Споры, которые привели К утверждению канона

Существовало также множество других книг, священных для групп, все рассказы о которых я не в состоянии привести здесь. Одни были протоортодоксальными, другие — нет; к книгам относились евангелия, излагающие взгляды брата Иисуса, Иакова, ученика Филиппа, Марии Магдалины, Иуды Искариота, и т. п., или же якобы написанные ими самими. В различных книгах деяний подробно описаны миссионерские подвиги Иоанна, Андрея, Петра, Фомы и других. Были послания Павла, якобы адресованные христианам Лаодикии, переписка с римским философом Сенекой, послания, предположительно отправленные Петром и Иаковом, послания одного из первых епископов Рима, Климента, апокалипсисы и тайные откровения Павла, Иоанна, Иакова и римского христианина Ерма. Тексты, обсужденные здесь, дают некоторое представление о том, что писали и читали христиане.

Судьба Евангелия от Петра

Поскольку подобных текстов было очень много и в них излагался чрезвычайно широкий спектр богословских идей и взглядов, каким образом протоортодоксальные христиане решали, какие из этих текстов включить в канон Писания? Поучительный случай рассказан историком IV века Евсевием Кесарийским. Евсевий повествует о епископе II века Серапи-оне и о том, как ему попалось евангелие, якобы написанное не кем иным, как ближайшим последователем Иисуса, Симоном Петром.

Серапион был епископом большой Антиохийской церкви в Сирии. Одной из его официальных обязанностей было периодическое посещение городов и деревень, находящихся под его юрисдикцией. По словам Евсевия, однажды Серапион посетил христианскую церковь в деревне Росс и там узнал, что христиане ведут споры из-за Евангелия от Петра. Не прочитав книгу, Серапион рассудил, что если она написана Петром, значит, должна быть достойной, и потому велел прихожанам прочитать ее.

Но по возвращении в Антиохию он узнал, что это еретическая книга, которую чтили христиане-докеты, подобно Маркиону и некоторым гностикам, отрицавшие, что Иисус был истинным человеком, и утверждавшие, будто он лишь казался таковым. Серапион заполучил экземпляр этой книги, чтобы лично оценить ее учение. По его мнению, в целом книга была ортодоксальной по взглядам — если не считать нескольких спорных отрывков, допускающих докетистское толкование.

Он разразился письмом к церкви, в котором лодробно рассмотрел недостатки книги и сделал вывод, что ввиду наличия двусмысленных фрагментов она никак не могла быть написана Петром. И он запретил церкви пользоваться этим текстом.

Евсевий рассказывает об этом случае и цитирует послание Серапиона. К сожалению, он не приводит выбранные Серапи-оном отрывки из евангелия, признанные еретическими. Это досадно еще и потому, что фрагменты евангелия, предположительно написанного Петром, были найдены в наше время, и судя по всему, именно его обсуждал Серапион. Но так как в книге Евсевия нет ни одной цитаты из евангелия, мы не можем узнать, о том ли тексте идет речь.

Зимой 1868/69 года французскими археологами, проводившими раскопки на древнем кладбище в Ахмиме, Египте, была найдена могила некоего человека — по-видимому, монаха, похороненного вместе с книгой. На 66 страницах этой книги обнаружились фрагменты четырех текстов — нечто вроде маленькой антологии. Одним из этих текстов оказался греческий вариант протоортодоксального Апокалипсиса Петра, но сенсацией стал не он, а евангелие, написанное от первого лица, предположительно Симоном Петром.

К сожалению, найденный текст фрагментарен. Он начинается с середины предложения, рассказом о том, как Иисус предстал перед судом Понтия Пилата, и заканчивается тоже посреди фразы, историей о том, как Иисус явился ученикам после воскресения. Между этими двумя обрывочными предложениями умещается повествование о суде, казни, смерти и воскресении Иисуса.

Во многих отношениях оно напоминает новозаветные евангелия. Но точно так же, как они отличаются друг от друга, так и это повествование отличается от каждого из них. Прежде всего, иудейские начальники и народ носят гораздо более негативный характер, чем в канонических текстах. Иисуса приговаривает к смерти не римский правитель Пилат, а иудейский царь Ирод. Иудейские священники виновны в казни Иисуса. Иудейский народ осознает, что ему предстоит суд Божий и что город Иерусалим может быть разрушен (позднее христиане толковали разрушение Иерусалима в 70 году н. э. как Божью кару за убийство Мессии).

Вероятно, поразительный характер этому повествованию придает в первую очередь эпизод с воскресением. В четырех новозаветных евангелиях сказано, что Иисуса похоронили, а на третий день женщины обнаружили, что гробница пуста, но ничего не сказано о том, как «Иисус покинул ее. В найденных же фрагментах евангелия представлен примечательный рассказ об этих событиях. Среди ночи два ангела спускаются с небес, и камень сам собой отваливается от входа в гробницу. Ангелы входят внутрь, а затем выходят, запрокинув лица к небу и поддерживая третью фигуру. Очевидно, это Иисус, достающий головой до неба. За ними из гроба возникает крест. С небес слышится глас, вопрошающий, было ли это евангелие проповедовано тем, «кто спит» (мертвым). И крест отвечает: «Да!»

Великан Иисус шагающий и говорящий крест. Трудно поверить, что такое евангелие могло быть утрачено навсегда. Может быть, Серапиону стало известно именно о нем? Большинство ученых согласны с этим предположением. Это евангелие предположительно написано Петром. Большей частью оно приемлемо в богословском отношении для протоорто-доксальных христиан, но некоторые отрывки можно истолковать в духе учения докетов. Например, при воскресении тело Иисуса не выглядит истинно человеческим, и нам объясняют, что ранее, на кресте, Иисус «молчал, словно не чувствовал боли». Возможно, он и вправду ее не чувствовал. Возможно, это докетистское утверждение. И даже если не докетистское, легко понять, как можно истолковать этот текст согласно представлениям докетов, на что указывал Серапион. Интуиция подсказывает мне, что это фрагментарный экземпляр того самого текста, который попал к Серапиону в конце II века.

Но для наших целей в данном случае важнее понять, как Серапион решал, приемлема книга для церкви или нет, стоит ли считать ее авторитетной книгой Писания. Поскольку с точки зрения Серапиона книга давала почву для докетистских толкований, она была потенциально еретической. А значит, она никак не могла быть написана Петром, который, разумеется, ни за что не стал бы придерживаться богословских взглядов, противоречащих протоортодоксальной позиции. Если автор не Петр, значит, о канонизации и речи быть не может. Серапион считал, что книга может быть включена в Писание, только если в ней излагается ортодоксальное учение и если книга написана апостолом.

Этим двум критериям придавали особое значение прото-ортодоксальные христиане, решавшие, какие книги составят канонический Новый Завет.