Извращения религиозного чувства — КиберПедия 

Типы сооружений для обработки осадков: Септиками называются сооружения, в которых одновременно происходят осветление сточной жидкости...

Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...

Извращения религиозного чувства

2017-09-27 433
Извращения религиозного чувства 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

Затронув проблему религиозного чувства, нельзя обойти молчанием такое его комичное извращение нашего времени как религия Карго.

В годы Второй мировой войны на Тихом океане союзники, высаживаясь на некоторые острова Микронезийского архипелага, строили там аэродромы и одаривали туземцев съестными припасами, мелкими зеркалами, бусами, иногда даже кое-какой полезной техникой, посудой и так далее. Каково же было удивление путешественников, когда лет через сорок после войны на этих островах обнаружился новый культ. В глубине тропических зарослей туземцы расчищали площадку, устанавливали на ней деревянное подобие самолета, иногда даже с явным признаком мужского пола, и вокруг этого странного идола плясали, пели, приносили ему жертвы. В чем суть веры?

— Эта птица много лун тому назад принесла на землю наших бледнолицых предков с обильными дарами. Мы молим ее: «Принеси их опять». Мы точно знаем: они посетят нас снова и тогда мы вместе с ними улетим туда, откуда они принесли дары, на Второе небо.

Похоже, и у нас в стране появился этот культ. Вера в НЛО, сакрализация (превращение в предмет веры) разнообразных антинаук, часть из которых тоже залетели с «дикого Запада», ожидание «пришельцев» с обильными дарами, будь то хоть гуманитарная помощь, хоть инопланетяне, хоть выходцы из оккультного «параллельного мира» или из Шамбалы, ритуальные пляски. Появился идеологизированный рок. Он приводит в состояние экстаза, подобно камланиям шаманов. На эти действа молодежь идет в подпитии или наколовшись наркотиков — еще одна аналогия. Шаманы и участники их действ во многих странах, например, у ряда народностей нашего Дальнего Востока и индейских племен, вкушали наркотики: настойку мухомора или других грибов, тех, в которых содержится ЛСД. Этот и некоторые другие грибные яды вызывают удивительные галлюцинации: мерещатся как во сне совершенно реально видимые человеческие существа, разговаривают, общаются; нарушается чувство времени. «Рокоманами» тоже нередко овладевает массовое безумие. Самоконтроль утрачивается полностью. Все очень напоминает радения хлыстов, описанные, например М. Горьким в «Климе Самгине».

Удивительные мы переживаем времена. В нашу вчера еще безбожную страну начала возвращаться религия, но, как видно, «и бес не дремлет».

К извращениям религиозного чувства, несомненно относится не только то, о чем мы сейчас рассказали. Есть и другое извращение: политический фанатизм. Поклонение идолам в лице земных тиранов, их обожествление (см 4.8).

Культ Сталина, Гитлера и Мао, несомненно, носил религиозную окраску. Говоря точнее, эти культы паразитировали на естественном религиозном чувстве. Бог земной тщился подменить собой Бога небесного.

 

Все мы жили под Богом,

У Бога под самым боком.

Он был не в небесной дали.

Его иногда видали,

Живого на мавзолее.

Он был намного умнее и злее

Того, другого,

По имени Иегова,

Которого он низринул,

Извел, пережег на уголь,

А после из гроба вынул

И дал ему хлеб и угол…

(Б. Слуцкий. «Все мы жили под Богом»)

 

Именно в этом крылась причина ненависти тоталитарных правителей к церкви и религии. Изничтожали опасных конкурентов! Не удалось! Руки коротки.

Ю. Богомолов («Искусство кино», № 8, 1991) писал: Большой террор требовал не только большой лжи, но и новой мифологии, и нового фольклора. Мир реальные переворачивался, собственно жизнь не считалась реальностью — она подменялась ирреальностью, мифомиром. В этом мифомире государство приобретает статут цели и становится объектом религиозного культа, а человек утилизируется как материал для построения нового мира… В сталинском мифомире есть свой Олимп — это Кремль. И есть свой Тартар — это застенки тюрем и необозримый архипелаг ГУЛАГ. Боги — обитатели Олимпа бессмертны, но не гарантированы от низвержения в Тартар — Бутырки. Троцкий, Бухарин и другие, изгнанные с Олимпа, не лишаются статуса бессмертных. Они обречены на вечное присутствие в мире, но с клеймом вульгарного злодея.

Весьма символический, по сути дела, исторический эпизод. Самым высоким зданием предреволюционной Москвы был, как всем известно, ныне восстановленный Храм Христа Спасителя. Большевики его взорвали в 1932 году, чтобы воздвигнуть не где-нибудь, а именно на этом самом месте свое капище: Дворец Советов, увенчанный грандиозной статуей Ильича. Здание по проекту должно было стать самым высоким в мире. Работы начались. Вырыли гигантский котлован, как в известном романе Андрея Платонова. Но и кончилось все как там. Годами огороженная забором стройплощадка являла собой зрелище запустения. Котлован постепенно превратился в большой затянутый ряской пруд. Потом в этом месте построили зимний бассейн. Здание Дворца Советов в архитектурном проекте: параллелепипед, на нем второй поменьше, третий — еще меньше и так далее, явное подобие Зиккурата-Вавилонской башни. И смех, и грех… Нарочно не придумаешь!

 

Где начинается совесть?

 

Текст этой книги был уже подготовлен к печати и был представлен на суд тех читателей, чье мнение нам особенно не терпелось услышать, когда нам вдруг подумалось о величайшем упущении в главе о природе человека. Есть еще нечто очень важное, что отличает нас от бессловесных наших предков, поскольку неразрывно связано с нашим умением мысленно возвращаться в прошлое и с внутренней речью…

 

Ах, чувствую, ничто не может нас

Среди мирских печалей успокоить;

Ничто, ничто… едина разве совесть.

Так здравая она восторжествует

Над злобою, над темной клеветою.

Но если в ней единое пятно,

Единое случайно завелось,

Тогда — беда! Как язвой моровой

Душа сгорит, нальется сердце ядом,

Как молотком стучит в ушах упрек…

Так говорит сам с собой пушкинский Борис Годунов.

 

Способно ли какое-либо живое существо, кроме человека, испытывать длительные угрызения совести?

Конечно, чужая душа — потемки, тем более бессловесная. Собака, укравшая котлету в отсутствие хозяина, когда он возвращается в дом, вроде бы, переживает свой грех: скулит, ползет к его ногам, извиваясь на брюхе, поджимает хвост, в отличие от, например, кошки, всегда склонной действовать по принципу не пойман — не вор. Однако, что это? Переживания, подобные человеческим, или ожидание и страх грядущего наказания? Скорее уж, все-таки, второе.

В следующих главах будет рассказано о действующих у животных инстинктивных запретах: не ешь детеныша, корми его, не добивай сдавшегося соперника, не нападай на него исподтишка, не разоряй гнезд или нор собратьев по виду, не буди спящих, не воруй пищу у своих, уважай чужую территорию и так далее. Это все, надо полагать, зачатки того нравственного чувства, которое у людей Эммануил Кант назвал категорическим императивом. Как известно, великого философа нравственное чувство, заложенное внутри нас, волновало не в меньшей степени, чем вид звездного неба. В том и другом виделись ему подтверждения бытия Божьего.

Способность к длительным угрызениям совести, как нам кажется, — еще одно существенное отличие человека от животных.

Конечно, и они испытывают отрицательные эмоции, нарушая свои врожденные моральные запреты. У некоторых видов, например, у гиеновых собак или врановых птиц, эти запреты определяют социальное поведение куда в большей степени, чем у человека (см. далее). В то же время и высшие животные, подобно нам, нередко преступают свои моральные нормы, о чем будет говориться в 3.8. Бывает, случается, что, например, самка по неопытности или с голодухи пожирает своих детенышей или, играючи, убивает их. Разошедшийся самец в пылу драки убивает сдавшегося соперника или даже умерщвляет собственную подругу жизни, повздорив из-за какой-нибудь ерунды. У галок, подобно людям, моногамных (один муж — одна жена) и объединяющихся надолго в супружеские пары, случаются и «разводы», «супружеские измены». Известно немало случаев, когда собаки или (гораздо чаще) воспитанные человеком шимпанзе умерщвляли или калечили своих, вроде бы, любимых хозяев. Описан случай когда шимпанзе, откусивший вдруг ни с того ни с сего палец своему приемному отцу, очень после этого огорчался и даже пытался приставить палец на прежнее место.

Все это, вроде, так. Но вот все-таки. Многие, еще, вероятно, помнят трагическую историю в Баку с семьей любителей животных Берберовых. Они вырастили в своей квартире львенка и еще нескольких крупных хищников. В один не прекрасный день эти звери неожиданно разбушевались и расправились со всей семьей: одних растерзали до смерти, другим нанесли тяжкие увечья. Ворвавшаяся милиция была вынуждена перестрелять весь домашний зоопарк. Спрашивается, а как бы себя вели в дальнейшем эти хищники, если бы их оставили в живых? Опомнились бы, мучились бы длительными угрызениями совести? Нет, отвечаем уверенно. Тосковали бы, возможно, по загубленным людям, но так и не поняв, куда они делись и вообще, что произошло. Ведь ни одному живому существу, кроме человека, не понять, что такое смерть. Животные, таким образом, не смогли бы осознать, что были ее причиной.

Известно, правда, немало случаев, когда собаки даже околевали от тоски, потеряв хозяина, выли на его могиле, отказывались от пищи. Но тем не менее, только мозг «вооруженный» речью, способен осознать вину даже перед теми, кто ушел давно в «мир иной» и никого ни в чем не может укорить. Страданиям Раскольникова или Ивана Карамазова нет никаких аналогов в животном мире.

Приведем исповедь одного знакомого Ю. А. Л., физика. В годы войны он, тогда десятилетний мальчик, оказался в оккупированной немцами Виннице. Кто-то донес на его родителей. В квартиру ворвались полицаи и всех членов семьи, которых застали дома, повели на расстрел. На глазах у ребенка убили его младшую сестренку, бабушку и деда, который в последний момент подсадил внука на забор и тем помог убежать. Вслед стреляли, но пуля только оцарапала бок. Родители сыскали его потом и вместе с ним укрылись в деревне у свояка. Через два года, когда подступили наши, мальчик, уже двенадцатилетний, пробегая мимо развалин какого-то кирпичного строения, услышал из-под стены стоны и крики:

— Хельфен зи мир, вассер, вассер, тринкен… — Помогите, помогите, воды, пить…

Взглянул, за стеной лежит раненый в живот эсесовец, а рядом пулемет и стрелянные гильзы. Мальчик перелез через стену и своим большим, не по размеру, солдатским ботинком наступил на живот немца, прямо на рану. Наступил и начал медленно давить, глядя с усмешкой прямо в глаза раненому. Даванет, остановится, снова придавит. Немец дико взвыл. Лицо его позеленело. Руки судорожно корябали землю. Через минут пятнадцать все кончилось. Мальчика вид агонии и смерти врага ни чуточки не испугал. Напротив, развеселил. Он ощущал себя тогда мстителем за бабушку, дедушку и сестренку.

Но вот мальчик повзрослел, и с каждым годом проклятое воспоминание все больше сверлило его душу. Начались почти еженощные ужасные сны. Прошли школьные годы, университет, аспирантура, а на душе делалось все поганее. С третьего курса аспирантуры этот физик запил и бросил учебу. Немец продолжал сниться почти каждую ночь! Теперь уже они во сне познакомились, разговаривали, и все кончалось иногда лучше, чем в жизни. Подъезжали санитары, забирали раненого. Их обоих куда-то везли. Поразительно, что не снился расстрел, не снились убитые родственники. А снился раздавленный немец, вероятно, такой же изверг, как и прочие эсесовцы. Разумом физик, конечно, понимал: велик ли спрос с озлобленного двенадцатилетнего мальчишки после всего им пережитого? Да, понимал, но толку-то от этого не было никакого. Совести не прикажешь. Душевные муки продолжались, и в жизни, карьере, в результате, все пошло прахом.

Известна трагедия некоторых, хотя и далеко не всех, членов экипажа знаменитой летающей крепости «Энола Гей», той, которая бросила атомную бомбу на Хиросиму. Из палачей, творивших расправу в Катынском лесу, некоторые (опять-таки только небольшая часть) потом покончили с собой: видно, совесть заела. Другие, напротив, до конца жизни похвалялись тем, как пускали в расход «белополяков», «по секрету» весьма охотно рассказывали подробности.

В массе гитлеровских убийц процент раскаявшихся, по-видимому, ничтожен, хотя, несомненно, были такие. Подавляющее большинство, включая доживших до наших дней, ни о чем не жалели и не жалеют, но просто боятся разоблачения и расплаты. То же можно сказать и о многих чекистских палачах, которым по сей день и бояться-то нечего.

Убийцы царской семьи Я. М. Юровский и компания, все, кажется, за одним единственным исключением, очень гордились содеянным и даже грызлись между собой, спорили, кто именно первым стрельнул.

Не стоит продолжать этот перечень. И так ясно.

Мучительное сознание своей вины, отнюдь не исчезающее в силу таких обстоятельств, как гарантированная безнаказанность и невозможность возместить жертве принесенный ей ущерб — чисто человеческая черта. К тому же свойственна она далеко не всем человеческим индивидам, а только некоторым, как бы избранным.

Заметим, что евангельский Иуда, памятуя конец его, стоял на голову выше многих нераскаянных преступников былых времен и нынешних. Для них даже уподобление Иуде — незаслуженная честь. Они ведь и его намного хуже.

Ясность в вопросы совести внесло учение Христово. Как известно, христианская Церковь отпускает даже самые страшные грехи кающимся грешникам, если только покаяние их искренне и глубоко. Однако, если даже Церковь, именем Божиим, простит именно человеческую душу, и это отпущение грехов, конечно же, не может освободить ее от чувства вины. Для совестливой души великие грехи не имеют срока давности и продолжают ее угрызать раскаянием до самой гробовой доски. Христа окружали среди других и такие совестливые души: прощеные им, но самих себя не способные простить раскаявшиеся грешники.

В послевоенной Германии многие лучшие ее люди томились и томятся по сей день чувством общей великой вины. Одна из главных причин наших бед, возможно, в том, что мы на такое покаяние пока оказались неспособны. А ведь на почти каждом народе и человеке нашей распавшейся империи лежит доля вины за гибель и страдания многих наших соотечественников. Все мы повязаны кровью, как сообщники Петруши Верховенского, весь советский народ в той или иной степени, словами Людмилы Ивановой сам участвовал в изготовлении собственной удавки. Система была заинтересована, чтобы никто не остался чистеньким. Конечно, речь идет о современниках кровавых лет и застоя, но и более поздние поколения далеко не безгрешны. Достаточно вспомнить Афганскую авантюру, кровавый октябрь 1993 г. и бездарную Чеченскую войну, все те гнусности, которые творятся сейчас не только «наверху», но и повсеместно.

 

 


Поделиться с друзьями:

Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначен­ные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой...

Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями...

Своеобразие русской архитектуры: Основной материал – дерево – быстрота постройки, но недолговечность и необходимость деления...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.023 с.