Ленин В. И. Полное собрание сочинений том 5 аграрный вопрос и критики Маркса VIII

VIII

ОБЩИЕ ДАННЫЕ НЕМЕЦКОЙ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ СТАТИСТИКИ ЗА 1882 И 1895 ГОДЫ. ВОПРОС О СРЕДНИХ ХОЗЯЙСТВАХ

Рассмотрев детальные данные о крестьянском хозяйстве, — особенно важные для нас потому, что именно в вопросах крестьянского хозяйства лежит центр тяжести современного аграрного вопроса, — мы перейдем теперь к общим данным немецкой сельскохозяйственной статистики и проверим связанные с этими данными выводы «критиков». Приводим вкратце главные результаты переписей 1882 и 1895 годов:

Группы хозяйств	Число хозяйств (тысяч)	С.-х. площадь (тысяч ha)	Относительные числа	Абсолютное увеличение или уменьшение числа
Хозяйств	Площади
								Хоз.	Площ.
До 2 ha					58,0	58,2	5,7	5,6	/+174	/—18
2— 5»					18,6	18,3	10,0	10,1	/+ 35	/+ 96
5— 20»					17,6	18,0	28,7	29,9	/+ 72	/+564
20—100»					5,3	5,1	31,1	30,3	/+ 1	/—38
100 и более ha					0,5	0,4	24,5	24,1	/±0	/+ 45
Всего									/+282	/+649

АГРАРНЫЙ ВОПРОС И «КРИТИКИ МАРКСА» 193

Три обстоятельства должны быть разобраны в связи с этой картиной изменений, различно толкуемой марксистами и «критиками»: рост числа самых мелких хозяйств, рост латифундий, т. е. хозяйств, имеющих 1000 и более гектаров и слитых в нашей краткой табличке со всеми хозяйствами, имеющими выше 100 гект., и, наконец, вызывающий всего более споров и всего более бросающийся в глаза факт роста среднекре-стьянских (5—20 ha) хозяйств.

Рост числа самых мелких хозяйств указывает на громадный рост нищеты и пролетаризации, ибо подавляющее большинство владельцев менее, чем 2-х гектаров, не может просуществовать одним земледелием и живет заработками, т. е. работой по найму. Исключения есть, конечно; при специальных культурах, виноградарстве, огородном хозяйстве, посеве торгово-промышленных растений, подгородном хозяйстве вообще и т. п. возможен самостоятельный (иногда даже не мелкий) земледелец и при 1 1/2 гектарах. Но в общей сумме 3-х миллионов хозяйств — это исключения совершенно незначительные. Что масса этих мелких «земледельцев» (составляющих почти 3/5 всего числа хозяев) — наемные рабочие, это наглядно показывают данные германской статистики о главных профессиях земледельцев разных групп. Вот эти данные в сокращенном виде:

Группы земледельцев	Сельские хозяева по своему главному занятию (в %)	Из самостоятельных сельских хозяев имеют подсобное занятие(%)
Самостоятельное	Несамостоятельный труд	Прочие занятия	Всего
Земледелие	Торговля и пр.
До 2 ha	17,4	22,5	50,3	9,8		26,1
2— 5»	72,2	16,3	8,6	2,9		25,5
5— 20»	90,8	7,0	1,1	1,1		15,5
20—100»	96,2	2,5	0,2	1,1		8,8
100 и более ha	93,9	1,5	0,4	4,2		23,5
Всего	45,0	17,5	31,1	6,4		20,1

194 В. И. ЛЕНИН

Мы видим отсюда, что из всего числа германских земледельцев только 45%, т. е. меньше половины, представляют из себя самостоятельных земледельцев и по своему главному занятию. Да и из этих самостоятельных земледельцев пятая часть (20,1%) имеет еще подсобные занятия. 17,5% земледельцев по своему главному занятию — торговцы, промышленники, огородники и пр. («самостоятельные», т. е. занимающие положение хозяина, а не рабочего в соответствующем промысле). Почти треть (31,1%) — наемные рабочие («несамостоятельные» во всяких отраслях земледелия и промышленности). 6,4% земледельцев заняты главным образом службой (военные, чиновники и пр.), свободными профессиями и т. д. Из числа же земледельцев, имеющих до 2 ha, половина — наемные рабочие; «самостоятельных» земледельцев среди этих 3,2 миллионов «хозяев» — небольшое меньшинство, всего 17,4% всего числа. Да и из этих 17-ти процентов четвертая часть (26,1%) имеют подсобные занятия, т. е. являются наемными же рабочими по своему не главному (как вышеуказанные 50,3%), а подсобному занятию. Даже из числа земледельцев с 2—5 ha только немногим больше половины (546 тыс. из 1016 тыс.) представляют из себя самостоятельных земледельцев без всякого подсобного занятия.

Отсюда видно, до какой степени поразительно неверно изображает дело г. Булгаков, когда он, утверждая (и притом, как было уже показано, ошибочно) увеличение общей суммы лиц, действительно занятых земледелием, объясняет это «ростом самостоятельных хозяйств, — как мы уже знаем, прежде всего среднекрестьянских на счет крупных» (II, 133). Если доля числа среднекрестьянских хозяйств в общем числе хозяйств увеличилась всего более (с 17,6% до 18%, т. е. +0,4%), то это еще нисколько не значит, чтобы рост сельского населения объяснялся прежде всего ростом средне-крестьянских хозяйств. Для ответа на вопрос о том, какие разряды внесли наибольшую прибавку в общую прибавку числа хозяев, мы имеем прямые и не допускающие двух толкований данные: все число хозяйств

АГРАРНЫЙ ВОПРОС И «КРИТИКИ МАРКСА» 195

увеличилось на 282 тысячи, в том числе число хозяйств, имеющих до 2 ha, увеличилось на 174 тысячи. Следовательно, рост сельского населения (если он наблюдается и поскольку он наблюдается) объясняется ростом именно несамостоятельных хозяйств (ибо хозяйства с землей до 2 ha в массе своей не самостоятельны). Увеличение падает больше всего на парцелльные хозяйства, рост которых означает рост пролетаризации. Даже увеличение (на 35 тысяч) числа хозяйств с 2—5 ha мы не имеем права всецело поставить в счет росту самостоятельных хозяйств, ибо и из этих хозяев только 546 тыс. из 1016 тыс. — самостоятельные земледельцы без подсобного заработка.

Переходя к вопросу о крупных хозяйствах, мы должны отметить прежде всего следующий характерный (и очень важный для опровержения всякой апологетики) факт: соединение земледелия с другими занятиями имеет различное и противоположное значение в разных группах земледельцев. Для мелких оно означает пролетаризацию, уменьшение самостоятельности земледельца, ибо здесь соединяются с земледелием такие занятия, как наемная работа, мелкое ремесло и торговля и т. п. Для крупных оно означает либо усиление политического значения крупного землевладения посреди ством государственной, военной службы и т. п., либо соединение с земледелием лесного хозяйства и сельскохозяйственных технических производств. А это последнее явление, как известно, — один из характернейших признаков капиталистического прогресса земледелия. Вот почему мы видим, что процент тех земледельцев, которые считают «самостоятельное» сельское хозяйство своим главным занятием (т. е. ведут его в качестве хозяина, а не рабочего), быстро повышается с увеличением площади хозяйства (17—72—90—96%), но падает до 93% в группе хозяйств с 100 и более гектаров: в этой группе 4,2% хозяев считают своим главным занятием службу (разряд «прочих занятий»), 0,4% хозяев считают своим главным занятием «несамостоятельный» труд (это не наемные рабочие, а управляющие, инспектора и т. п.; ср. «Stat. d. D. R.», 112 В., S. 49й). Точно так же мы

196 В. И. ЛЕНИН

видим, что процент тех самостоятельных земледельцев, которые имеют еще сторонние занятия, быстро понижается с увеличением площади хозяйства (26—25— 15—9%), но сильно возрастает у хозяев с 100 и более ha (23%).

Что касается числа крупных хозяйств (100 и >* ha) и их площади, то вышеприведенные данные показывают уменьшение их доли как в общем числе хозяйств, так и в общей площади. Спрашивается, можно ли отсюда заключать о вытеснении крупного хозяйства мелким и среднекрестьянским, как это торопится делать г. Булгаков? Мы думаем, что нет, и что г. Булгаков своими сердитыми выходками против Каутского по этому пункту доказал только свою неспособность опровергнуть мнение Каутского по существу. Во-первых, уменьшение доли крупных хозяйств весьма мало (по числу хозяйств с 0,47% до 0,45, т. е. на две сотых процента, а по доле площади с 24,43% до 24,088%, т. е. на 35 сотых процента). Что при интенсификации хозяйства иногда приходится несколько уменьшать площадь, что крупные хозяева сдают по мелочам отдаленную от центра имения землю, чтобы приобрести себе рабочих, — это явления общеизвестные. Мы показали выше, как автор детального описания крупных и мелких хозяйств на востоке Пруссии прямо признает служебную роль мелкого землевладения по отношению к крупному и усердно советует создание оседлых рабочих. Во-вторых, о вытеснении крупных хозяйств мелкими не может быть речи уже потому, что одни данные о площади хозяйства недостаточны еще для суждения о размерах производства. А что в этом отношении крупные хозяйства сделали очень большой шаг вперед, это неопровержимо доказывают данные об употреблении машин (см. выше) и о сельскохозяйственных технических производствах (эти данные мы разберем особо ниже, ввиду поразительно неверного толкования г. Булгаковым соответствующих данных германской статистики). В-третьих, в группе хозяйств с 100 и более ha особенно выделяются

_______

* - более. Ред.

АГРАРНЫЙ ВОПРОС И «КРИТИКИ МАРКСА» 197

латифундии, хозяйства с 1000 и > ha, число которых возросло даже на больший процент, чем число средне-крестьянских хозяйств, именно с 515 до 572, т. е. на 11%, при увеличении числа среднекрестьянских хозяйств с 926 тыс. до 998 тыс., т. е. на 7,8%. Площадь латифундий возросла с 708 тыс. ha до 802 тыс., т. о. на 94 тыс. ha: в 1882 г. она составляла 2,22% всей с.-х. площади, в 1895 г. уже 2,46. Свои неосновательные возражения Каутскому по этому пункту в «Начале» г. Булгаков дополняет теперь в своей книге следующим, еще более неосновательным, обобщением: «Признаком, — пишет он, — свидетельствующим об упадке крупных хозяйств, является... увеличение латифундий, хотя прогресс сельского хозяйства, рост его интенсивности должен сопровождаться раздроблением» (II, 126) — иг. Булгаков, ничтоже сумняшеся, толкует уже прямо о «латифундиарном (!) вырождении» крупного хозяйства (II, 190, 363). Видите, как замечательно логично рассуждает наш «ученый»: так как уменьшение площади хозяйства означает иногда, при интенсификации, рост производства, поэтому увеличение числа и площади латифундий должно вообще означать упадок! Но если так плоха логика, отчего бы не обратиться за помощью к статистике? Ведь мы имеем в том источнике, из которого черпает г. Булгаков, целый ряд данных о хозяйстве этих латифундий. Приведем некоторые из этих данных: 572 крупнейшие хозяйства имели в 1895 г. площадь 1 159 674 гектара, в том числе 802 тыс. сельскохозяйственной, 298 тыс. лесной (часть этих владельцев латифундий главным образом лесопромышленники, а не сельские хозяева). Скот держат вообще 97,9% из них; рабочий скот — 97,7%; машины употребляют 555 хозяев, и на одно хозяйство приходится, как мы видели, максимальное число случаев употребления разных машин; паровой плуг употребляло 81 хозяйство, т. е. 14% всех латифундий. Скота у них — рогатого 148 678 голов, лошадей — 55 591, овец — 703 813, свиней — 53 543. Соединены из этих хозяйств с сахароваренными заводами — 16, с винокуренными — 228, пивоваренными — 6, крахмальными — 16, мельницами — 64.

198 В. И. ЛЕНИН

Об интенсификации можно судить по тому, что 211 выделывают свеклу (под ней 26 тыс. ha) и 302 — картофель для технической переработки. 21 сбывают молоко в городах (от 1822 коров, т. е. по 87 коров на 1 хозяйство) и 204 участвуют в молочных товариществах (с 18 273 коровами — по 89 на хозяйство). Не правда ли, как это похоже на «латифундиарное вырождение»?

Переходим к вопросу о среднекрестьянских хозяйствах (5—20 ha). Их доля в общем числе хозяйств увеличилась с 17,6% до 18,0% (+ 0,4%), а в общей площади с 28,7% до 29,9% (+ 1,2%). И эти-то данные, вполне естественно, считают своим главным козырем все и всякие «истребители марксизма». Г-н Булгаков выводит отсюда и «вытеснение крупного хозяйства мелким», и «тенденцию к децентрализации», и пр. и пр. Мы показали выше, что именно по отношению «к крестьянству» огульные данные особенно непригодны, особенно способны вводить в заблуждение: именно здесь процессы образования мелких предпринимательских хозяйств и «прогрессы» крестьянской буржуазии всего более способны прикрыть пролетаризацию и обнищание большинства. И если мы вообще по отношению ко всему сельскому хозяйству Германии наблюдаем, с одной стороны, несомненное развитие крупного капиталистического хозяйства (рост латифундий, развитие употребления машин и с.-х. технических производств), а с другой стороны, еще более несомненное усиление пролетаризации и обнищания (бегство в города, усиление дробления земли, рост числа парцелльных хозяйств, рост подсобной наемной работы, ухудшение питания мелких крестьян и пр.), — то было бы прямо невероятно и невозможно, чтобы те же процессы не имели места среди «крестьянства». Да и детальные данные указывают на эти процессы с полной определенностью, подтверждая ту мысль, что одной статистики площадей в данном случае совершенно недостаточно. Поэтому Каутский был вполне прав, когда на основании общей картины капиталистического развития германского сельского хозяйства заключил, что выводить из этих данных

АГРАРНЫЙ ВОПРОС И «КРИТИКИ МАРКСА» 199

победу мелкого производства над крупным неосновательно.

Имеются, однако, и прямые и притом массовые данные, доказывающие, что рост «среднекрестьянских хозяйств» означает рост нужды, а не рост довольства и благосостояния. Это — те самые данные о рабочем скоте, к которым г. Булгаков так неудачно подошел и в «Начале», и в своей книге. «Если бы надо было это еще доказывать, — писал г. Булгаков про свое утверждение о прогрессе среднего и упадке крупного хозяйства, — то к признаку количества рабочей силы можно добавить еще признак наличности рабочего скота. Вот красноречивая таблица»*:

	Число предприятий, которые имели скот для полевых работ	Разница
0— 2 ha			/— 18665
2— 5»			/— 8383
5—20»			/+ 30407
20—100»			/— 4064
100 и более ha			/— 360
Всего			/— 1065

«Количество хозяйств, имеющих рабочий скот, одинаково уменьшилось и в крупном и в мелком хозяйстве, и увеличилось только в среднем» (журнал «Начало» № 1, стр. 20).

Было бы еще простительно, если бы г. Булгаков в бегло написанной журнальной статье просмотрел ту ошибку, которая побудила его вывести из данных о рабочем скоте как раз обратное тому, что эти данные говорят, — но наш «строгий ученый» и в «исследовании» своем повторяет ту же ошибку (т. II, стр. 127, где, кромо того, цифры + 30 407 и — 360 отнесены к числу штук скота, тогда как они относятся к числу хозяйств, употреблявших рабочий скот; но это, конечно, мелочь).

_________

* Мы воспроизводим целиком приводимую г. Булгаковым таблицу, добавляя только отсутствующие у него итоговые цифры.

200 В. И. ЛЕНИН

Мы спросим нашего «строгого ученого», который так храбро говорит о «регрессе крупного хозяйства» (II, 127): какое значение имеет увеличение числа среднекрестьянских, держащих рабочий скот, хозяйств на 30 тысяч, когда все число среднекрестьянских хозяйств увеличилось на 72 тысячи (II, 124)? Не ясно ли отсюда, что процент среднекрестьянских хозяйств, имеющих рабочий скот, понизился? А раз это так, то не следовало ли взглянуть, какой процент хозяйств разных групп держал рабочий скот в 1882 и 1895 гг., — тем более, что данные эти приведены на той же самой странице и в той же самой таблице, из которой брал г. Булгаков абсолютные цифры («Stat. d. D. R», 112B., S. 31й).

Вот эти данные:

	Процент хозяйств, имеющих рабочий скот	Разница
0— 2 ha	10,61	9,46	/— 1,15
2— 5»	74,79	71,39	/— 3,40
5—20»	96,56	92,62	/— 3,94
20—100»	99,21	97,68	/— 1,53
100 и более ha	99,42	97,70	/— 1,72
Всего	42,79	40,60	/— 2,19

Итак, процент хозяйств с рабочим скотом вообще понизился на два с лишком процента, причем выше среднего это понижение в мелкокрестьянских и среднекрестьянских хозяйствах, ниже среднего — в крупных хозяйствах*. Кроме того, не надо забывать, что «именно в крупных хозяйствах часто вместо животной силы употребляется механическая в виде всякого рода машин

_______

* Всего меньше понижение в самых мелких хозяйствах, из которых сравнительно ничтожная доля держит рабочий скот; мы увидим дальше, что именно в этих хозяйствах (и только в них) улучшился и состав рабочего скота, т. е. стали держать сравнительно больше лошадей и волов, сравнительно меньше коров. Это ясно указывает, как и заметили справедливо авторы немецкой анкеты (S. 32*), что хозяева самых мелких участков держат рабочий скот не для земледелия только, а и для «сторонних работ по найму». Поэтому по вопросу о рабочем скоте было бы вообще неправильно принимать в расчет парцелльные хозяйства, поставленные в совершенно исключительные условия.

АГРАРНЫЙ ВОПРОС И «КРИТИКИ МАРКСА» 201

вообще и паровых в частности (паровые плуги и пр.)» («Stat. d. D. R.», 112 В., S. 32 й). Поэтому, если среди крупных хозяйств (100 и более ha) число хозяйств с рабочим скотом уменьшилось на 360, а в то же время число хозяйств, употреблявших паровые плуги, возросло на 615 (710 в 1882 г. и 1325 в 1895 г.), то ясно, что в общем и целом крупные хозяйства не только не проиграли, а даже выиграли. Следовательно, мы получаем тот вывод, что единственная группа германских земледельцев, несомненно улучшившая условия хозяйства (в отношении употребления скота для полевых работ или замены скота паром), это — крупные хозяева, с 100 и > ha. Во всех остальных группах условия хозяйства ухудшились, и всего более ухудшились они именно в группе среднекрестъянских хозяйств, где понижение процента хозяйств с рабочим скотом наивысшее. Разница между крупными (100 и > ha) и средними (5—20 ha) хозяйствами по высоте процента хозяйств с рабочим скотом прежде была менее трех процентов (99,42—96,56), а теперь стала более пяти процентов (97,70—92,62).

Этот вывод еще очень значительно усиливается данными о составе рабочего скота. Чем мельче хозяйство, тем хуже состав рабочего скота: тем меньше сравнительно употребляется для полевых работ волов и лошадей и тем больше употребляется гораздо более слабых коров. Вот данные о том, как обстояло дело в рассматриваемом отношении в 1882 и 1895 годах:

На сто хозяйств, имевших скот для полевых работ, употребляли:

	Только коров	Коров, а также лошадей или волов
0— 2 ha	83,74	82,10	/—1,64	85,21	83,95	/—1,26
2— 5»	68,29	69,42	/+ 1,13	72,95	74,93	/+ 1,98
5— 20»	18,49	20,30	/+1,81	29,71	34,75	/+5,04
20—100»	0,25	0,28	/+0,03	3,42	6,02	/+2,60
100 и более ha	0,00	0,03	/+0,03	0,25	1,40	/+1,15
Всего	41,61	41,82	/+0,21	48,18	50,48	/+2,30

202 В. И. ЛЕНИН

Мы видим общее ухудшение состава рабочего скота (парцелльные хозяйства, по указанной уже причине, в счет не идут) и наибольшее ухудшение именно в группе среднекрестъянских хозяйств. В этой группе из числа имеющих рабочий скот хозяйств всего больше увеличился процент таких, которые вынуждены употреблять для полевых работ и коров, — а также таких, которые могут употреблять для полевых работ только коров. В настоящее время уже более трети имеющих рабочий скот среднекрестьянских хозяйств вынуждено употреблять для полевых работ коров (что ведет, конечно, и к ухудшению пахоты, а следовательно, к уменьшению урожаев и к уменьшению удойливости коров), — и уже более пятой части могут употреблять для полевых работ только коров.

Если мы возьмем количество употреблявшегося для полевых работ скота, то увидим во всех группах (за исключением парцелльных хозяйств) увеличение числа коров. Число же лошадей и волов изменилось так:

Количество (в тысячах) употреблявшихся для полевых работ лошадей и волов

			Разница
0— 2 ha	62,9	69,4	/+ 6,5
2— 5»	308,3	302,3	/—6,0
5— 20»	1437,4	1430,5	/—6,9
20—100»	1168,5	1155,4	/—13,1
100 и более ha	650,5	695,2	/+ 44,7
Всего	3627,6	3652,8	/+25,2

За исключением парцелльных хозяйств, увеличение собственно рабочего скота наблюдается только у крупных хозяев.

Общий вывод, следовательно, об изменении условий хозяйства по отношению к животной и механической силе для полевых работ такой: улучшение только у крупных хозяев, ухудшение у остальных и наибольшее ухудшение в среднекрестъянских хозяйствах.

АГРАРНЫЙ ВОПРОС И «КРИТИКИ МАРКСА» 203

Данные за 1895 г. позволяют нам, далее, разделить всю группу среднекрестьянских хозяйств на две подгруппы: с 5—10 ha и с 10—20 ha. Как и следовало ожидать, в первой (гораздо более многочисленной по числу хозяйств) подгруппе условия хозяйства по отношению к употреблению рабочего скота несравненно хуже. Из 606 тыс. владельцев 5—10 ha имеют рабочий скот 90,5% (из 393 тыс. с 10—20 ha — 95,8%), а из этих последних употребляют для полевых работ коров — 46,3% (17,9% в гр. с 10—20 ha); употребляют только коров 41,3% (4,2% в гр. с 10—20 ha). И вот оказывается, что именно эта группа с 5—10 ha, особенно плохо обставленная по отношению к употреблению рабочего скота, и увеличилась всего более как по числу хозяйств, так и по площади, с 1882 г. по 1895 год. Вот соответствующие данные:

Процентное отношение ко всему количеству

	хозяйств	всей площади	с.-х. площади
5 — 10 ha	10,50	10,90	/ +0,40	11,90	12,37	/ +0,47	12,26	13,02	/ +0,76
10—20»	7,06	7,07	/+0,01	16,70	16,59	/—0,11	16,48	16,88	/+0,40

В группе с 10—20 ha увеличение числа хозяйств совершенно ничтожно; доля всей площади даже уменьшилась, а доля сельскохозяйственной площади увеличилась гораздо меньше, чем у хозяйств с 5—10 ha. Следовательно, рост среднекрестьянских хозяйств падает главным образом (отчасти даже исключительно) на группу с 5—10 ha, т. е. на ту группу, в которой условия хозяйства по отношению к употреблению рабочего скота особенно плохи.

Мы видим, таким образом, что статистика неопровержимо устанавливает истинное значение пресловутого роста средних крестьянских хозяйств: это не рост довольства, а рост нужды, не прогресс мелкого земледелия, а его принижение. Если среднекрестьянские хозяйства всего более ухудшили условия своего хозяйства, всего более должны были расширить употребление

204 В. И. ЛЕНИН

коров для полевых работ, то мы по одной этой стороне хозяйства (и одной из самых важных сторон хозяйства вообще) не только вправе, но и обязаны сделать вывод о всех остальных сторонах хозяйства. Если увеличилось число безлошадных (употребляя знакомый русскому читателю и вполне применимый к данному случаю термин), если ухудшился состав рабочего скота, то не может подлежать никакому сомнению, что ухудшилось и содержание скота вообще, ухудшилось обращение с землей, ухудшилось питание и обстановка жизни земледельца, ибо в крестьянском хозяйстве, как всем и каждому известно, чем хуже содержится и чем тяжелее работает скот, тем хуже живет и тяжелее работает также и человек, и обратно. Выводы, сделанные нами выше из детального исследования Klawki, вполне подтверждаются массовыми данными о всех мелких крестьянских хозяйствах Германии.