Про умного и глупого братьев

Жили два брата, один умный, другой дурак. Была у них корова. Братья решили ее продать. Умный послал с коровой на базар дурака. Дурак идет по дороге, видит – куст шиповника растет, машет ему ветвями. Подумал он, что шиповник хочет купить корову. Привязал ее к кусту, а сам пошел домой.

– Ну, что, продал корову? – спросил умный брат дурака.

– Продал шиповнику, только денег он мне не дал! – ответил дурак.

Умный рассердился и пошел вместе с дураком к шиповнику. Видят, на кусте одна веревка болтается, а корову съели волки.

Умный брат вне себя от гнева, да ничего не поделаешь. Вернулись домой. Вечером дурак взял заступ и лопату и пошел к шиповнику. Орет на него: куда девал мою корову! Ударил заступом, весь куст с корнем выворотил. Выбросило на землю кувшин, полный золота. Взял дурак кувшин и пошел. Стемнело, вышла на небо луна. За дураком черная тень бежит. Что это, думает дурак, волк, наверно, – и бросил ему золота.

Вернулся дурак домой и рассказал брату:

– Шиповник дал мне золота, по дороге кто-то погнался за мной, я ему и бросил, в кувшине еще немножко осталось.

Умный брат побежал по следам дурака. Нашел все золото, подобрал. Пустили денежки на дело, а что осталось – припрятали в кувшине.

Однажды умного брата не было дома, пришел нищий и попросил у дурака хлеба. Дурак хлеба не нашел и отдал нищему кувшин. Нищий благословил его: дай бог, говорит, долгой жизни тебе, твоему отцу, матушке, сестрам и братьям!

Вечером вернулся умный брат и спросил про кувшин.

– Приходил нищий, очень за нас молился, благословлял, я и отдал ему кувшин.

Умный сказал: что теперь нам делать, погибнем мы, надо идти к кому-нибудь в работники наниматься. Пошли и нанялись к богатому охотнику. В первый день охотник пошел на охоту с умным братом. Взяли много дичи, взвалили на плечи, к вечеру пришли домой.

На другой день охотник пошел охотиться с дураком. Дал ему снаряжение, а когда стало жарко, и куртку отдал нести. Охотник взял много зверя, поймал живого зайца. Послал дурака домой, и борзую собаку с ним, а сам продолжает охотиться. Дурак взял куртку охотника, надел на борзую – лапы в рукава, – неси, мол. Прошли немножко, и зайца отпустил: беги, говорит, домой, да никуда не сворачивай! Заяц бросился в лес, только его и видели. Борзая за ним, изорвала в клочья всю куртку охотника. Кое-как добрался дурак до дому. Умный брат вышел ему навстречу и спрашивает:

– Где заяц?

– Я домой его послал, разве не прибежал еще?

– А где куртка?

– На собаку надел, разве не принесла она?

Умный понял, что дело плохо, и решили они бежать.

Дурак сказал:

– Не уходить же нам ни с чем, прихватим что-нибудь!

Взвалил на себя ворота и понес.

В дальней деревне нанялись братья к пастуху за десять овец в год каждому.

Первым пошел пасти овец умный брат. Вечером пригнал стадо домой. На другой день пошел с овцами на пастбище дурак. Привел овец на тощий лужок, травы вокруг и в помине нет. Овцы стали жевать жвачку. Дурак подумал, что это смола, попросил ее у овец, а они и ухом не ведут. Погнал дурак овец в поле. В поле стоит высокая груша-дичок. Дурак взобрался на нее, потрусил и кричит овцам: оставьте мне мою долю. Овцам невдомек, съели все груши, ни одной не оставили. Только у пяти козлов несколько за острые рога зацепились.

Дурак рассердился, что не оставили ему груш, перебил всех овец, только козлов пощадил. Козлы ревут ревмя. Дурак подумал, что хозяину на него жалуются, и убил их тоже. Вечером вернулся в деревню один. Умный брат встретил его на пороге и спрашивает:

– Где овцы?

– Перебил всех!

– Как так перебил, что же мы хозяину скажем?

– Попросил я у них смолы, – не дали, груш не оставили, как мне было не убивать их! – говорит дурак.

Умный брат испугался, думает – как бы выкрутиться. Пошли с дураком и всех убитых овец перетащили в загон. Умный по одной носит, а дурак целых шесть взваливает на плечи. Уложили их рядком. Хозяин заглянул вечером в загон, поблагодарил работников. Сели ужинать. Хозяин дал умному два стакана вина, а дураку – один. Дурак рассердился:

– Ты по одной таскал, а я по шесть. Тебе два стакана вина дали, а мне – один. Разве это справедливо?

Умный брат толкнул дурака в бок. Хозяин спрашивает:

– Что это вы таскали?

– Хворост из лесу. Я по одной вязанке брал, а он по шесть, вот и упрекает теперь меня, – схитрил умный.

Поужинали, разошлись и спать легли. В полночь умный брат разбудил дурака:

– Вставай скорей, бежим, не то хозяин узнает про все и убьет нас!

Дурак сказал:

– Неужто так уйдем, что ничего и не прихватим с собой?

Взял два больших котла для водки и свои ворота, и пошли они со двора.

Подошли братья к высокой чинаре. Видят, воины-лезгины идут деревню разорять; человек тридцать, наверное. Полезли прятаться на чинару. Дурак тащит с собой котлы и ворота заодно.

Лезгины расположились в тени под чинарой. Дурак не удержал котел, и упал он на лезгин. Лезгины думают – с неба. Развели огонь, принялись варить кашу. Сварили, сбились в кучу и молятся. А дурак выпустил из рук ворота, свалились они и двадцать девять человек из тридцати под себя подмяли. Братья спрыгнули с дерева. Умный поймал уцелевшего лезгина, а дурак бросился к котлу и всю кашу съел.

Лезгины несли с собой награбленное золото. Умный принялся собирать его. А дурак стащил с лезгин бурки, соорудил шалаш, улегся в нем и захрапел. Умному брату не до сна золото и серебро сторожит. Ночью ударил мороз, умник замерз.

Дурак горюет, да что делать, собрался уходить. Тут взошло солнце и пригрело немножко. Оттаял умник, потянулся и встал.

Взвалили братья на себя все богатство и пошли домой. С тех пор умный никуда не пускал дурака одного и сам не ходил. Так вместе и жили счастливо.

 

Перевод М. Бирюковой.

СИРОТА И МЕЛЬНИК

Жил сирота, бедный и скудный. Как-то раз послали его с кукурузой на мельницу. Мельник встретил сироту и сказал:

– Подсыплю я к твоей муке свою, и испечем лепешку!

Бросили лепешку в золу и стали ждать, когда она испечется. Мельник – хитрый, хочет как-нибудь обмануть сироту. Думал, думал и придумал, что делать:

– Пусть лепешку ест тот, кто лучше сказку расскажет.

Сирота отнекивался, не хотел, а потом согласился.

Начал рассказывать мельник:

– Отец мой был бедный-пребедный, да здоровый и умный. Жил и кормился пчелами. Ходил за ульями, холил пчел, каждый вечер считал их, пересчитывал. Как-то раз одной пчелки недосчитался. Пошел ее искать. И меня с собою взял. Ходили мы, ходили и пришли в какое-то место. Видим, человек впряг нашу пчелу в соху и пашет. Отец мой бросился к нему, отнял пчелу, да видит – ярмом растерло ей шею. Принесли мы ее домой. Отец знал, как пчелу лечить, – грязью из-под корней ореха смазывать. Пчела поправилась, потом мы и сами стали ее запрягать в соху. А когда отец помер, я в мельники подался!

Настал черед сироты:

– Был у нас гусь, кормилец наш. Гусят выводил, яйца нес, верно нам служил. Искали мы его раз, все кругом переискали, – не нашли. Пришли к человеку, который пахал на вашей пчеле. Он и нашего гуся впряг в соху. Бросились мы к нему, вырвали гуся и понесли домой. А гусю ярмом сильно шею натерло. Отец побежал в деревню к лекарю, попросил лекарства, – два дня обещал за него поработать. Лекарь натолок орехов, приложил гусю к шее. На третий день видим, у гуся на загривке огромный орех вырос. Да такой урожайный, каждый год мы его трусили и тем кормились…

Хитрый мельник чует, что сирота его вот-вот переборет. Поглядим, говорит, на нашу лепешку, как бы не сгорела!

– Что ты, лепешка и не спеклась еще. Слушай дальше! Как-то отец натрусил орехов, слез с дерева, поглядел вверх, увидел – три орешка на ветке остались. Взял дубинку, хочет их сбить. А у ореха ветви густые, раскидистые, палка зацепилась за них и застряла. На другой день на орехе поле разостлалось – колышется, – чудо, глаз не отвести. Удивились мы с отцом и обрадовались. Наняли быков, взгромоздили наверх плуг да соху, посеяли на поле хлеб. Вырос хороший урожай. Мы взяли серпы, принялись жать. Вдруг, откуда ни возьмись, появился на поле заяц, пробежал перед нами. Мы за ним. Отец бросил в зайца серпом и угодил ему в заднюю ногу. Мы бежим за зайцем, а хлеб сам собою жнется. Отец сказал мне: ты лови зайца, а я буду снопы вязать. Заяц устал, но хлеб весь сжал. Упал, а мы развели огонь, содрали с зайца шкурку и изжарили его. Задняя нога, в которую серпом угодило, досталась мне. Отец сказал:

– Разбей кость, увидишь в ней мозг!

Я разбил, а вместо мозга нашел письмо. Показал отцу. Читали мы, читали…

Мельник не выдержал:

– Ну и что же было в письме?

– А то, что сироте – лепешка, а мельнику – крошки!

Перехитрил сирота мельника, оставил его ни с чем, а сам лакомится лепешкой.

 

Перевод М. Бирюковой.

СИРОТА И ПЛЕШИВЫЙ ЛГУН

Встретились как-то караганджийский сирота и мцхетский плешивец-лгун. Пустились в долгую беседу. Лгуну хочется обмануть сироту, да никак не удается, крепко держится сирота. Так и разошлись.

Однажды сирота понес на мельницу молоть полмеры зерна. Лгунишка-плешивец тоже там оказался, столько же зерна принес. Думает: как бы на этот раз обмануть сироту, выманить у него зерно.

– Братец, – говорит он сироте, – если порознь будем зерно молоть, вся мука по щелям рассыплется, да и мельник больше оброку возьмет. Давай смелем вместе!

Сирота согласился. А плешивец хитрит.

– Зачем нам делить муку – вот дрова, вот вода, испечем хлеб и поделим!

Сирота и на это согласен. Лгунишка разошелся:

– И хлеб делить незачем – кто лучше сказку расскажет, тому весь и достанется!

Сирота не возражает.

Плешивец начал рассказывать:

– У моего отца была гусиная упряжка. Повез он на ней во Мцхету дрова. Погубил бедных гусей, а ничем не разжился!

Теперь черед за сиротой:

– У моего отца тоже была гусиная упряжка. От долгой работы гусям натерло загривки. Отца научили: приложи к ним толченых орехов. Отец так и сделал. Выросло на шее у гусей ореховое дерево. На орех села ворона. Отец рассердился, запустил в нее пригоршней земли, а от нее на дереве целое поле разостлалось. Мы взбирались на него каждый год, пахали, сеяли, жали. Однажды увидели – в поле заяц траву щиплет. Отец бросился к нему, поймал и давай бить. Бил, бил, пока не выпало из него письмо.

Плешивец – любопытный, не выдержал:

– Что же было написано в письме?

– А то, что сироте весь хлеб, а плешивому плуту – ничего!

Сирота забрал весь хлеб, сложил в мешок и пошел восвояси.

Плешивец затрусил за ним:

– На хлеб у меня нет денег, дай двадцать копеек, принесу завтра.

Сирота дал ему двадцать копеек и предупредил:

– Если завтра вечером не принесешь, приду к тебе сам.

Распрощались и пошли в разные стороны. Плешивый лгун не принес сироте долга по уговору. Сирота отправился к нему сам. Плут принял гостя с почетом, хорошо угостил и на прощанье сказал:

– Завтра непременно принесу долг!

– Не принесешь – знай, сам приду!

И на другой день не принес плешивец сироте долга. Сирота явился к нему вечером, как и обещал. Плут опять его хорошо принимает, угощает, долг назавтра принести обещает. Так и водит каждый день к себе сироту, оскудел даже от частых пиров. Наконец сказал сироте:

– Давай покумимся, крести моего сына!

– Хорошо, окрещу, покумимся! – отвечает сирота.

Сыграли веселые крестины. Два дня пировали. На прощанье сирота сказал плешивцу:

– А долг когда принесешь?

– Завтра!

– Не принесешь, – знай, сам приду!

Опять не несет долга лгунишка, сирота идет к нему в гости. Лгун угощает его на славу, а долга не отдает, на прощанье сулит по обычаю:

– Завтра отдам!

Жене сироты надоели хождения к плешивцу.

– Что ты связался с ним из-за двадцати копеек! На целый червонец обуви износил. Не дает, ну и бог с ним! – сердится она на мужа.

– Нет уж, до конца сведу счет с лгунишкой! – упирается сирота.

А лгунишка тем временем говорит своей жене:

– Когда придет сирота, запричитай: помер бедный мой муж-плешивец! Останется он ни с чем и уйдет.

Сирота пришел-таки. Жена плешивца убивается, причитает: бедный мой муж, обрядили тебя в белый саван!

Сирота сказал:

– Ну, помер – так помер. Отнесу хоронить – кум все же, да и давний приятель!

Собрался народ. Сирота взял здоровенное шило, тычет плешивцу в бок. Плешивец вскрикивает:

– Ой, ой! Вай!

– Возвращай долг! – шепчет сирота.

Плешивец притих. Сирота опять тычет ему шилом в бок, плешивцу больно, да приходится молчать. Уложили плута в гроб, потащили на кладбище. Поп сказал: не весь дух еще из него вышел, не будем сегодня хоронить, подождем до завтра. Внесли плешивца в церковь, стеречь поставили сироту, – кого же еще?! Ночью сирота тычет шилом плешивца в бок, тот вскрикивает, да как услышит про долг, снова умолкает.

По дороге идут двенадцать разбойников. Собираются делить награбленные денежки. Забрались потихоньку в церковь. Сирота спрятался в ризнице. Разбойники поделили денежки, осталось немножко, не знают, что с ними делать.

– А эти кому? – спрашивает один.

– Тому молодцу, кто одним взмахом сабли вот этот гроб пополам рассечет! – отвечает другой.

Все согласились. Встал один разбойник, обнажил клинок, вот-вот ударит по гробу.

Плешивец все слышит. От страха у него чуть сердце не разорвалось. Шилом кололи – орал, а тут саблей хотят рассечь. Разбойник занес саблю, плешивец выскочил из гроба да как закричит:

– А ну-ка, покойники, – старые да новые, вставайте все, ловите разбойников!

Сирота откликнулся ему басом:

– Ты новый, я – старый, бей их всех, не жалей!

Разбойники с перепугу разбежались, кто куда, только их и видели. А денежки остались в церкви. Плешивец и сирота делят их между собой. Разделили, сирота ткнул плешивца в бок шилом:

– А ну, отдавай долг!

Разбойники опомнились от страха и послали одного в церковь – поглядеть, что там делается. Подошел, он к дверям и прислушался. Сирота кричит на плешивца: отдавай долг! Плешивец видит – кто-то голову в дверь просунул, бросился, стащил с разбойника шапку и швырнул сироте:

– Вот тебе твои двадцать копеек, стоит ведь их, чего еще больше!

Разбойник со всех ног ринулся вон и рассказал сотоварищам:

– Хорошо еще, что живы остались. Столько покойников там собралось, – и по двадцать копеек не хватило на всех, одному мою шапку отдали! Бежим скорей, надо спасаться!

Разбойники разбежались. А сирота и плешивый лгун распрощались и пошли каждый своей дорогой.

 

Перевод М. Бирюковой.

ИВАНИКА И СИМОНИКА

Жили два брата. Старшего звали Иваника, младшего – Симоника. Иваника был умный, а Симоника – дурак. Мирно жили братья, никого не обижали, и их никто не обижал. Женились оба. Иваникова жена Тэкле, а Симоникова – Тина.

Однажды Тэкле сказала Иванике:

– Надоело мне глядеть на твоего брата-дурака. Отделимся, хочу жить одна!

– Что взять с дурака, хватит с него и глупости. Не будем делиться! – не соглашается Иваника.

Тэкле раскричалась: если не отделишься сегодня же, глаза тебе выцарапаю.

Иваника испугался и сказал Симонике вечером, когда тот вернулся с работы на поле:

– Хотим отделиться. Не могу больше кормить тебя, дурака. Ты и твоя жена бездельники и лентяи. Дармоеды вы, вот кто!

Симоника согласился:

– Ты умный, тебе лучше знать. Делиться так делиться!

Иваника и Тэкле сговорились, дали Симонике с Тиной одного козла и выпроводили из дому.

Симоника и на то согласился:

– Ты умный, тебе лучше знать, что мне отдать, а что себе оставить. Живи с миром!

Взяли Симоника с Тиной еды на три дня, погнали козла и пошли искать своей доли. Увидели на околице дальней деревни домишко, заночевали в нем. Утром Симоника сказал жене:

– Пойду продам козла, куплю еды, не то от голоду помрем!

Повел дурак козла на базар. Много ли ходил или мало, застигла его ночь. Видит дурак – высится скала. Подвел к ней козла, привязал к камню и приказал:

– Вот тебе козел. Вел его продавать, да не дошел до базара. Больше ничего у меня нет, береги козла! Завтра зайду за ним и уведу.

Вернулся Симоника домой. Рассказал обо всем жене и лег спать. На другой день пришел к скале. Видит, шакалы таскают, рвут его козла. Удивился и подумал: скала, верно, купила козла, позвала гостей и угощает их. Примостился под кустом и уснул. Проснулся на закате, а шакалы съели уже козла, у скалы только веревка до рожки валяются.

– Что ж ты, скала, – сказал Симоника, – плати за козла! Целый день жду, при гостях не хотел тебя позорить.

Скала молчит. Симоника опять за свое, да где ей услышать! Симоника кричит, ругает скалу: разбойница ты, плати за козла, не то забросаю камнями.

Скала стоит и молчит как ни в чем не бывало. Симоника в сердцах схватил огромный камень и изо всей силы запустил в скалу. Скала развалилась, и выпал из нее ларец, полный золота. Симоника подхватил ларец и побежал домой. Купил хороший дом, земли и зажил счастливо.

Прошло время. Тэкле прослышала, что Симоника разбогател, и говорит Иванике:

– Твой брат-дурак богатым стал. Пойди узнай, где он раздобыл добро, может быть, и нам удастся!

Иваника пошел в гости к брату. Симоника принял его хорошо. Тина чуть с ног не сбилась, хлопотала, варила, пекла угощение для любимого деверя. Два дня пировал Иваника у брата, Тэкле подарки послали. Уходя, Иваника спросил Симонику:

– Ты ведь дурак, как же нажил столько добра?

– Продал козла, купил все, что нужно, и еще осталось золото да серебро!

– Кто же так дорого заплатил за козла?

– Скала! Не хотела сперва денег платить, да я стукнул ее камнем, заставил отдать ларец с золотом!

Иваника рассказал про все Тэкле. Она, не долго думая, приказала:

– Дурак Симоника за паршивого козла столько золота да серебра взял. Ступай сейчас же к скале, отведи дойную корову и продай. Да не мешкай, скорей беги!

Иваника бредет, еле ноги волочит. Жалко продавать корову-кормилицу, да ведь не станешь Тэкле перечить! Идет, гонит корову. Подошел к скале, привязал корову к камню и сказал:

– За деньгами приду завтра!

Утром чуть свет явился к скале. Видит, от коровы и костей не осталось, – волки съели беднягу. Попросил у скалы денег. Долго твердил, чтобы дала, да где там, молчит скала. Стал Иваника швырять в нее камнями, а она и ухом не ведет. Иваника подумал, что дурак-брат обманул его, бросился к его дому и поджег. Симоника едва спасся, выбежал, а бедная Тина погорела. Симоника взвалил ее на плечи и понес хоронить. Нес, нес, уморился, увидел в поле большое дерево, остановился, приставил к нему жену и лег спать.

Подошел к тому же дереву купец с караваном, возвращавшийся из дальних краев. Лошади купца повалили покойницу и растоптали ее. Симоника проснулся, видит, нет жены. Стал кричать на купца: за что ты убил мою жену! Сейчас же воскреси, не то пойду на тебя жаловаться!

Купец испугался:

– Уймись только, дам тебе вьюк золота да серебра!

Симонике только того и надо! Выстроил он новый дом, взял молодую жену и зажил счастливо.

Прошло еще время. Тэкле опять прослышала, что Симоника разбогател, и сказал Иванике:

– Твой брат-дурак еще больше добра нажил, поди разузнай – как, авось и нам Сдастся!

Иваника пошел к брату. Симоника опять хорошо его принял, спросил про невестку. Три дня пировали. Прощаясь, Иваника спросил брата:

– Где это ты взял столько добра и молодую жену, я ведь спалил твой дом!

– Понес я покойную жену, выменял на живую, да еще золота и серебра дали мне в придачу! – сказал Симоника.

Иваника вернулся и подпалил свой дом. Тэкле сгорела, он выволок ее из огня, взвалил на плечи и понес в город. Несет по улицам и кричит: «Кто хочет мертвую за живую, мертвую за живую, мертвую за живую!»

Люди бросились на Иванику, все бока ему помяли палками, где, говорят, видано, мертвых на живых менять! Иваника подумал, что Симоника обманул его, бросил покойницу-жену, побежал убивать брата. Выволок его во двор, связал по рукам и ногам, сунул в мешок, взвалил на плечи и понес к горе, чтобы сбросить с нее. Увидел, что хромой заяц перебегает дорогу, и решил: поймаю зайца, будет мне на сегодня обед. Бросил мешок и пустился за зайцем.

По дороге проходил пастух, гнал отару на пастбище. Увидел человека в мешке и спросил:

– Кто ты, и что с тобой приключилось?

– Эх! Худо мое дело. Хотят меня обручить с дочкой купчины, а я не согласен. Поймали меня, связали и насильно волокут. Вот бы сыскать кого-нибудь, чтоб свою суженую уступить!

– Я женюсь на купеческой дочке, а ты мое стадо постереги! – обрадовался пастух. Вытащил Симонику из мешка и сам залез. Симоника завязал его крепко, пошел домой и отару с собой погнал.

Иваника вернулся весь в поту – не смог поймать зайца. Подхватил мешок, раскачал и сбросил с горы. На другой день прошел мимо Симоникова двора и что видит: его брат-дурак лежит на боку и о чем-то с пастухами толкует. Иваника глазам своим не верит:

– Неужто ты и в самом деле Симоника?

– И в самом деле Симоника!

– Я же тебя с горы сбросил!

– Ну и что ж! А я, видишь, сколько овец пригнал. Если б ты меня еще глубже сбросил…

Обрадовался Иваника, побежал прямо к пропасти, примерился и прыгнул в нее.

С тех пор прошло много времени. Дурак ждет умника, а тот не возвращается.

 

Перевод М. Бирюковой.

ДОЧЬ КРЕСТЬЯНИНА

Жил на свете славный молодец. А какой бы он был славный молодец, если бы не умел раздобыть себе в жены девушку, знающую что говорит горшок с кипящим лобио?!

Молодец позвал к себе лучшего друга, дал ему нарядную и красивую одежду, еды на дорогу и так напутствовал:

– Разыщи мне такую девушку, чего бы это ни стоило… Ищи везде, в деревнях да городах, в горах и в морях, где хочешь ищи!

Друг послушно попрощался с ним и собрался в путь. Прошел много дорог, перевалил семь гор. В поле обрушился на него ливень. Грязь и топь вокруг разлились такие, что не пройти. В другом конце поля показался крестьянин.

– Здравствуй, дружище! – сказал ему юноша.

– Здравствуй, – отвечал крестьянин.

– Далеко ли путь держишь?

– Не очень. Топь и грязь кругом такие, никак не пройти!

– Хочешь, условимся – то я буду тебя нести, то ты меня, так, отдыхая, скорей доберемся до деревни.

Крестьянин усмехнулся и промолчал. Только подумал: на юноше новая одежда, если я взвалю его на плечи, он не сойдет уж, а сколько мне тащить его по колено в грязи?

Юноша говорит ему:

– Если не веришь мне, пойди в лес, принеси по третьей ноге, обопремся, легче будет через топь пробраться!

Крестьянин опять усмехнулся, промолчал и подумал: безумец, где я ему возьму в лесу ноги?

Добрались кое-как до деревни. По деревне несут покойника; все плачут, убиваются. Юноша спросил крестьянина:

– Этот человек мертвый или живой?

Крестьянин опять усмехнулся, промолчал и подумал: где это видано, живого в гроб класть, безумец какой-то! Вошел к себе в дом, а спутника с собой не позвал, оставил на улице. Вышла навстречу крестьянину дочь. Спохватился крестьянин и сказал ей:

– Во дворе стоит какой-то безумец, позови-ка его, угостим чем бог послал. Божье дело!

Девушка выглянула в окно. Понравилась ей нарядная одежда юноши. Спросила она у отца:

– Откуда видно, что он безумец?

– Как откуда, по всему видно!

– Что же он говорит или делает такого?

– Шел я по грязи, он догнал меня и говорит: будем нести друг друга, быстрее до дому добредем. Врал, разве потащил бы он меня? Что ж это, по-твоему?

– Мудрость, отец! Он хотел, чтобы вы забавами развлекали друг друга дорогой. В разговорах время быстрее идет, путь кажется короче!

Старик рассердился и возразил дочери:

– Если этот юноша не безумец, скажи, зачем он советовал мне тащить из лесу ноги? Разве они там есть?

– Разумный совет, отец! Нужно было и в самом деле принести из лесу две палки. Опираясь на них, легче двигаться по грязи, – отвечала дочь.

Крестьянин совсем распалился и опять возразил дочери:

– Если юноша не безумец, почему спрашивал о покойнике, живой он или мертвый? Разве живых кладут в гроб?

– Отец, разумно спрашивал юноша! Если покойник был хорошим человеком, быть ему вечно живым, память о нем не умрет. А дурным – и при жизни был мертвецом. Так и есть!

А юноша стоял у окна, прислушиваясь к тому, как переругивались отец и дочь. Понравились ему речи девушки, и решил он войти в дом. Постучал. Отец и дочь позвали его. Он вошел и присел у очага. Стал беседовать с девушкой. Девушка отвечает толково и быстро. Удивился юноша и спросил:

– А ну, девушка, раз ты такая умная, скажи, что говорит горшок с кипящим лобио?

Девушка рассмеялась от души и сказала:

– Неужто вы раньше не знали? Повесят горшок с лобио над огнем и давай сердить его. Горящие дрова жгут, а лобио на горшок сваливает, сердится и бормочет: не пройдет тебе даром, что жжешь меня. Дрова еще пуще разгорятся, лобио перельется из горшка и зальет огонь, потушит.

Обрадовался юноша: вот и нашел то, что искал! Взял девушку и повез своему другу-молодцу в невесты. Сыграли свадьбу и зажили сладко и счастливо.

Дочь крестьянина и суженого многим мудростям научила.

 

Перевод М. Бирюковой.

ЖЕНА КРЕСТЬЯНИНА

Жил бедный крестьянин. У него была ладная и красивая жена. Все любовались ею, а она была верна мужу, никогда ни на кого не глядела. Все дни проводила в труде да заботах по дому.

Однажды зашел в гости к крестьянину купец и сказал:

– Еду я торговать, поедем со мной! Поработаешь хорошо – одарю достойно.

Крестьянин подумал: бедный я человек, даст бог – добуду чего-нибудь, – и поехал с купцом. Попрощался с женой, обещал скоро вернуться.

Дорога не близкая. В дальней деревне застигла путников ночь. Спешились, начали готовиться к ночлегу. Купцы толкуют между собой: кто мать хвалит, кто жену, кто сестру жены. Ввязался в разговор и крестьянин: у меня, сказал, такая жена, – бриллианты перед ней разложи, ни на кого глаз не поднимет. Купцы хохочут. Крестьянину обидно, что ему не верят. Один из купцов предложил:

– Бьюсь об заклад – поеду сейчас назад и привезу доказательства, что у твоей жены побывал. Привезу – три года даром будешь служить у меня, нет – все мое имущество тебе достанется.

Ударили по рукам. Купец повернул лошадь, едет назад. Пришел к жене крестьянина, а она и близко его не подпускает. Не показывается даже. Долго кружил купец вокруг ее дома, сводников подсылал, денег сулил, гостинцы слал – ничего не помогает. Пошел тогда к хитрой старухе, просит помочь. Старуха посадила его в сундук, пробила в сундуке глазок, взвалила на плечи, отнесла к жене крестьянина и сказала ей:

– Спрячь-ка этот сундук у себя. Я ухожу надолго, боюсь, как бы не утащили его у меня.

Остался сундук у жены крестьянина. Наступила ночь.

 

Купец поглядывает через глазок в сундуке. Женщина скинула одежду, сложила на сундук и легла спать. Купец приметил, что на правой груди у нее родинка чернеет. Потом изловчился и затянул в сундук сорочку женщины. На сорочке дорогая булавка – подарок мужа.

На другой день старуха унесла свой сундук. Женщина искала-искала, не нашла сорочку, так о ней и позабыла.

Купец тем временем нагнал караван, показал крестьянину сорочку его жены и сказал:

– Был у нее, видел: на правой груди у нее родинка чернеет.

Крестьянин онемел. Да что поделаешь! Проиграл заклад. Оказалась жена изменницей. Опечалился крестьянин и написал ей письмо, чтобы не встречала его дома.

Пришлось бедной женщину уйти. Долго она ходила, подошла к берегу моря. Набрела на рыбаков и попросила у них:

– Сколько хотите просите, только дайте мне свою одежду!

Один рыбак скинул одежду и протянул ей: бери так, что за нее возьмешь! Женщина оделась по-мужски и пошла дальше. Пришла к капитану корабля и нанялась к нему в матросы. Так исправно служила на корабле, что скоро сама в капитаны вышла. Далеко разнеслась слава о ней, все ее хвалят, не нахвалятся.

Однажды вышла она на базар и видит – какой-то купец продает шелковую сорочку, а на ней дорогая булавка, Тотчас же узнала ее:

– Где ты взял эту сорочку и булавку?

Купец смешался, ничего не может сказать в ответ. Капитан повторяет грозно: сейчас же скажи, где взял, не то убью!

Купец в страхе пробормотал:

– У знакомого крестьянина была верная жена. Я побился с мужем об заклад, что соблазню ее; она меня и близко не подпустила, да хитрая старуха помогла мне, в сундуке притащила к женщине. Я приметил родинку у нее на груди да эту сорочку стащил.

Женщина-капитан возмутилась, тут же хотела убить купца, да удержалась.

– Где же сейчас крестьянин и старуха?

– Крестьянин работником у меня служит, а старуха у себя дома, верно!

Капитан пошел к судье. Позвали купца, старуху и крестьянина. Бедный крестьянин за два года истосковался, сник. Судья выспросил всех и в конце обратился к купцу:

– За что ты наклеветал на честную женщину, почему обманул ее мужа?

Купец и слова не может вымолвить. Капитан спросил крестьянина:

– Как бы ты встретил жену, если бы она оказалась жива?

– Всю жизнь на нее молился бы за ее верность. Я сам виноват, что поверил клеветнику! – сказал крестьянин и заплакал.

Тогда жена сорвала шапку и бросилась мужу на шею.

Верная жена и крестьянин ушли от судьи, плача слезами радости.

 

Перевод М. Бирюковой.

ЦАРЬ И ЦАРЕВИЧ

Жил царь. Был у него обычай: каждый год под крещенье собирать с подданных по рублю-два с дыма. Однажды собрали со всех дань, только один бедняк не смог раздобыть рубля. Царю доложили:

– С одного человека не смогли взять дани.

– Приведите ко мне ослушника! – велел царь.

Привели бедняка к царю. Царь приказал скинуть с него одежды (бедняк и так почти гол!), поставить посреди поля на мороз, а караульщикам стеречь его да следить, чтобы не развел огня. Прошла ночь, наступило утро. Царь спрашивает:

– Ну, что он?

– Жив, государь! – докладывают визири.

Царь рассердился, побил караульщиков: как, кричит, он мог не замерзнуть, грели вы его, костер разжигали! Караульщики с перепугу слова не могли вымолвить, потом собрались с духом и рассказали:

– Ночью где-то внизу краснело что-то, а этот человек то руку протянет, то ногу, наверно, тем и согревался. А другого ничего не могло быть!

– Я и говорю – грелся он, потому и жив! – сказал царь.

Бедняка схватили и бросили в яму.

Забрезжило крещенское утро. Царь собирается в церковь. А сын ему говорит:

– Вы ступайте, ни о чем не думайте, еду приготовлю я сам!

Царь обрадовался словам сына. Пошел с визирями в церковь. Царевич вымерял поле, свалил в четырех углах по сажени дров, развел костры, а посередине поля поставил огромный котел с мясом.

Царь с визирями вернулись из церкви голодные, как волки, – священник долго тянул молитву. Царь приказал скорее подавать еду. Царевич просит подождать, пока сварится мясо. Прошло два часа, а еды все не видно. Царь вышел из терпенья, сердится на сына:

– Что ты никак еды не сваришь, видишь – помираем с голоду!

Царевич повел царя и показывает ему на поле:

– Видишь, отец, горит сажень дров, вон еще, и еще, а вон и четвертая. Посередине поля стоит котел. Не кипит да не кипит вода в нем, не знаю, что делать?

Царь рассвирепел:

– Как она может закипеть, ведь под котлом огня нет!

А царевич отвечает:

– Если где-то снизу только краснело что-то и человек в стужу согрелся, как не закипеть воде в котле от четырех саженей дров?

Царь удивился мудрым словам сына, освободил бедняка и сказал:

– Одолел ты меня, уступаю тебе мой трон! – И благословил сына на царство.

 

Перевод М. Бирюковой.

ПРО ТРЕХ РАБОТНИКОВ

У бедного человека было три сына. В нужде растил их отец, состарился и занемог. Перед смертью позвал сыновей и говорит им:

– Всю жизнь я трудился не покладая рук. Всех людей любил, одного только плешивого лгуна не любил. И вы честно трудитесь, дети, на свою десницу надейтесь, а плешивому лгуну не доверяйтесь!

Отец помер. Трудно стало жить сиротам. Решили они наняться в работники. Пошли в соседнюю деревню.

– Работников не надо ли? – спрашивают у встречных. Плешивый лгун тут как тут:

– Я ищу работников, нанимайтесь ко мне, хорошо платить буду!

– Нет, не изменим наказу отца, не наймемся к плешивому! – сказали братья и пошли дальше.

Плешивый лгунишка перерядился и снова вышел на дорогу, идет навстречу сиротам. Не узнали они плешивца и нанялись к нему в работники. Положили уговор: если рассердится работник – хозяин выгонит его с побоями, сам осерчает – все его добро работникам достанется.

В первый день пошел на работу старший брат. Целый день работал, а еды никто ему не принес. Вечером вернулся он сердитый – от голода живот подвело – и бранит хозяина.

– Уж не рассердился ли ты? – спрашивает плешивый лгун.

– Как не сердиться, когда за целый день и куска хлеба не принесли! – отвечает в сердцах старший брат.

Плешивец взял дубинку, отколотил парня по уговору и вытолкал из дому.

На другой день пошел средний брат мотыжить виноградник.

Целый день трудился в поте лица, в день – что в три наработал. Проголодался, да никто ему и куска хлеба не несет. Вернулся домой разъяренный.

– Что с тобой, уж не заскучал и не рассердился ли? – спрашивает его хозяин.

– Как не сердиться, целый день трудился в поте лица, никто и куска хлеба не принес, – отвечает средний брат.

Взял плешивый дубинку, отколотил парня по уговору и прогнал из дому.

На третий день плешивец послал младшего брата пасти коров да овец.

– Ты стадо паси, а я тебе еды пришлю! – посулил плешивый лгунишка.

Младший брат пригнал стадо к ручью. Видит, никто ему еды не несет, – подхватил ягненка, полоснул его ножом по шее, развел огонь и изжарил шашлыки. Пустил стадо пастись, а сам прилег и задремал. Вечером еле собрал стадо, – трех овец недосчитался, – пригнал домой.

– Уж не рассердился ли ты, что еды тебе не принес? – ухмыляется плешивец.

– Нет, зачем было сердиться, зарезал я ягненка и изжарил шашлыки, – отвечает парень.

Видит – хозяин нахмурился, и осведомляется:

– Что это ты хмуришься, сам не рассердился ли?

– Нет, что ты, – хорошо сделал!

Младший брат думает: ну, раз хорошо, завтра поглядишь!

На другой день опять послал его плешивец пасти коров да овец. Наказывает, чтоб хорошо пас, еду пораньше сулит принести. Парень ждал-ждал – плешивца не видно, повалил дойную корову, полоснул ножом по шее, содрал шкуру, развел огонь и жарит шашлыки. Всех прохожих угостил и сам наелся.

Вечером вернулся домой, а хозяин ему навстречу:

– Уж не рассердился ли ты, что еду я не принес?

– Нет, не пришлось! Зарезал твою дойную корову, изжарил шашлыки и поел вволю.

Плешивец не выдержал, да как закричит:

– Что ты натворил, всю семью разорил, ведь эта корова кормилицей моей была!

– Не в духе ты что-то! Рассердился, кажется? – лукаво спрашивает младший брат.

– Как мне не сердиться – весь мой скот перерезал! Пошел вон! – распалился плешивец.

Младший брат схватил дубинку, отколотил плута-плешивца по уговору, выкинул его пинком из дому, а все добро себе оставил. Привел старших братьев, и зажили они счастливо и привольно.

 

Перевод М. Бирюковой.

ПРО СТАРИКА

Жили отец с сыном. Сын был немножко придурковат. Отец решил его испытать – послал на базар продавать корову. Велел взять за нее пятьсот рублей. Подошли к парню два брата и принялись торговаться. Знают, что парень с дурью, и говорят ему:

– Целиком корову тебе не продать! Я возьму один окорок, другой – еще один. И остальное продашь понемногу.

Парень подумал, что братья говорят правду. Повалил корову, отрубил окорок и продал братьям за сто двадцать пять рублей. Больше никто ничего не купил, и околела корова. Парень вернулся домой, говорит отцу: продал один окорок за сто двадцать пять рублей, остальное бросил. Отец рассердился, разузнал, г<