Связь между людьми как отношение

 

В том же ΧΙΧ веке Карл Маркс ( полное имя Карл Генрих Маркс 1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895) предложили совершенно иной вариант понимания сущности человеческих связей и взаимодействий. Они считал, что человеческие связи не сводятся и не выводятся из связей живых организмов, что они имеют принципиально иные основания. В работе Немецкая идеология (1845-1846) встречаем следующее положение:

 

Индивиды всегда и при всех обстоятельствах «исходили из себя», но так как они не были единственны в том смысле, чтобы не нуждаться ни в какой связи друг с другом, – ибо их потребности, т. е. их природа и способ их удовлетворения, связывали их друг с другом (отношения между полами, обмен, разделение труда), то им необходимо было вступать во взаимоотношения друг с другом. Но так как они вступали в общение между собой не как чистые Я, а как индивиды, находящиеся на определенной ступени развития своих производительных сил и потребностей, и так как это общение, в свою очередь, определяло производство и потребности, то именно личное, индивидуальное отношение индивидов друг к другу, их взаимное отношение в качестве индивидов создало – и повседневно воссоздает – существующие отношения [249].

 

Попробуем разобраться, о чем идет речь в этом фрагменте Маркса. В первом предложении Маркс говорит о том, что в своих действиях индивиды всегда исходят из своих потребностей, интересов и целей. Но «исходя из себя» в их реализации они, тем не менее, всегда действуют в окружении других людей, взаимодействуют с ними. Поэтому действующий индивид для удовлетворения своих потребностей нуждается в связях с другими индивидами. Иными словами, Маркс обращает наше внимание на то обстоятельство, что сам характер человеческих потребностей и способ удовлетворения этих человеческих потребностей с необходимостью связывают их друг с другом.

Отношения между полами, отношения обмена, отношения разделения труда все эти и многие другие человеческие отношения возникают с необходимостью для удовлетворения человеческих потребностей. И в этих отношениях они (потребности) удовлетворяются человеческими способом. Маркс где-то говорит, что «поедание мяса с помощью ножа и вилки совсем иное, нежели пожирание его с помощью клыков и когтей».

Положение о том, что люди друг с другом связаны необходимой связью, которая возникает из существа их природы имеет давнее происхождение. Еще в античности Платоном эта мысль была выражена вполне определенно. Как мы уже отмечали в своем знаменитом диалоге Государство он пишет: «Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь…»[250].

В следующем предложении Маркс и Энгельс продолжают свои рассуждения. Вступающие в общение индивиды не абстрактные Я, а живые, конкретные, исторические индивиды. Именно живые общающиеся индивиды определяют производство и потребности. Иначе говоря, связи, возникающие между конкретными индивидами, задают основу самому производству и потребностям. Таким образом, основанием связей индивидов выступают не природные причины (генотип, географическая среда и т.д.), а человеческие потребности и производство, как человеческий способ удовлетворения этих потребностей. В этой же работе на первых страницах читаем:

 

Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии – вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства… Производя необходимые им жизненные средства, люди косвенным образом производят и саму свою материальную жизнь… Какова жизнедеятельность индивидов, таковы они и сами [251].

 

Но само производство и потребности зависят от тех отношений, в которые вступают индивиды. Получается логический круг. Однако этот круг указывает лишь на том, что человеческое существование, взятое именно как человеческое, имеет основание в самом себе. Существование человека – это самоосновный феномен, это феномен, основания которого заключены в нем самом. Человеческое существование своим основанием имеет не физиологические, организмические, географические или какие-либо иные природные основания, но исключительно только те, которые он создает себе сам в совместном существовании с другими людьми.

Из этих рассуждений Маркс делает следующий вывод. Человеческие связи, которые он обозначает специальным термином «отношение», постоянно воссоздаются их личными, индивидуальными отношениями друг к другу. Согласно философии Маркса и Энгельса, человеческие связи – отношения – это не продукт действия натуральных природных сил, а результат взаимодействий людей в качестве индивидов. Связь индивидов как отношение – это специфически человеческая связь, которая отсутствует в животном мире. Это обстоятельство они четко и ясно фиксируют:

 

Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует для меня. Животное не «соотносит» себя; для животного его отношение к другим не существует как отношение [252].

 

Рассуждения Маркса и Энгельса можно резюмировать в следующих трех положениях. Во-первых, человеческие связи, связи индивидов имеют иную природу, нежели связи между живыми организмами в природе. Во-вторых, именно эти связи задают индивиду человеческий способ существования. Они необходимы для того, чтобы индивидуальное живое существо существовало как человек. В-третьих, специфика этих связей на уровне терминологическом, понятийном фиксирована термином «отношение».

 

Основания отношений

 

Что собой представляет отношение? В чем его специфика, позволяющая поддерживать человека в человеческом состоянии? Каковы его основания? Из проанализированного выше фрагмента, следует, что отношение как специфическая связь между людьми имеет событийную природу. Маркс и Энгельс пишут «повседневно воссоздается». Современные исследования, анализирующие взаимодействия индивидов также констатируют событийность взаимосвязи между индивидами. Так современная исследовательница обозначает акт взаимодействия не термином «отношение», а другим термином – «сингулярное интерсубъективное событие»[253], – что, как будет видно дальше, не меняет сути дела. Если с профессионального языка перевести этот термин на более понятный, обычный язык, то это будет звучать так «единственное в своем роде межсубъектное событие». Латинский термин singularis можно перевести как «одинокий», в смыслах «отдельный», «отдельно взятый», «единственный в своем роде», «особенный». Иными словами, то, что всякий раз происходит между двумя индивидуальными субъектами – «сингулярное интерсубъективное событие», – происходит всегда один раз. И чтобы связь между ними поддерживалась (а эта связь всегда конкретная – любовная, дружеская, родственная и т.д.) надо ее постоянно воспроизводить, то есть совершать усилие, вкладываться, чтобы событие отношения состоялось. Событийная природа отношения была зафиксирована выше в начале настоящей главы.

Это событие «отношения» должно иметь условия своего свершения, случания. Вновь обратимся к Марксу. Еще раз приведем фрагмент их первого тома Капитала, который расположен в одной из постраничных сносок:

 

В некоторых отношениях человек напоминает товар. Так как он родился без зеркала в руках и не фихтеанским философом: «Я есмь я», то человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как себе подобному, человек Петр начинает относиться к себе как к человеку… [254].

 

Человек Петр узнает в человеке Павле себе подобного и тем самым открывает себя как человека. Иными словами Павел для Петра выступает своеобразным зеркалом, в котором Петр видит свое человеческое существо. Другой мне необходим для того, чтобы я в себе открыл человека. В каком акте я совершаю это открытие? Может в акте «смотрения»? Казалось бы, да. Ведь у Маркса прямо написано: «человек сначала смотрится». А если человек не может видеть другого человека в виду отсутствия последнего? Тогда слово «смотрится» надо понимать не в прямом смысле визуального акта, а в смысле какого-то действия. Человек действует в направлении другого и результатом этого действия выступает открытие себя человеком. И это действие Маркс фиксирует термином «относится»: «лишь отнесясь» к человеку Павлу как к человеку, я открываю себя как человека. Человек Петр относит себя к человеку Павлу, и в этом отнесении открывает себя в качестве человека.

То действие, которое я совершаю в направлении другого, есть «отнесение» себя другому. Но что это значит «отнесение себя другому»? Что я другому отношу? «Я отношу себя». Здесь есть важный момент. Он связан с тем, что во мне есть что-то, что я могу отделить от себя, но при этом остаться все-таки самим собой. Это что-то есть моя индивидуальность и уникальность. Я несу другому свою индивидуальность или какую-то ее сторону. Но если я делюсь своей индивидуальностью, то я должен ее терять. Но этого не происходит в силу двух обстоятельств. Первое чисто логическое. Индивидуальность сменяется другой индивидуальностью. Мы растем, развиваемся или деградируем, но не перестаем быть индивидуальными людьми. Этот аспект изменения индивидуальности хорошо показан в художественной литературе*.

Что же я в отношении несу другому? Всем знакомы такие выражения: «отдать жизнь за Родину», «я предлагаю тебе руку и сердце», «я тебе отдал(а) лучшие свои годы», «отдать честь» (как в значении приветствие среди военных, так и в значении обрести бесчестие) и т.д. То, что я отношу другому есть я сам или какая-то частица меня – «жизнь», «рука и сердце», «лучшие годы», «честь» и т.д. Но то, что я несу другому должно как-то отделяться от меня. Если я отдаю всего себя, тотально, то я прекращаю свое существование как индивида. «Отдать жизнь» значит умереть. Или сделаться вещью. Стало быть, все, что я отдаю должно иметь какую-то форму, в которой существует моя индивидуальность в ее эмпирическом существовании. То, что я несу другому может существовать либо в виде вещи, либо в виде символа. Пример вещи: подарок. Пример символической формы отнесения: слово. Таким образом, отношение как событие раскрывается как сложный феномен, имеющий структуру элементами которой выступают Я, Другой и то, что я несу Другому.

Структура отношения

 

Для раскрытия этого вопроса нам необходимо обратиться к традиции и посмотреть, не дает ли нам история общественной мысли материал для нашего анализа. И такой материал мы можем обнаружить в одном тексте Маркса. В своей первой совместной работе с Энгельсом Святое семейство (1844) года Маркс раскрывает сущность и структуру общественного отношения. Он пишет:

 

… Предмет, как бытие для человека, как предметное бытие человека, есть в то же время наличное бытие человека для другого человека, его человеческое отношение к другому человеку, общественное отношение человека к человеку[255]. (53)

 

Какое позитивное знание об общественном/социальном отношении дает нам этот марксов пассаж? Объектом этого определения выступает предмет, который, согласно Марксу, выступает в двух ипостасях, и выступает в них одновременно («есть в то же время»). В своей первой ипостаси – ипостаси бытия – предмет является как «бытие для человека» и как «предметное бытие человека». Вторая сторона бытия предмета раскрывается им перспективе бытия с другим человеком. И это раскрытие проводиться Марксом в направлении все более точного выражения природы этого бытия с другим. Рассмотрим подробнее обе эти стороны бытия предмета.

Прежде всего, уясним себе, что имеет в виду Маркс под термином «предмет»? В той части «Святого семейства», из которого взята эта цитата, Маркс обсуждает позицию Прудона, согласно которой частная собственность извращает отношение человека к самому себе и к другому. О сути этого извращения речь пойдет дальше. Здесь же необходимо отметить, что тема «предмета» связана с темой «частной собственности». В этой теме (в теме частной собственности) предмет понимается, прежде всего, как вещь, точнее, как материальный элемент собственности (орудия труда, недвижимость, земля и т.д.). Итак, предмет, о котором идет в цитате речь, есть вещь, некое материальное тело. Но этот термин (термин «предмет» в цитируемом тексте) имеет и иное значение, представляющее интерес для анализа.

В философской традиции термин «предмет» (калька с латинского «object» – «брошенное навстречу», «брошенное вперед», «выставленное», «стоящее против») используется для обозначения «стоящего против», «противостоящего», «поставленного перед», «предстоящего». «Пред-мет» означает «стоящее перед неким местом». Этим термином в обыденной жизни мы обозначаем вещи нам противостоящие. Дверь, перед которой я стою; книга, находящаяся перед моими глазами; стол, за/перед которым я сижу и т.д. и т.п. Этим же термином мы обозначаем и то, что мы можем представить в своем мышлении, разуме, наши пред ставления, той же двери или книги, например.

Вернемся к тексту цитаты и рассмотрим обе стороны бытия предмета, удерживая его понимание и как вещи, и как ее ментального образа, представления. Смысл определения предмета как «бытие для человека» характеризует предмет как то, что предназначено для человека, то, чем он пользуется как человек. Предмет как «бытие для человека» подчеркивает, говорит нам о том, что существование предмета не есть просто индифферентное бытие, безразличное к существованию человека, а имеет определенный смысл, определенное значение для жизни человека. Животные не пользуются дверьми, книгами, столами и т. д. Эти и многие другие предметы указывают на человеческий способ существования. Иными словами, человек для своего бытия человеком нуждается в существовании предметов такого рода, поскольку их бытие имеет для него смысл. Это позволяет нам говорить о том, что предмет, взятый как «бытие для человека» есть реализация, предметное воплощение значения, смысла.

Этот аспект существования предмета – как реализованный, предметно воплощенный смысл – подчеркивается Марксом в следующем определении предмета как «предметного бытия человека». «Предметное бытие человека» раскрывает нам существование человека не только со стороны его физического существования, т.е. просто как живое существование, но как такое существо, сущностным свойством которого выступает производство. Имеет смысл еще раз напомнить одну из ранее приведенных цитат Маркса о том, что люди начинают «отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства». Производя предметы для поддержания своего человеческого существования, человек вкладывает в создаваемый им предмет свои желания, потребности, цели, мечты, свои физические умения, эмоциональную энергию, интеллектуальные способности, свой талант, свой гений, наконец. Именно в силу этих физических, психических, эмоциональных, интеллектуальных и духовных инвестиций в производимый предмет сам этот предмет обретает значение, смысл, становится символом предметного бытия человека.

Предмет, созданный человеком, есть в определенном смысле его «самость», или, по крайней мере, часть этой самости. Он есть предметное воплощение своей самости. Создавая предмет для другого, человек опредмечивает и тем отделяет ее от себя, придавая ей самостоятельную форму существования в виде произведенного предмета. Предмет, приобретая самостоятельное бытие, обретает форму «своего другого». Это Я человека, его самость но существующее уже в иной предметной форм. Произведенный предмет – это предметная форма существования человеческой самости, мое предметное другое Я. В исторически определенной системе отношений это «мое иное предметное Я» может мне противостоять в качестве враждебной силы, оно становится не просто отделенным от меня, но отчужденным, чуждым мне. Как, например, чуждым человеку становится оружие. Созданное человеческими руками и человеческим разумом, ставшее его воплощением, оно конечной целью имеет уничтожение самого человека. Вспомним фильмы о терминаторе или матрице. В литературе этот момент драматизма отчуждения предметного мира от создавшего его человека хорошо показан Пушкиным в образе скупого рыцаря в одноименной трагедии.

То, что я несу другому есть предметная – телесная и символическая одновременно – форма моих сущностных сил, мое наличное бытие в предметной форме. Эта человеческая основа несомого мною другому предмета особенно отчетливо проявляется в тех ситуациях, которые я называл раньше: «отдать жизнь за что-то», «предложить руку и сердце», «отдать лучшие годы» и т.д. Иными словами, другому в предметной форме я несу самого себя. Это явно видно в этих ситуациях, но и в форме вещной это тоже отчетливо проступает. Например, в акте дарения. Ведь ценность подарка состоит не столько в его стоимости, но прежде всего тем вниманием, чувством, которое вкладывает дарящий в подарок.

Итак, предмет как предметное бытие человека «есть в то же самое время» мое наличное бытие для другого человека. Здесь высвечивается вторая сторона предмета. Он есть не просто мое предметное наличное бытие, но всегда есть «для другого». Иначе говоря, мое наличное бытие всегда «для другого», всегда своей конечной целью, своей направленностью, или, говоря философским языком, интенцией имеет другого человека. Сам акт, само событие от-несения, несения себя самого, имманентно (внутри себя) уже содержит другого в качестве конечного пункта этого движения несения. Но в таком случае получается интересная вещь. «Другой» в отношении это не только конкретный другой человек, но и структура, более того, фундаментальная структура собственного бытия человека. Иными словами, произведенный предмет кажет нам своей предметной формой изначальную бытийную связь человека с человеком. Его изначальность основывается на фундаментальной бытийной структуре, которая в предыдущей части была обозначена как со-бытие.

Вернемся к цитате Маркса, к той части, где он характеризует предмет как наличное бытие для другого человека. Далее читаем: предмет «есть человеческое отношение к другому человеку». Следовательно, мое наличное бытие в виде предмета для другого человека одновременно есть человеческое отношение к этому другому человеку. Сам предмет своей непосредственной вещно-символической данностью являет отношение человека к человеку. Предмет не просто вещь, он сам есть отношение, есть связь человека с человеком – несущего и принимающего, дарителя с тем, кому дарят, любящего с любимым, художника со зрителем, учителя с учеником, родителя с ребенком, производителя с потребителем и т.д. В самой телесности предмета (а она, как мы теперь уже знаем, есть предметная форма сущностных сил человека его создавшего) открывается (или скрывается) то, как относится один человек к другому. Качественно сделанная вещь, доброе слово, мудрый совет, гениальная музыка и многое другое показывают, кому все это адресовано. Также как бракованная вещь, бранное или лживое слово, ясно говорят о том, за кого принимают другого человека.

Подчеркивая связывающую, соединяющую природу предмета Маркс, наконец, определяет его как «общественное отношение человека к человеку». Надо отметить, что общественным отношением выступает любое отношение человека к человеку. Отношения личные, отношения интимные, любовные, дружеские, деловые и т. д. – все это отношения общественные, поскольку это отношения между людьми. Эту изначальную социальность всякого отношения Маркс и Энгельс отмечали в отношениях мужчины и женщины уже в деторождении. В Немецкой идеологии они пишеут:

 

…Отношение, с самого начала включающееся в ход исторического развития, состоит в том, что люди, ежедневно заново производящие свою собственную жизнь, начинают производить других людей, размножаться: это – отношение между мужем и женой, родителями и детьми, семья. Эта семья, которая вначале была единственным социальным отношением…

Производство жизни – как собственной, посредством труда, так и чужой, посредством деторождения – выступает сразу же в качестве двоякого отношения: с одной стороны, в качестве естественного, а с другой – в качестве общественного отношения, общественного в том смысле, что здесь имеется в виду совместная деятельность многих индивидов, безразлично при каких условиях, каким образом и для какой цели [256].

 

Завершая рассмотрение существа отношения, замечу, позиция Другого в отношении не исчерпывается тем, что он выступает лишь фигурой принимающей (или отвергающей) адресованный ему предмет, Другой со своей стороны также активен, он тоже вкладывает себя в предмет. Так, если производитель инвестирует в предмет свои физические, интеллектуальные и т.д. силы, т.е. свои производительные силы, свой талант, то потребитель инвестирует свои желания, свои цели, мечты, свои потребности. Иначе говоря, тот «предмет», который возникает за счет этих обоюдных инвестиций связывает индивидов, превращает их приватное существование в совместное бытие, в со-вместность, образует то «место», в котором возникает бытии-друг-с-другом, мир людей.

Подводя итог анализа структуры отношения можно вычленить в ней три элемента. Одним из элементов отношения являюсь Я сам, в качестве того, кто производит предмет, кто отделяет от себя часть своих сущностных сил и инвестирует их предметно-символической форме в предмет. Другим элементом в структуре отношения выступает сам этот произведенный предмет. Обретая самостоятельное существование этот предмет «несет» в себе «меня», мои опредмеченные сущностные силы другому человеку. И вот этот другой человек, Другой образует третий элемент структуры отношения.

 

«Я – предмет – Другой»

 

В свете такой структуры общественного отношения мы можем провести различие между связями живых существ в природе и связями между людьми. Связи между живыми существами в природе регулируются генотипом животных и насекомых. Иными словами, поведение их регулируется той генетической программой, которая заложена в них природой. Эта программа регулирует и их взаимодействие внутривидовое и между различными видами. У высших животных важной составляющей выступает индивидуальный опыт. Но надо иметь в виду, что и этот опыт ограничен видовым генотипом. Связи между животными являются связями непосредственными, тогда как связь между людьми носит опосредованный характер. Этим посредником человеческих связей как раз выступает предмет, связывающий людей. Именно он является тем принципиальным критерием, который человеческие связи переводит в разряд отношений. Поэтому отношение в качестве связи между людьми можно определить следующим образом. Отношение – это предметно опосредованная взаимодействие между людьми. Именно это предметное опосредование формирует человеческое бытие в качестве общественного бытия, делает его бытие социальным.

Если теперь задаться вопросом «как между собою соотносятся отношение и социальное?», то без труда модно обнаружить, что этими понятиями (отношение и социальное) обозначается одно и то же бытие, но только в своих разных аспектах. Термин «отношение» употребляется для фиксации специфики связи/взаимодействия между людьми (бытие как связь/взаимодействие, то есть значение «друг-с-другом»), тогда как термином «социальное» фиксируется специфика бытия- друг-с-другом.