Калинов мост и семантика рушника

Фото 20

 

Глубокий ров, по весне заполненный водою, отделяет капище от «остального мира», в сказках эта вода зовется «мертвой». Мифологическое название этой водной преграды – река Смородина, Река Забыть, река Потудань, Молочная река, кисельные берега, которая иногда понимается как Млечный путь.

Река Смородина – часть древнейшего мифа о Сотворении Мира. В её названии сразу два корня – mor (*mri) – смерть и rod – рождение. Богатство смыслов и уровней понимания указывает на древность образа и его глубокие корни в традиции. Возможное толкование названия Смородина: наделённая резким запахом и не обязательно тяжёлым, тем не менее именно запах будет ключевым для понимания сути мифа. Согласно славянским поверьям запах живых непереносим для мёртвых и наоборот, достаточно вспомнить бабу-Ягу с её ритуальным возгласом: «Фу-фу! Русским духом пахнет!».

Река Смородина принадлежит миру Нави. Мёртвых было принято перевозить через водную преграду на другой берег или остров. Капищный ров – память такой извечной границы. «Неоспоримо, что по ту сторону реки стоят владыки мира мёртвых (прежнего мира) Змеи и их прародители» (А. Платов)

Через водный ров на капище ведёт Калинов мост, иногда его выкладывают перед обрядом «Калиновый мост присутствует в фольклорных текстах очень разного характера. В одной колядке к хозяину по калиновому мосту из-за Дуная приходят гости, а в другой колядке сам хозяин идёт черед Дунай по Калиновому мосту, где его встречают ангелы и уносят в рай. Калинов мост, как явствует из северных плачей – место долгожданной встречи родни и умершего, когда ему бывает дозволено посетить живых. В сказке по Калиновому мосту спасаются Василий Королевич с Марьей Ягинишной, тогда как баба-Яга, преследующая беглецов, остаётся на том берегу. Но чаще всего на Калиновом мосту герой бьется с чудовищем…

Почему же мост «калиновый»? Можно принять во внимание мнение Б. А. Рыбакова, который усматривает поразительную нелогичность: мост, по которому должно пройти массивное чудовище, изготовлен из калины, мелкого и крайне непрочного кустарника, абсолютно непригодного для каких-либо построек. Ветками калины можно было только прикрыть, забросать что-либо, но не строить из них. Однако невозможно согласиться с выводами ученого, что калиновый мост попал в славянский фольклор из эпохи конца ледникового периода, когда охотники на мамонтов маскировали ловчие ямы ветками калины (Б. А. Рыбаков «Язычество древних славян М. 1994 сю129-130). Неужели, охотники на мамонтов целеустремленно отбирали калиновые ветви, отбрасывая ветви других кустарников и деревьев? По-видимому, калина как таковая (Viburnum) тут изначально ни при чём. Калиновый мост нельзя не поставить в связь с царем Калином и его Калиновым царством…

Касательно этимологии самого имени Калин, то она, как представляется восходит к эпитету кали, который в санскрите означал черный, а в мифологическом плане был тождественен смерти и ее символам, таким как «зима», море», «змей» «время». «Богиня Кали в индуизме олицетворяет вечность, смерть и разрушение, а в древнеиндийском эпосе «Гариванза» чёрный Калий, царь змеев и змеиного царства» (А. В. Ткачёв)

Образ Калинова моста принадлежит ко всеобщему индоевропейскому наследию и наиболее полно отражен в авестийской мифологии. Это Чинват – мост душ, мост огненного суда, пролегавший над горящей пропастью. Под грешником он становился узким, как лезвие бритвы, перед праведником раскидывалась надёжная переправа шириной в девять копий и стрел.

По Горящему мосту нельзя шагнуть назад – в прошлое нельзя вернуться. Перед нами образ Времени, сжигающего мосты. Возможно и такое героическое понимание: Каждое мгновение жизни есть узкое лезвие бритвы, где мы живы и мертвы одновременно.

На Калиновом мосту герой русской сказки борется со Змеем. Это Иван Крестьянский сын, в других вариантах Коровий сын, или Иван Быкович. Иван Корович – «не вполне человек». Через свое рождение он крепко накрепко связан с более древним миром и с Рогатыми Богами этого мира – Макошью и Велесом. Но вот загадка! Змей также одна из древнейших ипостасей Велеса, таким образом на «мосту разделения» сражаются разные лики и возрастные ипостаси одного и того же Божества и новое, молодое, дерзкое, едва вставшее на путь доказывает свое право на жизнь и победу!

Согласно современному пониманию на Калиновом мосту происходит самая важная встреча – встреча с самим собою, где чудовище – наши тёмные чувства, неукрощенные инстинкты и призраки прошлого, а светлый витязь с мечом разделения –внутренний свет, «духовное сердце», «разумная душа», одним словом то, что достойно жить и двигаться в будущее.

Калиновом мост - место кресения внутреннего огня, выжигание тьмы из собственной души. Иногда это очищение похоже на выбивание пыли из ковра, если на Калиновом мосту работает кудесник с бубном, простукивая «естество до донышка». Иногда оно проходит как беззвучный «разговор со своею душою» или как короткая молитва-обращение.

Задача любого героя – совершить переход и вернуться обратно: в круг живых. Пройти туда и обратно «дорогою мёртвых» в традиции означает инициацию. А ведь именно Посвящение и составляет суть любого полноценного обряда.

Огонь и Вода, сквозь которые надо пройти, некогда составляли суть испытаний-посвящений. В наших сказках огненный переход иногда обретает характер огненной бани. Весь обряд – это и есть духовная баня, то есть очищение от душевной накипи и сора. Это обретение праведных мыслей и засвидетельствование верности Богам.

 

Фото 21

По мнению Б. А. Рыбакова прыжок через костер символизировал самосожжение в огне, крайнюю степень предания себя Божеству. Почитатели народных традиций и ныне прыгают через высокие костры и ходят по углям, совершая тем самым малый подвиг Веры. Эта неопалимость свидетельствует о чистоте жизни и помыслов.

В нашей обрядовой практике есть ещё один образ моста. Это рушник. Корень рух (руш, рок) означает движение, а сам рушник символизирует дорогу-переход и судьбу-рок. В обряде свадьбы «встать на рушник» означает навсегда соединить свои судьбы, шагать одним путем.

Рушник – в народной традиции это и оберег и жертва и самая древняя икона! Ультразвуковая диагностика икон богородичного чина выявил, что под слоем левкаса (грунта) находятся паволоки с вышитыми на них Рожаницами. Видимо иконы создавали тайные волхвы-иконописцы, именно они совмещали языческие и христианские объекты поклонения и инициировали тайное поклонение языческим богиням.

На Рушниках традиционно изображаются и Рожаницы Лада и Леля, они же Волосыни и Оленухи, спутницы Волоса. Берегиня Макошь обычно вышивается в образе цветущего древа, с душами-птицами в руках. Такой рушник, обернутый вокруг требного хлеба, представляет собою покров Природы вокруг Матери-Земли.

Орнаменты на рушниках различны по своему назначению: крестовый орнамент предназначался для похорон, для свадьбы вышивалось «Древо Жизни».

Обережная вышивка, выполненная зеркально на концах рушника означает, что мир земной и мир небесный отражены друг в друге, иначе говоря – что на Небе, то и на Земле, эта вышивка соединяет в кольцо «обе полы времени», явь и навь – в единое коло Жизни. В том месте, где смыкаются «концы» жизненного полотна, происходит переход: рождение, свадьба, или похороны…

Без обережной вышивки рушник представляет собою «белую дорогу» – прямой путь в иной мир. Тем не менее, любой обрядовый переход совершается только из Жизни в Жизнь.

 

ОПЕВАНИЕ

«Когда мы поём свои древние песни, то теряем свое индивидуальное начало. В нас оказывается то общее, родовое, что есть в нашей душе. Тогда становится ясным, что главное в нас, это не индивидуальное, а общее родовое начало. Во время такого пения происходит соединение с предками и со всем своим родом, подобное тому, которое происходит после смерти. Потому так важно сохранять древнюю форму исполнения песен, не теряя ни интонации, ни расстановки звуков во времени, ни слов, смысл которых нашему сознанию кажется утраченным. При соблюдении всего этого связь с предками оказывается наиболее прочной и постоянной»

Й. Трискунас

 

Праздник – это огненный Калинов мост, переброшенный на другой берег бытия, в стан предков и через него – в Новое Время. На Калиновом Мосту людей встречает и провожает Песня, здесь происходит своеобразное окутывание в священный звуколад.

Песня – это тоже мост, от сердца – к сердцу, из прошлого – в будущее. Песня встречает, охватывает идущих и провожает их на Свято место. Песня, спетая от начала до конца, подобна жизни человека.

Из всех обрядовых символов – песня наиболее космична. Песенный лад – это дыхание Вселенной: оно рождает волны, поэтому поток песни нельзя «застить». В народе говорят, что песню должно быть «слышно там…», подразумевая невидимые, сокрытые от глаз миры. Обрядовая песня создаётсогласие, когда сливаются не голоса, а души, и в момент резонанса возникает особый объёмный звук, представляющий собою глубокую спираль, уходящую в высоту и в бесконечность.

«Многовековая устойчивость исполнительских стилей, обусловленных когда-то сильной магической функцией календарных песен… является одним из ярчайших признаков… Календарные напевы – это своего рода музыкальные формулы-символы…»

(Земцовский И. И. Мелодика календарных песен)

Песня создаёт особое пространство образов, а иногда составляет и весь обрядовый миф. Традиционно звучание достигается благодаря тембровому или «народному» голосу. Обрядовая Поляна, где много и долго поют, постепенно становится местом благости и даже рукотворным местом Силы.

БУБНОГРОМ

Обстукиванье при помощи бубна (кудеса) входит в обязательный обряд очищения перед входом на капище. Бубен создаёт особый сферический звук. Чёткий ритмичный бой позволяет снять напряжение, выровнять внутренние ритмы участников обряда и даже создать «общее сердцебиение». Ударам бубна отзывается все обрядовое пространство. Хороший бубен в опытных руках меняет и восполняет состав крови. Беспристрастная история говорит о том, что бубны и барабаны у славян были с незапамятных времен. Так «весёлые люди» скоморохи попали в опалу при царе Алексее Михайловиче за то, что влекли к себе бубнами и сопелями», а так же «кобью и лжами». Дольше всего бубен продержался в военном деле, где он служил для сбора войска и для атаки.

 

ХВОЙНЫЙ ДУХ

Сосуд с горящими углями и душистая хвоя – первый шаг очищения при входе на капище. В традиции дым – это дорога в Небо. Дым душистых хвойных и эфирных растений служит благовонием. Таков дым можжевельника. Упоминание об очищении посредством дыма вереса и можжевельника оставил нам царь Иван Грозный. В 1551 году он укорял «Стоглавый собор» в «языческих пережитках»: «Чтобы заговорное слово было крепко, ходят в лес (в великий четверг до солнечного восхода) за вересом или можжевельником. Ранним же утром до восхода солнца зажигают его на сковородах посреди избы на полу и все члены семьи скачут через огонь».

Можжевеловый дым означает приобщение сразу к двум стихиям – огня и воздуха, его терпкий сладостный дух дарит нам благословение Природы того края откуда он пришел. Ветки собираются с наименьшим вредом для растения во время летних путешествий.

 

ОЧИЩЕНИЕ ВОДОЮ

В обряде Вода дарит людям свою веду – ясность и равновесие. Девятисильная Живая Вода означает очищение, приобщение к силе великой Матери-Воды и пожелание здравия. Такую Воду готовят с особыми заговорами, опуская в родниковую или снеговую Воду раскаленную на огне подкову до девяти раз, либо при помощи огнива кресят в чашу с Водою кремниевые искры. Над Водою произносят заговорное слово, обращение к вечной памяти Воды.

 

ОСЫПАНИЕ ЗЕРНОМ

Зерно в обряде перехода служит символом Доли, изобилия и новой жизни: в каждом зерне дремлет Бог. На языке символов зерно, яйца, горох – все «округлые целокупные» предметы являются образом Земного плодородия, зарода новой жизни. Обсыпание Зерном в обряде это и клятва, и очищение, и свидетельство праведности мыслей: они святы, как наш хлеб.

Хлеб для земледельца представлял теснейшее сближение с истиной, какое только возможно.

Истина – древнейшее название Земли-Кормилицы на одном из тайных языков Древней Руси. Исть (съесть) землю (истину) – означало принести самую крепкую и вечную клятву.

В традиции сибирских крестьян невеста входила в дом будущего мужа с караваем хлеба поверх венца, являя сразу две добродетели: правду и изобилие. Возможно, этот обычай восходит к древней клятве на меже. Человек клал на голову дёрн с землёю и произносил клятву, божился, от неё осталось только заклятие: «Провалится мне на этом месте!» Предполагалось, что «Земля не понесёт на себе лжеца». Так символическое осыпание зерном свидетельствует о чистоте помыслов, входящих на капище, чьи зёрна-мысли дадут добрые всходы.

Осыпание зерном-землёй входит в погребальный обряд и означает освобождение «от прежних тяжей и клевет». В нашем случае переход на капище означает временный уход из мира живых, посещение Богова Места.