Философия как жизнедеятельность разума

Попробуем теперь выяснить, как должна двигаться мысль, чтобы ей открылись начала? Обсуждение вопроса о мысли, пытающейся постичь начала, начнем с парадоксального тезиса Мераба Константиновича Мамардашвили (1930-1990) о природе философии:

Философия не дает никаких знаний, она ничего не сообщает, поэтому запомнить ничего нельзя, хотя и есть толстые книги [49].

Парадоксальность этого высказывания становится еще более заметной на фоне обыденных, ставших расхожими, представлений о философии как науки о всеобщих законах природы, общества и человека. А как показывает история современной науки и культуры, если такие законы есть, то их можно открыть, написать о них учебники и учить студентов. А последние, усердно проштудировав учебники, должны выучить, в крайнем случае, вызубрить эти «всеобщие законы». Однако, как говорил один известный мыслитель, здравый смысл обыденных представлений хорош в повседневной жизни, а области знаний с ним происходят удивительные кульбиты. Давайте разберемся кто прав: здравый смысл обыденных представлений или философ Мераб Мамардашвили.

Великий мыслитель из Кёнигсберга Имманул Кант (1724-1804), определяя природу философского знания, в своем знаменитом сочинении Критика чистого разума писал:

Метафизика существует... во всяком случае, как природная склонность [человека] (metaphysica naturalis). В самом деле, человеческий разум в силу собственной потребности... неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы; поэтому у всех людей, как только разум у них расширяется до спекуляции, действительно всегда была и будет какая-нибудь метафизика [50].

Через полторы сотни лет замечательный испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) дал очень похожее определение философии:

Влечение, которое... отличает философию, есть просто-напросто врожденная и спонтанная жизнедеятельность нашего разума [51].

Выясним, что означают определения философии, данные Кантом как «природной склонности» и «собственной потребности человеческого разума» и Ортега-и-Гассетом как «врожденной» и «спонтанной жизнедеятельности нашего разума».

Слова Канта о «природной склонности человеческого разума» по отношению к философии означают, что наш разум по самой своей природе склонен к философии, то есть способность к философствованию дана природой самого человеческого разума, врождена ему. Выражение Канта «собственная потребность человеческого разума» говорит о том, что потребность в философии – это потребность самого человеческого разума, то есть потребность, которая возникает исключительно в самом разуме и реализуется только самим разумом и которая не может быть вызвана волевым сознательным усилием. Нельзя захотеть философствовать и начать философствовать, как нельзя захотеть любить и влюбиться. Поэтому-то Ортега-и-Гассет и говорит о философии как о спонтанной (т.е. самопроизвольной, не контролируемой сознанием и волей) жизнедеятельности нашего разума. Из этого следует, что способностью к философии мы как разумные существа обладаем изначально, но по своему усмотрению, без тренировки, ею пользоваться не можем.

Из такого понимания природы философии можно сделать вывод, что должно существовать какое-то условие для того, чтобы реализовать собственную способность человеческого разума к философии. Что это за условие? Философы основным, базовым условием философии называют самостоятельность мысли, самостоятельность мышления.

Совершенно тривиальное условие, которое уже давно известно философии. В свое время Френсис Бэкон (1561-1626) писал о том, что для истинного знания необходимо освободиться от «идолов площади», т.е. от тех стереотипов, которые нам навязывает наша общественная жизнь и которые сопровождают всю нашу жизнь. Эти идолы-стереотипы порождаются простым фактом общения и сотрудничества с другими людьми. А Рене Декарт (1596-1650) советовал всякому культурному человеку хоть раз в жизни испытать все свои знания и представления на истину. И те из них, что не пройдут это испытание безжалостно отбросить. Иммануил Кант прямо пишет о самостоятельном мышлении как о необходимом условии свободы разума:

Кто хочет стать философом в собственном смысле, тот должен научиться свободному, а не одному лишь подражательному и, так сказать, механическому применению своего разума... [52]

Вообще нельзя назвать философом того, кто не может философствовать. Философствовать же можно научиться лишь благодаря упражнениям и самостоятельному применению разума... [53]

Но разве мы не мыслим самостоятельно? Если мы не мыслим сами, то кто же тогда мыслит за нас? И вообще, что значит «самостоятельная и несамостоятельная мысль»?

2.4 Философия как самостоятельная мысль

Для того чтобы легче проникнуть в суть проблемы, возьму пример из мировой истории XX века. Как хорошо известно, господствующей идеей гитлеровской Германии была идея «высшей арийской расы». Эта идея составляла фундамент всей национал-социалистической идеологии, которая, в конце концов, привела ко второй мировой войне с ее неисчислимыми жертвами, страданиями и разрушениями. И для самих немцев в том числе. Возникает вопрос: почему такая высококультурная нация восприняла такую абсурдную и довольно примитивную идею? Ответ обескураживает в своей простоте: эта идея позволяла каждому немцу во многих ситуациях ответственного выбора, т.е. там, где требуется совершить работу собственной, самостоятельной мысли, принять собственное решение, сделать собственный выбор и взять ответственность за этот выбор на себя, не делать этого самостоятельного выбора. Вместо принятие на себя ответственности за совершаемые поступки идея расового превосходства позволяла просто механически взять уже приготовленное решение выбора, решение, которое приготовили идеологи. Немецкому обывателю эта идея говорила: «За тебя уже подумали, приняли решение, а вместе с ним и ответственность за него. Ты только поступай как надо и будет порядок». Известно, что обещал «новый порядок» высшей расы.

Что надо сделать, чтобы мыслить самостоятельно? 1). Прежде всего, надо остановить «автоматизм мысли», или, говоря словами Канта, «механическое применение своего разума». 2). Надо критически отнестись ко всему тому, что предлагается в качестве готового решения. 3). Надо ясно себе представить, что принятие собственного решения влечет за собой собственную ответственность за принятое решение. 4). Самостоятельное мышление предполагает также движение мысли по размерности самой мысли, а не по размерности слов, чувств, инстинктов, действий и т.п. Поясню последний пункт.

Самостоятельное мышление в ситуации обиды запрещает действие по логике «око за око», ибо это логика мщения и имеет своей целью «войну до победного конца». В этой ситуации самостоятельности мысли больше соответствует логика Евангелия: «если тебя ударили по левой щеке, подставь правую», которая показывает, что надо взять на себя ответственность за прекращение бессмыслицы мести. Другим примером самостоятельности мысли может служить тезис Гераклита о том, что «народ должен сражаться за попираемый закон, как за стену [города]». Этот тезис Гераклита говорит нам о том, что порядок предписываемый законом держится не сам по себе, а лишь ответственным человеческим поступком, «сражением» человека за торжество закона. Человек держится законом, но и закон держится человеком, иначе – инстинкт и борьба за выживание, война всех против всех.

Самостоятельное мышление представляет собой усилие продвижения себя в мысли, самостоятельное движение в мысли, по-двиг мысли. Философия как самостоятельное мышление и есть этот по-двиг мысли. Из истории мысли известно, что философская мысль и в прямом смысле была подвигом. Судьбы Сократа из Афин, Зенона из Милета, Джордано Бруно, Галилео Галилея, Маркса, Ницше ярко свидетельствуют, что самостоятельная мысль подчас требует жизни.

Вернемся к мысли М. К. Мамардашвили, с которой начинается этот раздел, о том, что философия не дает никаких знаний. Теперь она не покажется столь парадоксальной, поскольку философия представляет собой не объем знаний, который можно выучить или вызубрить, а есть самостоятельность мысли, которой можно овладеть, если захотеть и постараться. «Философия может лишь сообщить определенный способ мысли, – говорит Мераб Мамардашвили, – который постоянно должен воссоздаваться человеком на свой собственный страх и риск» [54].

Результатом всех наших поисков понимания философии может быть следующее ее определение. Философия – это способность человека удерживать себя в состоянии самостоятельной мысли, в страстном желании понять свои собственные начала. Культивирование этой способности более всего отвечает задаче заботы о себе в аспекте знания, понимания сути этой заботы.