Смысл индивидуальной жизни: должное

Кажется, наконец найдена абсолютная основа для моральной оценки различных витальных интенций. Ни государство, ни нация, ни человечество не могут быть приняты в качестве такой абсолютной основы, ибо остается возможной более широкая точка зрения, с которой их существование и развитие вовсе не является абсолютной ценностью. Но конечный пункт развития Вселенной — живой одухотворенный космос — уже не допускает существования чего‑то более фундаментального. По‑видимому, точка зрения Вселенной является предельно широкой.

Если занять эту позицию, то можно сказать: смысл твоей жизни должен совпадать с направлением развития Вселенной. Иначе говоря, творческое самовыражение личности должно быть направлено на сохранение и умножение жизни и разума, только тогда жизнь будет находиться в гармонии с направлением космической эволюции.

Результат кажется простым и даже тривиальным. Тем не менее он дает некоторый критерий для оценки тех или иных витальных интенций и даже отдельных действий. Великий завоеватель, талантливый полководец, истребивший тысячи и миллионы людей, действовал против жизни, тормозил ее развитие, поэтому его творчество заслуживает морального осуждения. Финансовый гений, биржевой спекулянт, разоривший тысячи людей и сколотивший огромное состояние, ничего не дал жизни, напротив, укоротил жизнь многих сограждан. Простой крестьянин, труд которого давал хлеб еще нескольким людям, или женщина, родившая и вырастившая нескольких детей, скромный переписчик рукописей или строитель содействовали сохранению и умножению жизни и разума, и с точки зрения Вселенной их жизнь исполнена высочайшего смысла. Они заслуживают, несомненно, гораздо большего уважения и признательности, чем гордый завоеватель или удачливый финансист. По‑видимому, взгляд на свою собственную жизнь и жизнь других людей с точки зрения конечной цели развития Вселенной позволяет гораздо точнее оценить их подлинный смысл и дать им наиболее объективную моральную оценку.

Конечно, в реальной жизни все обстоит гораздо сложнее. Человеческая жизнь включает в себя множество дел и интенций, она производит огромное число самых разнообразных следствий. Один и тот же человек одной рукой может грабить своих ближних, а другой рукой щедро жертвовать на создание библиотек и музеев, растить детей и сажать деревья. Кто основывает благотворительные фонды? Филантропы? Как реконструировать и оценивать смысл жизни таких людей? Невозможно изобрести точные весы, которые до долей грамма покажут, какие именно дела человека перевесят. Остается лишь общий принцип: добро есть то, что поддерживает жизнь и разум; зло — то, что их губит.

Здесь можно было бы возразить: в конце концов все это не более того, о чем говорят религиозные учения, что наш живой одухотворенный универсум ничем не лучше Бога, поэтому спекуляции по поводу космической эволюции — от лукавого. Уж лучше верить в Бога, чем в космическую эволюцию! Это возражение в значительной мере справедливо. Однако хотелось бы обратить внимание на одно обстоятельство, которое кажется существенным. Дело в том, что Бог как основа наших моральных оценок требует веры, а идея космической эволюции опирается не на веру, а на имеющиеся в настоящий момент знания. Да, конечно, сама концепция Большого взрыва еще нуждается в дальнейшем обосновании и далеко не всеми физиками и философами признается. К тому же обнаружение «темной» материи и энергии значительно усложнило картину Вселенной. Рассуждения об узловых точках космической эволюции опираются на чрезвычайно узкий базис — единственный пример жизни на Земле. Экстраполяции на будущее всего космоса тех тенденций развития, которые, возможно, справедливы для Земли, чрезвычайно сомнительны, более того, спекулятивны. Все так. И наши нынешние знания, и наши экстраполяции носят в высшей степени гипотетический характер. Тем не менее эти гипотезы находятся в сфере рационального обсуждения: их можно критиковать, уточнять, улучшать, заменять новыми, но в них не нужно верить. Мне хотелось показать, что рассмотрение вопросов о смысле жизни или о моральных оценках может быть вполне рациональным, познавательным. Апелляция к вере ставит границу нашему познанию.

Остается, правда, один вопрос, при обсуждении которого еще труднее оставаться в рамках рационального рассуждения.

 

Приложение 4. Важнейшая проблема современной России

В последней главе мы наконец пришли к рассмотрению вопросов, которые выходят за рамки узкого профессионального интереса философов и непосредственно связаны с современной жизнью.

В 2010 г. Институт философии РАН в связи со 100‑летием со дня смерти Л.Н. Толстого провел конкурс сочинений на тему «Возможна ли нравственность, независимая от религии?». Итогом конкурса стала книга «Возможна ли нравственность, независимая от религии?» (М.: ИФ РАН, 2012), в которую вошли лучшие (?) из присланных работ. Но дело не в них.

На конкурс поступило 232 работы. По‑видимому, это очень много, едва ли какая‑то иная философская тема смогла бы вызвать столь широкий интерес. Это свидетельствует о важности и остроте объявленной темы. В конкурсе приняли участие жители как Российской Федерации, так и ближнего и даже дальнего зарубежья. Среди участников было немало профессиональных философов, богословов, но интересно и показательно то, что чуть ли не большая часть работ принадлежала людям, не имеющим прямого отношения к философии, более того, два сочинения были написаны школьниками. Многие из участников едва ли надеялись на получение какой‑то премии, скорее всего, им просто хотелось поделиться своими переживаниями по поводу обстановки, сложившейся в стране за последние годы. И чтение присланных на конкурс работ создает такую картину жизни, которая способна обжечь душу даже не очень чувствительного человека.

Если охарактеризовать общую тональность присланных работ одним словом, то можно сказать — это стон, крик души, потрясенной небывалым, неслыханным падением нравов в нашей стране за два последних десятилетия. Во многих работах приводятся ужасающие примеры произвола государственных чиновников по отношению к гражданам, говорится о бесстыдстве и наглости ошалевших от наворованного богатства нуворишей, о кичливой демонстрации ими презрения и превосходства по отношению к пенсионерам, больным, бедным. Самое страшное, указывают авторы эссе, это то, что утрачены элементарные представления о честности и порядочности в отношениях между простыми людьми, простыми тружениками. Мы уже как‑то свыклись с мыслью о том, что государственный чиновник может быть взяточником и хамом, а так называемый бизнесмен — ворюгой и бандитом. Но гораздо труднее примириться с тем, что нельзя доверять слесарю, пришедшему починить на кухне кран, продавцу на рынке, с ласковой улыбкой стремящемуся всучить тебе гнилой или залежалый товар, полицейскому на дороге, врачу в больнице и т.п. Создается впечатление, что у простых окружающих тебя людей внезапно исчезла совесть, что почти каждый встречный смотрит на тебя с одной точки зрения: что и сколько с тебя можно содрать? В этих условиях жизнь иногда кажется невыносимой. И авторы задают себе и всем нам вопрос: почему, как это произошло?

С точки зрения, представленной в предыдущей главе, вопрос о нравственности, независимой от религии, это по сути дела вопрос об основаниях нравственных норм. Почему, на каком основании мы считаем или должны считать, что нельзя убивать, нельзя воровать, обманывать, порабощать других людей? Кажется, именно на этот вопрос — явно или неявно — пытались найти ответ авторы присланных работ. Конечно, очень приблизительно большую часть ответов можно отнести к одной из трех позиций.

Многие из участников конкурса исходят из предположения о том, что какие‑то элементарные нравственные принципы и запреты являются врожденными, что именно их появление знаменует переход от животного состояния, в котором господствуют инстинкты, к появлению человека как нового биологического вида. Приятно, что многие авторы, придерживающиеся этого взгляда, ссылаются на нашего замечательного, к сожалению, ныне покойного философа Ю.М. Бородая, который в своих сочинениях обосновывал мысль о том, что именно появление нравственных запретов было тем поворотным пунктом, когда стадо животных стало превращаться в родовую общину людей. «...Первая особенность подлинно нравственного императива. — писал он. — заключается в том, что он одинаково касается всех без различия чеченов данной общности. Например, для всех людей без исключения обязательны два безусловно нравственных постулата, составлявших когда‑то конституирующее ядро первобытно‑родовых общин, два наидревнейших табу, призванных подавить внутри этой общины зоологические половые побуждения и агрессивность. Эти два императива, ставшие ныне “врожденными” (“само собою разумеющимися”), гласят: 1) не убивай своих родных — мать, братьев; 2) не вступай в половую связь со своей матерью и ее детьми — сестрами»[145]. Эти два нравственных запрета Бородай называет «антропогенетическими», т.е. именно их появление превратило животное в человека. Последующие, более общие и абстрактные принципы нравственности вырабатывались как развитие этих двух императивов. По‑видимому, отсюда можно сделать вывод о том, что наличие нравственных принципов есть отличительная родовая черта человека: если животное в своем поведении руководствуется только инстинктами, то у человека инстинкты начинают замещаться или подавляться принципами нравственности. Если же некое существо не ведает никаких нравственных запретов и в своем отношении к окружающим руководствуется лишь инстинктами, то такое существо не является человеком, хотя внешне может его напоминать.

Таким образом, основная идея этой позиции состоит в том, что человек существо нравственное по своей природе.

Значительное число авторов полагает, что абсолютным основанием нравственности является Бог — иудеев, христиан, мусульман. Он создал этот мир, Он сотворил человека по своему образу и подобию, Он предписал нравственные правила общежития. Эти правила выражены в Декалоге, продиктованном Моисею на горе Синай:

«Я Господь, Бог твой... да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им...

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»[146].

Иисус Христос подтверждает эти заповеди, обобщает и усиливает их. В Новом Завете мы читаем:

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут;

Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут;

Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше...

Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень?

И, когда попросит рыбы, подал бы ему змею?

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними...»[147]

В священной книге мусульман, Коране, мы найдем приблизительно то же самое:

«Будь проклят клеветник и тот,
Кто за спиной злословит,
Тот. кто копит добро
И в закрома его кладет,
Надеясь, что богатства эти
Навечно жизнь ему продлят!»[148]

Если человек искренне верит в Бога, то он не может нарушать его нравственных предписаний. Отсюда следует, что верующий человек всегда является нравственным человеком, а муки совести говорят ему, когда он — по слабости или в силу увлечения — отступил от божественных предписаний. Трудно говорить о нравственности неверующего, атеиста, ибо даже если у неверующего и имеются какие‑то нравственные принципы, они лишены твердой опоры, они не опираются на общезначимое абсолютное основание, поэтому они субъективны, релятивны, страсти и инстинкты легко берут над ними верх. Эта позиция предельно ясно выражена в известном афоризме Ф.М. Достоевского: «Если Бога нет, то все дозволено», т.е. без Божественного авторитета, придающего нравственным нормам характер категорических общезначимых принципов, нравственности вообще нет.

Наконец, многие авторы ищут основания нравственности в общественной жизни. Человек — существо общественное, он не может жить один. Для того чтобы человек стал и оставался человеком, ему нужны другие люди — род, племя, нация. Именно общественная жизнь и совместная деятельность дали толчок развитию сознания и речи. Поэтому сохранение и благополучие общества является той основой, на которой базируются принципы и нормы морали. Не Бог, а Общество — вот источник и основа нравственных норм. Первоначально принципы нравственного поведения относились только к членам собственного рода, потом — к членам племени и народа. Иисус Христос провозгласил, что все люди независимо от национальной принадлежности являются равными в нравственном отношении. В XX в. мы заговорили даже об «общечеловеческих» ценностях.

Ярким и ясным выражением светской морали является Моральный кодекс строителя коммунизма, утвержденный XXII съездом КПСС в 1961 г. Когда‑то над ним глумились, сейчас не вспоминают, поэтому стоит процитировать.

«1. Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма.

2. Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест.

3. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния.

4. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов.

5. Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного.

6. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат.

7. Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни.

8. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей.

9. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству.

10 Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни.

11. Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов.

12. Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами».

Интересно, могло бы наше современное государство написать что‑либо подобное?

Итак, мы имеем три точки зрения на основание нравственных норм: эти нормы являются врожденными, т.е. их основанием является природа человека как особого биосоциального существа; эти нормы предписал людям их создатель — Бог; эти нормы укоренены в способе жизни людей — будучи общественными существами, люди вынуждены соблюдать нравственные нормы для сохранения общественной жизни.

Каждая из этих точек зрения встречается с трудными проблемами, каждая имеет многочисленные варианты, их представители ведут между собой нескончаемый спор. Однако нам в данном случае важно обратить внимание на то, что в главном все эти точки зрения удивительным образом сходятся.

Во‑первых, все они признают существование чего‑то высшего по отношению к отдельному человеку. Да, каждому существу, в том числе и человеку, присущ инстинкт самосохранения. Для каждого индивида его жизнь есть высшая ценность, каждый индивид ощущает себя центром мира, который он создает, в котором он живет. Но человек отличается от остальных живых существ тем, что признает существование некой ценности, более высокой и значимой, чем его индивидуальная жизнь,— Бога или рода, племени, народа, человечества. Именно признание этой более высокой ценности заставляет человека подавлять свои животные инстинкты и руководствоваться в своем поведении нравственными нормами. Почти во всех этических концепциях заложена одна и та же идея: есть что‑то более важное, ценное, высокое, нежели отдельный человек, нежели я сам.

Во‑вторых, оказывается, что этим более высоким и ценным является сообщество людей. Уже в процессе антропогенеза первые табу были связаны с регуляцией отношений внутри родовой общины — отношений между родителями и детьми, между ближайшими родственниками. Заповеди Моисея регулировали отношения уже между членами одного племени. Новый Завет распространяет нравственные принципы на все человечество. Да, религиозная мораль первой нравственной заповедью провозглашает признание Бога как основы и источника всех остальных нравственных норм. Эта заповедь определяет отношение отдельного человека к его Создателю. Но все остальные заповеди регулируют отношения между людьми с целью сохранения общества. Светская мораль не требует, чтобы первым принципом было провозглашение общества как высшей ценности, однако все нравственные нормы направлены именно на сохранение и поддержание общественной жизни. В сущности все различие между религиозной и светской моралью сводится к тому, что в первой принимается постулат о существовании Бога и необходимости веры в него, а во второй нет постулата о необходимости существования общества. Однако все остальное содержание религиозной морали совпадает с содержанием светской морали: все нравственные принципы направлены на подавление животных инстинктов человека во имя жизни и процветания общества.

Поразительный пример в этом отношении дает совпадение Декалога Моисея и Морального кодекса строителя коммунизма: почитай отца и мать, не убивай, не прелюбодействуй, трудись честно. А уж максима «Человек человеку друг, товарищ и брат» — это почти дословное воспроизведение заповеди христианской любви. «Золотое правило» нравственности, категорический императив Канта, правила утилитарной этики — все это можно найти в Библии и в Коране.

Короче говоря. Бог заповедал каждому из нас относиться к другому как к самому себе и тем самым обеспечивать существование и процветание общества; светские этические учения прямо говорят о том, что человек существо общественное, вне общества он не может жить, поэтому существование общества является высшей ценностью, лежащей в основе нравственных норм. В сущности, стремясь к сохранению общества даже ценой отказа от каких‑то индивидуальных желаний, даже ценой подавления инстинкта самосохранения, человек реализует свой собственный индивидуальный интерес, ибо сохранение его жизни как жизни человека возможно только в обществе, и заботясь об обществе, человек по сути дела заботится о сохранении человеческого в себе. Тот индивидуальный мир, который каждый из нас создает для себя, в решающей мере определяется культурой общества — эта культура дает нам язык, знания, стереотипы деятельности, короче, все средства построения нашего жизненного мира и почти все его наполнение. Поэтому все мы инстинктивно чувствуем, что общество — его благополучие, процветание, развитие — неизмеримо важнее благополучия той или иной личности.

Разрушение Советского государства происходило под знаменем либеральной идеологии. Советское государство было объявлено тоталитарным, подавляющим личность и потому заслуживающим слома. С точки зрения либерализма основной и высшей ценностью является отдельный индивид, его свобода, его благополучие и счастье. Организация всей общественной жизни должна быть подчинена обеспечению свобод отдельной личности. Каждый человек стремится к счастью, которое для большинства людей сводится в основном к потреблению. В отношении к потребительским благам люди выступают как конкуренты, находящиеся между собой в постоянной борьбе. Для того чтобы в этой борьбе они не уничтожили друг друга, устанавливаются некоторые правила, выражаемые в законодательстве. Государство следит за соблюдением законов и карает их нарушение отдельными гражданами. Оно следит лишь за тем, чтобы выполнялись правила игры, в свободную деятельность людей оно не вмешивается. «Разрешено все, что не запрещено законом» — вот либеральный принцип, в свое время провозглашенный А.Д. Сахаровым с трибуны Съезда народных депутатов. Отношения между людьми регулируются только нормами права, если я «чту Уголовный кодекс», то ничего большего от меня не требуется. Все это допустимо, если делается в рамках закона. Людей ничто не связывает между собой, человек человеку волк — конкурент в борьбе за выживание.

Насаждение и активная пропаганда индивидуалистической либеральной идеологии, ее навязывание средствами массовой информации, государством привели к разрушению нравственных скреп, обеспечивавших устойчивость нашего общества. Оно превратилось в конгломерат конкурирующих индивидов, животные инстинкты которых сдерживаются только страхом перед законом. Удивительно, но либеральная идеология, полностью заменяющая моральное регулирование взаимоотношений между людьми правом, отбрасывает человечество в животное, дочеловеческое состояние. Человек отделился от животного мира тогда, когда у него появились некоторые запреты, табу, сдерживающие животные инстинкты. Теперь нам внушают, что никаких моральных табу нет и не должно быть, достаточно одного страха — перед законом. Телевидение, газеты, глянцевые журналы демонстрируют и пропагандируют в качестве образца для подражания жизнь так называемых олигархов или звезд — людей, у которых неведомо откуда появились миллиардные состояния, или скандальных бездарей, с тошнотворным постоянством мелькающих в средствах массовой информации. Все понимают, что эти состояния возникли за счет воровства, коррупции, мошенничества, а не честного труда или талантливого предпринимательства, тем не менее их владельцы командуют средствами массовой информации и внушают населению, что моральное осуждение бессильно и даже смешно.

Вытеснение, подмена морали правом, провозглашение эгоистического индивида с его животными инстинктами высшей ценностью — вот основная причина разрушения нравственности в нашей стране. Об этом с болью и негодованием писали участники конкурса.

Возможно ли существование общества и государства, если в общении между собой люди руководствуются только нормами права, отбросив моральные обязательства? Мы сегодня на каждом шагу видим, что государственный чиновник не выполняет своих обязанностей и использует свою власть для личного обогащения. Диплом об образовании можно купить, зачем тогда тратить силы на обучение? Торговец, банкир, бизнесмен основной своей целью считают увеличение прибыли любыми средствами, не гнушаясь обманом, спекуляциями, насилием. Врач, учитель, полицейский рассматривают свою работу не как выполнение необходимой общественной функции, а как средство получения материальных благ. Они продают медицинские и образовательные услуги, стремясь только к увеличению своего дохода. Летом 2010 г. огромные пространства нашей страны были охвачены огнем, в городах люди задыхались от дыма и жары. И что же? В магазинах, торгующих воздухоочистителями и кондиционерами, цены взлетели до небес. В январе 2011 г. в аэропорту Домодедово произошел взрыв. Напуганные люди поспешили поскорее покинуть аэропорт. И что же? Водители такси тут же подняли цены в 5‑7‑10 раз. Это не запрещено законом, так почему бы не воспользоваться выгодным случаем? В больничную палату человек приносит с собой телевизор и смотрит футбол, не обращая внимания на страдания соседей. Такое происходит почти на каждом шагу, люди превращаются в зверей, терзающих друг друга.

Жизнь человеческого сообщества не может регулироваться только правом. Даже закон становится бессилен, если следящие за его выполнением люди преследуют собственный эгоистический интерес, если судья, вынося приговор, думает только о том, сколько ему заплатят. Распадается ткань общественной жизни, ибо для выполнения общественных функций, для совместной деятельности требуется элементарная честность. В любом обществе всегда находятся индивиды, лишенные зачатков нравственности. Но не существовало и не может существовать такого общества, в котором нет никаких нравственных табу и предписаний.

Мы, философы, любим свою сферу деятельности и с удовольствием предаемся размышлениям о строении и возникновении Вселенной, о черных дырах и параллельных пространствах, о реальности или нереальности окружающих нас вещей, о связи сознания с языком или о существовании законов общественного развития... Да мало ли о чем размышляет философ, создавая свои умозрительные конструкции. Однако бывают периоды в жизни общества, когда нестроение жизни начинает проникать даже в его башню из слоновой кости, когда он обязан отложить в сторону интересные для него профессиональные проблемы и обратиться к тому, что в данный момент необходимо обществу, его согражданам. И у нас есть примеры. Скажем, в период Великой французской революции астроном Жан Байи стал мэром Парижа, а математик Лазар Карно — членом Великого комитета общественного спасения. В 1806 г. Пруссия была разбита под Йеной и Ауэрштедтом и вся Германия была оккупирована французскими войсками. Наполеон самовластно распоряжался немецкими землями и одно время даже хотел полностью уничтожить Пруссию как государство. В этот момент величайшего национального унижения в Берлинском университете выступил известный философ И.Г. Фихте с «Речами к немецкой нации», в которых говорил о патриотизме, возрождении национального духа, воспитании гражданского мужества. Тогда это было небезопасно. Только что был расстрелян книгоиздатель Пальм за издание антифранцузской брошюры «Германия в глубоком унижении». Тем не менее Фихте отложил работу над своим «Наукоучением» и обратился к тому, что он счел наиболее важным,— к ободрению и воодушевлению немецкого народа, к внушению согражданам надежды на возрождение Германии.

В 1941 г., в трудное для Великобритании время, в Лондоне вышла публицистическая книга Бертрана Рассела «Люди — думайте!», где автор попытался просто и ясно рассказать своим соотечественникам, что такое фашизм, национализм, что такое душа и нравственность, в чем счастье человека и как сохранить надежду и душевное здоровье в трагический период войны. Математик, логик, философ стремился помочь соотечественникам выстоять в смертельной борьбе с германским фашизмом. В 1959 г., достигнув почти 90 лет, Рассел записал для телевидения серию интервью корреспонденту Би‑Би‑Си, в которых делился мыслями о науке, религии, философии.

По‑видимому, сейчас наша страна переживает такой момент, когда нравственный долг повелевает философу отложить в сторону свои эзотерические проблемы и устремиться на помощь Отечеству. Важнейшей проблемой стала потеря нравственных ориентиров, стирание разницы в сознании людей между добром и злом, утрата чувства коллективизма. Политики и средства массовой информации лицемерно стонут по поводу финансовых кризисов, падения отечественного производства, утечки умов. Ведутся разговоры о том, как справиться с коррупцией и воровством, терроризмом и инфляцией. Однако в речах ли политиков, на телевидении, в газетах едва ли можно заметить тревогу по поводу нравственного разложения общества, хотя именно в этом заключается главная и наиболее грозная опасность для страны и государства. В конце концов все проблемы, встающие в производстве, государственном строительстве, функционировании органов власти, сфере финансов, так или иначе можно разрешить, если люди в общении между собой, в своем отношении к общему благу, к своей деятельности сохраняют человечность, если видят в другом человеке брата, а не объект эгоистического корыстного интереса. Если же утрачиваются даже наиболее элементарные нормы нравственности, самые фундаментальные табу, то проблемы оказываются неразрешимыми и общество неминуемо погибнет под грузом этих проблем.