Основные принципы системной семейной психотерапии

Одним из основных современных направлений семейной психотерапии является системная (структур­ная) семейная психотерапия, основные принципы кото­рой сформированы американским психотерапевтом Сальвадором Минухиным (S. Minuchin, 1978):

• семья представляет собой дифференцированное целое, подсистемы которой составляют отдельные члены или несколько членов семьи;

• каждая семейная подсистема (детская, супружеская, мужская, прородительская и т. п.) имеет специфические функции и предъявляет определенные требования к своим членам;

• психотерапия изменяет структуру семьи и приводит к изменениям поведения ее членов;

• психотерапевт, работая с семьей, временно «при­соединяется» к ней, вследствие чего возникает «тера­певтическая система».

Каждая из семейных подсистем имеет определенную степень свободы и автономии от других подсистем, в свою же очередь семья в целом имеет общую «внешнюю границу», отделяющую ее от внесемейного окружения (Э. Г. Эйдемиллер, 1996).

В дисгармоничных семьях, как правило, отмечаются крайности: избыточная ригидность или размытость (диффузность) границ семейных подсистем, а также на­рушения внешних границ семьи в виде «закрытости» (девизом таких семей могло бы служить выражение «мой дом — моя крепость») либо, напротив, в ее хао­тичности (наподобие «богемных» семей, в которых ни­кто не знает, кто где находится и с кем).

Для дисгармоничных семей характерны также нару­шения процессов общения на вербальном и невербаль­ном уровне. S. Minuchin (1998) подчеркивает, что для получения правильной картины семейных взаимоотно­шений психотерапевт в своем анализе должен полагать­ся на невербальную информацию.

Этапы семейной психотерапии

Семейная психотерапия представляет собой непрерывный процесс, в котором, по А. С. Кочаряну и С. С. Кочаряну (1994), можно выделить следующие этапы:

1) психодиагностики (установление «семейного диаг­ноза»);

2) осознания психотерапевтических механизмов се­мейной дисгармонии;

3) реконструкции межличностных отношений;

4) реализации вновь сформированных межличност­ных отношений в функционировании семьи.

В процессе установления «семейного диагноза» про­исходит «объединение» психотерапевта с семьей, при­соединение его к предъявляемой семьей структуре ролей (S. Minuchin, 1978, 1998; Э. Эйдемиллер, 1996).

Уже при входе членов семьи в консультативный ка­бинет, во время их свободного рассаживания опытный взгляд психотерапевта позволяет нередко выявить внутрисемейные «коалиции», «противоборствующие группи­ровки», «козла отпущения» и т. п. Например, в случае конфликта родителей с подростком можно наблюдать картину, когда подросток «забивается в угол», либо, на­против, демонстративно усаживается подальше от роди­телей. Конфликтующие супруги часто занимают места в разных концах кабинета и т. п.

 

 

Степень удаленности тех или иных членов семьи от психотерапевта нередко отражает их готовность или не­готовность к вступлению в контакт, уровень доверия к психотерапевту.

Таким образом, свободное расположение членов се­мьи по отношению друг к другу и к психотерапевту спо­собствует установлению «конструктивной дистанции» в начале психотерапевтического взаимодействия.

Важным тактическим приемом является присоедине­ние психотерапевта к тому члену семьи, который заяв­ляет проблему, с использованием приемов «мимезиса» (S. Minuchin, 1974, 1978, 1998), т. е. прямого и непря­мого «отзеркаливания» позы, мимики и жестов, а также синхронизации дыхания (психотерапевт следит за дыха­тельными движениями заявителя проблемы и вставляет реплики в момент его выдоха, что зачастую восприни­мается собеседником как «озвучивание» и продолжение собственных мыслей).

Следует, однако, предостеречь от «отзеркаливания» патологических изменений речи собеседника (заикание, дефекты звукопроизношения), навязчивых движений — всего того, что составляет помеху на осознанном уровне:

копирование подобных недостатков, как правило, нега­тивно воспринимается партнером по разговору.

В качестве иллюстрации позвольте привести амери­канский анекдот. В бар на Диком Западе вваливается заикающийся ковбой: «Мне, п-пожалуйста,... п-пива!» Услужливый бармен мгновенно отвечает: «П-пож-жалуйста, с-сэр!» Подобревший ковбой дружески хлопа­ет по плечу «собрата по несчастью» и усаживается пить пиво. В это время приходит другой, нормально говоря­щий ковбой, и бармен отвечает ему без всяких призна­ков заикания. Взбешенный ковбой-заика подлетает к стойке: «Т-так т-ты м-меня п-п-передразниваешь?!» Бармен невозмутимо отвечает, указывая на второго со­беседника: «Н-нет, эт-то я его п-передразниваю!»

По мере сбора информации о семье психотерапевт анализирует тип семейных взаимоотношений. С. Минухиным (1978) разработана остроумная и не лишенная юмора типология семей.

1. Семья «па-де-де», состоящая из матери и ребенка, в такой семье часто формируются симбиотические взаи­моотношения. Угроза разлуки, связанная, например, с госпитализацией ребенка, может явиться основой для формирования тревожно-фобических расстройств как у ребенка, так и у матери («фобия утраты» — Э. Г. Эйдемиллер, В. В. Юстицкий, 1990).

2. Семья из трех поколений, в которой родители яв­ляются как бы «старшими детьми» и продолжают нахо­диться «под опекой». Кризисы в таких семьях возника­ют тогда, когда «старшие родители» в силу возраста и болезней уже не способны оставаться семейными лиде­рами и решать все накопившиеся проблемы: «старшие дети» (уже имеющие собственных детей) при этом испы­тывают чувство покинутости и беспомощности.

3. «Семья с делегированием обязанностей»: в такой семье (как правило, многодетной) старшие по возрасту дети выполняют часть родительских обязанностей по уходу за малышами, оставаясь при этом в рамках «детской подсистемы». Это порождает конфликты типа «когда надо пеленки стирать — я уже большая, а на дискотеку сходить — «сиди дома, малая!»

4. «Семья с призраком», в которой чрезвычайно зна­чимый член семьи умер или покинул семью, но образ его незримо присутствует в виде высшего морального авторитета: «Твой покойный отец осудил бы это!..» Яв­ляясь сильным моральным регулятором в традицион­ных обществах, «культ предков» одновременно может быть источником формирования чувства вины и ком­плекса неполноценности («Да, были люди в наше вре­мя — не то, что нынешнее племя...»).

5. «Флюктуирующие семьи». Обычно это семьи воен­ных, которых судьба перебрасывает из одного гарнизона в другой и вынуждает быстро устанавливать социальные конфликты «по горизонтали». Следует помнить, что для детей внезапная перемена местожительства, отрыв от привычной группы сверстников могут быть источника­ми психической травматизации. Подростки-переселенцы нередко испытывают неприятие и отвержение со сторо­ны местных подростковых группировок.

6. «Семья-аккордеон» — к этому типу относятся се­мьи моряков, артистов-гастролеров и т. д. В таких

 

 

семьях один из ее членов (чрезвычайно значимый как источник материального благополучия) подолгу отсутст­вует, и оставшиеся члены семьи приучаются жить без него. Возвращение «Одиссея», перекраивающее привыч­ный жизненный уклад, приводит к росту внутрисемейного напряжения.

Важным этапом семейной психотерапии является «формулирование терапевтического запроса» (Э. Г. Эйдемиллер, 1996).

Инициатор обращения предъявляет психотерапевту, как правило, манипулятивный запрос, который сводит­ся к следующему: «Мой ребенок имеет симптом, мой ре­бенок плохо учится, мой ребенок непослушный. Сделай­те так, чтобы он был другим». Такое формулирование позволяет инициатору обращения дистанцироваться от бессознательного или осознаваемого чувства вины, снять с себя ответственность за происходящее в семье и пере­нести ее на ребенка и психотерапевта. Приемы мета-моделирования и психотерапевтические метафоры по­зволяют перевести запрос с поверхностного манипулятивного уровня на уровень осознания родителями своей неэффективности в родительской роли.

Исследование членами семьи себя как неэффектив­ных родителей позволяет им перейти к осознанию своих супружеских проблем.

Параллельно с формулированием запроса психотера­певт исследует ресурсные состояния у членов семьи. «Был ли в вашей жизни момент, когда вы вместе доби­вались успеха? Как вы это делали?»

На этапе формулирования терапевтического запроса важно исследовать цели, которые поставлены каждым членом семьи и которых члены семьи хотят достигнуть в ходе психотерапии. В этот момент важно перевести психотерапевтическую работу из плоскости изучения прошлого в плоскость «здесь и теперь». Экскурсии в прошлое совершаются лишь для поиска ресурсных со­стояний у членов семьи. Формулирование целей каждо­го члена семьи приводит к формированию семьи как единого психологического организма (Э. Г. Эйдемиллер, 1996).

О выходе на этап реконструкции семейных отноше­ний в семейной психотерапии свидетельствуют откры-

тость членов семьи, изменение их расположения во вре­мя сеанса, предоставление друг другу неискаженной об­ратной связи и желание ее принимать.

Работа психотерапевта способствует установлению границ между подсистемами, усилению функциониро­вания одних и соответственно связанному с этим ослаб­лению функционирования других подсистем. Если ранее супруги большую часть времени занимались неосознан­ным смешением родительского и супружеского контек­стов, что приводило их, с одной стороны, к неудовле­творенности супружеством, а с другой — к появлению проблем или симптомов у ребенка, то в процессе психо­терапии разделение родительского и супружеского кон­текстов способствует повышению их эффективности и как супругов, и как родителей.

На всем протяжении семейной психотерапии исполь­зуются следующие приемы:

• сбалансированность в исследовании негативного и по­зитивного опыта;

• использование двухуровневой обратной связи;

• психоскульптурирование, семейная психодрама.

О завершении психотерапии свидетельствует дости­жение сформулированных целей. Важным является со­блюдение оговоренного временного контекста. После этапа присоединения, на который уходит, как правило, 1—2 сеанса продолжительностью по 2 часа, участники психотерапии оговаривают границы временного контек­ста, необходимого для достижения психотерапевтиче­ских изменений. Минимальное время для реконструк­ции семейных отношений составляет 8 часов — 4 сес­сии, а максимальное время семейной психотерапии со­ставляет 16 часов — 8 сессий Э. Г. Эйдемиллер, 1996).