И множественность существований

У людей, живущих в нашем суетливом веке, как-то сама собой выработалась убеждённость, что жизнь у человека одна и что со смертью всё для него прекращается. Но философско-мистические учения Востока и Запада всегда утверждали совершенно иное: жизнь у человека не одна, у него бесчисленное множество их. И, стало быть, человек совсем не то, чем он себя считает: он не тело, но дух, а тело − лишь вещь, до известной степени ему принадлежащая, которой он пользуется, пока она естественным образом не износится или внезапно непоправимо не сломается, после чего дух (человек) берёт себе новую оболочку и пользуется ею до завершения её естественного срока службы.

Тело, по мнению оккультистов, всего лишь машина, которую человек обязан поддерживать в исправном состоянии: не он создал её, не ему в конечном счёте принадлежит она, и он должен держать ответ за неё перед Создателем. Притом машина эта в силу индивидуальных особенностей её конструкции может быть человеку (духу) либо наказанием, либо наградой. Можно смотреть на физическое тело и как на одежду, в которую дух облачается на время своей жизни в материальном мире.

Вариации этого учения повсеместно встречаем у всех народов, в самые разные эпохи населявших нашу прекрасную планету. Лишь засилье материалистической идеологии на целые столетия заставило забыть его.

Так, например, галлы (предки французов) были совершенно убеждены в том, что жизнь каждого человека есть лишь звено бесконечной цепочки его предыдущих и последующих жизней. В поэтических гимнах барды пели о том, что, существуя извечно, человек не был рождён матерью от отца, но что он был сотворён стихиями природы по воле Божества. Он был червём в земле, рыбой в море, змеёй в песке, птицей в небе, львом в саванне и т.д., пока наконец божественный дух Гвион не выделил его за заслуги среди прочих и не сделал человеком.

И после этого он перебывал бессчётное число раз человеком в разных мирах и на разных планетах и освоил там разные науки и ремёсла, пока не стал наконец тем, кто он есть сейчас. Галлы считали, что человек − не тело, но дух, а тело его − всего лишь одежда, в которую тот облачается для земной жизни, и что смерть тела − просто очередное освобождение духа от стягивающих его одежд. Поэтому, когда было надо, галлы бесстрашно кидались в сечу, бились, не щадя жизни, и, к удивлению и негодованию врагов, оставляли тела своих павших воинов на произвол судьбы.

Последнее, однако, совершенно логично, если учесть, что для галлов трупы эти были отнюдь не останками любимых и близких, но своего рода порванным тряпьём, от которого носивший его дух почёл за благо избавиться. Любопытен тот факт, что у галлов уверенность в грядущей жизни была настолько велика, что они давали деньги друг другу взаймы с правом отдачи в мире ином.

Примечательно высказывание Г.Р. Хаггарда по этому поводу:

«Учение о перевоплощении, признанное четвертью обитателей Земного шара, не так-то легко отбросить в сторону, особенно если учесть, что оно даёт человеку надежду. Оно в самом деле вполне достойно того, чтоб его рассмотрели внимательнее. Если мудрецы, проповедовавшие его, начиная от Платона, а в действительности − бесчисленные века прежде него, ибо он несомненно позаимствовал его в учениях Востока, если только мудрецы эти правы, то мы, бедные человеки, по крайней мере не появляемся на свет и не исчезаем, словно мошкара летним вечером, но переходим при этой кажущейся смерти к вечно обновлённой жизни. Это как бы верёвочная лестница Иакова, устремлённая в небо, по которой мы мучительно взбираемся вверх. Правда, каждая перекладина её, едва только нога наша от неё отрывается, исчезает без следа. Внизу под нами − мрак и вся бездна Времени, а вверху − также темнота и мы не ведаем что ещё. И всё же руки наши держатся за верёвки, а ноги твёрдо стоят на перекладине, и мы знаем, что не падаем, но поднимаемся, равно как и то, что по природе вещей всякая лестница должна быть к чему-то прикреплена и должна вести куда-то. Невесёлое же занятие, могут сказать на это, особенно когда одна перекладина так похожа на другую, а всех их так много. И всё же, разве не лучше это, чем просто мыльный пузырь, который хотя и красив, но вот лопнул − и его нет? Право же, жизнь лучше небытия, особенно если это возрастающая, всё более полная жизнь, и если в конце концов она должна привести к некой невообразимой радости, к божественному свету, в котором нам станет виден весь пройденный нами путь и вместе с ним − глубокие основания Жизни и Бытия, к которым лестница наша прикреплена, и врата Вечного Блаженства, в которые она ведёт». (H.R.Haggard, “Allan and the Ice Gods”).

Рассказывают, что герой Второй Мировой войны и крупный военный стратег генерал Паттон был как-то приглашён в Италию осмотреть поле, на котором когда-то произошла самая знаменитая битва времён Второй Пунической войны, шедшей между Римом и Карфагеном, − битва при Каннах. Генерал направился туда в сопровождении целого эскорта официальных лиц и офицеров. Присутствовал там так же и некий полковник, военный историк, задачей которого было в малейших подробностях оживить перед генералом знаменитую битву. Он с рвением принялся за дело, его описания диспозиций войск и их манёвров казались самим совершенством: здесь римские легионы, там слоны Ганнибала, а там ещё − кавалерия Гасдрубала, Ганнибалова брата, пришедшая на подмогу. И тут генерал Паттон, который, нахмурив брови, с чрезвычайным вниманием следил за объяснениями своего учёного экскурсовода, вдруг воскликнул:

− Вовсе нет! Кавалерия Гасдрубала была не здесь. Она была там! − и показал на другой участок поля.

− Дело в том, − ответствовал полковник-историк со всем возможным почтением, на какое был способен, и нимало не раздражаясь, − что касательно этой битвы существует значительное число исторических свидетельств, которые все согласно указывают, что кавалерия Гасдрубала располагалась именно там, где я вам показал, мой генерал.

− Так вот, − с напором воскликнул Паттон, − я вам говорю, что она была не здесь, а там! Я знаю это, потому что... я был там!

Это вовсе не было сказано тоном шутки, и почтенная публика так и осталась стоять ошарашенная. Позднее стало известно, − генерал написал об этом в своих мемуарах − что он верил в перевоплощение. Какая же, спрашивается, тайна ему открылось, что произошло внутри него в тот день, дав ему непоколебимую уверенность в своём присутствии на этом именно месте двадцать два века назад? Мы надеемся, что это станет ясно нашим читателям из дальнейшего.

 

* * *

 

Итак, что же такое «регрессия памяти"? На языке науки начала нашего века так назывались исследования, имевшие целью выяснить, действительно ли человек живёт в этом мире множество жизней. «Множественность существований" нашла себе блестящее подтверждение в соответствующих опытах, проделанных серьёзными и авторитетными учёными. На этих страницах мы прежде всего хотим познакомить наших читателей с результатами некоторых из этих опытов, имевших место в конце прошлого века и начале нынешнего.

Само по себе обстоятельство, что мы берём подобные, с позволения сказать, «архивные" данные, не означает, будто в этом направлении ничего не было сделано позднее или ранее. Читателю следует учесть, что аналогичные исследования современных изыскателей (Йен Стивенсон, Патрик Друо, Рэймонд Моуди и множество других), равно как и современные исследования представителей реаниматологической школы (тот же Рэймонд Моуди, Элизабет Кюблер-Росс, Майкл Сабом, Джордж Ритчи и другие), или куда более ранние изыскания философов и исследователей спиритической школы (Аллан Кардек, Леон Дени, Артур Конан-Дойль, Эрнесто Боццано, Чезаре Ломброзо, Вильям Крукс, Оливер Лодж и другие) все льют воду на одну и ту же мельницу, а именно: исходя из совершенно разных точек отсчёта и используя принципиально разные методы, они все указывают нам на одну и ту же истину − человек не есть тело, он есть душа (или дух), пользующаяся телом как орудием для своего проявления в мире физическом.

Факты, как известно, вещь упрямая, но следует понять и затем помнить, что факты, подобные тем, что мы приводим здесь, не единичны, их число − бесконечность.

Лишь невежество и нелюбознательность мешают нашим современникам познакомиться с ними и по достоинству оценить всю их значимость. И совершенно прав Конан-Дойль, сказавший, что духовная наука достигла теперь такого уровня, когда дальнейшие доказательства становятся излишними и когда вся тяжесть сомнений и опровержений целиком ложится на тех, кто отрицает существование этих явлений. «Но как раз те люди, которые требуют доказательств, как правило, никогда не дают себе труда ознакомиться с теми многочисленными доказательствами, которые уже есть. Похоже, каждый считает, будто весь предмет должен быть пересмотрен заново потому только, что лично ему требуются какие-то сведения", − замечает сэр Конан-Дойль.

 

* * *

 

 

«Закон перевоплощений доказан не только разумом; он также подтверждён и фактами. Опыты полковника Дероша по регрессии памяти, более давние опыты испанских исследователей Фернандеса Колавиды и Эстева Мараты, отмеченные на Конгрессе спиритуалистов в 1900 году, устанавливают, что у людей, погружённых в гипнотический сон, могут быть возбуждены глубокие слои памяти, пассивные и немые в состоянии бдения. В таких случаях субъект вспоминает малейшие подробности своего детства, также как впечатления и ощущения своих предыдущих жизней. Эти исследования мало-помалу выстраиваются в цепь доказательств, утверждающих реальность предыдущих существований человека, и человеческая личность начинает просматриваться в совершенно новых ракурсах». (Léon Denis, «Après la Mort».)

Возможность пробудить в сознании субъекта, погружённого в гипнотический транс, забытые воспоминания его детства самым логичным образом подводит нас к возможности восстановить его воспоминания, предшествующие данному его рождению. Этот род фактов был впервые отмечен на Спиритическом Конгрессе 1900 года в Париже испанскими экспериментаторами. Вот отрывок доклада, зачитанного на заседании от 25 сентября указанного года.

«Когда посредством гипнотических пассов субъект был погружён в глубокий сон, Фернандес Колавида, председатель барселонской группы психических исследователей, приказал ей сказать, чт о она делала накануне, за день до этого, неделю назад, месяц, год и далее, доведя её до поры детства, о котором он и попросил её рассказать во всех подробностях.

Направляемый всё той же волей субъект рассказал о своей жизни в пространстве, предшествовавшей её нынешнему рождению, о смерти, положившей конец предыдущему воплощению, и так, поощряемый тем же образом, субъект вернулся по своим жизням назад вплоть до четвёртого воплощения, в котором она была настоящим дикарём. При каждой смене существования менялось и общее выражение лица субъекта. Чтобы вернуть её назад в нынешнюю жизнь, экспериментатор провёл её в обратном направлении по уже пройденному маршруту, и затем её разбудили.

Некоторое время спустя, без предупреждения, в целях контроля экспериментатор попросил другое лицо усыпить того же субъекта, внушив ей, что предыдущие её рассказы были чистейшим вымыслом. Несмотря на это внушение субъект воспроизвёл всю последовательность четырёх существований, как то было сделано им и в прошлый раз. Порядок пробуждения воспоминаний, их взаимосвязь были идентичны результатам, полученным в ходе первого опыта».

На том же заседании этого Конгресса, Эстева Марата, председатель каталонского Спиритического Союза, заявил, что им в ходе своих опытов были получены совершенно аналогичные результаты. Он применял те же приёмы, погрузив в состояние гипнотического сна собственную супругу. По поводу сообщения, полученного от некоего духа и имеющего отношение к одной из прошлых жизней субъекта, он смог пробудить в неясном сознании последнего следы его прошлых существований». («Compte rendu du Congrès spirite et spiritualiste de 1900», pp.349-350.)

 

 

* * *

 

 

Предоставим теперь слово полковнику Альберу Дерошá, наиболее авторитетному исследователю в области регрессии памяти.

«С давних пор было известно, что при определённых обстоятельствах, в частности в приближении смерти, перед умственным взором человека с огромной скоростью проносятся давно забытые воспоминания. Это похоже на то, как если бы ему показывали панорамный обзор всей его жизни.

Я экспериментально установил аналогичный феномен на загипнотизированных субъектах; разница в том только, что я не просто вызываю у них воспоминания, а заставляю этих субъектов войти в те же душевные состояния, которые переживались ими в возрасте, в какой я их помещаю, что сопровождается полным забвением всего, что следует за этим возрастом. Эти трансформации осуществляются при посредстве продольных пассов, обычным последствием которых является углубление гипнотического сна. Изменения личности, если можно так назвать различные этапы существования одного и того же духовного индивида, непременно следуют одно за другим в соответствии со сменою времён. При этом, двигаясь в сторону прошлого, следует использовать продольные, или «усыпляющие", пассы, а для того, чтобы в том же порядке вернуться в настоящее, следует прибегать к пассам поперечным, или «пробуждающим". Пока субъект не вернулся в своё нормальное состояние, он отличается кожной нечувствительностью. Можно ускорить трансформации, помогая себе суггестией, но всегда нужно проходить те же самые фазы и не двигаться слишком быстро, не то это вызовет жалобы со стороны субъекта, который говорит в таких случаях, что его «мучают" и что он не поспевает за вами.

Во время первых попыток я останавливался в тот момент, когда субъект, доведённый до младенчества, более не мог мне отвечать; я думал тогда, что дальше двигаться уже нельзя. Однако однажды я попытался ещё немного углубить сон, продолжая пассы, и велико было моё изумление, когда, спросив спящую, я оказался в присутствии совсем другой личности, которая сказала мне, что она является душой умершего человека, которого звали так-то и который жил в такой-то стране. С той поры словно был указан новый путь; продолжая делать те же пассы, я оживил умершего и в обратном порядке проследовал по всей жизни воскрешённого к самым её истокам. Здесь опять-таки речь не шла о просто воспоминаниях, которые я пробуждал, это была последовательная смена состояний души, которые я вновь вызывал к жизни.

По мере повторения опытов это путешествие в прошлое осуществлялось всё более быстро, всякий раз проходя через те же самые фазы таким образом, что я мог тем самым возвращаться на несколько существований назад без особого утомления для пациента и для меня самого. Все субъекты, каковы бы ни были их личные мнения в состоянии бдения, демонстрировали череду сменяющихся индивидуальностей, всё менее развитых в моральном отношении по мере того, как мы продвигались вглубь времён. В каждом существовании человек в соответствии с кармическим законом искупал заблуждения предыдущей жизни; при этом время, разделяющее оба воплощения, проходило в среде более или менее наполненной светом, в зависимости от состояния нравственной продвинутости индивида.

Пробуждающие (поперечные) пассы постепенно возвращали субъекта в его нынешнее состояние, проводя его в точности через те же этапы в обратном порядке.

Когда мне и другим экспериментаторам, работающим в иных городах с другими субъектами, удавалось установить, что мы не имеем в данном случае дела с просто грёзами, которые могли бы быть вызваны какими-то случайными причинами, но с устойчивым рядом явлений, имеющих регулярный характер и наделённых всеми видимыми признаками зрения, обращённого в прошлое, то я приложил все свои усилия к тому, чтобы выяснить, насколько это зрение, это видение прошлого соответствовало реальности».

В результате проведённых разысканий полковник Дероша приходит к выводу, который он даёт в следующих выражениях:

«Вполне определённо то, что посредством гипнотических манипуляций можно постепенно провести б о льшую часть сенситивных особ в эпохи, предшествующие их нынешней жизни, воспроизводя при этом все интеллектуальные и физиологические особенности, характеризовавшие их в указанные периоды жизни, и так вплоть до момента их рождения. Пробуждаются при этом не воспоминания; последовательно вызываются именно те состояния души, в которых данная личность в то время находилась; эти вызывания совершаются всегда в той же самой последовательности и с чередованием соответствующих фаз летаргии и сомнамбулических состояний.

Вполне определённо то, что, продолжая эти гипнотические манипуляции за пределы рождения (при этом даже нет никакой надобности прибегать к суггестии), субъекта проводят через аналогичные состояния его предыдущих воплощений». (Albert de Rochas, «Les Vies successives».)

Нелишне указать на то, что учёные-материалисты (Пьер Жанэ, д-р Питр, д-р Бюро и другие), настроенные, разумеется, враждебно в отношении принципа множественности существований человека, изучая в своё время указанные факты, тем не менее пришли к их подтверждению, и это только ещё раз доказывает, что в опытах исследователей школы полковника Дероша нет места каким-то иллюзиям или сублиминальным фантазиям, но что за ними стоит реальность, определённый закон соответствия, вполне заслуживающий ещё более внимательного и углублённого изучения (чем, однако, широкая наука, ведомая материалистическими предрассудками, в своё время заняться не пожелала). И поэтому нам показалось необходимым настоять на существенности этих фактов: того требует истина и интересы рода человеческого. Продолжаем наше изложение.

 

 

* * *

 

 

«Совсем недавно я нашёл в Гренобле и Вуароне трёх субъектов, обладающих сходными способностями, в действительности которых я также мог удостовериться. Когда я провёл их в самое раннее детство, мне пришла в голову идея продолжить делать усыпляющие пассы, затем я сделал пассы пробуждающие, вернув их в нынешний возраст. При этом я был весьма удивлён, услышав, как они последовательно описывают главные события своих прошлых жизней и своё промежуточное состояние между ними. Их указания, остававшиеся всё время неизменными, были столь точны, что я мог заняться соответствующими розысками. Так я установил, что названия мест и фамилии семей, фигурировавшие в их рассказах, действительно существовали, хотя сами субъекты в состоянии бдения не имели об этом ни малейшего воспоминания; правда, в актах гражданского состояния указанных эпох я не смог отыскать никаких следов существования тех безвестных личностей, коими они были прежде». (Mémoire lu à l’Académie delphinale, le 19 novembre 1904, par A.de Rochas).

Подробности вышеуказанных опытов мы заимствуем всё из той же фундаментальной работы нашего авторитетного исследователя − «Жизни, вытекающие одна из другой".

«Эти субъекты не были знакомы друг с другом. Одна из них по имени Жозефина, ей 18 лет, живёт в Вуароне. Не замужем. Другая Евгения, 35 лет, живёт в Гренобле, вдова с двумя детьми; характера апатичного, весьма откровенна, не отличается особым любопытством. Обе наделены отменным здоровьем и характеризуются в жизни поведением самым примерным. Хорошо зная их семьи, я мог проверить точность их ретроспективных откровений на таком множестве примеров и подробностей, которое не представляло бы ни малейшего интереса для читателя. Приведу только некоторые из них, касающиеся Евгении, чтобы стало ясно, о чём идёт речь. Это фрагменты протоколов наших совместных сеансов с д-ром Бордье, директором Медицинской школы Гренобля:

«Усыпив её, я возвращаю её на несколько лет назад. Я вижу, что у неё на глазах появляются слёзы. Она говорит мне, что ей двадцать лет и что она только что лишилась ребёнка... Продолжение пассов. Субъект резко подскакивает в кресле с криком ужаса. Она увидела, как возле неё появились призраки недавно умерших бабушки и тётки. (Появление это, имевшее место в возрасте в который я её привёл, произвело на неё в своё время глубокое впечатление.)

Вот ей теперь 11 лет. Она идёт первый раз на причастие; самые большие её грехи состоят в том, что она иногда не слушается бабушку, и в особенности то, что она без спроса взяла один су в кармане папы; ей было очень стыдно, и она просила у него прощения.

9 лет. − Смерть матери восемь дней назад. Она страшно расстроена. Отец только что отослал её из Винэ, где он работает красильщиком, жить в Гренобль к дедушке, чтобы она научилась там шитью.

6 лет. − Она в школе города Винэ и уже умеет хорошо писать.

4 года. − В свободное от школы время Евгения присматривает за маленькой сестрёнкой. Она начинает складывать палочки и писать некоторые буквы.

Поперечные пассы, ведущие к пробуждению, вынуждают её проходить в обратном порядке через те же этапы и душевные состояния».

«Жозефина из Вуарона, выказала те же особенности касательно почерка в различном возрасте. (Следуют пять образцов, показывающих прогресс в её образовании от 4 до 18 лет.)

До настоящего времени мы шли, так сказать, по твёрдой почве. Мы наблюдали трудно объяснимый физиологический феномен, но который опыты и бесчисленные проверки позволяют рассматривать как твёрдо установленный факт. Сейчас, однако, перед нами откроются новые горизонты.

Мы оставили Евгению в возрасте грудного младенца. Углубляя далее её сон, я установил изменение личности. Она больше не была человеком, но парила в каком-то полумраке, не имея ни мыслей, ни желаний, ни связи с кем бы то ни было. Затем последовали ещё более далёкие воспоминания.

Прежде она была маленькой девочкой, умершей очень рано от лихорадки, вызванной прорезыванием зубов. Она видит своих родителей в слезах, склонившихся над её телом, из которого она смогла высвободиться довольно быстро.

Далее с помощью поперечных пассов я следую в сторону пробуждения. На этом пути она в обратном порядке проходит все отмеченные выше фазы и сообщает мне новые подробности, вызванные моими расспросами. Где-то непосредственно перед своим последним воплощением, она почувствовала, что должна будет начать жить заново в какой-то определённой семье; она приблизилась к той, которая должна была стать её матерью и недавно зачала. Мало-помалу, «дуновениями" она вошла в детское тельце. До семи лет она частично жила за пределами этого физического тела, которое в первые месяцы жизни она видела так, словно бы наблюдала за ним со стороны. Она тогда не очень хорошо различала материальные объекты, её окружающие, но зато видела духов, паривших вокруг неё. Одни, очень яркие, защищали её от других, тёмных и злых, пытавшихся повлиять на её физическое тело. Когда же последним это удавалось, то они вызывали те приступы ярости, которые мамы называют капризами».

После этого следуют обстоятельные и весьма интересные подробности, касающиеся иных жизней духа, который в своём последнем воплощении назывался «Жозефиной". Эту часть своего изложения г-н Дероша завершает следующим образом: «Довольно трудно впрочем понять, как сугубо механические действия, подобные этим пассам, позволяют с абсолютной точностью дойти до определённого момента в жизни человека, каковым является его рождение, и после этого совсем уж невозможно представить, что эти же действия вдруг резко изменяют характер своего результата, чтобы стать лишь источником галлюцинаций». (Albert de Rochas, «Les Vies successives».)

 

* * *

 

 

Мы ничего не добавим к этим комментариям из опасения ослабить тем их силу. Мы предпочитаем перейти прямо к другой серии опытов г-на Дероша, проделанных в Экс-ан-Провансе и изложенных сеанс за сеансом в июльском номере «Анналов психических наук» за 1905 год. (См. также его книгу «Les Vies successives», стр.123-162.)

Субъектом является девушка 18 лет, у неё прекрасное здоровье, она никогда слыхом не слыхала ни о гипнотизме, ни о спиритизме. Мадемуазель Мари Мэйо − дочь французского инженера, умершего на Востоке. Она выросла в Бейруте, где была вверена заботам туземной прислуги; там она научилась читать и писать по-арабски. Затем её перевезли во Францию, и она живёт в Эксе со своей тёткой.

На сеансах в качестве свидетелей присутствовали д-р Бертран, бывший мэр Экса, врач семьи, и г-н Лакост, инженер, которому мы обязаны написанием большей части протоколов. Этих сеансов было очень много. Перечисление фактов занимает в «Анналах" 50 страниц. Первые опыты, предпринятые в декабре 1904 года, касались обновления воспоминаний нынешней жизни. Субъект, погружённый полковником в гипнотический сон, постепенно движется вглубь своего прошлого и вновь видит сцены из детства. В разном возрасте она даёт образцы своего почерка, каковые легко контролируются. В 8 лет она пишет по-арабски, выводя замысловатую вязь, давно уже ею забытую.

Затем начинается реновация предыдущих жизней. Попеременно, идя вспять по цепи своих существований, либо же возвращаясь назад в современную эпоху, субъект, под влиянием гипнотических приёмов, о которых мы уже говорили, проходит туда и обратно через те же этапы, в той же последовательности, в прямом порядке или в обратном с медленностью, которая, по словам полковника, «сильно затрудняет проведение исследований за пределы какого-то определённого числа жизней и личностей".

Симуляция невозможна. Мари пересекает различные состояния гипноза, и в каждом из них она проявляет характерные для него симптомы. Множество раз доктор Бертран удостоверяет каталепсию, контрактуру, полную потерю чувствительности. Мари проводит рукой по пламени свечи, не ощущая его. «Она совершенно не слышит запаха нашатыря. Глаза не реагируют на свет, зрачок никак не отвечает на внезапное приближение к глазу или отдаление от него лампы или свечи». Но зато ярко выражена чувствительность на расстоянии, что по всей видимости доказывает наступление феномена экстериоризации. Процитируем сами протоколы:

«Я возвращаю Мари в её прошлое; так она достигает момента своего рождения. Когда я двигаю её дальше, она вспоминает, что она уже жила прежде; что её звали Линой; что она тогда утонула, что затем она поднялась по воздуху, что там она видела светозарных существ, но что ей не было дозволено говорить с ними. Перед жизнью Лины она находится ещё в состоянии скитальчества, ей очень тяжело, потому что прежде она была «нехорошим" человеком.

В том воплощении она звалась Шарлем Мовиллем. Он был конторским служащим и жил в Париже. В ту пору на улицах постоянно дрались. И он убил многих, и ему это нравилось; он был злым человеком. В те времена на площади отрубали головы.

В 50 лет он оставляет службу в конторе, он болен (Мари кашляет) и вскоре умирает. Он присутствует на собственных похоронах и слышит, как о нём говорят, что он был «гулякой и распутником». Сколько-то времени он остаётся прикован к своему мёртвому телу. Он страдает; он несчастен. Наконец он переходит в тело Лины».

Другие сеансы восстанавливают жизнь Лины, бретонки: «Я замедлил пассы, когда приблизился ко времени её смерти; дыхание сделалось прерывистым; тело качается, как уносимое волнами и появляются признаки удушья».

Сеанс от 29 декабря 1904г. Г-н Дероша приказывает: «Снова стань Линой, в ту минуту, когда она утонула». Тотчас же Мари делает резкое движение в кресле; она поворачивается на правый бок, закрывает лицо руками и остаётся в таком положении несколько секунд. Можно подумать, что первая фаза действия совершилась добровольно, ибо если Лина умерла в воде, то это утопление было добровольным, было актом самоубийства, что придаёт всей сцене совершенно особый вид, весьма отличный от утопления невольного.

Затем Мари резко поворачивается на левый бок. Дыхательные движения ускоряются и затрудняются; грудь приподнимается с трудом и нерегулярно; на лице выражение отчаяния, в глазах испуг. Она делает глотательные движения, как если бы глотала воду, но это происходит помимо её воли, потому что видно, что она противится этому. В этот момент субъект испускает несколько нечленораздельных криков; она извивается и барахтается, лицо выражает неподдельное страдание, и г-н Дероша приказывает ей постареть на несколько часов. Затем он спрашивает её:

− Ты долго отбивалась?

− «Да».

− Это была мучительная смерть?

− «Да».

− Где ты сейчас?

− «В серости».

30 декабря 1904 г. Жизнь Шарля Мовилля. Мари воспроизводит одну из фаз болезни, унёсшей его в могилу. Она словно демонстрирует все признаки болезни лёгких: стеснение в груди, приступы мучительного кашля. Она умирает и присутствует на собственных похоронах:

− Много ли пришло народу?

− «Нет».

− Что говорят о тебе? Мало хорошего? Припоминают, что ты был злым человеком?

Ответ, после долгих колебаний и совсем тихо:

− «Да».

Затем она погружается в «черноту"; полковник быстро проводит её через это состояние; она перевоплощается в Бретани. Мари видит себя ребёнком, затем девушкой, ей 16 лет и она ещё ничего не знает о своём будущем муже; в 18 лет она встречает его, выходит вскоре замуж и становится матерью. Здесь мы присутствуем при поражающей своим реализмом сцене родов. Субъект переворачивается в кресле, её члены напрягаются, лицо искажается от боли, её страдания делаются столь велики, что полковник приказывает ей быстро переместиться вперёд.

Ей 22 года. Её муж погиб в море, и умер ребёнок. В отчаянии она решает утопиться. Этот эпизод, который она уже воспроизводила на другом сеансе, так мучителен, что полковник приказывает ей быстро пройти мимо, что она и делает, не избежав однако при этом сильного потрясения. В «серости», в которой она видит себя, она не страдает, как то было с ней, когда она была в «черноте» после смерти Шарля Мовилля. Она воплощается в нынешней своей семье и достигает своего настоящего возраста. Изменение произошло посредством поперечных гипнотических пассов».

31 декабря 1904 г. «На этом сеансе я намереваюсь получить некоторые новые подробности о личности Шарля Мовилля и постараться перевести Мари в предыдущую жизнь. Поэтому посредством продольных пассов я быстро углубляю гипнотический сон вплоть до детства Мовилля. В тот момент, когда я его спрашиваю, ему 5 лет. Отец его − старший мастер на одной из мануфактур, мать одета в чёрное и носит чепчик. Я продолжаю углублять сон.

До рождения Мовилль находится в «черноте», он страдает. Прежде он был дамой, муж которой был дворянином при дворе Людовика XIV; её звали Мадлен де Сен-Марк.

Расспросы о жизни этой дамы. Она была знакома с мадемуазель де Лавальер, которой симпазировала. Она почти не знает мадам де Монтеспан. Мадам де Мэнтенон ей не нравится.

− Говорят, что король тайно на ней женился?

− «Фи! она просто его любовница».

− А король, каким Вы его находите?

− «Гордец».

− Вы знаете г-на Скаррона?

− «Бог мой! он так безобразен».

− А Вы видели игру г-на Мольера?

− «Да, но он мне не очень нравится».

− Знаете ли Вы г-на Корнеля?

− «Это дикарь».

− А г-на Расина?

− «В особенности я знаю его произведения. Я их очень люблю».

Я предлагаю ей постареть, чтобы увидеть, что произойдёт с ней позднее. Она наотрез отказывается. Мои властные приказания ни к чему не приводят; мне удаётся победить её сопротивление лишь посредством крайне энергичных поперечных пассов, от которых она стремится уклониться всеми способами.

В тот момент, когда я останавливаюсь, ей 40 лет; она покинула двор; она кашляет и чувствует боль в груди. Я заставляю её высказаться о собственном характере; она признаётся, что эгоистична и завистлива, в особенности по отношению к красивым женщинам.

В 45 лет она умирает от чахотки. Я присутствую при короткой агонии, и она попадает в черноту». («Annales des Sciences psychiques», juillet, 1905; A.de Rochas, «Les Vies successives").

Остановимся на минуту, чтобы по достоинству оценить как саму суть, так и всё количество этих фактов, определить гарантии достоверности и извлечь из этого должный урок.

 

* * *

Предоставим слово Леону Дени:

«Прежде всего нас поражает следующее: наличие в каждой новооткрываемой жизни постоянного повторения по ходу многочисленных сеансов всё тех же самых событий, следующих всё в том же порядке, в одну сторону или в обратную. И всё это происходит совершенно стихийно, без колебаний, ошибок и какой-либо путаницы.* Затем это единодушное утверждение экспериментаторов − в Испании, в Женеве, Гренобле, Эксе и т.д. − утверждение, в котором я и сам мог всякий раз убедиться, наблюдая феномены этого рода: в каждом новом существовании, развёртывающемся по ходу эксперимента, осанка, жестикуляция, речь субъекта меняются; выражение взгляда также изменяется, становясь более жёстким по мере продвижения вглубь времён. Присутствуешь при извлечении из небытия целого клубка мнений, предрассудков, верований, свойственных эпохе и среде, в которых данное существование протекало. Когда субъект, женщина, переносится в мужское существование, всё выражение лица её меняется; голос становится более громким и резким, в движениях также появляется резкость. Различия не менее ярко выражены, когда субъект попадает в детство.

 

* Другой исследователь, г-н А.Бувье, отмечает («Paix universelle» de Lyon, 15 сентября 1906 г.): «Всякий раз, когда субъект передвигается по той же самой жизни, тщетны оказываются все ухищрения обмануть его или заставить обмануться: он всегда остаётся той же самой индивидуальностью, с присущим ей персональным характером, которая при необходимости исправляет все заблуждения, вносимые вопрошающими». (Л.Д.)

 

 

Физические и умственные состояния всегда сцепляются, связываются в тесную общность, дополняясь одни другими и оставаясь нераздельными. Каждое вызванное воспоминание, каждая заново пережитая сцена вызывают целый рой ощущений и впечатлений, радостных или мучительных, весёлых или горестных (у каждого своё), но совершенно адекватных ситуации. Закон связи и соотношения, установленный П.Жанэ, Т.Рибо и другими, встречается и проявляется здесь во всей своей силе, с механической точностью как в том, что имеет отношение к жизни нынешней, так и к сценам, связанным с прошлыми жизнями. Одного только этого постоянного соответствия было бы достаточно, чтобы гарантировать обоим родам воспоминаний характер достоверности. Если воспоминания о первичных фазах нынешнего существования, стёршиеся из обыденной памяти субъекта, при проверке всякий раз оказываются точными, то это, являясь доказательством их достоверности, равным образом становится сильной презумпцией в пользу достоверности и тех, проверить которые нет возможности.

С другой стороны, субъекты воспроизводили с абсолютной верностью, с неподдельной живостью впечатлений сцены столь мучительные, сколь и сложные: удушье при утоплении, агонию, обусловленную последней стадией чахотки, беременность, сопровождающуюся родами, со всей чередой физических явлений, им сопутствующих: дыхательными спазмами, болью и т.д.

Между тем, эти субъекты, почти все девушки от 16 до 18 лет, очень скромны по природе и мало сведущи в научных вопросах. По свидетельству самих экспериментаторов, один из которых врач семьи Мэйо, их неспособность симулировать подобные сцены не подлежит сомнению. Оне не обладают никакими познаниями в физиологии или в патологии и в нынешнем своём существовании не были свидетельницами никакого инцидента, способного дать им указания или сведения касательно фактов этого рода.*

 

* Это мнение было при мне высказано во время моего проезда через Экс г-ном Лакостом и д-ром Бертраном. (Л.Д.)

 

 

Эти соображения вынуждают нас исключить любые подозрения в подлоге, мошенничестве или гипотезу об игре воображения.

Ведь какой талант, какое искусство, какое совершенство позы, жеста и голоса следовало бы употребить, чтобы в течение этих бесчисленных сеансов выдерживать столь невообразимо трудную роль, чтобы измышлять и разыгрывать сцены столь реалистичные, а нередко и трагичные перед лицом экспериме