Ночь, когда цветёт папоротник

Чёрные ветви деревьев рвут на тебе одежды,

Лапами тянутся,

Тянут жизнь по кускам из сердца.

 

Два жёлтых глаза, блестя, глядят на тебя из бездны:

Там, в глубине колдовского леса, таятся черти.

 

Ночь оплетает своими нитями руки туго,

Воздухом в лёгкие рвётся,

Сердцем стучит о рёбра.

 

Леший тебя для забавы мучает, водит кругом,

Мох под ногами ластится ярко-зелёным шёлком.

 

С неба холодного льётся свет серебристо-лунный,

Скалится хищно, за рваным облаком скрывшись зверем.

Кто-то по мягкому мху идёт за тобой бесшумно,

Ветер тебе что-то шепчет,

Холодом смерти веет.

 

Листья блестят малахитом,

Голос шуршит их сладко,

Слышатся всплески в болоте, плотно заросшем тиной.

 

Два жёлтых глаза со дна глядят за тобой украдкой,

Нечисть походит всё ближе,

Ближе к тебе незримо.

 

Острые стрелы растений лезвием режут кожу,

Пламенем ярким цветок волшебный горит,

Пылает.

 

Ты обжигаешь ладони, нечисть лесов тревожа,

Прячешь цветок и бежишь к проклятого леса краю.

 

Ветви озлобленно рвут когтями твои одежды,

Бьют по лицу и рукам всё хлеще и с новой силой.

Ты всё бежишь без оглядки,

 

Сзади несутся черти,

Жаждой горя лишь одной:

Тебя затащить в могилу.

 

11.03.2014

Чижевская

солнца лучи

светом в окно

брызнули, юрко

проникнув в квартиру

семь на часах

этой весной

всё как и прежде:

любовь правит миром

яркий рассвет

греет теплом

надо вставать

под проклятый будильник

треснуло вдоль

неба стекло

солнце на нём —

как огромный светильник

день начался

словно глава

в самой любимой

прочитанной книге

солнце собой

греет сполна

делая утро

немного счастливей

он уже встал

глянул в окно

люди спешат

постоянно куда-то

может быть, так

им суждено

может быть, им

только так жить и надо

эта весна

пахнет теплом

он улыбнулся

оделся, умылся

надо бы жить

только вот он

выпил свой чай

а потом застрелился

 

14.03.2014

Тайна

Небо свернулось в багровый тугой клубок,

Выплеснув молнии скорби в мои ладони.

Я научилась читать твою боль меж строк,

Слышать сквозь музыку капли пунцовой крови.

 

Небо разверзлось набатом стальных дождей,

Выплеснув горечь утрат на тяжёлый воздух.

Вечность сплетается в серую нить путей,

Душит тебя, обвиваясь змеёй на горле.

 

Зеркало бьётся на части, звеня стеклом.

Я соберу в свои руки судьбы осколки,

Мир твой поранится острым холодным льдом,

Сердце завоет от боли подбитым волком.

 

Болью твоей невесомо дрожит струна,

Я слышу душу твою во звучаньи лада.

Светом сквозь окна прольётся с небес луна,

Полночь обрушится звонко звенящим градом.

 

Я посвящу этой осени новый стих,

Спрячу его в твоё сердце, укрыв вуалью.

С неба слезами прольются для нас дожди.

Эти стихи пусть останутся нашей тайной...

 

март 2014

Просто ВОДА

Она сердце могла бы тебе отдать,

Не боясь, что ты можешь его разбить.

Она стала б тебе и сестра, и мать.

Её руки связала тугая нить,

И она по пятам за тобою шла,

Опасаясь навек потерять твой след.

 

Для неё ты теплее, чем жар костра,

И светлее, чем чистый небесный свет.

 

В её сердце любовь, словно вечный взрыв,

Разгоняющий солнцем завесу тьмы.

Твоя боль — её нервам внезапный срыв,

А твой взгляд — неспокойные ночью сны.

 

Она сердце тянула тебе: «Возьми!» —

И в грозу за тобой на край света шла.

Её юность горит колдовством любви,

Пока жизнь не спалила её дотла.

 

А ты знал, чего стоит её любовь.

Ей шестнадцать: ей нужно сейчас и здесь.

Её чувства, как грань невесомых снов,

И любви её самое время цвесть.

 

А твоя холодна, словно колкий снег,

Но прочна, как на Каме замёрзшей лёд.

Ты специально запутывал ночью след,

Всё надеясь на то, что она поймёт:

Между вами стеною таёжный лес

И река тонкой струйкой цветных чернил.

 

В твоей жизни нет места для всех чудес,

Но ты всё же, признайся, её любил.

 

Её чувства в груди, словно вечный взрыв,

Разгоняющий солнцем завесу тьмы.

 

Для тебя эта девушка — нервный срыв.

 

Любовь — просто ВОДА подо льдом зимы.

 

30.03.2014

Чёрная буря

На Авендум упала стальная ночь, рассыпая на небе осколки звёзд. Ты всегда любил звёзды. Они точь-в-точь как кристаллы замерзших январских слёз. Они делают чище наш грешный мир, и Сиала не кажется так мрачна, утопая средь звона стальных рапир и в кошмаре, зовущимся здесь «война». Ты всегда любил звёзды и чистый снег, укрывающий хлопьями вязь дорог.

 

Раньше слышался детский веселый смех; здесь играли в снежки, не боясь тревог. А сейчас поднимается буря зла и природа сама говорит: «Постой». Разве можно на это закрыть глаза? Назревающий хаос узрит слепой, а уж ты — и подавно. Строптивый маг, не увязший в болоте фальшивых слов, различит среди света тот самый мрак, что в сердцах оставляет мазут следов.

 

Ты идешь на столь срочный для всех Совет, в руках посох — четыре полоски вряд серебром излучают январский свет, говоря: ты из Ордена, архимаг. Рядом с Башней метель занялась сильней, не желая пускать тебя в этот ад, но ты с легкостью делаешь шаг за дверь, уже зная: не будет пути назад. Незаметно мерцает волшебный щит, укрывающий мага от непогод. Ты лишь только потушишь его на миг, словно зная: он точно тебя спасёт. Серпантин поднимается в верхний зал, и ступеньки упрямо ведут вперёд. В этой комнате пол — серебро зеркал, как на тёмной реке Иселине лёд.

 

Архимаги хотят потревожить зло. Ты лишь силы источник для них — и всё. Рушить магию огров, их Кронк-а-Мор… ты ведь знаешь, что это — игра с огнём. Страха бледные тени ползут к стене, и Рог Радуги в центре. Вы встали в круг. Эта магия, словно в ужасном сне, породит в этом мире навечно тьму. Вы не знали, что каждое слово — ложь, когда думали в силу вложить добро. Вам предатель вонзил в спину острый нож, а тебя же упорство-то и спасло. Активировать слабо горящий щит и направить в Рог Радуги шквал огня.

 

Сердце бешеным ритмом в груди стучит, и тебе не увидеть уже утра. Ты схватил Артефакт, убегая прочь, а над Башней кружился смертельный смерч. Это будет темнейшая в мире ночь. За тобою упрямо крадется смерть. Яркой россыпью звёздной небесный свод, хлопья снега заменят тебе постель. В эту ночь улыбается лишь Сагот. Бог воров не оставит тебя в беде: Рог отныне найдёт под землёй приют. Засыпай, вспомнив радостный детский смех.

Над Авендумом — чёрная буря вьюг.

Под тобою — окрашенный кровью снег.