Он справедлив и Богом храним,

Скромен, сидит на осле,

едет на ишаке» (Зах 9:9)[97].

Вполне возможно, что евангелист Матфей этот параллелизм понял буквально, как упоминание двух ослов, которых он и ввел в свое Евангелие. Другие евангелисты, как уже сказано, пишут только об одном молодом осле, «на которого никто из людей никогда не садился» (Лк 19:30). По Закону для священнодействия нельзя было использовать животное, когда-либо использованное для повседневных нужд (Числ 19:2). А Вход Иисуса в Иерусалим понимается именно как священное действие. Матфей мог полагать, что молодого осла, то есть осленка, еще не разлучали с матерью, так что животных, по его представлению, могло быть двое. Но ехал Иисус при этом только на одном, на молодом осле, рядом с которым шла ослица.

Иисуса сопровождала больная толпа, состоявшая из Его учеников и тех паломников из Галилеи, которые присоединились к ученикам. Они шли в Иерусалим на праздник Пасхи. – Перед Иисусом сопровождавшие Его «постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге». Так, согласно священной традиции, должна была делать толпа, когда на царство восходил царь (4 Цар 9,13).

Народ восклицал:

«Осанна Сыну Давидову!

благословен Грядущий во имя Господне!

осанна в вышних!»
Слово «осанна» (по-еврейски звучит как «хоши-аннá») переводится буквально «спаси нас». Это слово несколько раз встречается в Писании Ветхого Завета, где его употребляют люди, ищущие помощи и защиты от царя. Однако со временем слово «осанна» приобрело характер хвалы. В целом же здесь мы имеем вольную цитату из Псалма 117, который пелся на праздник Пасхи:

«Господи, спаси!

Господи, поддержи!

Благословен грядущий во имя Господне!» (Пс 117:25-26)[98].

Это благословение грядущему во имя Господне относилось к входившим в Иерусалимский храм паломникам. Но в Евангелии от Матфея благословение относится к Грядущему, то есть Идущему, Входящему Сыну Давидову, то есть к Иисусу Христу. Вообще-то «Грядущий» – это еще один титул Мессии. Говоря о Мессии, иудеи всегда говорили о Грядущем.

Выражение «во имя Господне», скорее всего, относится к слову «благословен». Тогда «Благословен грядущий во имя Господне!» может означать «Именем Господним благословен входящий [в Храм]!». Но иногда выражение «во имя Господне» понимают иначе. Имя Господне, или Слава Господня, – величайшая святыня Израиля – обитает в Храме, так что «грядущий во имя Господне» может означать «входящий в Храм». Как бы то ни было, хвала и Божественное благословение относятся к Иисусу, Которого понимают и принимают как Грядущего Царя, Сына Давидова:

w3са1нна сн=у дв=дову:

блгcве1нъ гряды1й во и4мя гдcне:

w3са1нна въ вы1шнихъ.

Последнее восклицание «осанна в вышних!», то есть «осанна в небесах», относится к Богу. Его можно понимать буквально: «Спаси нас, Живущий на небесах!», а можно и как восхваление: «Хвала Тебе, Живущий на небесах!».

Далее Евангелист Матфей замечает, что «когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: «Кто Сей?». Тревога жителей Иерусалима понятна. Они опасались, что римские власти, которые страшно опасались бунтов и мятежей, особенно в пасхальное время, могут стянуть дополнительные военные подразделения для наведения порядка. – На вопрос «Кто Сей?» толпа паломников отвечала: «Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского». Ученики понимают Иисуса как Царя, Который вскоре установит Свое Царство и раздаст им почетные места вокруг Своего трона. Так они и обставляют Его Вход в Иерусалим, расстилая перед Ним на земле свои одежды, как это делала толпа, когда на царство восходил царь. Толпа народа воспринимает Иисуса как пророка из Назарета Галилейского. Истинный же смысл Его явления был пока сокрыт.

 

Беседа № 66.

 

Наша последняя Беседа была посвящена Входу Господню в Иерусалим. Было время Пасхи. Иерусалим и все его окрестности были заполнены паломниками. На Пасxy в Иерусалиме собиралось, как подсчитали историки, более 2,5 миллиона человек. Собирались иудеи не только из Палестины, но и из всех уголков тогдашнего мира. Так что Иисус пришел в город, переполненный религиозно-настроенными людьми, которые в те времена уповали на явление Царя, сильного Мессии-освободителя, Сына Давидова. Он, по словам одного из псалмов того времени, «очистит Иерусалим от народов, попирающих его. … Жезлом железным разобьет он их. … Все народы устрашатся его» (Пс Солом 17: 21-25.39).

В одной из последних книг Библии Ветхого Завета, написанной на греческом языке, рассказано о том, как народ встречал того, кто очистил Храм после его осквернения в 175 году до РХ сирийским царем Антиохом Епифаном. «Они с жезлами, обвитыми плющем [99], и с цветущими ветвями и пальмами возносили хвалебные песни Тому, Который благопоспешил очистить Место Своё» (2 Макк 10:7). Это почти точное описание того, что делали люди, приветствовавшие Иисуса при Его въезде в Иерусалим. Они срезали ветви с деревьев, расстилали по дороге свои одежды и кричали «Осанна!».

Зная эти народные упования, Иисус явился перед всеми не устрашающим воителем, а скромным и покорным, верхом на осле. Тем самым Он, въехав в Иерусалим, заявил о Себе как о кротком и смиренном Царе мира. Однако, в одном существенном моменте Иисус показал Себя подобным победителю языческого царя Антиоха Епифана: Он въехал в Иерусалим с целью очистить дом Божий, как это сделал за двести лет до того Иуда Маккавей. Он пришел очистить дом Божий не от осквернивших его язычников. Но от кого и от чего? Об этом – следующий отрывок Евангелия от Матфея.

 

Очищение храма (21:12-13).

 

¹² И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, ¹³ и говорил им: «Написано: «Дом Мой домом молитвы наречется»; а вы сделали его вертепом разбойников».

 

Итак, въехав в Иерусалим, Иисус вошел в Храм. Все Его действия были наглядным подтверждением древних пророчеств. Разве страшное видение пророка Иезекииля не говорило о том, что Суд Божий начнется с очищения Его святилища (Иез 9:6)? Так и Малахия пророчествовал: «Внезапно придет в Храм Свой Господь, Которого вы ищете… Вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он – как огонь расплавляющий и как щелок очищающий» (Мал 3:1-2). Еще конкретнее у пророка Захарии: «И не будет более ни одного торгующего [100] в доме Господа Саваофа в тот день» (Зах 14:21). Во всех этих пророчествах говорится об эсхатологическом Дне Господнем, так что появление Иисуса Христа в Храме было знаком наступления последнего времени, предсказанного пророками.

Вот теперь «Иисус вошел в Храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в Храме». Итак, Он очистил Храм не от осквернивших его язычников, как при Иуде Маккавее, а от тех иудеев, которые своими злоупотреблениями оскверняли Храм и богослужение в нем.

Когда мы читаем об этом, перед нашими глазами невольно встают привычные образы, которые мы видели на картинах художников или в популярных кинофильмах, где изображается изгнание торгующих из храма. Мы, опять же невольно, ассоциируем это с торговлей разной религиозной атрибутикой в наших храмах. Как правило, мы одобряем поведение Иисуса, если даже некоторых несколько и коробит применение насилия. Однако, в нашем согласии с поведением Иисуса, мы часто неверно представляем себе евангельскую картину. И по этому поводу надо сделать несколько примечаний.

Мы сможем лучше представить себе все это, если будем знать, чтó собою представлял Иерусалимский Храм. Перед собственно Храмом располагалось четыре двора. Самый внешний двор был большой двор язычников, в который мог войти каждый, будь то иудей или язычник. Далее проходила стена, в которую были вделаны таблички, предупреждавшие, что за стену проход язычникам запрещен. Если же язычник переступит эту черту, то ему грозит смертная казнь. За стеной следовал второй двор, который назывался двором женщин. Он назывался так, потому что дальше могла проходить лишь израильская женщина, хотевшая принести жертву. Далее шел третий двор – двор израильтян. Далее – двор священников. Собственно Храм (наос) был зданием во дворе священников. А вся территория со всеми дворами, окружавшими Храм называлась Святилищем (хиерон).

Так что, когда мы читаем, что «Иисус вошел в храм», следует знать, что в Евангелии говорится, что Он вошел не в Наос (собственно Храм), а в Хиерон (Святилище). И весь описанный евангелистами эпизод произошел не в собственно Храме, но – во внешнем дворе язычников. Во времена Иисуса Христа в этом дворе царила отнюдь не молитвенная атмосфера: шум и гам, рёв предназначенных для жертвы животных, крики продавцов и покупателей… Шла бурная торговля. Но еще хуже было то, что торговля эта была чистым обиранием паломников. Каждый иудей должен был ежегодно платить храмовый налог в размере половины сикля, то есть около двухдневного заработка поденного работника. И этот налог нужно было платить особой храмовой монетой. Обычно иудеи пользовались греческими и римскими монетами, имевшими хождение в Палестине. Но на этих монетах было изображение императора. Поэтому они считались ритуально нечистыми, их нельзя было использовать ни для уплаты налога, ни для покупки жертвенного животного. Их-то и следовало обменивать на храмовые монеты. При обмене своих денег на храмовые полсикля паломники должны были платить меновщику комиссионный сбор в размере 1/12 сикля, а если их монета превышала сумму налога и им полагалась сдача, они должны были платить еще 1/12 сикля. Так что большинство паломников в придачу к налогу платило еще 1/6 сикля, то есть примерно половину дневного заработка, что для большинства много значило. – Зрелище того, как обманывают бедных паломников, вызвало гнев Иисуса, и Он «опрокинул столы меновщиков».

Он опрокинул также «скамьи продающих голубей». Почему упоминаются только голуби? Дело в том, что в храме, даже во внешнем дворе язычников, не продавали скот для жертвоприношений. Согласно правилам, торговля животными не могла производиться на храмовой горе, и даже в Иерусалиме, но только вне городских стен, перед воротами в город[101]. Исключение делалось только для продажи голубей. Их покупателями чаще всего были женщины, которые после удачных родов обязаны были «принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных» (Лк 2,24). Любое животное для жертвоприношения должно было быть без пороков. Голубей можно было довольно дешево купить в городе, но храмовые блюстители обязательно нашли бы у них дефекты, и потому молящимся рекомендовалось покупать их в лавках в храмовом дворе язычников, хотя цена там приблизительно в 20 раз превышала их стоимость в городе. Все выглядело как чистый обман, но, что еще более усугубляло ситуацию, вся эта купля-продажа была сосредоточена в руках семьи первосвященника Анны. Иудеи сами уже давно видели это злоупотребление. В Талмуде сказано, что раввин Симон бен Гамалиил услышав, что пара голубей в храме стоит золотой, потребовал, чтобы цена была снижена до серебряной монеты.

Кроме голубей разрешена была также торговля прочими жертвенными приношениями: мукой, хлебом, оливковым маслом, солью и вином. Когда мы читаем о «продающих и покупающих», то иногда думаем о лавках в наших храмах, в которых продаются всякие сувениры, церковные принадлежности, книги и так далее. Но это не так. В лавках Иерусалимского храма не продавали сувениры и вообще предметы, которые потом люди могли вынести из храма домой. – Только вещества для жертвоприношений!

Для характеристики того, что происходило в храмовых дворах, Иисус употребил очень яркую метафору. Он «говорил им: “Написано: «Дом Мой домом молитвы наречется»; а вы сделали его вертепом разбойников”». Цитируются при этом пророческие слова из Исаии: «Дом Мой назовется домом молитвы для всех народов»(Ис 56:7). Правда, евангелист Матфей, – в отличие от Марка, – опускает слова «для всех народов». Дело в том, что Матфей писал своё Евангелие, как считает современная библеистика, после 70 года. Храма уже не существовало: он был разрушен римлянами. Поэтому Сион уже не мог быть целью эсхатологического паломничества языческих народов. Не храм в Иерусалиме стал целью язычников: наоборот, – миссия апостолов и евангелистов исходила из Иерусалима, из Иудеи, распространяясь по всему миру, как и было велено апостолам в конце Евангелия: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28:19).

Далее Иисус вольно цитирует пророка Иеремию: «Не сделался ли вертепом разбойников … дом сей, над которым наречено имя Мое?» (Иер 7,11). Что означают слова «вы сделали его вертепом разбойников»? Иногда указывают на то, что дорога из Иерусалима в Иерихон пользовалась дурной славой из-за разбойников. Эта узкая и извилистая дорога проходила среди горных ущелий. В горах было много пещер (по-славянски, вертепов), в которых путников поджидали разбойники, и Иисус как бы сказал: «В храмовых дворах разбойники пострашнее тех на дороге в Иерихон». – Но, скорее всего, речь идет о другом. Иисус напоминает собравшимся в храме израильтянам, что их религиозные представления, их бесконечные жертвы, их дорогостоящий и сложный внешний культ без внутреннего обновления критиковался еще древними великими пророками.

Ведь во времена Иисуса Христа храмовый культ, невзирая на многочисленные жертвы и пение псалмов, мало чем отличался от богослужения времен пророка Иеремии, которого Иисус цитирует. Конечно, все собиравшиеся в храме иудеи были верующими, они верили Богу, даровавшему Своему народу Храм и богослужение в нем. Но вера-то эта была ложной – не вера, а почти языческое обрядоверие. Молящиеся и жертвующие, не слишком-то задумываясь, верили в автоматическое действие богослужения, то есть верили в магию. И то, что храм должен быть «домом молитвы», для Иисуса Христа означало не то, что в храме должны произноситься молитвы, – они и так произносились, даже с избытком, превратившись в магическое многословие, о чем и говорил Иисус в Своей Нагорной проповеди: «Молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» (Мф 6,7). И дело даже не в том, что, мол, торговля в храме мешала молитве. Нет. И то, и другое, с точки зрения Иисуса Христа, то есть весь храмовый культ был суетным, лишенным смысла. Иисус просто осуждает весь обычай вместо молитвы покаяния и вместо чистого сердца приносить в Храм деньги или жертвенных животных, как бы покупая у Бога автоматическое прощение грехов. В этой профанации богослужения повинны и менялы, и продавцы, и покупатели и священники, осуществляющие жертвоприношения.

Да, Иисус осуждал торговлю жертвенными животными, осуждал обмен денег для уплаты храмового налога, Он был против всей этой бурной коммерческой деятельности, хотя она поощрялась священниками и храмовым начальством, да и большинством иудейского народа воспринималась как нечто нормальное и необходимое для достойного совершения богослужения. Иисус был против и прямо выразил Свое отношение. Поэтому неудивительно, что возмущенные «первосвященники и книжники и старейшины народа искали погубить Его», как об этом сказано в Евангелии от Луки (Лк 19:47).

В поведении Иисуса Христа проявилась большая смелость и мужество. Ведь все, что Он делал, все, чему Он учил, – было открытым вызовом столетиями устоявшимся представлениям, всем привычным понятиям о благочестии и богослужении. В то время власти не могли арестовать Его, потому что народ ловил каждое Его слово. Но всякий раз, когда Он появлялся и учил в храме, Он рисковал Своей жизнью. И Он хорошо знал, что Его арест – вопрос времени.