Вина Родиона Раскольникова (По роману Достоевского «Преступление и наказание»). Сочинение - размышление.

Сквозь пыльные окна зала суда пробивается серый, равнодушный ко всему свет петербургского утра, освещая безликих людей, снующих между рядами в поисках удобного места. Гул голосов сливается воедино, изредка доносятся отдельные фразы о вчерашнем ужине, о домашних делах, о том, чего можно ожидать от сегодняшнего заседания суда. Мало кто обращает внимание на бледного молодого человека, сидящего на скамье подсудимых и спрятавшего лицо в ладони. И кому какое дело до него? Ведь для многих собравшихся здесь суд над Родионом Раскольниковым, убившим старую процентщицу, лишь занятное времяпрепровождение, о котором можно будет потом посудачить с приятелями.

- Встать! Суд идет!

Открывается тяжелая дубовая дверь. Величественно входит судья, а за ним идут присяжные заседатели. Зал замирает. Начинается суд. Молодой человек поднимает голову. В глазах его боль и как будто невысказанный вопрос. Он еще сомневается, правильно ли он поступил, покаявшись, признав свою вину, решившись «пострадать». И сейчас в нем нет веры в то, что смирение, кротость способны победить зло.

Кто же он, этот красивый молодой человек с изможденным лицом? В чем его вина? Почему пролил он кровь людскую? Это бывший студент, исключенный из университета за неуплату, выброшенный из жизни, голодающий, страдающий, униженный. Вина его в том, что он убил, убил жестоко, бесчеловечно слабую, немощную старуху, убил, возомнив себя сверхчеловеком, «право имеющим». Он хотел быть одним из тех, кому «все дозволено», хотел власти «над всей тварью дрожащей, над всем муравейником». Теперь он ожидает приговора суда.

Запахивая на груди черную мантию, поднимается обвинитель.

- Уважаемый господин судья! Уважаемые господа присяжные заседатели! Уважаемые дамы и господа! Перед вами человек, поставивший себя вне общества, нарушивший одну из основных Божьих заповедей: «Не убий!» Он преступил закон не случайно. Задолго до убийства им была написана статья, в которой подсудимый выразил мысль о том, что все люди делятся на «тварей дрожащих» и «право имеющих». Он осмелился возомнить себя Наполеоном, присвоил себе власть Бога, решил, что право имеет решать, кто должен жить, а кто - умереть. Раскольников убил не только старую процентщицу, по его мнению воплощение зла, но и ее сестру, существо кроткое, забитое, доброе. Чем же она провинилась перед ним? Да, он виновен, виновен в том, что посчитал себя необыкновенной личностью, что имеет право «разрешить своей совести перешагнуть через иные препятствия», мешающие достижению цели. Убийство Лизаветы должно стать главным основанием для сурового наказания. Путь к благу людей не может проходить через кровь и страдания. Вина сидящего перед Вами человека и в том, что он не осознал тяжести своей вины. Сегодня мы все судим не только Раскольникова – человека, но и христианина, глубоко грешного в своей гордыне и презрению к людям. Он виновен не только перед всеми людьми, но и перед Всевышним, поставив себя вровень с ним. Подсудимый сам не осознает всей глубины своего падения. Его преступная теория развратила не только его ум, но и сердце. Раскольников не считает себя преступником, он убежден, что покарал зло. Но разве можно назвать добрыми делами убийство человека? Я считаю, что нельзя оправдать убийство, даже если кто-то не приносит общественной пользы, даже если он вызывает только отвращение, даже если это «гадкая, зловредная вошь», как называет процентщицу подсудимый. Он виновен, и я требую сурового наказания убийце.

Зал молчит. Пальцы обвиняемого, выслушивающего речь прокурора, судорожно сжимаются и разжимаются. Неужели он не прав, неужели нужно смиренно и покорно нести свой крест? Неужели Лужины будут по-прежнему совершать свои преступления, прикрываясь Законом?

С замиранием сердца ждет Раскольников выступления защитника.

- Господа! Исторические события, наблюдения над жизнью людей убедили моего подзащитного в том, что человечество всегда делилось на две категории. Мир так устроен, что развитие общества связано с попранием прав «тварей дрожащих» «наполеонами». Признав такое деление правомочным, мой подзащитный, естественно, не мог не задать себе вопроса, к какому разряду относится он сам. Убийство старухи – это его «проба», является ли он сам сильной личностью, «право имеющей», относится ли он избранным, сильным личностям. Раскольников, мечтая о роли властелина, одновременно стремился стать спасителем «униженных и оскорбленных», стать Мессией. Ведь он не просто в разладе с обществом – он несет в себе все его болезни.

Я прошу Вас также учесть условия жизни моего подзащитного: комната, больше напоминающая гроб, перенаселенные дома, вонь и грязь на улице, по которой он ходил ежедневно, распивочные. А сколько страдающих людей видел он в столице! На преступление его толкнула не только теория, не только желание стать сверхчеловеком, как говорил уважаемый господин прокурор, но и нищета и безденежье, страдания матери и сестры, соглашающейся ради любимого брата выйти замуж не по любви, горе бедного чиновника Мармеладова, случайно встреченного им. А мой подзащитный умеет искренне сострадать несчастным и обездоленным людям. Ведь именно он просит городового проводить опозоренную девочку, он оставляет на подоконнике в комнате Мармеладовых последние гроши. Он ненавидит циничных дельцов, он способен подлость назвать подлостью. Его бунт, господа присяжные заседатели, вызван протестом против чудовищной несправедливости, лжи, беззакония, а также страстным желанием помочь людям, которым «некуда пойти». Но эта борьба с жестоким миром – борьба одинокого человека, взявшего на себя ответственность за несовершенство мира. Да, мой подзащитный совершил преступление. Но кого он убил? Зловредную старуху, безжалостную к страданиям людей, жестокую и по отношению к собственной сестре. Раскольников мечтал избавить мир от нее, мечтал помочь матери и сестре, мечтал на деньги, взятые у старухи, совершить множество добрых дел ради тысяч несчастных. Он «не человека убил», он «принцип убил». С его точки зрения, это справедливое возмездие старухе, нарушающей Божьи заповеди, живущей нечестно. Посмотрите на него, вглядитесь внимательно в его глаза, в которых столько боли и отчаяния. Разве перед вами убийца, жестокий и циничный? Сколько ужаса было в его словах, обращенных к Соне: «принцип – то я убил, а переступить – то не переступил». Я был невольным свидетелем этого разговора и поверил Раскольникову. Душевное состояние его сейчас похоже на болезнь – помрачение ума, распад воли, нелогичность поступков. С ужасом осознает мой подзащитный свое одиночество, разрыв с любящими его людьми. Особенно тяжело переживает он разрыв с горячо любимыми матерью и сестрой. Ему уже не нужны деньги старухи, ее драгоценности. Моего подзащитного мучает совесть, в его сознании произошел перелом. И страданиям этим нет конца. «Я себя убил, а не старушонку», - говорит он Соне, которая верит в него, верит в воскрешение его души. Наказание собственной совестью… Что может быть страшнее этого, господа присяжные заседатели? Мне кажется, своими нравственными муками, своими душевными страданиями мой подзащитный искупил свою вину, открыл для себя путь к истине. Он понял, что жизнь человеческая бесценна и никто не имеет права посягать на нее. Я убежден, что приговор суда мой подзащитный примет со смирением, каким бы суровым он ни был. Он уже сам себя наказал, так будьте же вы, господа, к нему великодушны…

… Заседание закончено. На город спускаются сумерки. В дальнем углу тюремной камеры сидит человек. Он уже не обвиняемый, он осужденный. Это Раскольников. Поймет ли он теперь, что любое преступление ведет к гибели души, к одиночеству, к разобщенности со всем миром. Сможет ли он отречься от теории, которая привела его к преступлению? Воскресит ли его любовь и помощь кроткой и великодушной Сонечки? На эти вопросы предстоит еще ответить главному герою