Политическое пространство и время

Специфика политики отражается и в особом характере пространственно-временных отношений в этой сфере реальности. Политическое пространство — это связь между людьми и политическими институтами, сфера деятельности политического субъекта. В зависимости от состояния социального организма, увеличивающего или уменьшающего возможности его деятельности, оно способно как расширяться, так и сужаться, открывая или ограничивая круг проблем, решение которых нуждается в участии и активности субъекта политики. Весьма интересен вопрос о границах политического пространства. В политической теории и практике на этот счет существуют две основные и множество промежуточных позиций. Этатизм (крайней формой его служит тоталитаризм) исходит из принципа беспредельного расширения политического пространства, необходимости• его слияния с пространством социального бытия вообще, возведения всех социальных проблем до политического уровня, характеризуется стремлением решать все социальные проблемы политическими средствами и методами, устанавливает в конечном счете тотальный контроль политических институтов над обществом. Либерализм, наоборот, исходит из необходимости сужения политического пространства до небольшого круга проблем и отношений (оборона, внешняя политика, регулирование отношений между этническими группами, борьба с преступностью, разрешение некоторых конфликтных ситуаций в социальных отношениях), требующих для обеспечения своей нормальной жизнедеятельности обязательного вмешательства государства, других политических институтов. Реальная политическая практика, конечно, гораздо богаче этих жестких схем, но в значительной степени формируется под влиянием тех. или иных их модификаций.
Границы политического пространства зависят от состояния социального организма, в одних случаях требующего усиления политического вмешательства и регулирования (например, в

условиях войны или радикального преобразования общества), в других же — делающих не менее важным для общества освобождение максимально большого количества сфер социальной жизни от политической опеки.
Политическое время — это мера интенсивности деятельности политического субъекта, оно измеряется частотой событий в единицу физического времени, может ускоряться или замедляться в зависимости от своей событийной насыщенности. Политическое время — реальность, сосуществующая, но не совпадающая по своему бытийному статусу с физическим временем. Примеров этого может быть приведено довольно много, в том числе и совсем недавних, когда политическая жизнь резко обостряется в определенном месте, как правило, столице, когда умножается количество политических событий, повышается степень социальной и психической напряженности, следуют многочисленные и резкие политические перемены, а жизнь в других регионах, местах дислокации данной политической общности движется совсем в ином временном ключе, степень ее интенсивности изменяется лишь отчасти, а политические перемены явно запаздывают или не наступают вообще. Жители разных регионов, живя в одном физическом времени, какой-то период времени находятся в разных политических «временах», строят свою деятельность, исходя из разных политических приоритетов и реалий. Естественно, и степень интенсивности, и характер политических действий их был совершенно разный.
Можно сказать, что политическое пространство обладает свойством относительности (оно расширяется или сужается в зависимости от активности субъекта политики), а также свойством многомерности (включает в себя множество возможностей, направлений политического действия, предопределяемых спецификой социальной закономерности). Относительность политического времени определяется его зависимостью от частоты политических событий, степени напряжения, интенсивности политической жизни, многомерность же выражается в наличии разных типов политического развития, в возможности их сосуществования.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ

Интересы наряду с потребностями — важнейшие побудительные причины человеческой деятельности. Эту функцию они выполняют и в сфере политических отношений. Потребность — это отношение между агентом, субъектом (организмом, социальной группой, человеком) и условиями его существования. Интерес — это отношение между субъектами по поводу условий

существования. При различении того и другого необходимо иметь в виду, что отличие потребности от интереса заключается не в характере отношений, которые они выражают (и в том, и в другом случае они необходимы, объективны, деятельны, могут отражаться в сознании), но в предметах, сторонах, между которыми отношения устанавливаются: интерес — это отношение между субъектами, потребность — это отношение субъекта или иного носителя действия к объекту, от которого он зависит и на который направлено его действие.
В обществе всегда действует совокупность интересов различного уровня общности, выражающих специфику взаимоотношений и жизненных ориентации различных социальных групп, слоев, профессий, классов, этнических образований. Одни из этих интересов выражают долговременные, фундаментальные тенденции существования социальных общиостей — это интересы классов, наций, общества в целом. Другие выражают специфику социальных отношений, которые устанавливает социальная группа или ее часть с другими социальными группами,— это частные интересы. Сфера образования интересов — объективные отношения между субъектами деятельности, и политический интерес -как раз и отражает диалектику всеобщего и особенного, частного. Его своеобразие заключается в том, что он служит проявлением властного отношения, т. е. опосредование взаимодействия общественного и частного интересов осуществляется с помощью государства и его интересов.
ФОРМУЛА ПОЛИТИЧЕСКОГО ИНТЕРЕСА
Если формула потребности — отношение субъекта к условиям
С
своего существования: П=-„-, где С—субъект, У—условия,?—
потребность, а формула интереса — отношение между субъектами
С—С по поводу условий существования: И = —,;—, где И — интерес, то формула политического интереса С_с
ПИ =—у— • Г, где ПИ — политический интерес, Г— государство.
Это такое отношение между субъектами, когда для удовлетворения своих потребностей они должны воздействовать на государство.
Все многообразие типов и модификаций политических интересов имеет общий источник. Им служит отношение интересов социальной группы и интересов социальной целостности, общества в целом. Отход от них вызывает формирование иллюзорных, отчужденных от действительных интересов форм, теряющих

атрибутивные свойства политического интереса, прежде всего связь, ориентацию на реализацию потребностей социальной целостности. Такой иллюзорной формой политического интереса служит бюрократический интерес.
Это иллюзорно всеобщий, т. е. собственно не политический, а частный интерес эгоистической социальной группы, который ее представителями сознательно выдается за всеобщий, но не является таковым. Смысл бюрократии не просто в наличии специальной группы людей, занятых осуществлением функции социального управления, а именно в образовании иных, отличных от целей классов, общества и даже государства целей, порожденных чисто эгоистическими интересами. Бюрократия нацелена на формирование специфического, отличного от государственного и классового, корпоративного (т. е. не политического, а группового)
интереса.
Бюрократизм характеризуется ярко выраженным консерватизмом, отношением к существующим формам руководства и управления как к неизменным структурам, что оборачивается рано или поздно политической слепотой, потерей способности видеть необходимость перемен, неистребимым желанием принимать желаемое за действительное. Возникают шаблоны мышления, серьезно упрощающие социальную реальность, а те политические акции, которые на них строятся, ведут не к разрешению социальных и экономических противоречий, а умножают их. У такого рода упрощения политического мышления и политического действия существует вполне определенный социальный смысл, он заключается в подведении. реальной картины социального, политического процесса под мерку собственного, частного интереса занятых 'управлением социальных
групп.
Политический интерес служит основой вхождения того или иного фрагмента социальной реальности в сферу политических отношений — процесса политизации, смысл которого — в наличии двух взаимосвязанных, но различных тенденции, одна из которы.х заключается в выходе действий социальной группы на интересы социальной целостности, другая — в рассмотрении государства в качестве основной силы решения социальных проблем. Действия, основанные на такого рода представлениях, могут быть оправданными, когда на самом деле необходимо ту или иную проблему, социальную задачу решать с точки зрения интересов социальной целостности, при умении видеть ее на фоне общих для всего общества проблем, при активном включении государственного механизма, его ресурсов и возможностей (например, это касается таких проблем, как образование, развитие науки, технический прогресс, охрана природы, обеспечение

безопасности, защита прав личности и т. д.). Но существует множество проблем, видов социальных связей, которые в политизации не нуждаются и должны и могут решаться на локальном, групповом уровне, за счет индивидуальных или групповых усилий, без вмешательства государственного механизма (развитие разных форм экономической инициативы, моральные и религиозные, мировоззренческие проблемы). В этом случае политизация приобретает негативный смысл и состоит в «подчинении политическому регулированию тех областей, природа и направленность которых не является политической».
Глобальная тенденция, характерная для всего современного общества,— деполитизация, ограничение сферы государственного, политического вмешательства и регулирования за счет включения механизмов самоуправления, частной инициативы, личной и групповой активности.

VII. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ

ДВА ЛИКА ПОЛИТИКИ

Нетрудно видеть, что политическая реальность предстает перед нами по крайней мере в двух четко различающихся состояниях: с одной стороны, она существует как взаимодействие, функционирование государств, партий, институтов и их облеченных властью представителей, с другой — это сложная цепь действий, контактов людей и их сообществ со своими специфическими мотивами, основаниями и результатами. Отражением этого положения служит наличие в политологии двух аспектов: институционального, сосредоточивающего внимание на анализе организационной, структурной стороны политических отношений, и поведенческого, смысл которого заключается в представлении политики именно как системы действий людей и их последствий.
Формирование политической теории как отрасли знания шло прежде всего за счет изучения институциональной стороны политики, таких проблем, как образ идеального государства и идеального правителя, поиск наиболее целесообразной формы устройства политической власти, способов регуляции взаимодействия интересов разных социальных групп в обществе, методов разрешения политических конфликтов на внутригосударственном и межгосударственном уровне. История политической мысли от древности до нового времени развивается вокруг обсуждения и решения прежде всего этих проблем. но

Но в XIX в. акценты в изучении политической жизни существенно меняются. Внимание исследователей во все большей степени привлекает такая сторона политических отношений, как поведение массового их участника, растет стремление понять основания, мотивы, формы влияния на политические институты, степень и характер их зависимости от участия людей. Такой поворот нетрудно видеть в работах К. Маркса («Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», «Гражданская война во Франции»), А. де Токвиля («О демократии в Америке»), Н.Г. Чернышевского («Кавеньяк»). Обращение мыслителей, принадлежавших к весьма различным политическим лагерям и разным теоретическим направлениям, к исследованию одного и того же явления — поведения массового участника политических событий, влияния, которое он оказывает на их ход, глубоко симптоматично, оно выявляет самоё значение феномена, служит фактом его признания.
Реальным основанием такого поворота в теории служит очевидный и постоянно повторяющийся факт: масса людей, доселе в силу разных причин проявлявшая минимальный интерес к политике, активно в нее включается прежде всего через участие в потрясающих Европу революциях и национально-освободительных движениях, которыми так богат XIX век, а также через институты сформировавшейся к этому времени буржуазной демократии: участие в выборах, деятельности политических партий, союзов. Вопрос о том, как ведут себя люди в сфере политических отношений, какими методами можно воздействовать на их поведение, становится все более актуальным. Он приводит к формированию специфической отрасли политического знания — науки о политическом поведении, стремящейся изучать его с помощью точных методов и противопоставляющей себя умозрительной, не опирающейся на факты «политической
философии».
Политическая теория принимает новый облик, «от традиций в духе Платона, Аристотеля современная теория отличается такими характеристиками, как описательность, эмпирическая ориентация, бихевиоризм, операциональность и причинность»1. Обращение прежде всего к фактам, конкретным действиям и их результатам создает возможность применения различного рода формализованных методов (математического аппарата, графических схем), появляется возможность проведения экспериментов, анкетных опросов и т. д.
Основная схема объяснения политического поведения берется из психологии, где точные методы анализа поведения уже были разработаны и активно применялись. На первый план в политологических исследованиях выдвигается бихевиоризм, сводящий сложность политического процесса и политического действия к простоте формулы: политическое поведение есть ill

функция организма (личности, организации) и окружающей среды — или в более позднем варианте: ответ (политическое действие) есть функция окружающей среды к определенному типу действия и предрасположенности. Задача же политической науки видится в том, чтобы «без обобщений высокого уровня максимально ясно, просто, экономно объяснять явления для целей понимания, предсказания и контроля».
В качестве основных факторов, стимулирующих политическое действие, обычно называются экономическое состояние и институты, членство в группе, различного рода ситуации, складывающиеся в межличностном общении, политические институты, массовые коммуникации. Ответами на воздействие этих стимулов служат политические контакты и дискуссии, полосование и выборы, мнения о политике и участие в партиях, заинтересованных группах и движениях. Нетрудно видеть, что при этом внимание сосредоточивается на внешней стороне политического поведения, на том, в каких формах, актах, результатах оно себя являет. Внутренняя же сторона; мотивы, основания, структура политического действия — оказывается при следовании только такой методологии за рамками исследовательского внимания, не улавливается самой изощренной техникой бихевиористского анализа, более того, иногда вообще рассматривается в качестве псевдопроблсмы.
Поэтому в 60—70-е годы нашего века формируется устойчивое стремление к преодолению ограничений политологического анализа, связанных с доминированием психологических и формализованных методов изучения политики. В ходе «постбихевиористской революции» выдвигаются концепции, придающие большое значение ценностям, культурным аспектам социальной действительности и необходимости их учета и изучения. Все весомее становятся мнения о необходимости различения методов естественных и общественных наук, выдвигается задача исследования намерений и значений субъектов — участников политического процесса, анализа форм их взаимодействия.
В современном смысле реализация задачи анализа политического поведения связана со стремлением к представлению политических явлений как предпосылок и результатов специфического вида социальной деятельности. При этом внимание сосредоточивается на выявлении структуры, механизма этой деятельности, которая предстает как система действий, их оснований и результатов.