Врачи-философы Европы ху-ху1 веков

Уже в XIV—XV вв. в районах Средиземноморья в отдельных: городах начал зарождаться капиталистический способ производ­ства. На базе ремесленного производства, характерного для ка­питалистического общества, появляются мануфактуры, где объ­единяется, как правило, труд ремесленников одной специально­сти. Простая кооперация нескольких ремесленников стала за­меняться более мощным производством, основанным на дальней­шем разделении труда. Раньше, чем в других странах, такая; форма производства появляется в Италии. Эта уже капитали­стическая форма производства дает толчок к развитию городов,, значительному расширению торговли. Начинают усиливаться производственные связи одного города с другим, расширяется: обмен товарами между отдельными городами. Появляется вме­сте с тем и новый класс эксплуататоров в лице банкиров, вла­дельцев пока еще небольших промышленных предприятий. Од-нонрсменно растет по своей численности класс, по выражению» Ф. Энгельса, предпролетариата (Уегрго1е1апа1). Первыми его-представителями были чесальщики шерсти в Италии, именуемые «чомпи». Ими же была проведена первая в истории стачка. Ког­да захват Ближнего Востока турками-сельджуками создал пре­грады оживленной торгонлс Италии с Востоком, начался упадок итальянских торгоиых городов, и с начала XVI в. преобладаю­щее и экономики Г.нропи место переходит к Голландии, имев­шей свободны!! выход к морским путям.

Все это дало толчок для более быстрого развития произво­дительных сил, что в свою очередь вызвало необходимость раз-вития науки и техники. Одновременно начинают осуществляться великие географические открытия. Вслед за Италией такой же процесс начинает развиваться и в других странах Западной Европы — в Испании, в южных районах Германии, в северных районах Франции, в Голландии и Англии. Особенно быстро ма­нуфактурная промышленность развивается в двух последних странах.

Развитие науки нанесло значительный удар по религии. Она перестала быть господствующей идеологией, как это было в ран-

6«83

иий период средневековья. Как отмечал Ф. Энгельс, «...духовная.диктатура церкви была сломлена»¹.

Наука и философия получили свое дальнейшее развитие. Наиболее ярким воплощением этого является научное творчест­во английского философа Фрэнсиса Бэкона (1561 —1626)—ос­нователя материализма и опытной науки нового времени. Науч­ный эксперимент им был противопоставлен схоластике. Он ре­шительно отрицал всякие схоластические умозаключения и осно­ванные на них догмы религиозных авторитетов. Такой реши­тельный попорот к точному знанию в области естествознания и философии дал мощный импульс для успешного развития и ме­дицины нового времени.

11оскольку влияние основоположника экспериментальной науки было огромным и на развитие медицины нового времени, на ее существенный поворот к опытному изучению человеческо­го организма, постольку Ф. Бэкон с полным основанием может считаться и философом-медиком, хотя по образованию таковым он не был. В пользу сказанного говорит и то, что в его трудах уделяется много внимания философским проблемам истории медицины.

Научая проблему человека, он особое внимание уделил соот­ношению в нем души и тела, их союзу и взаимосвязи. Под ду­шой он понимал психико-эмоциональные возможности человека,.пределы их воздействия на тело как на физическую основу организма. Круг этих вопросов привел его к довольно обстоя­тельному рассмотрению различных разделов о человеческом теле. Но его классификации, это учение делится собственно на медицину, косметику, атлетику и науку о наслаждениях. Сама же медицина им была разделена на три отдела: поддержание здоровья, лечение болсмией и продление жизни. Медицину он.называл одним и.) самых благородных искусств. «Если солн­це,— отмечал Ф. Бэкон, — является создателем и источником жизни всего, что существует в природе, то врач, поддерживая и охраняя жизнь, оказывается своего рода вторым источником жизни»². Он критически относился к взглядам древних греков, в частности Цельса, у которого человек представлялся как микрокосм, т. е. уменьшенный образ всего мира. В противовес этому мнению он считал, что среди всех тел, созданных приро­дой, «нельзя найти ни одного, которое было бы столь сложным и многообразным, как человеческое тело»³.

Им было замечено, что медицина, не основанная на филосо­фии, не может быть надежной.

Интересна его мысль и о том, что нет, пожалуй, таких за­болеваний, которые нельзя было бы предупредить соответствую­щим видом упражнений.

¹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 346. * Бэкон Ф.//Соч. — М., 1977. —Т. I. —С. 246. ³ Там же. — С. 247.

Поистине философски звучит вывод Ф. Бэкона о том, что ученые-медики недостаточно глубоко изучают взаимосвязь меж­ду отдельными органами организма, а также их форму и струк­туру. Очень важно, что уже тогда он понимал, что здоровье и продолжительность жизни человека во многом зависят от влия­ния на человека окружающей среды. «Процесс изнашивания,— писал он, — вызывается двумя формами воздействия на орга­низм.: воздействием врожденного жизненного духа и воздействи­ем окружающего воздуха»⁴, т. е. окружающей среды с точки зрения современной терминологии.

Ф. Бэкон, считая медицину искусством, в то же время внес значительный вклад в разработку теоретических проблем меди­цины и тем самым заложил основы для превращения ее в науку. Поэтому, хотя он не являлся врачом по образованию, но был крупным естествоиспытателем-философом, его место в мо­нографии является вполне полноправным.

Франсуа Рабле родился в 1494 г. и умер в 1553 г. Он являл­ся не только великим французским писателем, ученым-гумани­стом, знал археологию, топографию, античную философию, юри­дические науки, но и был врачом-мыслителем. Он был монахом и священником. Но церковь не убедила его в правоте религи­озных догм, и отношение к ним было весьма скептическим. Им осуждался фанатизм всех религиозных течений.

Написанный Ф. Рабле фантастический роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» был направлен против феодального строя. Рас­сказывая о тунеядстве, лицемерии духовенства, произволе су­дей, антинародной политике феодалов, правителей, постоянно стремившихся к войнам, автор показал все отрицательные сто­роны феодализма. Он нанес сильнейший удар по схоластике, господствовавшей в науке. Всем порокам феодального общества и теневым сторонам нарождающегося капитализма Ф. Рабле противопоставляет высокогуманные принципы. Особое внимание он уделял гармоничному развитию человека. Физические упраж­нения должны разумно сочетаться с отдыхом в виде прогулок. Помимо изучения природы, экскурсий, он предлагал посещение различных производственных мастерских, иначе говоря, он про­пагандировал труд, который лежал в основе нравственного вос­питания. Важно, что свой принцип воспитания он распростра­нял не только на мужскую часть населения, но и на жен­скую.

Ф. Рабле жил и творил в период господства жестокой инкви­зиции. Однако это не помешало ему отражать в своем произве­дении жизнеутверждающий пафос, веру не в церковные догмы, а в силу разума, в силу народа.

Пьетро Помпонацци (1462—1525 гг.) был профессором ме­дицины и философии в итальянских университетах Падуи, Фер-

* Бэкон Ф.у/Соч. — М., 1977. — Т. I. — С. 261.

рары и Болоньи. Он являлся одним из главных представителей школы «александристов». Эта школа следовала учению Алек­сандра Афродизийского и в эпоху Возрождения возглавлялась. П. Помпонацци. Несмотря на схоластическую форму своих фи­лософских произведений, он был самым смелым философом, своего времени. В трактате «О бессмертии души», опубликован­ном на латинском языке в 1516 г., прежде всего он выступил против некоторых религиозных догм. Вера в загробную жизнь, писал П. Помпонацци, не укладывается в рамки человеческого-разума. При этом он брал в свои союзники Аристотеля, автори­тет и слапа которого еще были весьма значительны. Им утверж­далось, что вера в загробную жизнь противоречит учению Арис­тотеля.

Отрицая загробную жизнь, он вместе с тем признавал бес­смертие души, ссылаясь на то, что это признает религия. Вместе с тем им обращалось внимание на то, что у Моисея, Христоса и Мухаммеда, т. е. у трех основных мифических учителей, име­лись различные представления, носящие противоречивый ха­рактер. Отсюда он делал вывод, что кто-то из них неправ, а, следовательно, тл часть человечества, которая следует непра­вильной вере, оказывается обманутой. Сделав ряд оговорок, он по сути дела выразил свое несогласие с существованием души после смерти человека. Следуя мнению Александра Афродизий­ского, он считал, что индивидуальная душа, включая интеллект, уничтожается вместе с телом.

Он, как и Аристотель, под «душой» понимал «форму» тела,, а так как тело смертно, следовательно, разрушается форма,, наступаст конец существования души. Поэтому у него душа и материальна, и смертна. II. Помпонацци писал: «Аристотель ни­когда не думал о такой бессмыслице (отделение души от тела. — С. Ч.). Человеческая душа, высшая и наиболее совер­шенная из материальных форм, начинает и прекращает свое существование вместе с телом, она никогда не может каким-либо образом действовать или существовать без тела»⁵.

Следует отметить, что под формой Аристотель понимал сущ­ность. Материя сама по себе, — считал он, — «бесформенна», неорганизованна. В качестве примера им приводилась камен­ная глыба. Форма же вносит в нее организованность, порядок,, придает ей «сущность». Форма (оформление) превращает глы­бу камня в статую. И он делает вывод: форма — это сущность⁶.

Что касается бессмертия души, то он допускал такое поня­тие в том отношении, что человеческая душа отличается от души животного, потому что она способна размышлять о самой себе. По его убеждению, ей было присуще логическое, рассудоч­ное (дискурсивное) мышление в общих понятиях. Теологи кри-

т, по кн.: Ярошевский М. Г. История психологии. — М., 1976.— _*. 101 —10^.

⁶ АристотельЦСоч. — М., 1976.— Т. 3. — С. 150.-

тиковали его за отрицание бессмертия души, так как считали, что это ведет к утрате понятия о высшем назначении человека. На эту критику П. Помпонацци отвечал, что отрицание бес­смертия души, наоборот, возвеличивает значимость человека и соответствует подлинной его природе, так как деятельность че­ловека осуществляется не в потустороннем мифическом мире, а в месте его проживания на земле.

Против Трактата выступила инквизиция, он был публично сожжен в Венеции.

Однако П. Помпонацци на все нападки на него ответил но­выми своими работами «Апология» (1518) и «Защита» 0519).

П. Помпонацци рассматривал религию с политических пози­ций. Отрицая загробную жп:ии., он подчеркивал, что утвержде­ние о ее существовании понадобилось сильным властителям как средство закабаления подчиненных. Философам же не нужны утверждения, носящие сказочный характер.

Учитывая, что философски мыслящих людей на Земле мало, П. Помпонацци относил их к богам. Для них главное заключа­ется в открытии подлинных истин, и успех в этом являлся их высшей добродетелью. Он считал, что их, как борцов за истину, презирают и преследуют. Инквизиторы восстанавливают всех против них, подвергают гонениям и тем самым ставят их в бед­ственное положение. В этом настроении философа как бы отра­жался кризис гуманистического движения.

Тем не менее он был сторонником свободомыслия, независи­мо от противоречий, но из-за преследований считал необходи­мым свое философское мировоззрение держать в тайне, посвя­щая в его содержание лишь тех мудрецов, которые способны понять высказываемые истины.

П. Помпонацци выступал против взглядов Ибн Рушда и все­го философского течения аверроизма, представители которого утверждали объективное существование коллективного челове­ческого разума. Находясь под влиянием средневекового фило­софского течения номинализма, отрицавшего реальное су­ществование общих понятии, II. Помпонацци выступал против платоновских традиций, доказывая, что Ибн Рушд в отличие от Аристотеля человеческий разум выделял в объективно су­ществующую сущность, в то время как разум воспринимается только как понятие. Получалось, что разум существует незави­симо от людей как самостоятельная материальная субстанция. Против этой идеи выступал П. Помпонацци.

В труде «О волшебстве», изданном в 1520 г. в Базеле, П. Помпонацци изложил свою точку зрения о процессах, проис­ходящих в природе, и явлениях, характерных для человеческой жизни. Будучи приверженцем взглядов Аристотеля, но и пони­мая успехи и достижения науки своей эпохи, он пытался слить воедино эти два разнородных полюса. Им, с одной стороны, не отрицается существование внеприродного бога, а с другой —

настойчиво утверждается, что природа и человеческое общество развиваются по своим законам без вмешательства бога. В этих взглядах было много живых начал в сравнении с «учением»* Ф. Аквинского. Вместе с тем в его понимании идея судьбы сбли-¹ жалась с идеей естественного развития в силу определенной не> обходимости, а это в эпоху господства астрологических суеверий рассматривалось как воздействие различных звезд и планет на природу и человека. П. Помпонацци, отрицая все чудеса, настаи­вал на том, чтобы каждое явление находило свое объяснение ис­ходя из естественных причин. Но под естественными причина­ми он понимал и воздействие небесных светил, т. е. его логика целиком находилась в плену господствовавшей тогда астроло­гии. Небесным телам придавалась такая сила, что даже проис­хождение и развитие религии им объяснялись зависимостью от них. Но их расположению на небе П. Помпонацци даже пред­сказывал упадок христианства и гибель его в ближайшее вре­мя. Известно, что в его эпоху жестоко карались те, кто что-то предсказывал, среди которых были не только «волшебники», чьи предсказания не имели ни грана научности, но и настоящие ученью. Многие из них поплатились своей жизнью, сгорев на кострах. II. Помпонацци активно и смело выступал против этих варварских расправ.

В 1520 г. им была написана книга «О судьбе, свободе, пред­определении и божественном провидении», которая увидела свет лишь спустя 42 года после его смерти. В этой книге он пытался примирить человеческую свободу с идеей судьбы. Таким; путем, ему казалось, можно осуществить провидение бога_ В этой части своего мировоззрения он приближался к древне-античным взглядам стоиков.

Эпоха Возрождения была переломным этапом на пути к под­линно научному прогрессу. Это накладывало свой отпечаток на мировоззрение ученых, которые еще находились под грузом старых примитивных представлений о природе и человеке и под, влиянием новых научных открытий. Отсюда рождались теории,, которые пытались объединить воедино устаревшие и новые исти­ны, т. е. создать теории двойственной истины. П. Помпонацци. был одним из главных представителей теории двойственной ис­тины. Он и сам это хорошо понимал. Все взгляды, не согла­сующиеся с древними философами и религиозными догмами, им относились к философии. Поэтому он считал себя философом, когда разоблачал религиозные догмы, когда критиковал христианскую религию, когда утверждал, что человеческая душа не может быть бессмертной. Когда же вопрос шел о его отноше­нии к христианству, он признавал себя верующим и готов был отречься от всех своих убеждений, признать ошибочными свои философские взгляды.

П. Помпонацци не беспокоило его двойственное положение. Он считал, что не следует бояться теории двойственной истины, так как научная истина известна ограниченному числу людей,

занимающихся философией. Не веря в загробную жизнь, он вместе с тем высказывал мысль о том, что не следует отвергать ее, так как такое понимание можно использовать как духовную узду для народа. Это положение является реакционной сторо­ной в его взглядах.

П. Помпонацци в связи с развитием экспериментального ес­тествознания одним из первых поставил вопрос о методе позна­ния. Познание у него начинается с чувственного восприятия от­дельных вещей и явлений, окружающих его. И лишь после этого разум начинает познавать общие закономерности.

Одним из важных его выводов является то, что он видел прямую зависимость сознания от органов тела и от всех про­цессов, происходящих и организме.

Его труды оказали значительное влияние на итальянских мыслителей XVI в., французских просветителей и вольнодумцев XVII в. Он был одним из основных наставников Д. Фра-касторо.

Французский поэт, гуманист и философ Симфорьен Шампье

^1471—1540) учился в г. Лионе, а врачебной деятельностью долгие годы занимался в Монпелье. Лишь в 1520г. он вернулся в Лион. Здесь он занимался не только врачебной деятель­ностью, но и исполнял обязанности городского председателя. Благодаря своей влюбленности в медицину С. Шампье убедил знаменитого Мигеля Сервета стать врачом.

Будучи представителем городской власти, С. Шампье при­нял активное участие в открытии колледжа. Современники высо­ко оценили его за общественную деятельность, а также как по­эта и врача.

За свою продолжительную жизнь он написал книги, которые посвящены не только описанию отдельных заболеваний, как, на­пример, «Сифилис», «Диалог о лечении флегмоны», но и о его взглядах на развитие медицины за всю предшествующую исто­рию. К сожалению, его многочисленные труды до сих пор еще не собраны. Помимо хранящихся в Национальной библиотеке, Лионской и Бостонской библиотеках, в Британском музее, часть их находится и частных и общественных фондах США. Для нас большой интерес представляют его работы «Краткое жизнеопи­сание Клавдия Галена Пергамского», «СпЬаНо Пта» и замеча­ния на труды Галена, Авиценны и «Концилиатора», «Книга 7-я о диалектике, риторике», «Диалог в высшей степени исключи­тельный на разрушение магических искусств», «Краткое изло­жение комментариев Галена на книги Гиппократа Косского», «Указатель всего тела, что исследуется в «Малом искусстве» Галена», «Четыре тома божественных и человеческих чудес», «Дверь логики и физики», «Книга об учетверенной жизни», «Врачебная война между Галеном и Аристотелем», «О чудесах священного писания», «Согласие Галена с Гиппократом, Кор­нелия Целься с Авиценной», «Согласие Платона с Аристотелем

и Галена с Гиппократом»⁷. Всего издано более 100 его работ, многие из них переиздавались.

Фракасторо Джироламо (1478—1553)—итальянский врач, ученый, астроном, поэт. Он окончил Падуанский университет и в нем же работал профессором. Его деятельность проходила в эпоху Возрождения. Накопившиеся научные факты толкали ученых на обобщения. Многие понятия, сохранившиеся в сред­ние века со времен Аристотеля, подвергались новому осмысли­ванию. К таким ученым относился и Д. Фракасторо. Он был другом II. Коперника и так же, как он, был устремлен в неве­домое будущее, не считаясь с утвердившимися догмами. Своим учением он заложил основы будущей патологии. Для Фракас­торо было ясно, что болезнь человека — это не мучения его как наказание бога, а болезненный процесс, имеющий свои причины. В частности, им были написаны книги «О сифилисе, или фран­цузской болезни» (1530) и «О заразе, заразных болезнях и ле­чении» (1546), в которых он задолго до открытия возбудителей инфекционных (заразных) заболеваний сумел намного опере­дить мромя п понять их основную суть как инфекционных болез­ней. Поставив перед собой вопрос «Что такое зараза?», Д. Фра­касторо отвечает, что «...это поражение (т!ес1ю), переходящее от одного к другому». Под заражением он понимал, когда чело­век заболевал тождественным заболеванием. Им различались даже три пути заражения. В его работе указывалось: «Одни (контагии) поражают только через соприкосновение; другие, кроме этого, оставляют еще очаг и поражают через последний. Некоторые же распространяют заразу еще и на расстоянии. Та­ким образом, и них наблюдается некоторого рода порядок... На расстоянии передаются не нее, по через соприкосновение — все». Стоя на позициях атомизма, он таким образом смог все это пе­ренести на понимание невидимого живого микромира, который науке в то время не был известен. Это была несомненно гени­альная догадка о микробах, являющихся возбудителями конта­гиозных заболеваний.

Его философские воззрения соответствовали древнегреческо­му материализму. Он разделял мнение о «четырех действующих началах», т. е. о воздухе, воде, огне и земле, из которых состо­ит весь окружающий мир. Между всей живой и неживой при­родой, ее отдельными элементами, телами Д. Фракасторо видел материалистическую причинно-следственную связь, отвергая тем самым теологическую «конечную причину», что все есть от бога.

Субстанция им понималась с позиций атомизма как совокуп­ность бесконечного множества частиц. Д. Фракасторо рассмат­ривал объективно существующий мир так же, как его далекий

⁷ ВиИеИп о Г Ше тес^са! НЬгагу аззоиаиоп Воз1оп —1940 —N 4 —
Уо1. 28—30. - '

предшественник Демокрит, различая у каждого материального объекта два качества — первичное и вторичное. Под первичны­ми качествами он понимал материальную сущность предмета,:вещи, всякого живого существа. Под вторичными качествами понимались духовные понятия, возникающие в сознании челове­ка, которые являлись как бы «образами материальных ка­честв».

Сознание человека им понималось также с позиций атомиз­ма. Оно ему представлялось как результат действия и противо­действия материальных частиц особого рода. Д. Фракасторо принадлежал к прогрессивной части ученых эпохи Возрожде­ния. Как большинство из них, он стоял на материалистических позициях.

Имя Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма

.вошло в историю медицины и философии как Парацельс (1493—1541). Псевдоним был придуман им самим. Он был не только медиком, но и алхимиком, философом, активным бор­щом против схоластики. Родившись в Швейцарии, Парацельс, •став врачом, побывал во многих странах Европы, глубоко изу­чая в каждой из них лекарственные средства, прежде всего травы. Его огромная заслуга перед наукой заключается в со­единении медицины с химией. Занимаясь врачеванием и алхи­мией, он вводит ряд химических веществ в медицинскую прак­тику, заложив основы иатрохимии.

Парацельс придавал большое значение философии. В ней он видел источник более совершенного познания природы, мно­жества разнообразных, порожденных ею вещей. По его миро­воззрению, первоматерия есть результат творения бога. Окру­жающий мир, природа во всех своих проявлениях представля­лась ему макрокосмосом, а человек в ней рассматривался как микрокосмос. Понимая полную зависимость человека от при­роды, он рассматривал его в единстве с нею, считая, что между ними существует тесное единство, полное соответствие, и в сво­ей совокупности они представляют единое целое. Процесс позна­ния для Парацельса начинался с природы. Основное внимание юн уделял опыту. Этим Парацельс отличался от многих автори­тетных своих предшественников и современников. Им велась бескомпромиссная борьба с «вульгарными» заклинателями ду­хов и теми, кто их «вызывает».

За антирелигиозные взгляды католическое духовенство •окрестило его «Лютером в медицине». Из-за гонения на него юн вынужден был покинуть г. Базель. В период своих путешест­вий Парацельс закончил книгу «Большая хирургия», принесшую ему еще большую известность. Она была издана в 1536 г. Его последнее произведение «Моя защита» было опубликовано уже после смерти, в 1564 г. В ней он со всей силой своих убеждений отстаивал высказанные им ранее научные позиции. При жизни не.были опубликованы его произведения «Лабиринт оши-

бок», а также основные работы «Парагранум» и «Парами-рум».

Его заслуга заключается в том, что он освободил медицину от древних суеверий. Парацельс со всей убедительностью дока­зывал, что опыт является основным средством познания.

Для дальнейшего развития медицины большое значение име­ли его суждения о понимании процессов, происходящих в орга­низме, как химических. Им отводилось большое внимание хи­мии, в том числе и лекарствам на химической основе.

Вместо с тем Парацельс не смог преодолеть ошибочных взглядов, характерных для средневековья. В учении об «архее», янляшпемся регулятором духовного принципа организма, отра-шлогь давление мистики и религии. Его «архей» по сути явля­ется,ш рождением витализма.

И период научной деятельности Парацельса произошли зна­чительные изменения в изучении человеческого организма. Са­мым существенным в этом был пересмотр утвердившихся взгля­дов, господствовавших в античной и средневековой медицине. Вместо старых теории и попятим возникают новые, в которых нначо трактуются природа человеческого организма и методы лечения (юлсмнсй. Одним из этих новаторов был швейцарский химик, биолог и врач Парацельс.

Врач-философ Мигель Сервет (1509 или 1511—1553 гг.) ро­дился в семье адвоката в испанском г. Виллануова Арагонской провинции. Став взрослым, он решил по настоянию отца также овладеть правовыми знаниями. Окончив юридический факуль­тет Тулуаского университета во Франции, М. Сервет увлекся учением реформистом, пытавшихся усовершенствовать религию» перестав.кшнмап.ся юриспруденцией. С упоением он изучал труды Мартина Лютера и других теоретиков новой тео­логии.

Сблизившись с реформаторами церкви (Цвингли, Эполампа-дусом), М. Сервет вновь с головой ушел в теологию, отказав­шись от должности секретаря и вскоре начав читать проповеди» Он подвергал критике догмы как католической, так и реформат­ской цсркни. Он вступает в отчаянную дискуссию с отцом ре­форматской церкви Эполампадусом. В одном из дошедших до наших дней писем М. Сервет пишет, что «...казнить людей за ТОV что ошибаются в понимании Писания (имеется в виду божье­го.— С. Ч.), кажется мне несправедливым»⁸. Это был по сущест­ву протест против устоев того времени. В 1536 г. М. Сервет пе­реехал в Париж и поступил учиться еще раз,, но уже на меди­цинский факультет. В Париже он встретился с Ж. Кальвином (1509—1564), одним из крупных деятелей Реформации, взгляды которого были диаметрально противоположны взглядам М. Сер,-

⁸ Потоцкий М. Н. К 450-летию со дня рождения Мигеля Сервета//Соа. здравоохр. — 1963. — № 2. — С. 62.

вета. Для Ж. Кальвина с первых встреч на всю жизнь М. Сер¹-вет оставался непримиримым врагом, и он преследовал его» и мстил ему до конца его дней с присущей ему жестокостью ин­квизитора. М. Сервет же по своему мировоззрению стоял на пе­редовых позициях философской мысли того времени и отражал идеи рационализма и пантеизма.

Изучая раннее христианство, М. Сервет по сути боролся про­тив христианских догматов и отвергал церковь как ненужную организацию.

Еще обучаясь на медицинском факультете, он уже стал за­ниматься научными проблемами медицины. Это свидетельство­вало о том, что М. Сервет был не только смелым мыслителем, но и крупным ученым. В 1536 г. он опубликовал свою первую-работу «Апология Леонардо Фусша в защиту С. Шампье». Она была направлена против схоластов, которые оторвались от изу­чения природы, ссылаются лишь на врачей древней Греции*, римлян и арабов, которые в оригинале выглядят значительна проще и убедительней. В его работе подчеркивалось, что древ­ние врачи были тесно связаны с природой. Вскоре вышла и его вторая работа «Апология астрологии», в которой он своих современников горе-ученых, не стесняясь, называл «чудовища­ми невежества», «язвами мира» и другими нелестными эпите­тами. Им высмеивались ученые-схоласты, которые пытались изучать человеческий организм независимо от окружающего мира, от его объективных воздействий на человека. Естествен­но, что ученые не хотели терять своего профессорского автори­тета, и потребовали через парламент от М. Сервета отка­заться от своих убеждений и изданных произведений. Однако М. Сервет предпочел покинуть Париж. Далее начинаются его» длительные странствия. Ему пришлось работать и врачом,, но главной его деятельностью остается научное творчество, в том числе и в области медицины. Вопреки утвердившемуся мнению Галена, М. Сервет дал правильное описание путей дви­жения крови в организме: из правого желудочка сердца в левое предсердие по ветвям легочной артерии и по соединенным с ней в ткани легкого ветвям легочных вен. Тем самым он открыл: малый круг кровообращения. М. Сервет высказал предположе­ние о существовании невидимых кровеносных сосудов (о мик­роскопе тогда еще не знали), то, что мы теперь называем ка­пиллярами, связанных в виде разветвлений легочной артерии-и легочных вен, и тем самым замкнул циркуляцию крови по сердечно-легочному кровеносному кругу. Им предполагалось, что кровь «перерабатывается» в сосудах легкого, в результате чего приобретает светлый оттенок.

Находясь в изгнании, М. Сервет работал над своей заветной книгой «Восстановление христианства» и лишь в 1553 г. ано­нимно издал ее в Вене. В ней он изложил свое научное и фило­софское кредо. Его взгляды отражали ранний рационализм и пантеизм. Для М. Сервета превыше всего, в том числе и бога»

•была природа. Он писал: «Бог — это камень в камне, дерево в дереве. Бог пропитывает все своими идеями. Бог связан со все­ми вещами в природе»⁹. Как и у всех представителей пантеизма, лрирода у него была одушевлена. Душа (дух) им также пре­вращалась в материю и ассоциировалась с понятием воздух. -«Воздухом я называю дух, — писал он, — который на языке церкви носит особое название»¹⁰. «Святой дух» как что-то сверхъестественное, нематериальное им начисто отвергался. Что­бы убедить читателей и своей правоте по данному вопросу, на •страницах книги он рассказал, как воздух через описанный им малый круг кровообращения делает кровь чистой, т. е. насы­щенной кислородом. «Дух жизни» (или «жизненный дух», т. е. «оздух— С. Ч.), — писал он, — берет свое начало в левом же­лудочке сердца; легкие же главным образом содействуют его иыработке силой теплоты. Этот дух ярко огненно-золотистого циста состоит из самой чистой крови и прозрачного пара, кото­рый содержит в себе воду, воздух и огонь. Он порождается в легких из смеси вдыхаемого воздуха с самой чистой кровью, ко­торую нрапый желудочек сердца передает левому. Но эта пере­дача огущестилисття не через центральную перегородку, как это думают, а пи.илиающпм носхищение устройством, из правого желудочка сердца длинным путем через легкие, в результате чего чистейшая часть крови перерабатывается и становится ог­ненно-золотистой. Так передается «дух» из артериальной вены в венозную артерию. Затем в этой венозной артерии кровь сме­шивается с воздухом при вдохе, а при выдохе выбрасывает от­работанные вещества (копоть) и тогда наконец смешанная «ронь притягивается к левому желудочку при помощи диастолы и гпинжитоя пригодным местом для образования духа жизни»¹¹. Для того чтобы быть более убедительным и доказать свою правоту, М. Сернет не оттапливается на этом и дальше при­водит ряд дополнительных доводом, которые подтверждают его открытие. Он пишет: «То, что сообщение и переработка имеют место в легких описанным выше способом, показывается много­численными связями и соединениями легочной артерии с легоч­ной веной. Это подтверждается также большим размером легоч­ной артерии, которая в противном случае не была бы такой крупной, а также и тем, что сердце не посылало бы столь боль­шое количество наиболее чистой крови для одного лишь пита­ния легких, тем более, что у зародыша легкие берут питание из другого места. Как учит Гален, мембраны, или клапаны сердца раскрываются только лишь при рождении. В связи с этим в мо­мент рождения кровь вливается в столь большом количестве из •сердца в легкие совсем для другой цели, чем для их питания. И не просто один воздух возвращается от легких к сердцу через

⁹ 8с^Vе^ М1%ие1. СНпвШшзгт гезНШю.— У!еппе.— 1553. — Р. 169.

¹⁰ Там же. — С. 169.

¹¹ Там же.— С. 170.

легочную вену, но обязательно воздух (т. е. кислород. — С. V.)V смешанный с кровью»¹².

Таким образом, обнаружив, что в кровеносных сосудах лег­ких находится кровь, а не воздух, как думали раньше, М. Сер-вет открыл «малый круг кровообращения» и описал его, хотж и в примитивной форме.

С его книгой ознакомился главный из лидеров реформато­ров церкви Ж. Кальвин и написал очередной донос папской ин­квизиции о его еретизмс. Он не мог простить ему критику вы­сказанных им догматон п еиязь с анабаптистами. М. Сервет был^; арестован, но с помощью друзей ему удалось бежать из тюрьмы. Но его заочно приговорили к сожжению на костре. Вначале¹ сожгли чучело М. (Чернота и нес его книги. Но вскоре верные люди Ж. Калинина обнаружили его н Швейцарии¹, и он был по­сажен в тюрьму в Женеве. Несмотря на оскорбительную и уни­зительную форму проведения суда, где одним из обвинителей" был его непримиримый враг Ж. Кальвин, М. Сервет вел себя; достойно и не отказался от своих убеждений. Его приговорили: к смертной казни. Он был таким же мучеником, как и Д. Бруно».

М. Сервет, — как писал Ф. Энгельс, — был прогрессивным-мыслителем и ученым, деятелем революционного естествознания эпохи Возрождения¹³. Свои идеи он защищал без страха и со­мнения, несмотря на жестокие преследования. Его сожгли, ш> его учение продолжало распространяться, в том числе и на тер­ритории нашей страны, что еще раз говорит о том, что нет такой силы, которая могла бы остановить прогресс науки.

Джероламо Кардано (1501—1576)—разносторонний италь­янский ученый эпохи Возрождения. Он был врачом, математи­ком, астрологом, изобретателем, философом. Миллионы шоферов-разных стран ежедневно произносят «карданный вал», не зная,, что они вместе с тем вспоминают этого выдающегося ученого, предложившего этот вал задолго до изобретения автомо­биля.

Как философ Д. Кардано создал три труда: «О тонкости ве­щей» (1550), «Об изменчивости вещей» (1557) и «Тайны вечно­сти» (издан после смерти). Он был главным представителем на­турфилософии той обновляющейся эпохи. Д. Кардано еще не мог освободиться от средневекового тумана, над ним, как и над многими учеными, довлели религиозные догмы. Будучи увлечен­ным космологическими вопросами, он вместе с тем придержи­вался взглядов пантеизма и гилозоизма. Правда, в его взглядах отмечалась материалистическая тенденция с элементами диалек­тики, но среди них были и мистические толкования, признания-Божественности. Его натурфилософские взгляды формировались под влиянием взглядов итальянского философа Николая Кузан-

¹² 8егуе{ М1$ие1. СЬНзИашзгш гезШШо. -- У!еппе. — 1553. — Р 171

¹³ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 20. — С. 508.

«ского. Достаточно вспомнить общее суждение о природе Н. Ку-.занского.

Рассматривая Вселенную, Д. Кардано представлял ее как «единое целое, где все связано между собой. Основой всех вещей юн считал единую первоматерию, никогда не возникающую и не погибающую. Материей заполнена Вселенная и потому в ней нет места для пустоты. В основе материи три элемента — земля,:вода и воздух. Как известно, некоторые древние философы при­знавали еще и огонь, но Д. Кардано считал, что огонь не явля­ется самостоятельным элементом, а лишь результатом транс­формации небесного тепла, обладающего большой активностью.и всепроникаемостью. Иначе говоря, бгонь у него отождествлял­ся со свойствами света. Он утверждал: все, что имеется на зем-.ле, по своей природе «холодно» и «влажно».

Им рассматривался и такой вопрос, как проблема возникно­вения и уничтожения вещей. Это явление Д. Кардано объяснял.наличием в каждой вещи мировой души, которая обладает -свойством уничтожения и возникновения вещей.

Д. Кардано считал, что небесное тепло способно порождать жизнь в растениях и животных, и проявляется она примерно так же, как представлял это врач-философ древности Эмпе-докл — в любви и ненависти. По-видимому, Д. Кардано нахо­дился под сильным его влиянием. По его представлению, под •благотворным влиянием космической жизненной теплоты из ос-ловных элементов возникают все живые организмы.

Рассматривая животный мир, он отмечал развитие более сложных животных из простейших, при этом за самый простей­ший вид им принимались черви. Данное расс<