Что-то, что было. Что-то, чего больше нет.

Прошлое.

Что-то, что было. Что-то, чего больше нет.

Туманный ореол памяти, витающий вокруг события, тысячи раз осмысленного и переосмысленного: забытого, воскресшего, представшего в ином свете и снова потерянного навсегда или на время.

Прошлое как червь, радостное ли, печальное, проделывает дыры в сердце, оставляя незаживающие раны. Проходит время, дыры затягиваются хрупкой корочкой нарастающих проблем. Дымка памяти рассеивается, становится прозрачной, и в итоге исчезает.

Но неожиданный телефонный звонок врывается в унылую повседневность, заставляя очерствевшее сердце биться быстрее. Плоть расширяется, становится больше; корочка лопается, брызжет из прорех горячая кровь. Странно слышать голос, который забыл давным-давно. Голос, который, оказывается, помнишь так хорошо, словно слышал его только вчера. Странно и, на удивление, волнительно.

И почему-то невозможно отказать в такой обычной просьбе. Почему-то язык не поворачивается произнести безразличное, но правильное "нет".

Не нужна им эта встреча. Постаревшие, изменившиеся под гнетом проблем, они станут друг для друга очередным разочарованием, далеко не последним, но, возможно, самым горьким в числе всех прочих.

Светлый просторный зал дорогого ресторана сияет чистотой и уютом. Дышит роскошью и изяществом, но при этом не отторгает.

Мужчина не частый гость в этом месте. Но для встречи с прошлым выбрал именно его.

И вновь прошлое возвращается. Только теперь это не голос в динамике, а мелькающие картинки воскресающих воспоминаний.

Случайная встреча в каком-то баре. Приятная беседа, полная ощущения легкости и отдохновения. А следом головокружительный роман с печальным финалом.

Он любил ее. Действительно любил. Зрелой любовью уже состоявшегося взрослого человека, за плечами которого был и неудачный брак, и годы одиночества, и груз заботы о детях, благополучие которых стояло для него на первом месте.

Они не знали друг о друге ничего. Лишь имена и то, что оба были разочарованы в прошлом. И этого было достаточно. Все остальное было неважно.

Их встречи были жаркими и страстными. Их беседы были искренними и веселыми. Их молчание было глубоким и понятным. Им было хорошо вместе. Они словно вернулись в юность, и теперь брали от жизни все то, что было упущено.

А потом их занесло на какую-то вечеринку, на которой было очень много выпивки. Безумные танцы закончились жаркой ночкой. А та, в свою очередь, сменилась жутким похмельем и не очень-то приятной встречей в ванной комнате незнакомого дома.

Пацан стоял на пороге всего лишь миг. Мужчина только и успел, что отметить бледность лица, перепуганный взгляд и черную смоль взлохмаченных прядок, а мальчишку уже как ветром сдуло.

Не трудно было догадаться, кем является этот малец.

Стало почему-то очень стыдно за свой помятый, полуголый вид. А еще за то, что заявился в чужой дом без знакомства с некоторыми его обитателями.

Тогда-то и появились первые мысли о том, что нужно пересмотреть свои отношения с этой женщиной. Тогда-то и созрело решение предложить ей руку и сердце, чтобы провести остаток жизни подле нее и стать для ее детей, пусть не отцом, но хотя бы опорой.

Вот только все пошло не так, как он планировал. Его собственный младший отпрыск, упрямый и своевольный, заявил свое категоричное «нет» и устроил ему забастовку. Ничто не действовало на мальчишку. Ни уговоры, ни угрозы, ни взятки в виде дорогущей машины. Он начал гулять ночи напролет, сутками не появлялся дома, завел интрижку с разгульной девицей. И, в итоге, мужчине пришлось отказаться от собственного счастья в пользу счастья своего сына.

Сейчас сожалеть об этом было бессмысленно и глупо. Но прокручивая в мыслях воспоминания о тех давно забытых днях, он все больше убеждался, что именно тогда свернул на кривую дорожку, которая привела его к бесчисленному множеству непоправимых ошибок.

Она не изменилась. Почти. Лишь взгляд стал пронзительным и холодным как ветра зимы.

И все же сердце предательски дрогнуло, напоминая: с этой женщиной ему было действительно легко. И хоть сейчас уже не было ни страсти, ни любви, но теплота к ней не исчезла и не испарилась, по-видимому, навсегда оставшись клеймом на сердце.

- Ты все так же неотразима, Дженни. – Поднявшись, поприветствовал мужчина и отодвинул стул, приглашая женщину присесть.

- А ты все такой же наглый лгун! - осклабилась его бывшая возлюбленная, но помощь приняла.

Они встретились в баре пять лет назад. Дженни тогда еще одела новое красное платье, которое удалось выгодно купить на распродаже. Платье уже было не очень модным, но она давно о таком мечтала, и оно очень шло к ее фигуре, делая формы более округлыми и женственными.

И все же она очень удивилась, когда сидящий за барной стойкой мужчина заговорил именно с ней, а не с ее более привлекательной подругой. Тем более что мужчина этот был одет в дорогой стильный костюм, и выглядел просто сногсшибательно. Такая дикая, резкая красота и внутренняя сила. И до умопомрачения обаятельная улыбка, от которой теперь не осталось и следа.

Тогда она словно очнулась от спячки, в которую ее вогнал первый неудачный опыт с мужем аферистом. И, сама того от себя не ожидая, окунулась в безумный роман, от которого кружилась голова и все беды развеялись сами собой, уступив место абсолютному счастью.

Спустя несколько месяцев этот некогда восхитительный мужчина предложил ей перейти к более серьезным отношениям. Он даже настаивал на знакомстве с детьми, которое должно было состояться во время семейного ужина в его доме. Дженни очень нервничала, потому что понимала, что ее сын может все испортить своими выходками. Но мужчина успокоил ее, отшутившись: «Милая, мои дети тоже далеко не подарок».

В прошлом ему нравилась в женщине эта черта, которая делала ее неотразимой и выделяла из толпы. Дженни никогда не стеснялась говорить ему правду. Она никогда не заменяла истину слащавыми синонимами, и это он ценил в ней больше всего.

- Сказать по правде я был обескуражен твоим звонком. Столько лет... хотя, на самом деле, совсем немного.

- Да, пять лет пролетели как один день. - Подтвердила женщина и кивком поблагодарила официанта, подавшего ей меню. - Самый паршивый день, который только можно представить.

Дженни швырнула в лицо мужчине фотографии, которые раздобыл для нее детектив. Те самые, на которых Рику жестоко насиловали и избивали. Те самые, на которых она отчетливо видела чек с огромной суммой денег, подписанный до боли знакомой рукой.

- Смотри на моего ребенка, ублюдок! Ему ты хотел стать отцом когда-то... Слава богу, что ты тогда сбежал. Жаль только, что по дороге тебя грузовиком не переехало.

Мальчишку он узнал сразу. Не на детских фотографиях, чуть старше. На том самом фото, когда ему было всего тринадцать. Тогда они и столкнулись впервые в ванной комнате у Дженни в доме. Но он толком не рассмотрел пацана. А потом была еще одна встреча. И, конечно же, он не узнал в нежданном госте заспанного, похожего на сыча мальчишку. А потом...

В горле пересохло. Он видел уже эти фотографии. Видел и... ничего не мог изменить.

Он мог бы начать оправдываться. Мог бы попытаться объяснить. Но разве ярость, затмившая тогда рассудок, могла служить оправданием? Нет. Жестокость, взращенная ненавистью... и боль в глазах матери...

- Дженни... - слова застряли в горле. Но ведь и сказать ему было нечего. Он мог бы попробовать произнести что-то вроде: "я защищал своего сына", но теперь, спустя недели и месяцы раздумий, он осознал, насколько глупым и разрушительным был его поступок. - Ты ведь не поверишь, если я скажу, что мне жаль. - Тихо произнес Итан, сжимая в пальцах одно из фото. - Но мне жаль.

- Да плевать мне, жаль тебе или нет. - Раздраженно выдохнула женщина. - Я пришла не за этим.

Она собрала разбросанные по столу фотографии и вернула их в конверт, а потом придвинула конверт побольше к мужчине и проговорила:

- Послушай меня внимательно, Итан. Если после этого разговора ты приблизишься к моему сыну, или к своему сыну, или к тому третьему пацану, я тебя в порошок сотру твоими же грязными махинациями. Здесь, - она кивнула на конверт, - копия всей информации, которой я о тебе располагаю. Изучи ее внимательно и трижды подумай, прежде чем снова переходить мне дорогу. Кстати, если со мной что-то случится, неважно что, поскользнусь я или заболею гриппом, эти данные окажутся во всех крупных газетах города. И да, я наконец-то воспользовалась твоими деньгами. Оплатила ими услуги детектива, который раздобыл для меня компромат на тебя. Такая вот ирония, мой милый. Ты сам вбил этот гвоздь в крышку собственного гроба.

Посетительница, тем временем, окинула беглым взглядом зал ресторана, и повторно изумилась. Правда, в случае с госпожой Умино изумление было вызвано банальным любопытством, в то время как в случае с господином Легримом изумление оказалось пренеприятнейшим и дико раздражающим фактором.

Так вот оно что! Эти двое встречались! Зачем интересно? И почему именно в ресторане, где работает Этельстен? Не для того ли, чтобы продолжить пить кровь своих детей?

Тонкие изящные пальцы остервенело смяли визитку. Но потом посетительница решила, что ни одна нормальная мать, даже такая неуравновешенная как госпожа Умино, не будет сговариваться с человеком, который чуть не убил ее ребенка. И положила смятую визитку в сумочку.

Впрочем, несмотря на внешнее спокойствие, факт присутствия в этом ресторане Итана Легрима бесил женщину неимоверно. И все же она не позволила себе с воплями броситься на того, до кого мечтала добраться вот уже несколько месяцев подряд. Сделав глубокий вдох, посетительница нацепила на лицо обворожительную улыбку и прямиком направилась к столику, за которым сидел мужчина. Официант следовал за ней. Другой шел навстречу, гордо неся на подносе тарелку с парующим крем-супом.

И как же удачно все сложилось. Воистину есть бог на свете! Когда она приблизилась к столику и поравнялась с официантом, а точнее с его подносом, Итан Легрим как раз поднял на нее взгляд, и невольно улыбнулся в ответ, очарованный ласковой улыбкой.

Какой восхитительный шанс!

Миранда не медля схватила тарелку с подноса и выплеснула суп в лицо этого выблядка. Мужчина шарахнулся назад, с воплем боли пытаясь стряхнуть с лица пюреобразную жижу. Но женщина не позволила ему уйти далеко. Поймала за галстук, накрутила его на руку и дернула на себя, с бешенством глядя в перепуганные глаза мужчины.

- Я тебя сейчас удавлю, Легрим! - зашипела Миранда, склоняясь к его пахнущему грибами лицу, и наматывая галстук на руку до самого узла.

Горячий суп, выплеснутый в лицо, ослепил. Итан успел зажмуриться, но теперь вязкая жидкость стекала по ресницам и не позволяла нормально рассмотреть напавшую на него сумасшедшую, которая залепила ему такую оплеуху, что в шее хрустнуло. Злость вскипела в душе так стремительно, что сдержать ее не представлялось возможным, но гневное рычание, готовое вырваться из горла, было задушено на корню сдавившим горло галстуком. И только окрик официанта подобно ушату ледяной воды отрезвил уже одурманенный яростью разум.

Зитрис... так это, что же?..

Грязная салфетка полетела в лицо мужчины вслед за совершенно не куртуазным оскорблением. Миранда развернулась на каблуках и, брезгливо морщась, словно ее только что облили помоями, покинула заведение.

- Господин Легрим, нам очень жаль. - Подскочивший к мужчине администратор выглядел ужасно бледным и испуганным. Но Итан был уверен, что этот гад просто издевается над ним, с трудом сдерживая смех. Наверняка во время скандала стоял в сторонке и ржал над незадачливым клиентом. - Наше заведение приносит Вам глубочайшие изви...

- В задницу себе их засунь, эти извинения! - все же рявкнул мужчина и поднялся из-за стола. Оставаться тут и дальше было не только глупо, но и стыдно. Его дважды выставили на посмешище, дважды оскорбили и дважды поставили на место. Паршивый день. Ужасно паршивый… но, собственно, чего он ожидал после всего, что натворил?

18.09.2017

Г. Днепродзержинск

Прошлое.

Что-то, что было. Что-то, чего больше нет.