X. Ты-/вы-формы общения. Другие личные местоимения в коммуникации

Основные вопросы. Возникновение указания на единичного адресата в форме мн.ч. — Вы. Прагматические оттенки местоимения ты. Трудно­сти употребления ты~/Вы- форм при изучении русского языка иностран­цами. Опорные моменты в выборе ты- или Вы-форм общения: степень знакомства коммуникантов, официапьность/неофициальность обстанов­ки общения, взаимоотношения коммуникантов, равенство/неравенство статусно-ролевых позиций партнеров. Употребление других личных ме­стоимений с коммуникативно-прагматической точки зрения.

К глобальным правилам речевого поведения и общения в целом от­носится уместное, адекватное комплексу ситуативных и социально- узуальных условий использование ты-/Вы-форм[7] как дейктических указателей адресата.

Вы-формы заимствованы русским языком из западноевропейских в XVII—XVIII вв. А там появление указания на одно лицо в форме множественного числа связывают с разными гипотезами, одна из ко­торых сводится к следующему. В пору распада Римской империи, когда два императора занимали престолы в Риме и Константинополе, при обращении к одному из них, дабы не обойти и не обидеть другого, адресовали форму множественного числа. С этим же связывают, кста­ти, и одно из употреблений множественного мы, исходящего от одного адресанта, так называемого лш-императорское.

Исконными же являются тлы-формы общения. И в совеременном употреблении местоимение адресата ты имеет множество функций. Ю. Д. Апресян (Апресян — 1988) отмечает употребление ты вне диало­га, т. е. в ситуациях мнимого адресата, не способного вступить в обще­ние и дать ответ (см. выше). Такова «адресация» при риторических об­ращениях: О Русь!, Многоуважаемый шкаф и т.д. как авторский прием в художественном тексте. Подобное же употребление можно наблюдать в призывах, плакатах, рекламе и т. п., типа: Что ты сделал для победы?; А ты подписался на «Комсомольскую правду?» Ты возникает при мыс­ленном общении с человеком, угрожают ли ему или объясняются в люб­ви: Вот я тебе покажу!; Ты у меня попляшешь!; Ах ты мой хороший — и под., даже если это начальник, к которому в межличностном общении адресуются на Вы. На ты обращаются к Богу, а также к умершему в траурной церемонии, на ты обращались к царю-батюшке. Как, видим, семантико-прагматический объем употреблений местоимения единст­венного числа широк, видимо, потому, что это совершенно естественно по отношению к единичному адресату или объекту мысли.

В обиходно-бытовом общении для ты Ю. Д. Апресян отмечает сле­дующие прагматические оттенки: ты — «близкое» — для друзей, ты — «родственное» — для родственников, ты — «детское» — по отношению к детям и со стороны детей — к равным и родственникам, ты — «млад­шее» — от старшего к младшему, ты — «хамское» — при демонстрации грубости, ты — «панибратское» — при демонстрации фамильярности.

При изучении русского языка как иностранного немалые трудно­сти встречают носители тех языков, в которых нет оппозиции ты- /Bw-форм в местоименном выражении, как, например, в английском языке. Ситуативные затруднения испытывают и носители скандинав­ских языков, где, при наличии в языке ты и Вы, существенно преобла­дают в употреблении тиы-формы. Так, при посещении урока русского языка в Финляндии автор этих строк был свидетелем того, как сту­денты называли своего преподавателя на ты (на русском языке!), ори­ентируясь на формы речевого поведения на родном языке. В употреб­лении русских ты-/Вы-форм могут затрудняться и представители тех национальностей, где в принципе известно общение на ты и на Вы. Так, например, в Польше, ты-общение приблизительно соответствует русскому, а вместо вежливых Вы-форм используется обращение к со­беседнику через 3 лицо — пан, пани, например: — Могла бы пани дать мне эту книгу? вместо русского — Вы не могли бы дать мне эту книгу? Bw-формы в польском речевом этикете известны, но они строго огра­ничены, стилистически отмечены. В. М. Алпатов указывает на стро­гую иерархизацию статусов и ролей в японском обществе, что ведет к корректировке русского ты-/Вы общения в переводе. «Например, в пьесе М. Горького «Васса Железнова» героиня обращается к управ­ляющему, образованному человеку, на Вы, а к старшему брату, кото­рого не уважает, на ты\ одна из дочерей Вассы говорит матери ты, другая Вы в связи с разным отношением к ней. В переводе Хадзиката Кэйта Васса употребляет в отношении подчиненного ей управляющего невежливые формы, в отношении старшего брата вежливые, дочери го­ворят с матерью одинаково (по крайней мере, в плане применения гла­гольных форм). То, что в русском оригинале варьируется в зависимости от индивидуальных отношений людей, в переводе подчинено строгим правилам социального поведения, распространяемого и на семью» (Ал­патов — 1990, с. 40). Уже эти примеры показывают, что описание и вве­дение в преподавание русских ты-/Вы-форм общения актуально.

Наметим основные опорные моменты в выборе одной из конкурирую­щих форм. Прежде всего, обратимся к словарному значению ты и Вы:

Ты (...) 1. Употребляется при обращении к одному лицу (обычно близкому), а также в грубоватом, фамильярном обращении. (...) Быть с кем на ты, говорить кому ты — находиться с кем-л. в таких отноше­ниях, при которых говорят друг другу ты... (Заметим, что наблюдения Ю. Д. Апресяна много шире словарного толкования).

Вы (...) Употребляется по отношению к нескольким или многим лицам, а также как форма вежливого обращения к одному лицу. Быть с кем на вы — находиться с кем-л. в таких отношениях, при которых говорят друг другу вы.

Однако само по себе Вы еще не обеспечивает вежливости. Вклю­ченное в грубый контекст, это Вы говорит лишь о том, что бранятся незнакомые горожане. Ср.: — Почем у вас огурцы? — А у Вас что, глаза на затылке?; — Что Вы тут распоряжаетесь, кто Вас слушать ста­нетI и т. п. Поэтому точнее будет установить иерархические и роле­вые отношения коммуникантов, определяющие выбор ты или Вы.

Наблюдения над коммуникацией в русском -социуме приводят к выводу, что практика общения выработала сложный механизм включения и переключения отношений уважительности и фамильяр­ности, официальности и неофициальности, «холодности» и «теплоты» и т.д., отложив в языке оппозитивные отношения в виде место­именного дейксиса ты/Вы. Системность ты-/Вы-фори в рус­ском языке вообще и гаы-Въ*-высказываний в речевых актах (ты-/Вы- формул в речевом этикете) позволяет устанавливать закономерности их употребления, которых мы коснемся только в синхронном плане.

1.Степень знакомства коммуникантов.

Вы применяется в общении с незнакомым, малознакомым адреса­том; ты — с хорошо знакомым (ты — «близкое»). Это общее правило должно быть дополнено рядом уточнений.

а) Если малознакомые люди сближаются, знакомство становится более тесным, то возможно изменение Вы-общения на ты-\ быстрый переход больше свойствен молодежи (впрочем, молодежь может и начинать общение с ты-форм; дети между собой общаются только на ты (ты—«детское»). Приведем в пример воспоминания о фронто­вом знакомстве тогда еще молодых писателей А. Фадеева и Б. Полево­го: «Подняв брови, весь лучась улыбкой такой силы и привлекательно­сти, что она отражалась на лицах собеседников, он заявил: — А ведь мы еще не познакомились! Александр Александрович, можно Саша, можно на «ты». Так легче. — Вы... ты хоть -сыт? — Все, все в порядке. Меня тут чудесно устроили, и ради бога, старик, ложись спать» (Б. Полевой).

б) При длительном хорошем знакомстве отношения могут не стать дружескими, при этом нет перехода с Вы на ты. Например: «Они (ди­ректор школы и учитель — Н. Ф.) нет, не были друзьями, не ходили в гости друг к другу, не изменяли вежливому «вы» даже в минуты при­знательной откровенности» (В. Тендряков).

в) Переход с Вы на ты может означать смену отношений в сторону интимной доверительности: «Пустое Вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила» (А. Пушкин). Однако с переходом на ты может связываться и утрата особой почтительности к адресату, установление нежелательной фа­мильярности, например: «Зачем мы перешли на 4ты>? За это нам и перепало На грош любви и простоты, А что-то главное пропало» (Б. Окуджава). Таким образом, в некоторых сообществах, социальных группах, особенно в среде интеллигенции даже при хорошем знаком­стве сохраняется общение на Вы.

г) Нарочитая демонстрация простоты в отношениях, равенства, особой доверительности между незнакомыми людьми, по нашим на­блюдениям — преимущественно среди мужчин, среди носителей про­сторечия, приводит к предпочтению ты-формы (ты—«фамильяр­ное»). Например, шофер такси, желая узнать дорогу у прохожего, тор­мозит, открывает дверцу и спрашивает: — Тыне знаешь, как проехать в Коломенское? В ответ: — Ты поезжай по первому переулку налево, а по­том прямо (запись устной речи). Заметим, что прохожий оказался чело­веком примерно одних лет с шофером, «простым», т. е. равным. Нельзя утверждать, что эта же форма была бы избрана по отношению к собесед­нику старшего возраста, или интеллигентного облика, или к женщине. Впрочем, если бы это был старик деревенского облика, то предпочти­тельней оказалась бы также форма ты как привычная партнеру.

2. Официальность/неофициальность обстановки общения.

Вы применяется в официальной обстановке, ты — в неофициаль­ной. Это общее правило также требует уточонения.

а) Незнакомый, малознакомый адресат соответственно норме име­нуется на Вы и в официальной, и в неофициальной обстановке.

б) С хорошо знакомым человеком, с которым в обиходе установле­но общение на ты, в официальной обстановке необходимо переключе­ние на Вы-общение. Приведем в пример диалог коллег, друзей при­мерно одного возраста. До заседания кафедры: — Сереж, ты мне слово первой не давай, я выступлю лучше к концу, ладно? — Ладно, Галя. И далее общение тех же людей во время заседания кафедры: — Сергей Андреевич, можно задать вам вопрос? — Пожалуйста, Галина Петров­на, слушаю вас (запись устной речи).

Еще пример. По телевидению в прямом эфире транслировался диалог журналистки О. Кучкиной с актером А. Петренко. Они, как выяснилось, соседи по даче и давно знакомы. О. Кучкина предлагает А. Петренко обще­ние на ты, но тот отказывается. Она замечает, что только что они говорили друг другу ты. Он отвечает, что то было за пределами телеэкрана, а теперь общение пойдет на экран, поэтому он предпочитает Вы. О. Кучкина пере­ходит на Вы и имя-отчество — Алексей Васильевич (28 января 1995 г.). Как видим, ориентируясь на зрителя как вторичного адресата, А. Петренко предпочитает официальную тональность общения.

Своеобразно передано в просторечной манере персонажа ощуще­ние официальности/неофициальности в общении с хорошо знако­мым, близким адресатом: «Вспоминаю свою няню, Наталью Борисовну Родичеву. Она дожила до глубокой старости, но речь ее не утратила живости, своеобразия. Она, конечно, говорила мне «ты», но когда разго­вор заходил о вещах, с ее точки зрения, деловых, — она тут же перехо­дила гиг «вы». И так несколько раз в одной и той же фразе: «Я тебя жду, жду, дожидаюсь, чтобы сказать — вам звонили, обязательно вам на собрание. Да ты сперва сядь, попей чайку, а потом вы и пойдете, а то останешься не пивши, не евши» (А. Барто). Как видим, для няни в одном лице ее воспитанница — ты, а известный писатель — Вы.

3. Взаимоотношения коммуникантов.

Вы избирается в случае, если взаимоотношения сдержанные, под­черкнуто вежливые, «холодные» и т. п.; ты предпочитается, когда взаи­моотношения дружеские, интимные, фамильярные, «теплые» и т. п.

Если при установившемся общении на ты адресант обращается к адресату на Вы, то это может означать ссору, желание порвать отно­шения и изменить ролевые позиции. Приведем пример общения дру­зей, писателей И. Андроникова и С. Маршака, после того как Андро­ников пародийно изобразил Маршака перед друзьями в редакции: «Вечером Маршак позвонил мне по телефону. Я услышал:

— Не могу ли я поговорить с гражданином Андрониковым?

Я чуть не упал. Боже, до чего я расстроился, огорчился, испугался, но сделал вид, что ничего не понимаю.

— Что это ты, Самуил Яковлевич, сегодня со мной так офи­циально?

— Во-первых, говорите мне, пожалуйста не «ты», а «вы». А кроме того, объясните, как я могу получить от вас сатисфакцию» (И. Андро­ников).

Изменение ролевых позиций одновременно со сменой отноше­ний — ссорой — демонстрирует пример, когда давние друзья, общаю­щиеся на ты, в конфликтной ситуации переходят на Вы — были друзья, стали начальник и подчиненный (инженер Максим говорит рабочему Емельяну):

«— Сегодня вы отстранены от работы, Кузьменко! Можете быть свободны! Идите домой, Кузьменко, — начальственно говорит Максим» (В. Липатов).

А вот их встреча через некоторое время после ссоры (Максим хо­чет загладить резкость и продемонстрировать дружеские отношения; Емельян хранит обиду):

4 С Максимом он встретился только через три дня. — Емеля! — об­радовался Максим. — Здорово, Емеля.

— Добрый день! — буркнул Емельян, нарочно выбрав такое привет­ствие, чтобы не обращаться... ни на «Вы», ни на «ты» (В. Липатов). В самом деле, ответная формула приветствия Здорово предполагала бы общение на ты, наиболее употребительное приветствие имеет две формы, эксплицитно содержащие ты/Вы: Здравствуй(тпе). Привет­ствие же Добрый день этих свойств лишено.

Взаимоотношения родителей и детей в современной русской сре­де предусматривает интимно-доверительную тональность общения на ты. Если в XIX веке со сторны детей нормативным было обраще­ние к родителям на Вы, то в наше время оно кое-где еще встречается в деревне, а также на юге. В городском же нормативном обиходе такое общение свидетельствует лишь о том, что члены данной семьи — вы­ходцы из деревни или из южных областей. Впрочем, возможно и шут- ливо-ироническое общение в семье на Вы (жена мужу: — Что это Вы, Николай Петрович, сегодня хмуры?). В некоторых семьях (в настоя­щее время редко) можно наблюдать и неироническое общение на Вы. Так, академик В. В. Виноградов и его жена общались на Вы в знак

особой почтительности, как в устной форме, так и в письмах, напри­мер: «Го, что q/мел узнать в Вас — мне родное: и Ваша наивная фана­тичность, и мягкая растерянность..., и мечтательность — такая нежная, женственная...» («Новый мир», 1995, № 1, с. 195).

4. Равенство/неравенство статусно-ролевых по­зиций партнеров.

В симметричной ситуации, при равенстве партнеров, обоими собе­седниками, естественно, равно избираются ты- или Бы-формы в соот­ветствии с тремя рассмотренными выше признаками. В асимметричной же ситуации идет сложный выбор форм. Вы направляется старшему по возрасту, положению, ты — младшему. Например: «Вот, собствен­но, и все. Да, есть еще и восьмой. Чуть не забыл Василия Яковлевича. Раньше я сказал, что мы все здесь зовем друг друга на «ты». Василия Яковлевича, разумеется, никто на «ты» и по имени не зовет — ему ше­стьдесят три года» («Комсомольская правда»).

а) Обращение на ты старшего по возрасту к младшему — ребенку, подростку, является нормативным. Но уже в старших классах учителя нередко переходят на Вы-общение. В высших учебных заведениях преподаватели к студентам обращаются в норме на Вы.

б) Если старший по положению посылает младшему ш, то возни­кает ситуация, в просторечии обозначаемая словом «тыкать» и свиде­тельствующая о недостаточном уважении к подчиненному, например: «Подпишите, Иван Иванович, держу пари, завтра мои все сделают...

— Ты опять со своими бумажками? — вытаращил на акты глаза Хох­ряков» (А. Астраханцев). Нередко адресат не принимает обращенное к нему «начальственное» ты: «Директор машиностроительного заво­да Бобров предварительно позвонил по телефону, а затем прибыл и сам — властный, напористный, спешащий: — Ты, наверное, знаешь...

— Я же не могу, Василий Петрович, вас также называть на «ты»,

— сразу перебил его Сергей. Бобров опешил, взглянул на него похолодев­шими глазами» («Комсомольская правда»).

в) При определенных взаимоотношених ты-формы, обращенные к младшему по положению, воспринимаются им как знак особой дове­рительности, и в этом случае оцениваются положительно. Об акаде­мике И. В. Курчатове свидетельствуют: «7ы» он говорил многим. Это был признак доверия»(«Комсомольская правда»).

Обобщая сказанное, можно привести упрощенную матрицу ты-/ Вы-форм общения:

 

Общение на «Вы» применяется:

по отношению к незнакомому адресату;

в официальной обстановке об­щения;

при подчеркнуто вежливом, сдержанном отношении;

к равному и старшему (по воз­расту, положению).

Общение на «ты» применяется:

по отношению к хорошо знако­мому адресату;

в неофициальной обстановке общения;

при дружеском, интимном, фа­мильярном отношении;

к равному и младшему (по воз­расту, положению).

Ты-/Вы-формы системно и эксплицитно представлены в двух фор­мах изъявительного и повелительного наклонения глагола, в место­имениях единственного/множественного числа, отнесенных к единич­ному адресату: ты, Вы (во всех падежных формах), а также в форму­лах речевого этикета, отражающих это явление русского языка экс­плицитно (Прости, Простите) и имплицитно (Здорово — с ты, При­ветствую — скорее, с Вы). Естественно, что в речевом этикете есть формулы, избирательно относящиеся к ты-/Вы-форыш. Так, стили­стически повышенные сочетаются с Вы, стилистически сниженные — с ты. Например, формулы с элементом Разрешите, Позвольте в совре­менном употреблении реализуются с Bw-формами: Разрешите вас по­благодарить, Позвольте с вами попрощаться и т. п. Знак вежливой просьбы Будь другом, обращение к незнакомому Друг, Приятель тяго­теют к ты-формам (хотя словарные толкования соответствующих слов друг, приятель не содержат помет стилистической сниженности).

Можно согласиться с мнением В. С. Храковского: «Традиционная формулировка, в соответствии с которой при обращении к одному ли­цу форма мн. ч. в отличие от формы ед. ч. является вежливой, не пол­ностью отражает реальное положение вещей. В каждом акте речевого общения выбор одной из двух форм мотивирован для говорящего пра­вилами речевого этикета, и в этом смысле и форма ед. ч. и форма мн. ч. в равной мере являются вежливыми» (Храковский — 1980, с. 277).

Другие личные местоимения также заслуживают внимания с ком­муникативно-прагматической точки зрения.

Личные местоимения играют главенствующую роль в указании на субъектов и участников речевой деятельности. «Система личных местоимений я/мы, ты/вы, он(она, оно, они) с максимальной очевид­ностью демонстрируют эгоцентричность в организации речевого акта: распределение ролей и их название полностью ориентировано на го­ворящего, 1-е лицо. Центром является я — специализированный и се­мантически рафинированный показатель субъекта речи» (Химик — 1990, с. 11). Ранее мы рассмотрели коммуникативные и прагматиче­ские свойства личных местоимений 2-го лица, указывающих на еди­ничного адресата: ты и Вы. Коснемся особых случаев употребления других личных местоимений в соответствии с их дейктической функ­цией, определяемой с помощью обращений к ситуации общения. Об­ратим внимание на следующую мысль Э. Бенвениста: «Лицо свойст­венно только позиции «я», «ты». Первым определяющим признаком лиц «я» и «ты» служит только присущая уникальность: «я», которое производит высказывание, «ты», к которому «я» обращается, каждый раз уникальны.

Вторым определяющим признаком «я» и «ты» является их взаимо­обратимость. Тот, кого я определяю как «ты», сам мыслит себя в тер­минах «я»? и обращаясь в «я», превращает мое «я» в «ты» (Бенве- нист - 1974, с. 264).

Местоимения 1 л. — я, мы и 2 л. — ты, Вы, вы, а также 3 л. — он, она, они (во всех падежных формах) синтагматически соединяются с лич­ными глагольными формами изъявительного наклонения и образуют с ними неразрывное единство. Эти языковые средства (в совокупно­сти со многими другими) (Химик — 1990) входят в функционально- семантическое поле персональности (см. работы по ФСП под. ред. А. В. Бондарко), имея в нем статус персонального дейксиса. Заметим, что с точки зрения коммуникативных процессов лично-указательные местоимения он, она, они характеризуются в русском языке отри­цательно — как указатели не участника общения, объекта речи, равно и не лица. Ср.: Он у меня единственный, я его очень люблю, забочусь о нем и постоянно за ним ухаживаю (речь о сыне, о костюме?). Лишь в особых случаях эти местоимения прагматически помечают участни­ка общения — косвенного, а иногда и прямого адресата. Ср. к ребенку: Он (он=ты) у нас умный мальчик, он не будет капризничать. Противо­речит нормам культуры русского общения такое указание на присут­ствующее третье лицо при разговоре двоих: Он с нами не будет иг­рать. Но это действительно не во всех национальных сообществах. Так, в среде болгарских русистов автор этих строк нередко оказывался в ситуации, когда при нем говорили «она»: Она с нами в кино не пойдет, она этот фильм видела. Как известно, в итальянском речевом этикете существует указание адресата, не находящее аналога в русском языке, но, скорее, приближающееся к Зл. (см. Формановская, Красова — 1992). Нормативно указание на себя через существительное (как бы 3 л., он=я) в официальных документах, и даже в официальной устной речи: Ректор приглашает выпускников университета на встречу; — Президент обещает вам... (из обращения Ельцина к телезрителям). В этой же форме осуществляется самопредставление по телефону: (я=он) — Это Петр Петрович говорит; — У телефона Марина Василь­евна; при личной встрече в ситуации знакомства указание на себя идет через я и именование: — Я — Вадим Владимирович Старостин. В об­щении с детьми представление говорящего может осуществляться че­рез номинацию социальной роли (он=я): (ласковое) Бабушка тебя уложит и поцелует; (строгое) Мама что сказала! и т. п.; адресация че­рез личное имя: Коля у нас умный мальчик...

Местоимение я, указывая на говорящее лицо, адресанта, обладает глубоким лингво-философским содержанием (см. «Я», «субъект», «индивид»... — 1992), однако в текстовом представлении несет опреде­ленную коммуникативную роль говорящего и претерпевает немало превращений, о чем упоминалось. Ср. также усвоение детьми употреб­ления я: примерно до трех лет ребенок именует себя по личному имени, избегая местоимения я: Коля хочет спать, Таня идет обедать и т. п., поскольку отсутствие четкой референции (аутореференция) и смена я на ты в диалоге затрудняет малыша. •

Сложнее обстоит дело с местоимением мы. В словарях это местоиме­ние имеет помету множественного числа. Здесь множественное число обозначает вовсе не множество я (ср. столы — это стоК + стол...), поскольку оно единично по природе. Мы — это я + кто-то. Рассмотрим несколько таких семантическо-прагматических возможностей.

1. Мы = я + ты/Вы: — Мы с тобой завтра сделаем это; — Николай Сергеевич, мы с вами обсудим этот вопрос.

2. Мы - я + вы (многие)-. — В прошлый раз на заседании кафедры мы (с вами) решили этот вопрос {мы — я и все члены кафедры).

3. Мы = я + он, она, они: — Он и я, мы с ним исповедуем одни и те же убеждения; — Мы (с ней) давно уже дружим.

4. Мы = я + все. В этом случае происходит отождествление говоря­щего с целым социумом, возникает ощущение и убеждение, что я по­ступаю как все: Мы строим демократическое общество; Нам всем не чужды заблуждения молодости.

Перечисленные случаи представляют разные стороны семантики ме­стоимения мы. Но есть немало возможностей передачи с помощью личных местоимений «одного вместо другого», некоторой транспозиции и семан­тических приращений. К таким случаям можно отнести следующие:

1. Мы вместо я. Различают несколько таких возможностей: а) так называемое лш-императорское, устаревшее: Мы, Николай второй (см. Вы к одному лицу); б) лш-научное, нередко употребляемое в со­временных научных текстах как средство авторизации: В предыдущей главе мы показали... Считается, что это мы знаменует авторскую скромность, свидетельство опоры на идеи коллег и предшественников (мы = я +вы и они). В устной научной речи такое мы встречается в процедуре защиты диссертации или в докладе, однако с точки зре­ния строгих норм оно все же не рекомендуется, поскольку устное кон­тактное непосредственное общение представляет перед слушателями говорящего я как индивидуализированную персону; в) лш-совместное (я и ты). Говорящий как бы включает в активный процесс адресата; нередко такие тексты направляются детям, а также больным, стари­кам: — Вот мы тебя помоем и спать уложим, утром кашки тебе сварим;

— Сейчас мы тебе компресс поставим. Таким образом, говорящий я вы­ступает как активное действующее лицо по отношению к адресату и хо­чет, чтобы тот полностью принял эти действия в собственных интере­сах; г) ощущение значительности собственной персоны в некоторых ситуациях также позволяет употребить мы вместо я. Так, в ответ на по­хвалу за удачно сделанное дело или при самоудовлетворении говоря­щий восклицает: Да, мы такие!, Вот мы какие!, Ну, мы же умельцы! и под. В просторечии отмечены устаревшие случаи типа: Мы псковские, Мы благородные девицы и под. (см. хотя бы в пьесах А. Н. Островского).

2. Мы вместо ты/Вы/реже вы. Чаще всего такое употребление имеет семантическо-прагматическое приращение «сочувствие»: «я вхожу в твое/ваше положение, разделяю твои/ваши трудности». Так обраща­ется врач к больному: — Как мы себя чувствуем?; взрослый к ребенку:

— Мы устали, спать захотели, сейчас будем укладываться; или препо­даватель к ученику на экзамене: — Мы уже подготовились к ответу?; или преподаватель к ученикам (к аудитории): Нам все понятно? Это употребление встречается достаточно часто, нередко в вопроситель­ных речевых актах и вне их, как знак сочувствия и эмпатии: — Мы без шапки не простудимся?; — Без обеда мы выдержим?; (к больно­му):— Сейчас мы покушаем, а потом поспим — и мн. др.

Как уже говорилось ранее, рядом с личными местоимениями в тек­сте выступают личные глагольные формы, что нередко влечет за собой эллипсис местоимения, поскольку сама глагольная форма (вне про­шедшего времени) недвусмысленно указывает на действующее лицо: Сам себя не хаю, да и людей не хвалю (В. Даль); А хоть, сходим с то­бой, когда ты поправишься, мульти-пульти посмотрим? (В. Шукшин).

Транспозиции личных глагольных форм нередки: (они = я) — Тебе же добра желают; — Вам русским языком говорят!; — Вам же объясня­ют, что Василий Сергеевич не принимает; — Вас просят отойти на 3 метра — и под. В этом случае говорящий я отождествляет себя с референтной группой «старших», «имеющих право» и т. п., как в при­мерах речи родителя, продавца, секретаря, милиционера. (Заметим попутно, что в сфере обслуживания придание роли старшего по положе­нию обслуживающему персоналу, например продавцу, связано со вре­менем дефицита товаров, услуг и т. п. Ср. замечание японского стажера: «У вас общественные отношения искажены: везде покупатель выше продавца, а у вас продавец выше покупателя». Надо надеяться, что такое искажение со временем исчезнет и тональность речи продавца получит нормальное, уважительное по отношению к покупателю звучание.)

С точки зрения использования глагольных форм интересны струк­туры определенно-личных, обобщенно-личных и неопределенно-лич­ных предложений: Что имеем — не храним, потерявши плачем; Вхо­дишь в лес и чувствуешь...; Его у нас очень ценят и т. д. См. пример: «В поездках со мной постоянно бывает — то ничего, и все как-то мимо, и дорога отвратительная, и люди попадают все неинтересные, и чув­ствуешь, как то, из-за чего проехал все эти тысячи километров, — не дается, уходит, и кажется уже, что и вообще-то ничего нет, зря ехал. А то вдруг все является, все складывается как нельзя лучше, без всяких твоих усилий и именно так, как ты хочешь» (Ю. Казаков). Однако в этих случаях не требуется обращения к контексту, ситуации для определения «личного» значения, поэтому в такого типа предло­жениях (и местоимениях) утрачивается дейктическая функция и на первый план выступает грамматическая.

Как видим, семантический и прагматический заряд личных место­имений и дублирующих глагольных форм не так прост, как могло по­казаться.

ВОПРОСЫ:

1. Как влияет степень знакомства коммуникантов на выбор гы-/Вы-форм общения?

2. Охарактеризуйте официальность/неофициальность обстановки обще­ния с точки зрения выбора ты-/Вы-форм.

3. Какие взаимоотношения коммуникантов приводят к выбору ты или Вы?

4. Охарактеризуйте асимметричные статусно-ролевые позицию партне­ров с точки зрения такого выбора.

5. Наложите перечисленные признаки на выделенные Ю. Д. Апресяном употребления местоимения ты.

6. Как в русском языке системно отражены ты-/Вы- формы общения?

7. Охарактеризуйте лично-указательные местоимения 3 лица.

8. Перечислите, как указывает на себя говорящее лицо.

9. Каковы значения местоимения мы?

10. Вместо каких местоименных «участников» коммуникативного акта мо­жет употребляться местоимение мы?

11. Охарактеризуйте связь личных глагольных форм с особенностями употребления личных местоимений и с синтаксическими конструкция­ми определенно-, обобщенно-, неопределенно-личных предложений.

ПРИМЕРЫ ДЛЯ АНАЛИЗА

I. Проанализируйте использование ты- и Вы-общения как формы адресации текста. Учтите все обстоятельства общения, в том числе ролевые и личные отношения партнеров.

1) «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!

За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!» (М. Булгаков).

2) «Пример: степь, закат, грязная дорога. Едут — счастливый, не­счастный и пьяный. Три восприятия, значит — три описания /.../ Вот задача: объективизировать жест. Пусть предметы говорят сами за се­бя. Пусть вы, читатель, глядите не моими глазами на дорогу и трех людей, а идете по ней /.../» (А. Н. Толстой).

3) «— Откуда, — говорю, — ты, гражданка? Из какого номера?

— Я, — говорит, — из седьмого.

—Пожалуйста, — говорю, — живите» (М. Зощенко).

4) «/-/ Иностранец начал расшаркиваться перед Аннушкой, креп­ко пожимать ей руку и горячо благодарить в таких выражениях /.../:

— Я вам глубоко признателен, мадам» (М. Булгаков).

5) «Лосев зашел с другого бока, посмотрел.

— Ладно, видно я в тебе ошибся. Самолюбие для тебя важнее дела. Главное — показать свою обиду на меня. А все остальное несуществен­но. И то, за что дрался. Рисовал я тигра, получилась дворняжка.

Костик дернулся.

— Я тоже... ошибся. В вас ошибся /.../ Вы меня при всех выставили лжецом» (Д. Гранин).

6) «— Ты пожалеешь! — зло сказал Шубников. Или зловеще.

—Понимать как угрозу? Предупреждение уже было сделано.

— Рассуди сам» (Вл. Орлов).

II. Выделите в текстах лунные местоимения и соответствующие глагольные формы и охарактеризуйте их употребление.

1) «— А вы, — тонко улыбнувшись, шепнул Бомбардов, — злой человек! Эх, Сергей Леонтьевич, предсказываю вам, трудно вам придется...» (М. Булгаков).

2) Стой! Равняйся! — послышалась команда дивизионера» (Л. Толстой).

3) — А как у нас сегодня с отметками? Что это мы молчим? (запись устной речи).

4) — Что это Вы на меня уставились? Давно не видели что ли? (за­пись устной речи).

5) «— А где же профессор?.. — спросил Николка.

— Они здесь, только они заняты. Я не знаю... доложить?» (М. Бул­гаков).

6) «Неточности языка происходят прежде всего от неточности мысли. Поэтому ученому, инженеру, экономисту — человеку любой профессии следует заботиться, когда пишешь, прежде всего о точно­сти мысли» (Д. С.Лихачев).

7) «Зима эта воистину нескончаемая. Глядишь в окно, и плюнуть хочется. И лежит, и лежит на крышах серый снег» (М. Булгаков).

8) Ранее мы уже останавливались на вопросе о тема-рематической связи высказываний в монологическом тексте. Обратимся теперь к диалогу.

9) «Язык — это есть высшая культура человечества. Как же мы от­носимся к языку? Очень скверно. Иногда так относимся, например, можно сравнить: скрипка Страдивариуса, так ею гвозди заколачива­ют» (А. Толстой).

10) «Нужно видеть то, о чем вы хотите сказать или написать. Если вы не видите, вы ничего не сможете сказать, ничего передать, и полу­чится неубедительно, я вам не поверю, раз вы не видите то, о чем хоти­те говорить» (А. Н. Толстой).

11) «Кажется, что если вглядеться в аквамарин, то увидишь тихое море с водой цвета звезд» (К. Паустовский).

ЛИТЕРАТУРА

1. Человеческий фактор в языке. Коммуникативность. Модальность. Дейксис. — М., 1992.

2. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Из­бранные труды. — М., 1996.

3. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагма­тика и проблемы интенсиональности. — М., 1988; Избранные труды. — М., 1996.

4. Химик В. В. Категория субъективности в современном русском языке. — Л., 1990.

5. «Я», «субъект», 4индивид» в парадигмах современного языкознания. — М., 1992.

6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М., 1974.

7. Алпатов В. М. Об этикетных и вежливых значениях императивных форм (на ма­териале японского языка) // Функционально-типологические аспекты анализа императива. Часть 2. Семантика и прагматика повелительных предложений. — М., 1990.

8. Формановская Н. И., Красова Г. А. Речевой этикет. Русско-итальянские соответ­ствия. - М., 1992.

9. Храковский В. С. О правилах выбора «вежливых» императивных форм (опыт формализации на материале русского языка) // Известия АН СССР, серия Л и Я, т. 39, № 3,1980.