Беседы со страждущими духами

 

ВОЗМЕЗДИЕ

 

Общее изложение состояния грешников при их появлении в мире духов, продиктованное в Парижском Спиритическом Обществе, в октябре 1860г.

 

«Духи злые, эгоистичные и жестокие тотчас после смерти предаются тяжкому страху за своё настоящее и будущее положение, они осматриваются и в первое время не сразу могут найти, на кого бы излить свою злобу; и вот отчаяние овладевает ими (одиночество и бездействие невыносимы для злых духов), они не хотят поднять своего взора выше, где обитают чистые духи; но, озираясь, видят удручённых, подавленных, слабых духов, уже наказанных: они бросаются на них, как на добычу, и, вспоминая их прежние грехи, всеми средствами издеваются над этими несчастными. Но скоро эти насмешки надоедают им, и вот они низвергаются на землю, как голодные коршуны, и среди людей ищут душу, наиболее доступную искушению; они овладевают ею, возбуждают её алчность, стараются угасить её веру в Бога и хотят завладеть, наконец, совестью человека; когда же они утверждаются в своей власти над ним, то окутывают всех окружающих его той же роковой заразой.

Злой дух, удовлетворяя своей злобе, почти счастлив; он страдает только в те минуты, когда не может действовать или когда добро берёт верх над злом.

Но проходят века, злой дух чувствует вдруг, как его обволакивает тьма, круг действий его сужается, совесть его, до тех пор молчавшая, даёт ему чувствовать острые шипы раскаяния. Бездеятельный, уносимый вихрем, он скитается, чувствуя, по словам Писания, как «волосы подымаются на голове его от ужаса», вскоре он ощущает в себе и вокруг себя ужасную пустоту – настала минута, он должен начать искупление, грозное перевоплощение ждёт его, он видит вдали, как в мираже, ожидающие его ужасные испытания, хотел бы бежать, но вместо этого бессознательно приближается и, увлечённый непреодолимой силой, устремляется в открытую пропасть жизни и катится всё дальше и дальше, пока завеса бессознательности не закроет его окончательно. Он живёт, он действует, он опять преступен, но чувствует какое-то беспокойное воспоминание, какое-то предчувствие заставляет его дрожать, но он держится твёрдо и не отступает от пути зла. И вот, обессиленный грехом и преступлением, он готовится умереть. На одре смерти виновный человек, для всех кажущийся недвижимым, чувствует в себе движение и жизнь забытых ощущений. Под его закрытыми веками зарождается свет, он слышит странные звуки. Душа, готовая покинуть тело, волнуется, тогда как судорожно сжатые руки хватаются за одеяло; он хотел бы говорить, хотел бы крикнуть тем, кто его окружает: «Держите меня, я вижу ужас наказания!», но он не может позвать: смерть сковывает его бледные уста, а присутствующие говорят: «Он успокоился на век...»

Между тем он всё слышит, он витает над своим телом и не хотел бы его покидать, но тайная сила влечёт его; он видит и узнаёт то, что знал ранее. Устрашённый, он бросается в пространство, где хотел бы скрыться. Но убежища нет, нет покоя, другие духи встречают его теми же насмешками и делают ему то же зло, какое он сам делал раньше; наказанный, осмеянный, пристыженный, он скитается и будет скитаться, пока Божественная искра не западёт в его одеревенелую совесть, не осветит его и не покажет ему Бога-мстителя, Бога, торжествующего над всяким злом, умилостивить Которого можно только искуплением и мольбою.

 

Георгий»

 

Никогда не было представлено более красноречивой, более ужасной и более верной картины участи злого духа, нужно ли после этого прибегать к фантасмагории адского пламени и физических мучений?

 

 

Г-н НОВЕЛЬ

 

(Дух обращается к медиуму, которого знал при жизни.)

 

«Я расскажу тебе, что я испытал, когда умер. Мой дух, прикреплённый матерьяльными узами к телу, долго не мог отделиться от него, и это было первым моим жестоким мучением. Жизнь, которую я покинул в 24 года, была ещё так сильна во мне, что я не думал о смерти. Я искал своё тело и был удивлён и испуган, увидав себя как бы потерянным среди этой толпы теней. Наконец, сознание моего положения и всего совершённого во всех моих воплощениях зла внезапно поразило меня. Яркий пронизывающий луч осветил малейшие складки моей души, и она, как бы обнажённая, была объята стыдом. Я старался скрыться от этого света и заняться новыми и в то же время известными мне предметами, которые меня окружали; счастливые духи, витающие в эфире, напоминали мне о счастье, о котором я не мог и мечтать; тёмные и одинокие тени, то погружённые в тупое отчаяние, то иронические, то озлобленные скользили мимо меня и спускались на землю, от которой я не мог отделиться. Я видел волнующееся человечество и завидовал его неведению. Захваченный несокрушимой силой, желая избежать жестокой боли, я пролетал пространства, преодолевал матерьяльные препятствия, и все красоты Природы, и великолепия небесные не могли ни на минуту ни утешить угрызения моей совести, ни успокоить ужаса, который я ощущал при виде открывающейся вечности. Смертный может с содроганием тела предчувствовать физические страдания; но ваши лёгкие боли, смягчённые надеждой, развлечением и убиваемые забвением, никогда не дадут вам понятия о муках души, страдающей без перерыва, без надежды, без раскаяния. Я провёл время, продолжительность которого определить не могу, завидуя избранным, блаженство которых я провидел; ненавидя злых духов, которые преследовали меня насмешками, презирая человечество, мерзость, которого я видел, и переходя от глубокого уныния к безумному возмущению!

Наконец, ты позвал меня, и первый раз чувство нежности и сладости овладело мной; я слышал наставления, которые даёт тебе твой покровитель; истина осенила меня, я начал молиться; Господь услышал меня, и явился мне во всей Своей благости, как прежде являлся в Своём правосудии.

Новель»

 

 

Г-н ОГЮСТ МИШЕЛЬ

 

(Гавр, март 1863г.)

 

Это был молодой человек, богатый бонвиван, широко наслаждавшийся исключительно матерьяльными благами жизни. Хотя он был и умён, но относился беззаботно к вопросам самым серьёзным. Не злой от природы, скорее даже добрый, он был любим своими товарищами по развлечениям и хорошо принят в обществе, где ценили его светские достоинства. Не делая добра, он не делал и зла. Умер он от ушиба при падении из экипажа. Вызванный через несколько дней после смерти медиумом, который знал его по слухам, он последовательно дал следующие сообщения.

 

8 марта. – «Я только что освободился от тела и потому с трудом могу отвечать Вам. Ужасное падение, которое убило моё тело, повергло дух мой в тяжкое смятение. Я нахожусь в тревоге о своей участи, и неизвестность эта очень тяжела. Страдания моего тела – ничто в сравнении с тем, что я чувствую! Молитесь, чтобы Бог простил меня! О, какое страдание, смилуйся, о Боже! Какое страдание... прощайте...»

18 марта. – «Я уже приходил к Вам, но почти не мог говорить с Вами; ещё и теперь мне это довольно трудно. Вы – единственный медиум, к которому я могу обратиться с просьбой помолиться за меня, чтобы милосердие Господа вывело меня из смятения, в котором я нахожусь. Зачем страдать, когда тело моё уже больше не страдает? Откуда эта ужасная тягость и мученье? Молитесь, молитесь, чтобы Бог послал мне покой. Какая тяжкая неизвестность! Я всё ещё связан с телом; оно тут, и я около него, но не могу разобрать хорошенько, где я. Придите помолиться над ним, чтобы я мог освободиться из этих тисков. Бог смилуется, надеюсь, и простит меня. Я вижу около Вас духов и через них могу говорить с Вами. Помолитесь за меня!»

16 апреля. – «Это я пришёл просить Вас помолиться за меня. Следовало бы пойти на то место, где лежит моё тело, просить Всемогущего утишить мои страдания. Я мучаюсь... о, я мучаюсь... идите туда... так нужно, и обратитесь к Господу с молитвою о моём прощении. Я вижу, что могу успокоиться, а то я постоянно возвращаюсь туда, где положено то, что было мною».

Примечание. Медиум не понимал, почему дух настаивал на том, чтобы он шёл молиться на его могиле, и потому не исполнил этой просьбы тотчас же, а только спустя некоторое время, и затем там же на месте получил следующее сообщение.

 

11 мая. – «Я ожидал Вас. Я надеялся, что Вы придёте на то место, где душа моя как бы прикована к своей оболочке; придёте, чтобы умолить милосердного Бога успокоить мои терзания. Вы можете помочь мне Вашими молитвами, не медлите, умоляю Вас! Я вижу, насколько жизнь моя была далека от того, чем она должна была быть; я вижу ошибки и грехи, которые я совершил. Я был совершенно бесполезен и не сделал ничего хорошего в жизни; богатство моё служило для удовлетворения моих страстей и стремлению к роскоши и тщеславию. Я думал только о наслаждениях тела, а не о душе, и не сделал никакого доброго употребления из моих способностей. Снизойдёт ли милосердие Бога на мой бедный дух, который страдает от земных своих грехов? Молитесь о помиловании и прощении моих прегрешений, чтобы я избавился от этих страданий. Благодарю, что пришли помолиться надо мной».

18 июня. «Благодарю Господа за разрешение говорить с Вами. Я познал свои ошибки и надеюсь, что Бог простит меня. Следуйте всегда по пути жизни с верою, которая оживляет Вашу душу, она предохранит Вас от мучений и даст покой, которого я ещё не имею. Благодарю за молитвы. До свидания».

Примечание. Настойчивые требования, чтобы непременно пошли на его могилу, есть замечательная особенность: но объясняется она тем, как цепки были связи, соединяющие его с телом, и как трудно и продолжительно было отделение из-за его необычайной матерьяльности. Можно предположить, что молитва вблизи тела могла произвести некоторое магнетическое действие и способствовать отделению. Обычай молиться около тела усопшего не есть ли бессознательное внушение для достижения этой цели? В этом случае действие молитвы будет одновременно нравственное и матерьяльное.

 

 

РАСКАЯНИЕ КУТИЛЫ

 

(Бордо, 19 апреля 1862г.)

 

«В настоящее время я чувствую себя менее несчастным, так как я не ощущаю более связи с моим телом; наконец я свободен, но я не исполнил ещё искупления – я должен теперь возместить потерянное время; Бог, надеюсь, увидит моё искреннее раскаяние и простит меня! Молитесь за меня, умоляю вас.

Люди, братья мои! Я жил только для себя, и теперь это искупаю и страдаю! Да избавит вас Бог от шипов, которые раздирают меня. Идите по широкому пути Господа и молитесь за меня: я так злоупотреблял благами, которые Он даёт Своим созданиям.

Тот, кто руководствуется одними грубыми инстинктами и жертвует им своими способностями и добрыми чувствами, которые Господь вложил в него, уподобляется животному. Человек должен воздержно пользоваться благами, которые ему даны; он должен привыкать жить не иначе, как ввиду ожидающей его вечности, и по возможности избегать матерьяльных наслаждений. Пища его должна иметь одну цель – поддержание жизни. Обстановка должна соответствовать точным требованиям его положения; вкусы и наклонности должны управляться самым строгим разумом, а иначе он матерьялизуется вместо того, чтобы очищаться. Страсти человеческие, как тесные оковы, впиваются в тело; стало быть, не надевайте их на себя. Живите, но не излишествуйте! Вы не можете себе представить, чего это стоит при возвращении на духовную родину! Земные страсти обнажают вас ранее, чем вас покинут, и вы предстаёте перед Господом нагими, совершенно нагими; прикройтесь же добрыми делами, они помогут вам пройти пространство, отделяющее вас от вечного блаженства. О, это блестящее одеяние, оно скроет все человеческие мерзости! Облачитесь в милосердие и любовь, этот Божественный покров, который ничто не может сорвать».

Наставление духа-покровителя медиума. «Дух этот на добром пути, потому что к раскаянию прибавляет и советы против опасности той дороги, по которой он шёл. Признать свою вину – уже заслуга и первый шаг к добру; вот почему положение его, хотя и не совсем счастливое, уже не положение страждущего духа. Он раскаивается, следовательно, ему остаётся искупление, которое он совершит в другом существовании. Но прежде чем достигнуть такого положения, знаете ли вы, какова участь людей чувственных, которые занимались только постоянным придумыванием новых наслаждений? Влияние материи преследует их и за гробом, и смерть не избавляет и не прекращает их вожделений, которые они напрасно стараются удовлетворить. Они ищут не духовной пищи, которой и прежде не искали, и душа их скитается в пространстве без цели, без надежды, в терзаниях тревоги, как человек, не видящий пред собой ничего, кроме безграничной пустыни. Ничтожество их умственных занятий на земле во время телесной жизни ведёт, конечно, и к ничтожеству их духовной работы после смерти; поскольку у них нет возможности удовлетворить тело, то у них не остаётся ничего и для удовлетворения духа; ими овладевает смертельная тоска, конца которой они не видят; они, пожалуй, предпочли бы небытие, но его не существует. Они могли убить тело, но не могут убить дух, и он должен существовать в этих нравственных муках до тех пор, пока, покорённый страданиями и усталостью, не решится обратить взор свой к Господу».

 

 

Г-н ПАСКАЛЬ ЛАВИК

 

(Гавр, 9 августа 1868г.)

 

Дух этот проявился медиуму неожиданно, он его не знал раньше даже по имени.

 

«Я верю в благость Господа: Он сжалится над моим бедным духом. Я страдал, много страдал, и тело моё погибло в море. Дух мой был всё привязан к телу и долго скитался по волнам. Бог... (Сообщение прервалось; на другой день дух продолжал): «...допустил, чтобы по молитвам тех, кого я оставил на Земле, я мог выйти из состояния смятения и неизвестности, в которую был погружён мой дух. Они долго искали меня и наконец нашли моё тело, которое теперь похоронено; а дух, с трудом освобождённый, видит теперь все мои прегрешения. Испытание окончено, Бог судит справедливо, и его милосердие распространяется на кающихся.

Если дух мой долго скитался вместе с телом, то это было потому, что я должен был искупить... Следуйте по прямому пути, если хотите, чтобы Бог быстро отделил дух ваш от его оболочки. Живите в любви к Нему, молитесь, и смерть, столь страшная для многих, будет смягчена для вас, знающих ту жизнь, которая вас ожидает. Я погиб в море, и они долго меня ожидали. Невозможность отделиться от тела была для меня тяжёлым испытанием; вот почему я нуждаюсь в ваших молитвах. Вы преисполнены той веры, которая спасает, и мне нужна ваша помощь; вы можете молиться Всемогущему Богу, Который справедлив ко мне. Я раскаиваюсь и надеюсь, что Он простит меня. 6 августа тело моё было найдено; я был бедным моряком и погиб давно. Молитесь за меня.

Паскаль Лавик»

 

В о п р о с: Где нашли Ваше тело?

О т в е т: «Здесь близко».

Примечание. «Гаврская газета» от 11 августа 1863 г. поместила следующую заметку, которой медиум не мог знать: «Мы извещаем, что 6-го августа был найден остаток трупа, выброшенного на мель между Блевилем и Ля Гев. Головы, рук и части туловища не было, но его узнали по обуви, ещё державшейся на ногах. Было установлено, что это тело рыбака Лавика, погибшего 11 декабря вместе с судном, утонувшим около Трувиля. Лавику было 49 лет, родился он в Кале. Вдова признала его труп».

 

12 августа, когда шли разговоры об этом событии в кружке, в котором проявлялся Лавик, он вновь явился самопроизвольно:

 

«Я тот самый Паскаль Лавик, я очень нуждаюсь в ваших молитвах. Вы можете мне сделать добро, так как испытание моё было ужасно. Отделение моей души от тела произошло только тогда, когда я осознал свои грехи; но и то не совершенно, и она сопровождала моё тело по морским волнам. Молите же Бога, чтобы он простил меня, чтобы Он дал мне покой. Молитесь, умоляю вас! Да послужит вам ужасный конец моей несчастной земной жизни наставлением. Думайте о будущем и не забывайте молить Господа о милосердии. Молитесь за меня; я очень нуждаюсь в Милосердии Божьем.

Паскаль Лавик»

 

Г-н ФРАНСУА БЕРТЭН

 

 

Один медиум, живший в Гавре, вызывал духа одной знакомой ему особы. Дух этот отвечал: «Я хотел бы сообщиться с Вами, но не могу преодолеть препятствия, стоящего между нами; я должен допустить к Вам этих несчастных страждущих». Затем медиум получает следующее внезапное сообщение:

 

«Я нахожусь в ужасной пропасти. Помогите мне! О, Боже, кто выведет меня из этой пучины?.. Кто протянет руку помощи несчастному, которого поглощает море? Ночь так темна... я так боюсь!.. Вокруг ревут волны, и не слышно дружеского голоса, ни слова утешения и помощи в такую ужасную минуту; эта глубокая тьма, это, конечно, смерть во всём своём ужасе, не будущая, а прошедшая! Я навсегда удалён от всех, кого люблю... Я вижу своё тело, и то, что я переношу сейчас, есть только воспоминание ужасной муки отделения... Сжальтесь надо мною, вы, видящие мои страдания, молитесь за меня, я не хочу больше переносить, как переношу с той фатальной ночи, все терзания агонии! Однако в этом моё наказание, я это чувствую! О море... холод... я буду поглощён! Помогите!.. Не отталкивайте меня! Мы спасёмся вместе на этом обломке! О, я задыхаюсь... Волны сейчас поглотят меня, и мои родные никогда больше меня не увидят... Но нет... что я вижу... как будто тело моё не качается больше на волнах. Верно, молитвы моей матери услышаны!.. Бедная мать моя! Если бы она видела сына своего в этом несчастном положении, то, верно, молилась бы лучше; но она думает, что причина моей смерти осветила прошедшее; она оплакивает меня как мученика, а не как несчастного и наказанного!.. А вы, знающие всё, будьте же милостивы, молитесь за меня.

Франсуа Бертэн»

 

Это имя, совершенно неизвестное медиуму, ничего не напоминало ему, он предположил, что это был дух какого-то несчастного утонувшего, который являлся как это не раз бывало, и раньше. Впоследствии же он узнал, что это была одна из жертв ужасного кораблекрушения, происшедшего в этой местности 2 декабря 1863 г. Сообщение дано было 8 декабря, через шесть дней после события. Человек этот погиб, с неимоверными трудностями спасая других утопающих и в ту минуту, когда считал своё спасение обеспеченным. С медиумом он не имел никаких отношений при жизни, ни родства, ни знакомства. Почему же он проявился именно ему, а не кому-либо из своей семьи? Потому что духи не у всех находят благоприятные условия для соединения флюидов, а в том смятении, в котором он находился, он не мог долго выбирать; его привлёк инстинкт притяжения к этому медиуму, имеющему преимущественную способность к самопроизвольным сообщениям этого рода; он также, вероятно, предчувствовал, что будет выслушан с симпатией. Семья же его, незнакомая со Спиритизмом, может быть, и не сочувствовавшая этому верованию, не могла бы принять его сообщение, как это сделал медиум.

Хотя смерть произошла несколькими днями раньше, но дух мучился ещё тоскою и томлением. Было очевидно, что он не отдавал себе отчёта в своём положении; он считал себя живым, боровшимся с волнами, а вместе с тем о своём теле говорил так, как будто оно от него отделено; он призывает на помощь, говорит, что не хочет умирать, а через минуту упоминает о причине своей смерти, признавая её наказанием; всё это доказывает смешение понятий, которое почти всегда сопровождает насильственную смерть.

Через 2 месяца, 2 февраля 1864г. он опять явился тому же медиуму и продиктовал следующее:

 

«Сострадание, которое Вы выказали ко мне и к моим мукам, меня очень утешило. Я понимаю теперь надежду; я предвижу прощение, но только после наказания за содеянные прегрешения. Я продолжаю мучиться; но если Бог даёт мне иногда предвидеть конец моих несчастий, то это утешение посылается мне только по молитвам милосердных душ, тронутых моими страданиями. О, надежда, благодатный луч небесный, будь благословенна, когда зарождаешься в душе моей!.. Но, увы, пропасть вновь раскрывается, и ужас, и страдание изглаживают из памяти это воспоминание о милосердии! Ночь... вечная ночь!.. вода, шум волн, поглотивших моё тело, всё это только слабое отражение ужаса, охватившего мою бедную душу... Я спокойнее, когда нахожусь около Вас: подобно тому, как тяжёлая тайна, доверенная другу, облегчает удручённое ею сердце, так и Ваша жалость утешает моё горе и даёт отдых моему духу. Ваши молитвы приносят мне успокоение, не отказывайте мне в них. Я не хочу впадать в этот ужасный сон, который превращается в действительность, как только я его вижу. Беритесь чаще за карандаш: мне так отрадно сообщаться через Вас».

 

Несколько дней спустя дух этот был вызван в одном спиритическом кружке в Париже, и отвечал там, но уже через другого медиума. Ему задали несколько вопросов, и он ответил на них в своём сообщении.

 

Вопросы. – Кто направлял Вас к медиуму, с которым Вы беседовали? Сколько времени прошло со дня Вашей смерти, когда Вы первый раз проявились? Когда Вы писали в первый раз, Вы, кажется, сомневались, живы Вы или нет и испытывали все муки ужасной смерти. Лучше ли Вы теперь понимаете своё положение? Вы тогда положительно утверждали, что Ваша смерть была искуплением; не можете ли Вы объяснить нам, за что? Это было бы наставлением для нас и облегчением для Вас. Таким искренним сознанием Вы привлечете к себе милосердие Божие, о котором и мы также будем усердно молиться.

О т в е т: «Кажется невозможным представить себе, чтобы какое-нибудь существо страдало так жестоко! Боже, как тяжело видеть себя постоянно окружённым разъярёнными волнами и всё время чувствовать эту горечь, этот леденящий холод, который подымается и сжимает желудок!

Но к чему постоянно занимать вас этим описанием? Мне следует поблагодарить вас, всех вас, кто принимает столь горячее участие в моих страданиях. Вы спрашиваете, через сколько времени после смерти я проявился? Мне нелегко ответить на это: подумайте, в каком ужасном состоянии я нахожусь ещё! Мне кажется, однако, что я был приведён к первому медиуму какой-то посторонней силой и, странное дело, я пользовался его рукой так же легко, как и Вашей сейчас, думал, что это моя рука. Я в настоящую минуту испытываю большое удовольствие и какое-то особенное облегчение, которое, к несчастью, скоро кончится. Но, Боже мой, я должен сделать вам признание, буду ли я в силах?..»

 

После многих поощрений со стороны медиума дух прибавляет:

 

«Вина моя весьма велика! Особенно же мне тяжело, что меня считают мучеником, а этого вовсе нет. В своём прежнем существовании я совершил страшное преступление: я велел положить в мешок несколько человек и бросить в море!.. Молитесь за меня!..»

 

Поучение Святого Людовика по поводу этого сообщения:

«Признание это будет служить большим облегчением для духа. Вина его действительно была велика; но жизнь, которую он только что покинул, была добродетельна; он был любим всеми окружающими, и это был результат его раскаяния и добрых решений, принятых им перед возвращением на Землю, где он хотел быть настолько же добр и человечен, насколько раньше был жесток. Самопожертвование, выказанное им, было его искуплением, но ему ещё нужно было пострадать за прежние преступления и вынести ещё более сильное испытание. Он сам захотел очиститься от греха жестокой смертью; и теми же муками, какие причинил другим, искупить содеянное; заметьте, что его преследует одна мысль: сожаление о том, что на него смотрят, как на мученика. Поверьте, что ему зачтётся это чувство смирения. Отныне он покинул путь искупления, чтобы вступить на путь восстановления; вы можете помочь ему вашими молитвами, поддержать его и заставить более уверенно и смело итти по пути совершенствования».

 

 

Г-н ФРАНСУА РИКЬЕ

 

 

Франсуа Рикье, старый скряга, холостяк, живший одиноко, умер в С*** в 1857 году, оставив дальним родственникам довольно большое состояние. Когда-то в его доме жила одна дама, которая с тех пор совершенно его забыла и не знала даже, существует ли он на свете. Дочь этой дамы, подверженная припадкам каталепсии, сопровождавшимися внезапным магнетическим сном, была к тому же хорошим пишущим медиумом. В 1862 году она в подобном сне увидела этого господина; он хотел говорить с её матерью. Через несколько дней, так как он явился самопроизвольно, с ним произошёл следующий разговор:

 

1. Чего Вы хотите?

«Мои деньги; они всё взяли у меня и разделили между собой, негодяи! Они продали мои фермы, дома, всё, они расхитили моё имущество, как будто оно не моё. Сделайте так, чтобы мне всё вернули; они меня не слушают, а я не могу видеть подобной подлости. Они говорят, что я был ростовщик, и забрали мои деньги! Отчего же они не хотят мне отдать их, если находят, что оне дурно приобретены?»

2. Но ведь Вы уже умерли, почтеннейший, вам деньги больше не нужны. Просите лучше Бога послать Вам новое существование в бедности, чтобы искупить Вашу нынешнюю скупость.

«Я не могу жить в бедности, мне нужны мои деньги; к тому же, зачем мне другая жизнь, когда я и теперь жив».

(Следующий вопрос был сделан с целью заставить его опомниться и понять своё положение.)

3. Страдаете ли Вы?

«О, да, я страдаю хуже, чем в самой жестокой болезни, у меня болит душа! Я знаю, что я презренный, недостойный жалости человек, меня не оставляет мысль о неправильности моей жизни, послужившей соблазном для многих. Я знаю, что я грешник, но я так мучаюсь, что нужно мне помочь выйти из этого несчастного состояния».

4. Мы будем молиться за Вас.

«Спасибо Вам! Молитесь, чтобы я забыл свои земные богатства; иначе я никогда не раскаюсь. Прощайте и ещё раз спасибо!

Франсуа Рикье, улица Шаритэ, № 14»

 

Примечание. Довольно любопытно, что дух этот даёт свой адрес, как будто он ещё в живых. Дама, не знавшая этого адреса, навела справки и была очень удивлена, узнав, что это был действительно последний дом, в котором он жил перед смертью. Итак, после пяти лет он не сознавал, что умер, и находился в беспокойстве, очень тяжёлом для скупого, видя, как его наследники расхищают его имущество. Вызывание, направленное, вероятно, каким-либо добрым духом, заставило его понять положение, в котором он находится и поощрило его к раскаянию.

 

КЛАРА

 

(Парижское Общество, 1861г.)

 

Дух, продиктовавший следующее сообщение, принадлежал женщине, которую медиум знал при жизни. Характер её и поведение вполне соответствовали тем мучениям, которые она испытывала. Она была очень эгоистична и очень самолюбива, что ясно видно в третьем сообщении, где она высказывает обиду, что не ею одной занимаются. Сообщения её получены в разное время; последние три указывают на видимый поворот к добру, благодаря заботам медиума, который занялся её нравственным воспитанием.

 

 

I

 

 

«Вот и я, несчастная Клара; что ты хочешь знать? Покорность и надежда – одни слова для того, кто знает, что его бесчисленные, как песок морской, страдания будут продолжаться до скончания веков. Ты говоришь, что я могу их смягчить? Какие туманные слова! Где же найти мужество и надежду для этого? Постарайся своим ограниченным умом понять, что такое день, который длится до бесконечности и никогда не кончается. Что это, один ли день, год или вечность? Почём знать, ведь часы его не разделяют; времена года не меняются, время течёт, как вода, медленно и вечно капающая с камня; этот проклятый, ненавистный, долгий день давит меня, как свинцовая гиря... Я страдаю... Около себя не вижу ничего, кроме молчаливых, равнодушных теней, снующих вокруг меня... О, я страдаю!

Впрочем, я знаю, что там, наверху, над этим ничтожеством, над нами витает и царствует Бог, Тот, к Кому всё стремится. Я хочу к Нему обратиться, я хочу Его умолять!

Как хромоногий нищий, я тащусь вдоль дороги и не понимаю, какая сила влечёт меня к тебе? Может быть, в тебе спасение? Когда я тебя покидаю, я несколько успокаиваюсь, как будто согреваюсь! Как дрожащий от холода старец согревается лучом солнца, так застывшая душа моя оттаивает при твоём приближении».

 

II

 

 

«Несчастие моё увеличивается с каждым днём; оно увеличивается по мере того, как уясняется мне понятие о вечности. О, горе! Как я проклинаю вас, часы греха, часы эгоизма и забывчивости, когда, не желая знать ни милосердия, ни самозабвения, я думала только о себе и о своём благополучии! Будьте прокляты, человеческие ухищрения, праздные заботы о матерьяльных интересах! Будьте прокляты вы, которые ослепили и погубили меня! Вечно гложет меня сожаление о прошлом. Что сказать тебе, слушающей меня! Следи за собой непрестанно: люби других больше, чем себя; не задерживайся на пути собственного благосостояния; не откармливай своего тела в ущерб душе; бодрствуй, как говорил Спаситель своим ученикам. Не благодари меня за эти советы, дух мой их постигает, но сердце моё их никогда не слушало. Страх заставляет меня пресмыкаться, как побитую собаку, но свободной любви я ещё не знаю. Божественная заря её сильно запаздывает. Молись же за мою иссохшую и столь несчастную душу!»

 

III

 

 

«Я пришла к тебе, так как ты забываешь меня. Ты воображаешь, что твои уединённые молитвы и простое упоминание моего имени достаточны, чтобы утишить мои страданья? Нет, сто раз нет! Я рычу от боли, я скитаюсь без отдыха, без пристанища, без надежды, я чувствую вечные укоры совести; возмездие, подобно острым шипам, впивается в мою возмущённую душу! Мне смешно, когда я слышу ваши жалобы, когда вижу вас унылыми. Что значит ваше бледное горе, ваши слёзы и жалкие заботы, все ваши мучения, прерываемые сном! А я разве сплю? Я хочу, слышишь ли, я хочу, чтобы ты оставила свои философские диссертации, занялась мною и заставила бы и других заниматься мною. Я не нахожу выражений, чтобы описать терзания этого, проходящего без определённых периодов, времени. Я вижу только чуть заметный, едва брезжащий проблеск надежды, а эту надежду ты же и дала мне; не покидай же меня».

 

 

IV

 

 

Дух Святого Людовика. «Описание это нисколько не преувеличено и совершенно верно. Быть может, вы спросите, что сделала эта женщина, чтобы быть такой несчастной? Совершила ли она какое-нибудь ужасное преступление? Украла ли, убила ли кого? Нет, она ничего не сделала, что могло бы подвергнуться суду человеческому. Она только забавлялась тем, что вы называете земным счастьем. Всё ей улыбалось: красота, богатство, удовольствия, лесть, она имела всё в изобилии, и при виде её говорили: «Какая счастливая женщина!» И все завидовали её судьбе. Но что же она сделала?.. Она была себялюбивая эгоистка, она имела всё, кроме доброго сердца. Если она не преступила законов человеческих, то нарушила законы Бога, так как не хотела знать милосердия – первой из добродетелей. Она любила только себя, теперь её никто не любит; она ничего не давала, и ей никто ничего не даёт; она отвергнута всеми, оставлена, покинута, потеряна в пространстве, где никто о ней не думает, никто ею не занимается, это и составляет её мучение. Она искала только светских радостей, а теперь этих радостей больше нет, и её окружает пустота. Она ничего не видит впереди, и ей кажется, что это ничто и есть вечность. Она не страдает физически, дьяволы не приходят мучить её, но этого и не нужно: она сама себя мучит и терзает гораздо хуже, так как демоны всё же были бы существами, которые о ней думали. Именно этого ей и хочется; эгоизм был её радостью на земле, а здесь он её преследует, он гложет её сердце, как червь. Это и есть её настоящий демон!

Святой Людовик»

 

V

 

 

«Теперь я вам скажу о важном различии, которое существует между божественной и человеческой моралью. Первая говорит неверной жене и всем грешникам: «Раскайтесь, и Царство Небесное будет вам открыто». Божественное милосердие принимает всякое раскаяние и все сознанные прегрешения; тогда как человеческая мораль отвергает открытое сознание и с улыбкою допускает грехи скрытые – наполовину уже прощённые, по её мнению. В одной – любовь и прощение, в другой – лицемерие. Выбирайте, жаждущие истины души! Выбирайте между небом, отверзтым перед кающимся, и терпимостью, допускающей зло, когда оно не тревожит её эгоизма и не расстраивает её расчётов, но отвергающей страсть и рыдания громко признаваемых преступлений. Итак, кайтесь все, кто грешит; отрекайтесь от зла, но в особенности от лицемерия, прикрывающего уродство улыбающейся и обманчивой маски приличия».

 

 

VI

 

 

«Теперь я покойна и покорилась необходимости искупления моих грехов. Зло во мне, а не в окружающем меня; стало быть, должна перемениться я, а не внешние условия. Мы сами носим в себе свой рай и ад, и грехи наши, запечатлённые в нашей совести, ясно читаются в день воскресения; тогда мы сами свои судьи, потому что состояние нашей души возвышает или унижает нас. Я объясняюсь: дух, загрязнённый и обременённый грехами, не может ни понять, ни желать возвышения, которого он не сможет достигнуть. Верьте, что как различные виды существ живут каждый в своей среде, так и духи, смотря по степени своего возвышения, пребывают в той сфере, которая соответствует их способностям; они и не понимают другой, пока прогресс не оторвёт их от низких наклонностей и не освободит их от оболочки греха. Тогда они могут вспорхнуть и, наконец, стрелою ринуться к Богу, который будет тогда их единственной и желанной целью. А я всё ещё влачу жалкое существование, но больше уже не ненавижу; я понимаю и верю в бесконечное блаженство божественной любви. Молись же обо мне, я надеюсь и жду».

 

В следующем сообщении Клара говорит о своём муже, от которого при жизни она много перенесла горя, и о его положении в мире духов. Это описание, которое она не могла окончить сама, дополнено духом-покровителем медиума.

 

 

VII

 

 

«Я прихожу к тебе; ты совсем забыла меня, но я терпелива и больше не отчаиваюсь. Ты хочешь знать, в каком положении бедный Феликс; он скитается во мраке, с глубоким отчаянием в сердце. Его поверхностное и легкомысленное существо, опошленное удовольствиями, никогда не знало ни любви, ни дружбы. Даже страсть не осветила его своими мрачными лучами. Я сравниваю его теперешнее положение с положением ребёнка, не знающего жизни и лишённого всякого руководства. Феликс со страхом странствует в этом удивительном мире, где всё блестит сиянием Бога, Которого он отвергал...»

 

 

VIII

 

 

Дух-покровитель медиума. «Клара не может продолжить описание страданий своего мужа, не ощущая их сама. Я буду говорить за неё: Феликс, который был человек поверхностный, как в мыслях, так и в чувствах, жестокий вследствие слабости, развратный от холодности, вошёл в мир духов нагим как нравственно, так и физически. Вступив в земную жизнь, он ничего не сумел приобрести в ней и потому должен будет всё начать сначала. Как человек, просыпающийся от долгого сна, видит, что напрасно было его волнение, так и этот несчастный, выйдя из смятения, признает, что он жил химерами, которые обманули его; он проклянёт матерьялизм, который под видом реальности представляет одну пустоту; проклянёт позитивизм, который заставил его будущую жизнь называть мечтою, надежды – безумием, а веру в Бога – слабостью. Несчастный! Проснувшись, он увидит, что слова, им осмеянные, действительно выражали истину.

Георгий»

Наставления по поводу сообщений духа Клары.

Эти сообщения поучительны в особенности потому, что показывают нам самую обыденную сторону жизни – эгоизм. Конечно, это не те страшные преступления, которые приводят в ужас даже самых испорченных людей. Это самые обыкновенные условия, в которых находится масса людей, живущих на свете, часто уважаемых и любимых в обществе, потому что они обладают некоторым светским лоском и не подвергаются обвинениям в нарушении общественных законов. И в мире духов они также не испытывают каких-нибудь особенных, из ряда вон выходящих мучений, но находятся в самом простом положении, вытекающем из их образа