Причины недостижения точности речи

1) Неуместное употребление общих фраз, общеродовых понятий, ср.: проделана определенная работа; армейский персонал должен состоять из хорошо подготовленных лиц

Вот научный текст:

«Предложения с отрицанием часто помогают А. Кончаловскому реализовать на бумаге поиски правды, определить степень достоверности той или иной общественно важной или личной информации. Кроме того, предложения с отрицанием нередко используются автором для письменного оформления наиболее важных для него мыслей».

2) Ничего не говорящие обозначения: у ленивого оратора удобные и привычные обороты, которые заменяют критическое мышление. Ср.: в эссе о творчестве Анатолия Софронова: «Софроновский театр – для народа. На этом убеждении стоит и этим убеждением сильно и неопровержимо все творчество А. Софронова – поэта, драматурга, публициста. Оттого-то он и щедр в своих произведениях, оттого ему и не занимать ни характеров, ни неожиданно острых ситуаций, ни важных в социальном аспекте проблем, что всем этим разнообразием бесконечно полна и богата жизнь народа – главного героя Анатолия Софронова».

Вадим Соколов комментирует: «Трудно предположить, что автор этой статьи не читал многочисленных рецензий с убедительной критикой как раз многих из этих пьес за отсутствие полноценных и правдивых характеров, за слишком поверхностную, плоскую постановку “важных в социальном аспекте проблем”».

Или прочтем строки другой рецензии того же критика, который писал о Софронове, теперь это уже о другом авторе: «Слагать вирши умеют многие, но как велика пропасть от такого умения до подлинного мастерства, когда каждая строфа не просто рифм созвучье, а боль и страсть сердца; и когда думы, обуревающие поэта, … заставляют … мучиться и страдать… Стихи подлинно талантливые являются нам как откровение… Поэт-трибун, он обращается к массам» О ком это? О Некрасове? О Маяковском? О Симонове? Нет, о стихах Игоря Ляпина. Стихи у него, кстати, действительно хорошие (см.: http://www.ya-zemlyak.ru/avtpoesia.asp?id_avt=271#236). Но как обтекаемо, как обезличенно говорит об этом критик.

3) Необоснованные длинноты в тексте, ср.: теперь настало время поговорить о проблеме изучения новых явлений в области…; Нами разработан план по осуществлению оказания необходимой помощи и поддержки населению этого района.

Автор речи может создавать объективный или субъективный портрет ситуации, а реципиент, соответственно, может получать правильную или искажённую информацию. Таким образом, слова могут лгать, но не в плане языка, а в плане речи.

«Иногда, – пишет немецкий лингвист Харальд Вайнрих в статье «Лингвистика лжи», – слова можно уличить в лживости. Демократия – это слово, имеющее ранг понятия. То есть понятие “демократия” по своему языковому употреблению определяется как форма государства, в котором власть исходит от народа и по определенным политическим правилам передается свободно избранным его представителям... Тот, кому угодна такая форма государства, в котором государственная власть не исходит от народа и не передается по определенным политическим правилам свободно избранным представителям, и кто тем не менее называет такую форму государства словом демократия, просто лжет» (4: 63).

Так, в принципе правдивое слово может выполнять роль лживого.

Здесь стоит вспомнить о приёме умолчания, о лести, о комплименте. Всё это приёмы, которые искажают действительность в речи.

Для иллюстрации характеристики лжи как искажения действительности позволю себе пространную цитату из статьи Александра Волкова «Ложь и правда: два лика истины?» ( http://www.inauka.ru/analysis/article87887.html):

«С появлением речи искусство обманывать воспаряет на невиданную прежде высоту. В конце концов, наш язык — настоящее орудие лжи. Слова просто идеально приспособлены для того, чтобы вуалировать действительность, талантливо называть черное белым и наоборот. Искусно ловча ими, можно представлять все происходящее в выгодном для себя свете. Лингвистические ухищрения давно стали не только жизненной нормой, но и фундаментом всей мировой политики, в чем легко убедиться хотя бы на примере отдельно взятой России. Для любого события, любого явления найдется пара подходящих названий-антонимов. Какие-нибудь "террорист" и "борец за свободу" всякий раз оказываются двумя ликами одной и той же истины, "победа" в скоротечной войне легко ассоциируется с "поражением", да и кто должен их отличать? Истина наверняка лежит где-то посредине, и вероятность уличить обманщиков тоже будет "пятьдесят на пятьдесят". Все-таки искусный выбор слов многое решает, и даже наглая ложь часто выглядит неуязвимой.

Когда-то Блаженный Августин категорично отказывал людям в праве на ложь. "В современной философии, — отмечает немецкий психолог Хельмут Лукеш, — например, позволено лгать, если этим можно спасти человеческую жизнь. Или лгать по соображениям секретности. Некоторые философы даже принципиально сомневаются в том, что у людей может быть право на правду". Они говорят, что мы живем "в эпоху, когда само понятие правды устарело".

Так, исследование, проведенное в США, показало, что две трети событий, так или иначе интерпретируются… путем подмешивания в них лжи или утаивания какой-то информации, то есть опять же их образ искажается ложью. Каждый третий менеджер вносит заведомо неверную информацию в подготавливаемые им документы. Другое исследование, проведенное среди студентов, показало, что мы лжем в зависимости от того, с кем говорим. Чаще всего студенты врали своим матерям — в каждом втором разговоре с ними.

Причин обмана множество — и не в одной экономике дело! На первый план выходят самые банальные. Больше всего мы лжем, стараясь скрыть собственные промахи и тем самым избежать ненужных ссор с близкими и конфликтов с коллегами. Мы сами все понимаем, что наделали, и не хотим, чтобы лишний раз нам об этом напоминали. Сорок один процент лжи уходит на это "заглаживание вины". В 14 процентах случаев мы скрываем от ближних наши привычки и поступки, которые им не понравятся: все так же курим тайком от матерей и пропускаем рюмочку поутру незаметно от жен. В восьми процентах случаев мы плутуем, приукрашивая себя, и надеемся, что такими нас точно полюбят. Еще в шести процентах случаев привираем, чтобы оправдать нашу лень.

Как видите, в большинстве случаев ложь не так уж преступна. Мы охотно подтасовываем факты, задним числом придумываем причины поступков, разбавляем пресную воду яви чарующим вином фантазии. Создать свой "рекламный" образ гораздо легче, чем переделать себя, свой характер, стать таким, как мы хотим. На это уйдут годы, а казаться хорошим можно уже сейчас! Ложь исцеляет наши души, помогает видеть собственную жизнь в розовом свете».

Подытоживая размышления об оппозиции речь – действительность, охарактеризуем точность речи как коммуникативное качество, обеспечивающее корректное соотнесение речи с содержанием и объёмом выражаемых понятий.