором церкви.

Еще в колледже Дейк дал обет Господу о том, что никогда ни на публике, ни в личной беседе не будет учить людей ничему, что не мог бы доказать из Биб­лии. Также он поклялся никогда не изменять того, что сказано в Писании.

С 1928-го по 1931 год Дейк жил в городе Талса, штат Оклахома, где служил евангелистом.

Он является автором нескольких книг, буклетов и статей. Самая известная из его работ — «Библия с аннотациями и комментариями». Впервые она была опубликована в I960 году. Дейк вместе с женой До­роти работал над пояснениями к этому изданию Библии более семи лет.

Однажды вечером в моей церкви в Саут-Бенд к всеобщему изумлению Дейк начал цитировать дословно по памяти всю книгу Откровения. Внезапно прервавшись, он с улыбкой обратился к присутство­вавшим в зале: «Если хотите, я еще могу и с пунк­туацией».

Однажды один местный проповедник поспорил с Дейком, сможет ли тот по памяти процитировать це­ликом Новый Завет. Дейк согласился сделать это при условии, что он устроится в витрине большого мага­зина, а его выступление будет в прямом эфире транс­лировать местная радиостанция. На радио согласи­лись, и Дейк прочитал в эфире весь Новый Завет, так ни разу и не заглянув в Библию. Ко всему прочему он еще называл номер каждого стиха Библии и обозна­чал при чтении начало каждой новой главы.

В 1932 году Дейка пригласили пасторствовать в церкви «Христианская Ассамблея» в городе Сион, штат Иллинойс. А вскоре он купил там каретные мастерские и дом, ранее принадлежавшие Дауи. В 1937 году Дейк провел шесть месяцев в тюрьме, признавшись в том, что нарушил Маннский эдикт. Он провез шестнадцатилетнюю девушку через границы нескольких штатов, объявив себя ее мужем. Впрочем, он клялся, что между ними ничего не было, а его адво­кат называл происшествие «несчастной ошибкой».

Сам Дейк рассказал мне, что подобрал ту девуш­ку зимой на обочине дороги. Он взял ее с собой и рас­сказывал о своем библейском колледже. Девушка оказалась беглянкой, скрывавшейся от своих роди­телей и учителей.

Дейк говорил: «Я, конечно, сознавал, что беру с собой девушку втрое моложе себя. Но я руководст­вовался не рассудком. Я подобрал ее, потому что мне ее было жалко, и думал, что могу повлиять на ее судьбу. Я кормил ее в ресторанах. Но почти сразу же, как она покинула мою машину, позвонила роди­телям в Иллинойс и посмеялась над ними. Она рас­сказала, что по-настоящему красивый мужчина бес­платно прокатил ее до Сент-Луиса. Когда родители девушки узнали моя имя, полиция тут же выписала ордер на арест».

Несмотря на эти неприятности, и жена Дейка, и его церковь оставались к нему лояльны и оказывали всяческую поддержку. Однако ему пришлось поки­нуть деноминацию «Ассамблея Божья». Позже он присоединился к «Церкви Божьей» в Кливленде, штат Теннеси, а в конце концов стал независимым проповедником. Влияние Дейка на пятидесятническое движение было огромным прежде всего благо­даря его «Библии с аннотациями». До сих пор еже­годно продается около тридцати тысяч экземпляров этого издания Писания.

И снова Господь обратил во благо, что дьявол за­мыслил во зло. Именно в тюрьме Дейк нашел время, чтобы закончить работу над своим изданием Библии.

Это напоминает мне историю с Говардом Картером, который также в тюрьме получил свои откровения о дарах Святого Духа. Классическое христианское произведение «Путешествие пилигрима» Джона Буньяна тоже было написано в заключении. Очень многие христиане хотят благословений без страда­ний, но ведь если бы не было распятия, не было бы и воскресения».

Когда Дейк уже был на пенсии и жил у себя дома в Джорджии, я несколько раз навещал его. На своем земельном участке он собирался построить Ноев Ковчег таких же размеров, что и библейский ориги­нал. Впрочем, до реализации этого проекта дело так и не дошло.

Последнее мое посещение Дейка и его супруги я вспоминаю с грустью. Оба они могли передвигать­ся только в инвалидных креслах. У Дороти был арт­рит, а сам Финис пережил паралич и больше не мог членораздельно произносить слова. Я застал его в типографии, где по-прежнему печатались тысячи Библий с комментариями Дейка. Он вспомнил ис­торию нашей дружбы, берущей начало в 1939 году, и на лице его появились слезы. Этот человек с высо­ким лбом и лицом аристократа и плакал, и смеялся, и обнимал меня.

Я почитал Финиса Дейка как интеллектуального и духовного гиганта своего времени. В моей памяти он навсегда останется великим служителем Слова.

 

 

Стэнли Говард Фродшем